Лидер «право-троцкистского блока»

Во второй половине ноября 1917 года в связи с разногласиями, которые возникли по вопросу о заключении Брестского мира, возникла так называемая фракция «левых коммунистов». Бухарин был лидером этой фракции. Первоначально деятельность фракции шла по легальному руслу.

Центральными фигурами фракции «левых коммунистов» были Бухарин, Осинский, Яковлева, Радек, Пятаков. Базой «левых коммунистов» было Московское областное бюро партии, имевшее связи и координирующее свои действия с «левыми» эсерами. В мае 1918г. «левые коммунисты» на областной конференции были наголову разбиты Лениным. Совместный план действий «левых коммунистов» и «левых» эсеров, ставивший задачу свержения Советского руководства и ареста Ленина, Сталина и Свердлова, «а в случае обострения борьбы возможность физического уничтожения этих трёх вождей партии», рухнул. Однако «левым» эсерам в июле 1918 года удалось организовать мятеж, а «правые» эсеры совершили покушение на Ленина. После разгрома «левых коммунистов» они начали нелегальную деятельность как «правый уклон» в партии.

Бухарин признал, что «правый уклон» заложен им «сознательно ещё к 1919-1920 году», что с 1928 года он принадлежал к контрреволюционной организации правых, а с 1933 года – он «один из крупнейших лидеров «право­троцкистского блока» – контрреволюционной организации, ставившей «основной целью свержение Советской власти» (с. 322). Для свержения Советской власти «право-троцкистский блок» организовывал вредительства, диверсии, террор и повстанческое движение на Северном Кавказе, в Средней Азии, в Сибири. «В 1932 году была дана установка на организацию террористических актов, на убийство руководителей партии и Советского прави­тельства».

Бухарин показывает какие идеи и политические установки были у «право­троцкистского блока»: «...правый уклон, когда он только зарождался и был в эмбриональном состоянии, с момента своего зарождения ставил задачи реставрации капитализма....Правые контрреволюционеры... начинали с недовольства в связи с коллективизацией, с недовольства в связи с индустриализацией... мы очутились с кулаками, с контрреволюционерами, мы очутились с капиталистическими остатками... В программе – зажиточное крестьянское хозяйство индивидуала, а кулачок, по сути, превращается в самоцель....Это значит, здесь идейно-политические установки переросли в установки контрреволюционные» (с. 330). Далее Бухарин обобщает: «Если сформулировать практически мою программную установку, то это будет в отношении экономики – государственный капитализм, хозяйственный мужик-индивидуал, сокращение колхозов, иностранные концессии, уступка монополии внешней торговли и результат – капитализация страны... сползание к буржуазной демократической свободе... свобода партий... Сползание не только на рельсы буржуазно­-демократической свободы, но, в политическом смысле – на рельсы, где есть несомненно элементы цезаризма... элементы фашизма» (с. 331, 332).

Вышинский: Когда оформилась ваша контрреволюционная правая организация? Бухарин: Примерно к 1928–1929 годам относится моё сближение с Томским и Рыковым, потом – связи и прощупывание среди тогдашних членов Центрального Комитета, нелегальные совещания, которые были нелегальными по отношению к Центральному Комитету... и на этой основе быстро выросла своеобразная организация руководства правой организацией, которую можно изобразить примерно так: тройка – Рыков, Томский и я, которая тогда входила в состав Политбюро, оппозиционные члены Центрального Комитета,... затем различные группировки, основными частями которых следует назвать следующих: Бухарин и его пресловутая «школка» – во-первых, Томский и кадры профсоюзов – во-вторых, Рыков и его секретари и люди советского аппарата – в-третьих, Угланов с московскими районными работниками и группа в Промакадемии – в-четвёртых. Таким образом, здесь сформировалась верхушка этой контрреволюционной организации (с. 335).

В 1930-1931 годах «тройка» превратилась в центр нелегальной контрреволюционной правой организации. В конце лета 1932 года по инициативе Бухарина состоялась нелегальная конференция о контрреволюционной работе, определившая курс на «дворцовый переворот», террор, на прямую смычку с троцкистами. К осени 1932 года начинается «переход к тактике насильственного ниспровержения Советской власти». Вопрос встал практически: намечался план и подбирались организационные силы, вербовались люди. Правые всё больше сближались с троцкистами. В заговоре, каждый в своей роли, участвовали: Бухарин, Ягода, Пятаков, Каменев, Томский, Зиновьев, Енукидзе, Угланов, Рыков... Все они, занимая высокие руководящие должности в партии и государст­венных органах, использовали своё положение для нелегальной работы против Советской власти. «К концу 1932 года, – показал Бухарин, – уже создался контрреволюционный блок правых, троцкистов и каменев-зиновьевцев... К этому периоду относится создание группы заговорщиков в Красной Армии... объединение правых, зиновьевцев и троцкистов... это имена Тухачевского, Корка, Примакова и Путна» (с. 340-341). «К концу 1932 года или началу 1933 года образовался так называемый контактный центр (руководящий центр «право-троцкистского блока» – Л.С.), куда вошли представители различных антипартийных контрреволюционных течений, в том числе и правые» (с. 341).

Вышинский: Скажите конкретно, как вы готовили захват власти, с помощью кого, какими средствами, во имя каких задач и целей? Из ответа Бухарина на этот и другие вопросы Вышинского следует, что идея «дворцового переворота» у правых заговорщиков возникла к 1929-1930 годам (впервые она была высказана Томским) и связывалась с тем, что у Енукидзе в руках была сосредоточена охрана Кремля, а Рыков в это время был председателем Совнаркома, что облегчало группе заговорщиков конспиративные действия. От «дворцового переворота» предполагалось «перейти к восстанию, от восстания к собственно государственному перевороту». Основной задачей заговорщиков «было свержение Советского правительства насильственным путём» (с. 343) с помощью военных в лице Тухачевского, Примакова, группы Енукидзе и некоторых других. Но к 1931–1932 годам, по словам Бухарина, «изменилась политическая коньюктура» и правые сделали упор на «развитие повстанческого движения» (с. 344, 345).

Участник право-троцкистской группы Карахан по инициативе Томского с одобрения этой инициативы Бухариным и Рыковым вел переговоры с немецкими правительственными кругами «в направлении подготовки поражения СССР», а затем его расчленения. В 1930–1931 годах Рыков, Бухарин, Томский, входящие в центр правых, и бывший председатель ЦИК Белоруссии Червяков обсуждали с поляками вопрос об отторжении от СССР Белоруссии и ориентации её на Польшу. Об этом Червяковым были информированы руководители белорусской подпольной организации заговорщиков, в том числе Шарангович и Голодед. Белорусская подпольная группа через шпионов Бенека и Ульянова имела «директиву поляков о подрыве обороноспособности, о назначении с ведома поль­ской разведки должностных лиц» в советский государственный аппарат (с. 360).

«В 1933–1934 годах кулачество было разгромлено, повстанческое движение перестало быть реальной возможностью и, поэтому, – показал Бухарин, – в центре правой организации снова наступил период, когда...в центре стали идеи государственного переворота, осуществляемого путём вооруженного заговора. Сила заговора – это сила Енукидзе плюс Ягода, их организация в Кремле и НКВД, причём Енукидзе в то время удалось завербовать, насколько мне помнится, бывшего коменданта Кремля Петерсона, который, кстати сказать, был комендантом поезда Троцкого. Затем – военная организация заговорщиков: Тухачевский, Корк и другие» (с. 363).

Вышинский: Сформулируйте коротко, в чём именно вы признаёте себя виновным. Бухарин:...Я признаю себя виновным в том, что я был одним из крупнейших лидеров этого «право-троцкистского блока». Я признаю себя, следовательно, виновным в том, что вытекает непосредственно отсюда, виновным за всю совокупность преступлений, совершенных этой контрреволюционной организацией независимо от того, знал ли я или не знал, принимал или не принимал прямое участие в том или ином акте, потому что я отвечаю, как один из лидеров, а не стрелочник контрреволюционной организации,

Вышинский: Какие цели преследовала эта контрреволюционная организация? Бухарин: Она преследовала, по существу говоря, – хотя, сказать, может быть недостаточно сознавала и не ставила все точки над «и», – своей основной целью реставрацию капиталистических отношений в СССР... путём насильственного ниспровержения этой власти....При помощи использования всех трудностей, которые встречаются на пути Советской власти, в частности, при помощи использования войны, которая прогностически стояла в перспективе....Если ставить все точки над «и», – на условиях расчленения СССР....Отторжения от СССР Украины, Приморья, Белоруссии в пользу соответствующих государств... Вышинский: Именно? Бухарин: В пользу Германии, в пользу Японии, отчасти – Англии (с. 322).

... Вышинский: А как насчёт вредительства дело обстояло? Бухарин:...после различных перипетий, споров и прочего, была принята ориентация на вредительство. О диверсионных актах, – в силу разделения труда и определённых своих функций, которые вам известны, я, главным образом, занимался проблематикой общего руководства и идеологической стороной, что, конечно, не исключало ни моей осведомлённости относительно практической стороны дела, ни принятия целого ряда с моей стороны практических шагов (с. 323).

Вышинский: Ориентация (на повстанческое движение – Л. С.) была? Вы на Северный Кавказ посылали Слепкова для организации этого дела? Посылали вы в Бийск Яковенко для той же цели? Бухарин: Да (с. 324).

Вышинский: А это не есть то, что говорил Ходжаев, применительно к Средней Азии? Бухарин:...Я послал Слепкова для подготовки кулацкого восстания на Кубани, Рыков послал на Кавказ Эйсмонта, который вступил в связь с правым Пивоваровым и троцкистом Белобородовым... (с. 344).

... Вышинский: Установка на организацию террористических актов, на убийство руководителей партии и Советского правительства у блока была? Бухарин: Она была, и я думаю, что эту организацию следует датировать, примерно, 1932 годом, осенью (с. 324).

... Вышинский: Я спрашиваю, имел ли «право­троцкистский блок» отношение к убийству товарища Кирова? (Бухарин не дает прямого ответа – Л.С.). Ягода: И Рыков, и Бухарин говорят неправду. Рыков и Енукидзе участвовали на заседании центра, где обсуждался вопрос об убийстве Сергея Мироновича Кирова.... Вышинский: Имели ли к этому убийству отношение, в частности, подсудимые Рыков и Бухарин? (с. 325). Ягода: Прямое. Вышинский: Имели ли к этому убийству отношение вы как член «право-троцкистского блока»? Ягода: Имел. Вы­шинский: Правду ли говорят сейчас Бухарин и Рыков, что они об этом не знали? Ягода: Этого не может быть... (с. 326).

Вышинский: Я спрашиваю: у вас был план ареста в 1918 году товарища Сталина? Бухарин: Не Сталина, а был план ареста Ленина, Сталина и Свердлова.... Вышинский: А насчёт убийства товарищей Сталина, Ленина и Свердлова? Бухарин: Ни в коем случае (с. 328).

Из показаний бывших участников группы «левых коммунистов» Яковлевой, Осинского, Манцева и членов ЦК «левых» эсеров Карелина и Камкова (с. 379-385, 395-434) следует, что план ареста и убийства Ленина, Сталина и Свердлова в 1917-1918 годах был. Бухарин тогда стоял во главе «левых коммунистов».

... Вышинский: Скажите, белорусская национал-фашистская организация, являющаяся частью вашего «право-троцкистского блока», руководимая Шаранговичем, вела шпионскую работу? Рыков: Об этом я уже сказал. Вышинский: Вела шпионскую работу? Рыков: Да. Вышинский: Была связана с польской разведкой? Рыков: Да. Вышинский: Вы знали об этом? Рыков: Знал. Вышинский: А Бухарин не знал? Рыков: По-моему, знал и Бухарин. Вышинский: Итак, обвиняемый Бухарин, об этом говорит не Шарангович, а ваш дружок Рыков. Бухарин: Но, тем не менее, я не знал (с. 333).

Вышинский: Что означает выражение «дворцовый переворот»? Идёт речь о прямом захвате власти, о захвате власти силами вашего блока. Так я понимаю? Бухарин: Совершенно верно, политически – силами блока. А почему я говорю «дворцовый переворот»? Значит, силами, которые организационно сосредоточены в Кремле (с. 342). Вышинский: Восстание с помощью группы? Бухарин: Это уже относится к следующему периоду. Может быть вы разрешите рассказать в хронологическом порядке, как у меня расположен материал, – сначала о «дворцовом перевороте», затем переход к восстанию, от восстания к собственно государственному перевороту.

Вышинский: Скажите, какова была основная задача группы заговорщиков в этой области? Бухарин: Даже в этот период главной задачей было свержение Советского правительства насильственным путём... с помощью группы военных участников заговора.... Вышинский: В лице Тухачевского, Примакова и некоторых других? Бухарин: Там была ешё группа Енукидзе (с. 343).

Вышинский: Известно вам было, что Карахан – немецкий шпион? (с. 348). Бухарин: Нет, это не известно (с. 348).... Вышинский: Вам известно было, что Карахан вел переговоры с немецкими фашистами? Бухарин: Известно. Известно это мне было от Томского, от самого Карахана... (с. 353).... Вышинский: Итак, подсудимый Бухарин, вы несёте ответственность за эти переговоры Карахана с немцами? Бухарин: Безусловно (с 354).

... Вышинский: Вы с Ходжаевым разговаривали о свержении Советской власти, подготовлявшемся вашей заговорщической группой? Бухарин: Говорил в закрытых туманных формулах. Вышинский: В таких, однако, формулах, чтобы он понял вас? Бухарин: Совершенно верно.... Вышинский: Значит, Ходжаев прав, что вы ему говорили насчёт связей с английскими разведчиками? Бухарин: А этого не было. Вышинский (к X о д ж а е в у): Было так, Ходжаев? Ходжаев: Было. Бухарин: Это же нелепо, потому что помощь не разведчиками определяется... Ходжаев: Я говорю не разведчиками, а резидентами.... Мы установили с ним, что лучше действовать либо через таджикских людей, либо послать в Афганистан. Бухарин: Отрицаю. Меня об этом никто не спрашивал (с 366, 367).

... Бухарин:...Я давал также поручение эсеру Семёнову,...связаться с подпольными членами эсеровского ЦК,...пытался установить связь с заграничными организациями и группами эсеров через некого Членова. Это один из работников нашей дипломатической службы... Эсеры принципиальным согласием ответили на поддер­жание блока и контакта с правыми, троцкистами, зиновьевцами и прочими....лично я во время своей последней заграничной поездки в 1936 году, после разговора с Рыковым, установил связь с меньшевиком Николаевским, который очень близок к руководящим кругам меньшевистской партии (с. 368)....Летом 1934 года Радек мне сказал, что от Троцкого получены директивы, что Троцкий с немцами ведёт переговоры, что Троцкий уже обещал немцам целый ряд территориальных уступок, в том числе Украину. Если мне память не изменяет, там же фигурировали территориальные уступки Японии. Вообще, Троцкий вёл себя в этих переговорах уже не только как заговорщик, который в будущем имеет надежду на то, чтобы путём вооружённого переворота стать у власти, но уже сам чувствует себя хозяином Советской земли, которую он хочет превратить из советской в несоветскую (с. 372)....Как я вспоминаю, мне рассказал Томский, что Карахан добился соглашения с Германией на более выгодных условиях, чем Троцкий (с. 374).

... Вышинский: Вы не хотите признать, что вы были инициатором открытия фронта, в случае нападения немцев? Бухарин: Нет. Вышинский: А Рыков подтверждает, что Бухарин был инициатором этой мысли. Подсудимый Рыков, правильно это? Рыков: Об открытии фронта я впервые услышал со слов Бухарина. Бухарин: И это верно. Но это не значит, что я был инициатором. Это было после разговора с Томским (с. 378).