Х.: Тем не менее, ваше выживание зависело от помощи других. Как это повлияло на ваше ощущение непобедимости?

М.: Я потерял свое юношеское чувство непобедимости после трагедии Нанга Парбат в 1970 году. И после того, как мы вылетели, мы поклялись, что никогда больше не ступим на паковый лед. Четыре недели спустя мы шли к полюсу с плавучей станции посреди Северного Ледовитого океана. В этом не было ничего особенного. Тем не менее, я чувствовал тогда, что время для раздвигания границ в экстремальных ситуациях было закончено.

В 2004 году мне было шестьдесят лет—возраст, в котором другие люди уходят на пенсию, - когда я решил прогуляться по пустыне Гоби.

Х.: вы планировали взять два месяца на поездку в Гоби.

М.: Я планировал на шесть-восемь недель, но оказался быстрее, чем думал. Не все шло гладко, но все прошло лучше, чем ожидалось. Для начала, я смог проехаться на некоторых лошадях и верблюдах—и монгольская пограничная полиция помогла мне в конце пути.

В двух случаях я достиг пределов своих возможностей: в Южной Гоби, пройдя 300 километров без всякой воды, и в конце пути, когда мне пришлось идти через Алтайские горы обратно в сердце Монголии. Я был совершенно опустошен. Теперь я уже смирился с тем, что старею.

глава IV

НАХОДЯСЬ В ПОИСКЕ

ОТВЕТЫ

1995–2009

Альпинисты всегда чувствовали, что они особенные. Аура смерти и опасности, которая окружает их, подняла их до уровня элиты. Они должны вновь обрести этот элитный статус, но уже не в смерти, а в жизни. Осознание того, что именно за счет использования меньшего количества технологий, а не большего, будут решены последние великие проблемы альпинизма, снова сделает горы из скалодромов, соборы из гор и альпинистов из горных туристов.

—Ralf-Peter Märtin

МИФ О ДИКОЙ ПРИРОДЕ

В 1999 году я баллотировался в Европейский парламент в качестве независимого кандидата по списку партии Зеленых в Северной Италии. Во время предвыборной кампании тело Джорджа ли Мэллори вновь появилось. Герой горы Эверест был мертв уже семьдесят пять лет, но он все еще жил в моем сознании. Когда фотографии тела появились в Интернете, я представил себе сценарий попытки Мэллори провести саммит 8 июня 1924 года. Образы в моей голове были настолько яркими, как будто я сам был там.

Теперь передо мной стояла задача найти способ рассказать историю Мэллори. Немецкий историк-любитель и студент-геолог Йохен Хемлеб сформулировал теорию о том, где может быть найдено тело, и о событиях, связанных с попыткой Мэллори подняться на вершину, но это были всего лишь предвзятые идеи, пока доказательство, как он его видел, наконец не появилось. Хотя он сам не нашел тело Мэллори, Хемлеб заслуживает большой похвалы, поскольку именно обнаружение этого отбеленного трупа 1 мая 1999 года позволило мифу Мэллори вырасти. Действительно, именно благодаря его настойчивости—и счастливой случайности, когда Конрад Анкер наткнулся на тело в месте, которое Хемлеб не просил его команду обыскать—Мэллори теперь снова живет в нашем воображении.

Миф Мэллори-это все о непокоренной горе Эверест, нетронутой горной пустыне, которая отталкивает наступление людей и остается недоступной для них. Хиллари и Тенцинг были первыми, кто поднялся на нее, но это была не та гора, на которую взбирался Мэллори.

На этом позднем этапе моей жизни я обнаружил, что все больше и больше думаю о другом измерении опыта дикой природы. Когда я пришел к пониманию относительного значения успеха, я сосредоточился на ценностях другого рода—спокойствии, необъятности, недоступности—тех, которые испытывал Мэллори. В результате я также приобрел новый набор героев: Джордж Ли Мэллори; Фритьоф Нансен, которому не удалось достичь Северного полюса; и Эрнест Шеклтон, чьи путешествия закончились неудачей, но чье примерное руководство позволило его экспедиции успешно отступить из антарктической пустыни, история, которая, без сомнения, более захватывающая, чем все истории успеха других авантюристов.

Я знал, что такие путешествия будут случаться только в будущем, если часть мира останется нетронутой. Я также знал, что дикая местность быстро сокращается. Международная организация Mountain Wilderness, которую я помогал формировать, была основана в 1987 году в Биелле, Италия, и посвящена сохранению диких горных районов и принципу, что “дикая местность” как ценность сама по себе абсолютно необходима.

История йети тоже была бы невозможна без дикой природы. История, которую я написал в 1997 году, - это наследие горных племен Гималаев, самотканая легенда, отчет и миф, в котором каждая деталь символизирует характер племени. Придет время, когда история йети будет рассматриваться как символ нашего конфликта с дикой природой.

Гималайская легенда о йети насчитывает несколько тысяч лет и первоначально касалась большого человекоподобного существа—наполовину примата, наполовину медведя—которое представляло постоянную угрозу для недавно прибывших горных людей и, как считалось, жило где-то в пустыне. Легенда росла в рассказывании и постоянно украшалась, пока не стала историей йети. Только потому, что оба элемента этой истории сохранились—легендарный персонаж местного фольклора и снежный медведь в дикой местности,—я смог сравнить их и доказать, что они были конгруэнтны.

Когда я пытался ответить на вопрос йети, меня больше всего удивило не простое решение этой головоломки, а готовность многих европейцев отмахнуться от очевидного и поверить в невероятное. Казалось, что для нас, людей Запада, придуманная реальность стала более мощной силой, чем настоящая дикая природа—если она все еще существует.