О внутреннем всеобъемлющем целомудрии

Наравне с вышеизложенным понятием целомудрия, есть и другие определения целомудрия. Например:

Игнатий Брянчанинов (Аскетические опыт, т.1, О добродетелях, противоположных восьми главным греховным страстям): «Целомудрие. Уклонение от всякого рода блудных дел. Уклонение от сладострастных бесед и чтения, от произношения скверных, сладострастных, двумысленных слов. Хранение чувств, особенно зрения и слуха, а еще более осязания. Скромность. Отвержение помышлений и мечтаний блудных. Молчание. Безмолвие. Служение больным и увечным. Воспоминание о смерти и аде. Начало целомудрия – неколеблющийся ум от блудных помыслов и мечтаний: совершенство целомудрия – чистота, зрящая Бога».

Есть и еще более высокая степень внутреннего целомудрия – чистота от многих и многих страстей.

Амвросий Оптинский (Переписка с мирскими лицами, п.4): «Святой апостол Петр пишет: «Как послушные дети, не сообразуйтесь с прежними похотями, бывшими в неведении вашем, но, по примеру призвавшего вас Святаго, и сами будьте святы во всех поступках. Ибо написано: будьте святы, потому что Я свят» (1 Пет. 1: 14-16). Эта заповедь означает, что человек должен хранить целомудрие и чистоту телесную и душевную не только относительно блудной страсти, но и относительно других страстей, потому что и зависть и ненависть и злопамятство также составляют нечистоту души».

Григорий Нисский (О девстве, гл.18): «Если же нужно приискать самое совершенное определение целомудрия, то, быть может, в точном смысле целомудрием следует назвать благоустроенный порядок всех душевных движений, соединенный с мудростью и благоразумием. …И дело истинного целомудрия состоит в том, чтобы из всех занятий избирая одно чистое и полезное, непристойного избегать во всем, как бесполезного, и предоставлять его обыкновенной мирской жизни, которая иносказательно в притче названа «морем» (Мф. 13, 47)».

Также целомудрие имеет и другое значение – сила воздержания от различных удовольствий и борьба с ними.

Григорий Богослов (Песнопения таинственные, Определения, слегка начертанные): «Не поддаваться удовольствиям — это есть целомудрие; а поддаваться удовольствиям — это называю распутством».

Иоанн Златоуст (т.8, ч.1, беседа 36): «Целомудрие есть воздержание и преодоление похотей борьбой».

Иоанн Златоуст (т.12 ч.2, беседа 36): «…целомудрие есть воздержание и победа над искушающими нас удовольствиями».

Такая воздержанность возвращает человека к Богу, от которого он удалился через поиск различных удовольствий.

Бл. Августин (исповедь, кн.10, гл.29): «Воздержанность собирает нас, приводит к единству; мы утратили его, уйдя от Тебя (Господи), потеряли себя, разбросав по сторонам».

Если же нет такого внутреннего целомудрия и борьбы с похотями, то тогда страстная душа, даже если сохраняется телесная чистота, является духовной прелюбодейкой.

Григорий Нисский (О девстве, гл.16): «Если же нужно исчислить их поименно, то это: прелюбодей гнев, прелюбодей любостяжание, прелюбодей зависть, (а также) злопамятство, вражда, злословие, ненависть — словом, все, что апостол исчисляет как «противящееся здравому учению» (1 Тим. 1, 10), есть перечень прелюбодеев. Представим себе женщину благообразную, достойную любви и потому сочетавшуюся браком с царем, но которая по причине своей красоты подвергается козням со стороны неких беззаконников. Пока она воспринимает своих обольстителей как врагов и обвиняет их пред законным мужем, до тех пор она — женщина целомудренная, преданная одному только своему мужу, и козни наглецов тогда не имеют над ней никакой силы. Если же она уступит (хотя бы) одному из злоумышленников, то, (даже если она и) хранит верность в остальном, (это) не спасет ее от наказания; ибо для осуждения ее достаточно, если и одним осквернено было ложе. Так, «Богови живущая» (Рим. 6, 10) душа не будет увлекаться ни одним из благ, которые представляются ей заманчивыми; если же она чрез какую-либо страсть допустит в сердце нечистоту, то сама нарушит закон духовного брака. И как говорит Писание, «в злохудожну душу не внидет премудрость» (Прем. 1,4), так поистине можно сказать, что и в душу, исполненную гнева и зависти или имеющую в себе другой какой порок, не может вселиться благой Жених. …Итак, какой мы отсюда делаем вывод? Тот, что целомудренная и разумная дева должна всячески оберегать себя от нападения какой бы то ни было душевной страсти и блюсти себя для сочетавшего ее с Собой Жениха чистой, не имеющей «скверны, или порока, или нечто от таковых» (Еф.5, 27). Один есть прямой «путь», поистине «узкий и тесный» (Мф.7, 14)».

И именно об этом есть Евангельская притча о десяти девах.

Амвросий Оптинский (Полное собрание писем, п.36): «…из евангельской притчи о десяти девах видно, что не все девы были мудры, но пять из них было юродивых. Последние юродивыми или неразумными названы за то, что, соблюдая телесное девство, не заботились соблюдать чистоту душевную и оскверняли ум и сердце нечистыми помыслами и пожеланиями, или возмущались помыслами гнева и памятозлобия, или зависти и ненависти, или ослеплялись сребролюбием и от скупости не сострадательны были к ближним. Если же некоторые из них по видимому и удерживались от этих страстей, но, побеждаясь самомнением и гордостью, осуждением и уничижением ближних, теряли чрез это душевную чистоту, по сказанному: «Нечист пред Богом всяк высокосердый» (Притч. 16, 5)».