Ей честь отдать рождая жест,

В рядах сословия простого,

По-деревенски весела,

Служила в чине рядового

И недотрогою была.

Её солдаты уважали:

- Регалии - ты погляди!–

Три царской армии медали

Сверкали на ее груди.

И потрясающим при этом,

Ей честь отдать рождая жест,

Облагораживающим светом

Сиял Георгиевский крест.

Чуть что, и в рыло дать готова

За непотребные дела,

Красотка Маша Бочкарева

Жестокосердою слыла.

Крестьянка русского закала,

С нелегкой женскою судьбой,

Она живой легендой стала

На фронте Первой мировой.

 

Казалось, удалью форсила,

Как раненых из-под огня

Полуживыми выносила,

Себя и в мыслях не храня.

Под пули первой в рост вставала,

В бою безудержно смела,

Солдат в атаку поднимала

И в рукопашную вела.

Судьбой мистически завещан,

В боях к победам устремлен,

Из добровольных русских женщин

Сформировала батальон.

 Как заговором обессмертив,-

Богиня русского села! -

Свой батальон командой смерти

Благословенно нарекла.

Её, простую рядовую,

Деникин возблагодарил.

В награду саблю золотую

Собственноручно подарил.

Высокопарен и надменен,

Чтоб с ней надежней побеждать,

Ей предложил идейный Ленин

Пойти за красных воевать.

Она идей и знать не знала,

Не приравняла их к штыку,

И на три буквы отказала

Идейному большевику.

От обалдения не медля

За безидейность отомстить,

Он подписал указ немедля

Команду смерти распустить.

Наперекор ему  Корнилов,

Мятежный русский генерал,

Чтоб белым пособить просила,

Ее в Америку послал.

Но, осторожный  с большевизмом,

Вместо финансов комплимент

Галантно выдал Вудро Вильсон,

Американский президент.

Пришлось и в Лондоне с богатым,

Для вздора с Ленинским Кремлем,

Потолковать с Георгом Пятым,

Английским хитрым королем.

 За что в идейном Трибунале,

От большевизма трепачи,

Её в 20-х расстреляли

Идейной банды палачи.

О том в Интернационале,

В отместку за её штыки,

В коммунистическом кагале

Не написали ни строки.

И вдруг, в борьбе за правду гневен,

Хоть вместе с ней не воевал,

О ней писатель Исак Левин

Большую книгу  написал.

 Мы обстоятельно не сможем

Назвать всех действующих лиц,

Но назидательно изложим

Оттуда несколько страниц…

                 2

Итак, когда расположили

На фронте дамский батальон,

В землянках, где солдаты жили,

И аппетит пропал, и сон.

С ума сводящий, слаще меда,

Лишая  чести и стыда,

Смердящий бабский дух чего-то

Весь гарнизон повлек туда.

Остервенели кавалеры

И ну от похоти блажить:

А бюст! А ножки! А манеры!

Ну как же тут не согрешить!

 Избытком пошлости бахвалясь,
Как будто видя баб впервой,

Так о красотках размечтались,

Что хоть с досады волком вой!

Взбесилась матушка-пехота,

Ополоумели– беда!-

За взводом – взвод, за ротой – рота.

Вот где лафа! Дадим дрозда!

Мать-командирша Бочкарева,

Пыталась было пристыдить,

Так ей не то что молвить слово-

Не дали даже рта открыть.

- Тебя не зря зовут Мария,

Ты Богородице под стать,

Тобой гордится вся Россия,

Но ты не смей нас осуждать.

Прут оголтелою толпою, -

В похабстве зверя не буди! -

С  такою похотью тупою,

Хоть бабе близко не ходи.

- Нам по душе твоя осанка.

Ты учишь женщин побеждать.

Простая русская крестьянка,

Ты нас не можешь не понять.

Давай по-свойски разберемся.

Не надо дурочку ломать.

Разок-другой перепихнемся

И будем жить да поживать.

А в бойне выживешь едва ли,

Тут пуля каждая – в упор,

Так о какой-такой морали,

К чертям собачьим, разговор!

Довертесь, девки, милосердью,

 Не разжигайте кутерьму! -

Скандал в окопах перед смертью

Ни нам, ни вам не по уму.

Здесь, на войне, свои порядки.

Давай  по-нашински  почнем.

Договоримся – все в порядке.

Упретесь – сами гребанем!

И вы, и мы – родное племя,

И лучше девственность отдать,

Чем попусту теряя время

О целомудрии болтать.

Судьба жестока фронтовая.

Когда рекою льется кровь,

У нас военно-полевая

Неукротимая любовь.

Ты тоже баба молодая,

И мы не старые хрычи,

Без нас на фронте голодая,

Не кочевряжься. Не рычи!

Мы от мужской подохнем жажды.

А тот и счастья не видал,

 Кто в жизни с бабой хоть однажды,  

Хотя б разок не переспал.

Так  что ж мы тут бездарно чахнем!

Когда пальба и кровь рекой.

Мы так азартно с маху трахнем,

 А там уж хоть за упокой!

Не убоимся и увечья! –

Хоть с кем-нибудь, хоть чья-нибудь,

Была бы нежность человечья,

Да соблазнительная грудь.

 Мы не мечтаем стать святыми,

Нам надоело воевать.

Нам надоело молодыми

Без алых губок изнывать

Хоть пулеметчик, хоть наводчик,

Хоть рядовой, хоть генерал,

Но если улестить не сможем

Не верещи! Имей в виду,

 Тебя же первой и разложим

У всех подружек на виду!

 Как идиоты взбеленились

Превосходящие числом,

Козел козлом, осел – ослом.

Иной такой ли шибздик! Лапоть! -

Себе бы сопли утирать,

И даже юбку задирать.

И не стерпела Бочкарёва,

И полыхнул грозою взор,

За Русь Святую воевать.

А кто же будет наше имя,

Да наших деток защищать?!

Не допускайте беспредела.

Мы потому и хороши,

Что в чистоте ума и тела

Живет и чистота души.

Не подражайте своре сброда

Ветхозаветных дикарей.

Мы – племя русского народа.

Мы – дети русских матерей!

А вы? Подонки! Прыть умерьте!

Не смейте совести терять!

Девчонки, выпорем ремнями

Похабных этих жеребцов!

В бою божественно мила,

Из обороны в контратаку

Команду смерти повела.

Для опупелой солдатни.

И распоясали девчонки

Свои казённые ремни.

Под юбки алчных пошляков,

Остолбенелых  мужиков.

Как будто гладя по головке,

Со всей любезностью своей,

Ласкали в дерзкой потасовке

Собачьей свадьбы кобелей.

 И тут не пироги, не пышки,

Поскольку было недосуг,

А только синяки да шишки

От хлебосольных их подруг.

Да без промашки! Да с оттяжкой!

Да металлическою пряжкой.

Да по мордам! Да по ноздрям!

 Взахлеб ремней скороговорка,

Разнузданного  мужичья.

 Однако ж не до кровопийства, -

Ну не убьем же мы ремнем! –

Вот что особо подчеркнем.

Чтоб от насилия спасти,

 Могла свою команду смерти

 И в штыковую повести.

 И взвыли хамы с мордобоя

Со лбами сталкиваясь лбом,

И дали дёру с поля боя,

Самих себя стыдясь, бежали,

И прикусили языки,

И в ужасе дрожмя-дрожали,

Моля пощады, мужики.

           4

Такая вот была победа

В числе других ее побед.

За что от русского поэта

Балладой этой ей привет.

Где и сама себе казалась

Трагикомической княжной,

И в том сражении усталость

Анекдотически смешной.

Не устанавливая срок,

Преподала крутой урок.

И всем подобным  кавалерам,

Чьи уши между строк торчат,

Нравоучительным примером

Для юных внучек и внучат.

В рядах сословия простого,

По-деревенски весела,

Служила в чине рядового

И недотрогою была.

Её солдаты уважали:

- Регалии - ты погляди!–

Три царской армии медали

Сверкали на ее груди.

И потрясающим при этом,

Ей честь отдать рождая жест,

Облагораживающим светом

Сиял Георгиевский крест.