Часть IV. О различении единства акта познания от априорной способности познания

Теперь следует перейти к рассмотрению основной проблемы определения воображения выведенной в I части: «На чем основано отличие синтеза воображения от синтеза рассудка, тем более, что способность воображения сама является, согласно заключению III части, рассудочной?» Прежде всего, стоит определиться касательно трансцендентальности воображения. Являясь действием рассудка, трансцендентальность воображения вытекает из трансцендентального единства самосознания, определяющего возможность априорного познания на основании этого единства (параграф 16). Способность воображения не только не является отдельной способностью познания (во II издании «Критики чистого разума»), но и ее определение как трансцендентальной служит характеристикой априорности, а не самостоятельности этой способности. Это - позиция II издания «Критики чистого разума». Кант обнаруживает, что распространение синтеза воображения на предметы созерцания вообще лишает воображение не только временных, но (при широкой трактовке термина «созерцание вообще» в целях практической философии) и чувственных характеристик (Ф. XVIII: 220, 221). Поэтому, Кант ликвидирует уровень многоступенчатого синтеза воображения. «Трансцендентальное» воображение полностью перетекает в «чистое» воображение и окончательно сливается с ним. («Подвалы кантовской метафизики» стр. 146 Васильев В.В.) Кроме того, в основании «Критики» лежит разделение априорных и эмпирических способностей познания, причем воображение определяется Кантом как априорное действие рассудка на чувственность. Априорные способности (рассудок и чистые формы чувственности) познания раскрывают себя в едином акте познания, позволяя тем самым существовать себе самому. Но единство акта познания - есть единство многообразного созерцания представлений, данное посредством ощущений, т.е. эмпирическое единство: «Никакое познание не предшествует во времени опыту, оно всегда начинается с опыта» (стр. 32). Следовательно, необходимо различать характеристику воображения как эмпирического действия в едином акте познания, от определения воображения как трансцендентальной способности априорного познания. Таким образом, воображение как чувственная способность, может выступать лишь в рамках чувственности, т.е. эмпирического акта познания. Тем самым оно выступает основной способностью самого познания (чувственного) по отношению к явлениям. Поэтому, исходя из деления Кантом познания на априорное и эмпирическое, способность воображения является, с одной стороны, действием рассудка на чувственность, а с другой - «синтез вообще, есть исключительное действие способности воображения» (стр. 85). Синтез воображения является (чувственно представленным) образом как результата действия синтеза рассудка (связи представлений) как в опыте, так и в предметах возможного опыта. Поэтому, способность воображения является трансцендентальной способностью, как синтез чувственности. Завершая анализ механизма кантовской трансцендентальной философии познания, еще раз следует определить как возможно познание? Познание - есть познавание эмпирически данного через априорные способности трансцендентального субъекта, и как познавание оно есть всегда получение нового знания о явлениях. Творческий акт - есть акт творения новых представлений. Так он проявляет себя как акт познания. Поэтому, согласно «Критике чистого разума» он не может быть творческим актом, как творением чего-то нового в процессе познания, а есть действие априорных знаний рассудка (стр. 33) по отношению к чувственному многообразию посредством которых мы только и можем воспринимать предметы, данные нам в опыте. В основании этой возможности лежит трансцендентально-синтетическое единство апперцепции.

Заключение

Основное противоречие между позицией Канта и трактовкой Хайдеггера заключается, на мой взгляд, в оценке априорных способностей познания. Хайдеггер утверждает, что рассудок и чувственность не могут быть отделены друг от друга, и их единство а priori необходимо должно быть заключено в чистой способности воображения, основанной на времени. Именно в разделенности рассудка и чувственности заключена, по мнению Хайдеггера, основная проблема «Критики чистого разума» II - го издания. В первом издании Кант частично возлагает соединение рассудка и чувственности на способность воображения, что и позволяет М. Хайдеггеру, опираясь на Канта, возводить свою «феноменологическую метафизику». Но Кант и в I-ом и во II-ом издании «Критики» четко разделяет чувственность и рассудок, отводя способности воображения, роль связи между ними в единстве акта познания. Возвращаясь к основному вопросу работы: «Почему трансцендентальная способность воображения отлична в «Критике чистого разума» I-го и II-го изданий?», следует определить на чем основано кантовское разделение рассудка и чувственности. В противном случае, соединение основных способностей априорного познания приведет нас не только к хайдеггеровским выводам временного характера сущности субъекта.

Согласно Канту, всеобщность знаний не может быть выведена из опыта и не присутствует в опыте «если какое-нибудь суждение мыслится как строго всеобщее, т.е. так, что не допускается возможность исключения, то оно не выведено из опыта, а есть безусловно априорное суждение.»(«Критика чистого разума» изд. II, стр. 33). Но любое знание нам может быть дано лишь посредством суждений, которые, в свою очередь, являются логическими формами рассудка. Следовательно, априорная всеобщность знаний является действием самого рассудка, о чем и указывает нам опыт (стр. 35, там же).

Сами же явления во всем возможном многообразии нам даны посредствам чувственности, т.е. рассудок может воспринимать многообразное созерцание явлений только посредством чувственности. В самом чувственном (эмпирическом) всеобщности знаний нет, и поэтому сама чувственность, как форма восприятия предметов, не обладает и определением всеобщности. Чувственность по Канту является пассивной. Исходя из этого, представим себе, что чувственность и рассудок являются соединенными а priori трансцендентальным единством субъекта через какую-либо способность. Единство субъекта позволяет определять чувственность и рассудок, в этом случае, как единую познавательную способность данного субъекта. Но единство рассудка и чувственности аннулирует саму возможность существования априорных знаний. Ведь всеобщность знаний, основанная на чувственности (рассудок и чувственность соединены), необходимо должна заключаться в самом чувственном, т.е. опыте. Таким образом (ср. «Подвалы кантовской метафизики»), при аннулировании самих априорных знаний как трансцендентальных способностей субъекта, основанием любого знания становится опыт, т.е. образуется указанное выше юмовское заключение: «Говоря коротко, существует два принципа, которые я не могу согласовать друг с другом и ни одним из которых в тоже время не в силах пожертвовать, а именно: наши отдельные восприятия, суть отдельные предметы и наш ум никогда не воспринимает реальной связи между отдельными.

Список литературы

Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.portalus.ru