Свидетельства Откровения о божественном достоинстве Святого Духа и Его равенстве с Отцом и Сыном

Учение Откровения о Божестве Святого Духа более кратко, чем учение о божественном достоинстве Сына.

Причину этого объясняет свят. Григорий Богослов, согласно которому «Ветхий Завет ясно проповедовал Отца, но не с такой ясностью Сына. Новый – открыл Сына и дал указания о Божестве Духа... Небезопасно было, прежде нежели исповедано Божество Отца, ясно проповедовать Сына, и прежде нежели признан Сын, обременять нас проповедью о Духе Святом и подвергать опасности утратить последние силы, как бывает с людьми, которые обременены пищей, принятой не в меру, или слабое еще зрение устремляют на солнечный свет. Надлежало же, чтобы Троичный Свет озарял просветляемых постепенными прибавлениями... продвижениями от славы в славу...»³³⁹.

В Священном Писании Святой Дух прямо называется Богом только один раз. Ап. Петр, обличая Ананию, утаившего часть от цены проданного имения, говорит: Для чего ты допустил сатане вложить в сердце твое мысль солгать Духу Святому?.. Ты солгал не человекам, а Богу (Деян.5:3–4).

Кроме этого, в Священном Писании имеются косвенные свидетельства о божественном достоинстве Духа Святого. Ап. Павел, говоря о человеческом теле как о храме, употребляет в качестве синонимов выражения «храм Божий» и «храм Духа Святого»: Разве не знаете, что вы храм Божий, и Дух Божий живет в вас? (1Кор.3:16).

Косвенным указанием на божественное достоинство Духа являются также заповедь о крещении (см.: Мф.28:20), апостольское приветствие у ап. Павла (см.: 2Кор.13:13), рассмотренные выше слова евангелиста Иоанна (см.: 1Ин.5:7).

Так же как и Сыну, Духу Святому в Священном Писании усвояются Божественные свойства, например всеведение: Дух все проницает, и глубины Божии (1Кор.2:10). Причем из контекста очевидно, что слово проницает здесь употребляется в смысле «знает, постигает».

Святому Духу усвояется способность и власть отпущения грехов, что может совершать только Бог: Примите Духа Святого. Кому простите грехи, тому простятся; на ком оставите, на том останутся (Ин.20:22–23).

Духу Святому приписывается участие в творении мира: Дух Божий создал меня, и дыхание Вседержителя дало мне жизнь (Иов.33:4).

В то же время, приписывая Святому Духу Божественные свойства, Священное Писание нигде не поставляет Святого Духа среди тварей.

Ап. Павел говорит, что все Писание богодухновенно (2Тим.3:16). Ап. Петр, говоря о ветхозаветных пророчествах, замечает, что их изрекали святые Божии человеки, будучи движимы Духом Святым (2Пет.1:21), т. е. Священное Писание богодухновенно, потому что его писали люди, движимые Духом Святым. В пятой книге «Против Евномия»³⁴⁰ в доказательство божественного достоинства Святого Духа приводится следующий аргумент: «Почему же Дух Святый не Бог, когда писание Его богодухновенно?»³⁴¹

Таким образом, тексты Священного Писания убедительно свидетельствуют, что Святой Дух есть истинный Бог, а не некое сотворенное существо или безличная сила, которой обладают Отец и Сын.

Духоборцы, отрицавшие божественное достоинство Духа Святого, ссылались на Пролог Евангелия от Иоанна, где сказано, что через Сына все... начало быть (Ин.1:3).

Однако свят. Григорий Богослов замечает, что у евангелиста «не просто сказано: все, но все, что начало быть. Не Сыном Отец, не Сыном и все то, что не имело начала бытия»³⁴².

Сомнение в божественном достоинстве Святого Духа может вызвать тот факт, что в перечислении Божественных Лиц в Священном Писании Святой Дух обычно ставится на последнее, третье место. Однако есть тексты Священного Писания, где Дух Святой стоит не на третьем, а на втором месте: ...по предведению Бога Отца, при освящении от Духа, к послушанию и окроплению Кровию Иисуса Христа (1Пет.1:2).

Свят. Григорий Нисский разъясняет: «Порядок по числу основательно ли почитать знаком некоторого уменьшения или изменения по естеству? Это было бы подобно тому, как если бы кто, видя пламень, разделенный в трех светильниках (а предположим, что причина третьего пламени есть первый пламень, возжегший последний преемственно через второй), потом стал утверждать, что жар в первом пламени сильнее, а в следующем уступает и изменяется в меньший, третий же уже не называется и огнем, хотя бы он так же точно жег, и светил, и производил все, что свойственно огню»³⁴³.

Таким образом, поставление Святого Духа на третье место при перечислении Божественных Лиц вовсе не означает умаления Его достоинства в сравнении с Отцом и Сыном. Наиболее вероятным объяснением такого образа выражения является характер Божественного домостроительства, поскольку в порядке домостроительства Дух преемствует Сыну, завершая Его дело.

Доктрина Ария

Около 310 г. Арий переехал из Антиохии в Александрию и около 318 г. выступил с проповедью своего учения, суть которого может быть сведена к следующим положениям:

1. Абсолютность монархии Отца. Арий утверждал, что «было время, когда Сына не было»³⁹⁸.

2. Создание Сына из ничего по воле Отца. Сын есть высшее творение, орудие («органон») Отца для создания мира. Таким образом, Бог не всегда был Отцом, а Сын есть произведение и тварь и ни в чем не подобен Отцу, Он не есть ни истинный Логос, ни истинная мудрость Отца. Сын превратен и изменчив, и если называется «Богом», то не в истинном смысле, но по причастию благодати³⁹⁹.

3. Святой Дух есть высшее творение Сына, и, следовательно, по отношению к Отцу Он является как бы «внуком»⁴⁰⁰.

Так же как в триадологии Оригена, в учении Ария имеет место убывающая Троица. Однако существенное различие между ними состоит в том, что Арий резко отделяет Сына и Духа от Отца, признавая их тварями, чего, несмотря на свой субординатизм, не делал Ориген⁴⁰¹. У ариан Троица оказывалась сообществом трех совершенно неподобных существ.

Арианство в силу своего рационализма и крайнего упрощения христианского учения было весьма привлекательно для широких народных масс, недавно пришедших в Церковь, оно делало христианскую догматику понятной для людей с недостаточно высоким образовательным уровнем.

Осуждение арианства произошло в 325 г. на Первом Вселенском соборе в г. Никее⁴⁰⁴. Основным деянием этого Собора было составление Никейского Символа веры, в текст которого с целью исключить возможность арианского понимания отношений между Отцом и Сыном был внесен небиблейский термин «ὁμοούσιος» – «единосущный», сыгравший особую роль в тринитарных спорах IV столетия.