На ее предложение он ответил с приличествующим моменту красноречием: – Да отвали ты.

– Раньше молодые люди вроде вас уважали старших, мистер Старк.

– А две тысячи лет назад, когда старшие начинали действовать нам на нервы, мы оставляли их умирать в пустыне. – Тони опустил ноги на пол и с беспокойством осмотрел себя. Сколько он уже не менял футболку и боксеры?

– А теперь нам платят зарплаты и у нас есть дома на колесах. Жизнь – сложная штука. – Миссис Ренни приглушила связь и переключилась на рабочие темы. – У вас на десять стоит какое‑то нелепое интервью.

Тони тяжело вздохнул и уронил голову на руки. Некоторое время он поразмышлял над тем, как бы ему избежать назначенной встречи, ничего не придумал и поднял голову.

– Беллингэм? Так быстро?

– Да, вы договорились об этом несколько недель назад, мистер Старк. А я вам предлагала отказаться и вместо этого пойти на заседание совета директоров.

Недель. Тони провел в гараже несколько недель. Тут не было окон, и он не замечал смену дня и ночи – спал или дремал тоже не по расписанию. Сколько коробок от заказанной еды валяется около кучи подносов? Сколько китайских блюд успел принести ему Хэппи? Сколько раз за это время он ел шаурму? Где вообще Хэппи? И не пора ли наконец позавтракать?

Тони поднялся. Ему очень хотелось встретиться с Беллингэмом, легендарным человеком среди филантропов и режиссеров документального кино, но совсем не для обсуждения деловых вопросов. Что ж, пора выйти на свет.

– Ладно. Который час?

– Восемь утра, мистер Старк, – со злорадством проговорила миссис Ренни.

– Восемь. Восемь утра, – повторил за ней Тони и умолк. Ему совершенно незачем было вставать в такую рань. – Вот садистка.

– С теми, кто не уважает старших, иногда происходят ужасные вещи, мистер Старк.

– Но вы же сами начали…На ноутбуке, который лежал на скамье в другом конце комнаты, загорелась лампочка. Это из Киншасы писала Пеппер, но он не собирался выходить с ней на связь. Он, конечно, выслал ее из страны в первую очередь для работы над его секретным проектом, но была и другая причина: скрыть от нее пошлые – и, вероятно, далекие от правды – заявления, которые позволил себе колумнист «Уорлд Стар». Но, возможно, пришел момент, когда нужно встать, побриться, выяснить, как там дела у международной корпорации, названной по его фамилии, и у юристов, которые пытаются помешать «Уорлд Стар» опубликовать лживые статьи, и выйти наконец из своего убежища. Вот тогда можно будет перестать бегать от Пеппер. Тони скучал по ее жизнерадостности и честности, кроме того, ему нравились нехарактерные для помощницы вспышки ярости, одну из которых стоило ожидать, как только она узнает, что начальник несколько недель провел в спячке, прячась от людей.

По крайней мере, в тот момент он полностью завладеет ее вниманием.

– Итак, миссис Ренни. Пусть мне в гараж принесут свежую одежду. Еще мне нужен кофе. Кружка литра на четыре. Можно внутривенно. – Тони откинулся, потянул плечи и повернул голову из стороны в сторону, прислушиваясь к хрусту в суставах.

Вот бы только она не прислала кофе без кофеина. Очень в духе миссис Ренни – притвориться, что она не поняла, о чем ее просили.

Уведомление на телефоне исчезло, а Тони направился в душ.

Он побрился и аккуратно подровнял вандайк[1] на лице – особой формы усы и небольшую бородку, которые дети прозвали «Тони Старк» после опрометчивого признания на весь мир, что Железный Человек – это он. Тони рассмеялся и глянул на свое отражение в зеркале. Он немного отошел, оглядел себя, повернулся сначала одной стороной, потом другой. Потом задумался, пытаясь вспомнить, каково было видеть в зеркале обходительного светского льва – гениального, зацикленного на себе миллиардера, о котором мечтают женщины. Теперь же на него смотрел печальный, раздираемый сожалениями мужчина, который разрушил тысячи жизней, человек, который заслужил смерть изобретениями, погубившими столько людей.

Человек, который заслужил презрение.

Он опустил взгляд, а затем снова посмотрел в зеркало.

– Ну и что ты уставился? – Тони сверлил взглядом свое отражение, будто ждал, что дерзкий, выдающийся Старк из прошлого снова завладеет его разумом, хотя бы на время интервью.

«Вспомни, каким ты был до Афганистана. Сильным. Умелым. Свободным от сомнений. А потом ты увидел, какими бедами твоя выгода обрушилась на людей. Тогда ты не думал ни о чем», – напомнил он себе.