Здравствуйте, люди мои дорогие

Ю.Визбор.

Здравствуйте, люди мои дорогие,

Умные, добрые, честные, злые.

Всех вас сегодня к себе приглашаю,

Будут вам песни и бублики к чаю.

   Нелетающие, летающие,

   Понимающие, мечтающие,

   Негорящие и горящие,

   Невлюбленные и любящие,

   Люди будущего и без будущего:

   Если не будет, так будет еще,

   Все еще впереди,

   Все еще впереди.

В юности, видимо, все однозначнее,

В старости, видимо, меньше удачи.

Так уж положено, а не иначе,

Каждый решает в жизни задачи.

   Нелетающие, летающие,

   Понимающие, мечтающие,

   Негорящие и горящие,

   Невлюбленные и любящие,

   Люди будущего и без будущего:

   Если не будет, так будет еще,

   Все еще впереди,

   Все еще впереди.

Главное в жизни, поверьте, надежда,

Цель и надежда, а не одежда.

Каждый сплетает особую нить —

Каждый мечтает, кем ему быть,

   Каждый решает,

   Каким ему стать,

   Ножками топать

   И в небе летать.

   Невлюбленные и любящие,

   Люди будущего и без будущего:

   Если не будет, так будет еще,

   Все еще впереди,

   Все еще впереди.

 

Три девочки

Ю.Кукин.

Три девочки в траве, три тонких линии.

Одна из них была подобна лилии.

О, детские мечты! Они так радужны,

И все печали их легки и радостны.

   Три девушки в пруду вечернем плавали,

   Одна из них была подобна пламени.

   О, мудрая природа! Зелень озими

   Собою предвещает прелесть осени.

Три женщины в накидках из народного.

Одна из них прислушалась и вздрогнула.

Природа! Торжество, что не мгновение:

В ней часто происходит обновление.

   А дети спят, и сны им снятся детские.

   На мокрый луг ступают ноги детские.

   О, детские мечты! Они так радужны,

   И все печали их легки и радостны.

 

Журавли

 

Далеко-далеко журавли улетели,

Где не дуют ветра, не бушуют метели.

Далеко-далеко журавлям улететь нету мочи,

И спустились они на поляну в лесу среди ночи.

   А наутро взвились и на юг полетели далекий,

   И остался бродить по поляне один одинокий.

   Он кричал им вослед:

                "Помогите, пожалуйста,братцы!

   Нету силы моей, нету мочи на воздух подняться!"

И друзья, услыхав от усталого братца,

Хоть и знали они, что до цели им трудно добраться,

Вновь взвилась к небесам журавлей былокрылая стая,

Они братца с собой захватили, на юг улетая.

   Так и в жизни порой отстаем мы от стаи крылатой,

   Хоть и знаем о том, что законы о дружбе все святы,

   Но порою судьба начинает шутить и смеяться,

  А друзья обойдут, и никто не поможет подняться.

 

Белая береза

В.Трепетцов.

Высоко над лесом рос кудрявый клен.

В белую березу был тот клен влюблен.

И когда над лесом ветер затихал,

Белый клен березе тихо напевал:

   "Белая береза, я тебя люблю,

   Ну, протяни мне ветку свою тонкую!

   Без любви, без ласки пропадаю я,

   Белая береза, ты — любовь моя!"

А она игриво шелестит листвой:

"У меня есть милый — ветер полевой."

И от слов от этих белый клен сникал,

Все равно березе тихо напевал:

   "Белая береза, я тебя люблю,

   Ну, протяни мне ветку свою тонкую!

   Без любви, без ласки пропадаю я,

   Белая береза, ты — любовь моя!"

Но однажды ветер это услыхал,

Злой ужасной силой он на клен напал,

И в неравной схватке пал кудрявый клен,

Только было слышно через слабый стон:

   "Белая береза, я тебя люблю,

   Ну, протяни мне ветку свою тонкую!

   Без любви, без ласки пропадаю я,

   Белая береза, ты — любовь моя!"

 

Песня о друге

 

Если радость на всех одна,

На всех и беда одна.

Море встает за волной — волна,

Как за спиной — спина.

   Здесь, у самой кромки бортов

   Друга прикроет друг.

   Друг всегда разделить готов

   Место в шлюпке и круг.

Его не надо просить ни о чем,

С ним не страшна беда.

Друг — это третье твое плечо,

Будет с тобой всегда.

   Ну, а случится, что он влюблен,

   А я на его пути —

   Уйду с дороги, таков закон:

   Третий должен уйти.

 

Прощальная

А.Дольский.

От прощанья до прощанья возвращение одно,

Частых писем обещанье, позабытое давно.

Мы играем, словно дети, в провожанье вновь и вновь.

Разделить бы все на свете на любовь и нелюбовь.

   Кто-то уйдет, кто-то вернется,

   Кто-то простит, кто-то осудит.

   Меньше всего любви достается

   Нашим самым любимым людям.

Много ветра, снега много, неоглядна эта даль.

Бесконечная дорога, бесконечная печаль.

Улыбнись мне на прощанье, слышишь, поезд дал отбой:

Я уеду не с вещами, я уеду сам с собой.

   Кто-то уйдет, кто-то вернется,

   Кто-то простит, кто-то осудит.

   Меньше всего любви достается

   Нашим самым любимым людям.

То, что в шутку ты сказала, буду помнить я всерьез.

Видят старые вокзалы слишком много новых слез.

принимать судьбу отрадно, не ищу других причин:

Разделились беспощадно мы на женщин и мужчин.

   Кто-то уйдет, кто-то вернется,

   Кто-то простит, кто-то осудит.

   Меньше всего любви достается

   Нашим самым любимым людям.

Вспомните, ребята

Д.Сухарев, В.Берковский.

А когда над ними грянул смертный гром,

Нам судьба иное начертала.

НАм, непризывному, нам, неприписному

Воинству окрестного квартала.

Серые метели след подзамели,

Все календари пооблетели.

Годы нашей жизни, как составы, пролетели —

Как же мы давно осиротели!

   Вспомните, ребята, вспомните, ребята —

   Разве это выразить словами,

   Как они стояли у военкомата

   С бритыми навечно головами.

Вспомним их сегодня, всех до одного,

Вымостивших страшную дорогу.

Скоро среди нас уже не будет никого,

Кто вместе с ними слышал первую тревогу.

И когда над ними грянул смертный гром

Трубам районного оркестра,

Мы глотали звуки ярости и муки,

Чтоб хотя бы музыка воскресла.

   Вспомните, ребята, вспомните, ребята —

   Это только мы видали с вами,

   Как они стояли у военкомата

   С бритыми навечно головами.

Друзьям

В.Ланцберг.

Снова ночь у костра, есть и чай, и тепло, и табак.

Ветер трогает сосны, аккорд не построить никак.

Пляшут тени огня по шуршавым гудящим стволам.

Наши мысли — друзьям, наши песни — друзьям,

           Все — друзьям.

   И пускай от друзей далеко нас уводят дела,

   Пламя наших костров все сомненья сжигает дотла.

   Все, что было и будет, все это завещано нам.

   Наши мысли — друзьям, наши песни — друзьям,

                   Все — друзьям.

Ты послушай, дружище, нам рано гитары чехлить.

Мы свое не сказали, а страшно одно — не дожить.

И пока наше слово не лживо и служит сердцам,

Наши мысли — друзьям, наши песни — друзьям,

           Все — друзьям.

 

Не дари мне на прощанье

И. Львов.

Не дари мне на прощанье

Что-то там из магазина,

Подари мне на прощанье

Звездопад, такой красивый.

   Подари мне тихий вечер,

   Звезды, небо и дорогу.

   Я скажу тебе: " До встречи!

   До нее уже немного".

Мы с тобою сядем рядом,

Третьим лишним будет осень.

Все поймет она под взглядом

И уйдет, и нас не спросит.

   Подари мне тихий вечер,

   Звезды, небо и дорогу.

   Я скажу тебе: " До встречи!

    До нее уже немного".

Стелется дым

 

Ночью костер ласково светится,

Звездный шатер медленно вертится.

   Стелется дым, дым, дым —

   Куда теперь денешься?

   Станешь седым, как дым,

   Но не изменишься.

Ночь без костра — грустная женщина,

Как пустота ледниковая трещина.

   Стелется дым, дым, дым —

   Куда теперь денешься?

   Станешь седым, как дым,

   Но не изменишься.

Любовь обойдет березкою тонкою,

Костер отгорит где-то сторонкою.

   Стелется дым, дым, дым —

   Куда теперь денешься?

   Станешь седым, как дым,

   Но не изменишься.

Переживем с этой ночевкою,

Пережуем все втихомолвку мы.

   Стелется дым, дым, дым —

   Куда теперь денешься?

   Станешь седым, как дым,

   Но не изменишься.

 

Пани Барбара

А.Дольский.

На красоте и печать, и проклятье божьего дара.

Вы безнадежно красивы, поэтому и одиноки.

Долго кручина на сердце лежит, а у радости малые сроки.

Нынче я с Вами, а завтра — где буду? Ах, пани Барбара,

                           пани Барбара...

   Не забываю, и даже помочь мне не может гитара,

   Сказочный город на северном русском просторе.

   Как и аккорды вот эти, там люди мои дорогие

                                   в миноре,

   Не по себе им, когда я вдали, ах, поверьте мне,

           пани Барбара, пани Барбара, пани Барбара.

Многое, многое могут простить нам любимые наши,

Больше, чем Бог нам простит и позволит нам совесть.

Этой науки еще не прошли Вы, что, впрочем, не страшно,

Лишь бы на этом не строить сюжет, не заканчивать повесть,

      не заканчивать повесть, не заканчивать повесть...

   В Люблине розы, смотрите смелее растут, чем у нас

                                         в Ленинграде.

   Ваши глаза и слова — искушенье, но все-таки прежде,

   Пани Барбара, скажу Вам, не надо мне большей награды,

   Чем ожиданье и верность изменчивой пани Надежды,

                            пани Надежды, пани Надежды..

   Ах, пани Барбара...

 

237. Зачем мы перешли на "ты"...

Б. Окуджава.

К чему нам быть с тобой на "ты"?

Мы искушаем расстоянье.

Милее сердцу и уму старинное:

Я — пан, вы — пани.

   Какими прежде были мы!

   Приятно, что не говорите,

   Услышать из вечерней тьмы:

     "Пожалуйста, не уходите!"

 

Я муки адские терплю,

А нужно, в сущности, немного:

Услышать вдруг: "Я Вас люблю!

Мой друг, без Вас — так одиноко!"

   Зачем мы перешли на "ты"?

   За это нам и перепало:

   На грош любви и простоты,

   А что-то главное пропало.

 

Не ведая беды

 

Не ведая беды, о ней не думая,

За счастьем мчат колеса, уплывают корабли,

И клином журавли летят не в теплые свои края,

А счастья ищут на краю земли.

   Не ведая тревог, о них не думая,

   Легко уходят люди, как легко уводят за собой.

   В пути цвет ветра ищут, но лишь в пригоршне

                                  ключевой воды,

   Цвет ветра и цвет неба голубой.

Не ведая судьбы, о ней не думая,

Иду, не оборачиваясь, делая свою судьбу,

Ступаю на дорогу, а над нею в небе — журавли,

Что счастья ищут на краю земли.

 

239. “Кострома”

Ю.Визбор.

По судну "Кострома" стучит вода,

В сетях антенн качается звезда.

А мы стоим и курим, мы должны

Услышать три минуты тишины.

   Молчат во всех морях все корабли,

   Молчат морские станции Земли,

   И ты ключом, приятель, не стучи,

   Ты эти три минуты помолчи.

Быть может, на каком борту пожар,

Пробоина в корме, острей ножа.

А может быть, арктические льды

Корабль не выпускают из беды.

     Но тишина плывет, как океан,

   Радист сказал: "Порядок, капитан!"

   То осень бьет в антенны, то зима.

   Шесть баллов бьют по судну "Кострома".

Речка Нара

Ю.Визбор.

Лучше нет для нас подарка,

Чем зеленая байдарка.

У костра сидит Тамарка,

Режет ножиком хлеба.

   И волнует нас с тобою

   Нечто очень голубое:

   То ли речка, то ли ночка,

   То ли общая судьба.

Так давай, споем на пару,

Про Тамару, про гитару

И про речку нашу, Нару,

Что как девочка бежит

   Через рощи, через пущи,

   Через нас с тобой, плывущих

   По смешному океану

   Под названьем наша жизнь.

Лучше нет для нас призванья,

Чем бесплодные скитанья,

Чем наивное желанье

Собеседника понять.

   Но, весну предполагая,

   Томка веточкой махает,

   Одновременно ругая

   Невиновного меня.

Так давай, споем на пару,

Про Тамару, про гитару

И про речку нашу, Нару,

Что как девочка бежит

   Через рощи, через пущи,

   Через нас с тобой, плывущих

   По смешному океану

   Под названьем наша жизнь.

Лучше нету того свету,

Но туда охоты нету.

Если только кто с приветом,

То пожалуйста, вперед!

   Были реки, были горы,

   Будут новые просторы,

   И закончится нескоро

   Наш байдарочный поход.

Так давай, споем на пару,

Про Тамару, про гитару

И про речку нашу, Нару,

Что как девочка бежит

   Через рощи, через пущи,

   Через нас с тобой, плывущих

   По смешному океану

   Под названьем наша жизнь.

 

Посвящение КСП

С.Минин.

Греются люди, сойдясь над кострами,

Пламенем слов.

Тьму разгоняет высокое пламя

Наших костров.

   В сердце стучится радость:

   Оглянись, мы не одни —

   Вновь зажигаются рядом

   Большие огни.

Нас разведут городские квартиры,

Иные дела.

Старые уши от нового мира закроет зола.

   Но остается песня,

   И к теплу тянешь ладонь:

   Боги огня потихоньку

   Раздуют огонь.

Что-то еще на земле не смогли мы

Сердцем понять.

Бросили посох устав пилигримы —

Время поднять!

   Но остается верность,

   Оглянись, мы не одни —

   Пусть зажигаются рядом

   Большие огни.

Время еще в нас остудит, пожалуй,

Пламень души.

Снова найдется досужий охотник

Пламя тушить.

   Но остается верность,

   Оглянись, мы не одни —

   Пусть зажигаются рядом

   Большие огни.

Атланты

С.Городницкий.

Когда на сердце тяжесть,

И холодно в груди,

К ступеням Эрмитажа

Ты в сумерках приди.

   Где, без питья и хлеба,

   Забытые в веках,

   Атланты держат небо

      На каменных руках.

Держать его, махину,

Не мед со стороны.

Напряжены их спины,

Колени сведены.

   Их тяжкая работа

   Важней других работ:

   Из них ослабнет кто-то,

   И небо упадет.

Во тьме заплачут вдовы,

Повыгорят поля,

И встанет гриб лиловый,

И кончится Земля.

   А небо, год от года,

   Все давит тяжелей,

   Дрожит оно от гула

   Ракетных кораблей.

Стоят они, навеки

Уперши лбы в беду.

Не боги — человеки,

Привычные к труду.

   И жить еще надежде

   До той поры, пока

   Атланты небо держат

   На каменных руках.

 

Вот это — для мужчин

 

Вот это для мужчин —

Рюкзак и ледоруб,

И нет таких причин,

Чтоб не вступать в игру,

   А есть такой закон —

   Движение вперед,

   И, кто с ним не знаком,

   Тот вряд ли нас поймет.

Прощайте вы, прощайте,

Писать не обещайте,

Но обещайте помнить

И не гасить костры

   До-после восхождения,

   До будущей горы.

И нет там ничего —

Ни золота, ни руд,

Там только и всего,

Что гребень слишком крут.

   И слышен сердца стук,

   И страшен снегопад,

   И очень дорог друг,

   И слишком близок ад.

Прощайте вы, прощайте,

Писать не обещайте,

Но обещайте помнить

И не гасить костры

   До-после восхождения,

   До будущей горы.

Но есть такое там —

И этим путь хорош —

Чего в других местах

Не купишь, не найдешь.

   С утра подъем, с утра,

   И до вершины бой.

   Отыщешь ты в горах

   Победу над собой.

Прощайте вы, прощайте,

Писать не обещайте,

Но обещайте помнить

И не гасить костры

   До-после восхождения,

   До будущей горы.

 

Баллада об упавшей звезде

А.Дольский.

Мне звезда упала на ладошку.

Я ее спросил: "Откуда ты?" —

"Дайте мне передохнуть немножко,

Я с такой летела высоты."

   А потом добавила сверкая,

   Словно колокольчик прозвенел:

   "Не смотри ты, что невелика я,

   Я умею делать много дел.

Вам необходимо только вспомнить,

Что для вас важней всего на свете.

Я могу желание исполнить,

Я все время занимаюсь этим." —

   "Знаю я, что мне необходимо,

   Мне не надо долго вспоминать.

   Я хочу любить и быть любимым

   И хочу, чтоб не болела мать,

Чтоб на нашей горестной планете

Только звезды падали с небес,

Были б все доверчивы, как дети,

И любили б дождь, цветы и лес,

   Чтоб траву, как встарь, косой косили,

   Каждый день летали до Луны,

   Чтобы женщин на руках носили,

   Не было б болезней и войны,

Чтобы дружба не была обузой,

Чтобы верность в тягость не была,

Чтобы старость не тяжелым грузом —

Мудростью бы на сердце легла,

   Чтобы у костра, пропахнув дымом,

   Эту песню тихо напевать,

   А еще хочу я быть любимым

   И хочу, чтоб не болела мать."

Говорил я долго, но напрасно,

Долго, слишком долго говорил.

Не ответив мне, звезда погасла:

Было у нее немного сил.

 

Мой милый

Г.Васильев, Иващенко.

 

Мой пух на розовых щеках

Мне представлялся столь солидным,

Его впервые безобидно

Касалась женская рука.

   Тогда впервые, как в бреду,

   Та фраза в воздухе застыла:

   "Мой милый, жди меня, мой милый,

   И я приду, приду, приду."

 

И вот когда-то в первый раз

В графе разлук поставлен крестик.

Мой пух грубел со мною вместе,

Но эта пара глупых фраз,

   Как карусель кругов в аду —

   Мне это голову кружило:

   "Мой милый, жди меня, мой милый,

   И я приду, приду, приду."

Себя надеждой и тоской

Смутив в процессе ожиданья,

Я ждал крестов в графе свиданий,

Но надо мной висел крестом,

   Как ключ, затерянный в пруду,

   Как незарытая могила:

   "Мой милый, жди меня, мой милый,

   И я приду, приду, приду."

Уже я грешен тем, что сам

Постиг чуть горький запах мщенья

И все свои невозвращенья

По той же схеме отписал.

   Но жизнь, как глупый какаду,

   Одно и то же затвердила:

   "Мой милый, жди меня, мой милый,

   И я приду, приду, приду."

 

Ква

 

Мы лягушки-кваксы,

Ночь чернее ваксы,

Шелестит трава. Ква!

   Красным помидором

   Ночь взошла над бором,

   Ухает сова. Ква!

Разевайте пасти,

Больше, больше страсти,

Громче — раз и два: ква!

   Месяц выше, выше.

   Тише, тише, тише,

   И чуть-чуть, едва: Ква...

 

Папочка

В.Егоров.

Ночь в домашних тапках в темноте

Топает по нашей комнате,

Хочет, чтобы ты уснул, малыш.

Отчего же ты не спишь?

   Папочка сегодня не придет,

   Хоть его и сын, и мама ждет.

   Папочка у нас с ума сошел:

   Он опять в поход ушел.

Папочке давно уж, видимо,

Где-то не хватает винтика:

По субботам с диким рюкзаком

Папа покидает дом.

   А потом наш глупый папочка

   Спит в палатке в мокрых тапочках

   Или воет песни до утра

   У потухшего костра.

А когда приходит он назад,

Пахнет от него, как от козла.

И, изголодавшись там, в лесу,

Папа запускает лапу в суп.

     Папочка в походе одичал,

   Облик человечий потерял.

   И запомни, сын, в поход одни

   Бяки только ходят в наши дни!

 

Пять минут тишины

 

Вы, кто поссорился, позабудьте про мелочи,

Рюкзаки бросьте в сторону, нам они не нужны.

Расскажите про главное, кто сказать не успел еще,

Нам дорогой оставлены полчаса тишины.

   От грозы черно-синие тучи, ливнями полные,

   Над затихшими травами поднялись облака.

   Кровеносными жилами набухают в них молнии,

   Но гроза не придвинулась к нам вплотную пока.

Гарью, дымом охваченный их покровы пожар настиг,

Но раскаты и выстрелы здесь еще не слышны.

До атаки, до ярости, до грозы, до нашествия

Нам дорогой оставлены семь минут тишины.

   До атаки, до ярости, до пронзительной ясности

   И, быть может, до выстрела, до удара в висок —

   Семь минут — на прощание, семь минут — на отчаяние,

   Семь минут — на решение, пять секунд — на бросок.

Раскатилось и грохнуло над лесами горящими,

Только это, товарищи, не стрельба и не гром,

Над зелеными травами встали в рост барабанщики.

Это значит — не все еще, это значит — пройдем!

   Вы, кто поссорился, позабудьте про мелочи,

   Рюкзаки бросьте в сторону, нам они не нужны.

   Расскажите про главное, кто сказать не успел еще,

   Нам дорогой оставлены пять минут тишины.

 

Дельфиния

Ю.Мориц.

Набегают волны синие.

 — Зеленые? — Нет, синие,

Как хамелеонов миллион,

Цвет меняя на ветру.

   Ласково цветет глициния,

   Она нежнее инея,

   А где-то есть страна Дельфиния

   И остров Кенгуру.

Это далеко? Так что же —

Я туда уеду тоже.

Ах ты боже ты мой боже,

Что там будет без меня?

   Пальмы без меня засохнут,

   Розы без меня заглохнут,

   Птицы без меня замолкнут —

   Вот что будет без меня.

Да, но без меня, в который раз,

Отплыло судно "Дикообраз".

Как же я подобную беду

Из памяти сотру?

   А вчера пришло, пришло, пришло

   Ко мне письмо, письмо, письмо,

   Со штемпелем моей Дельфинии,

   Со штампом Кенгуру.

Белые конверты с почты

Рвутся, как магнолий почки,

Пахнут, как жасмин, но вот что

Пишет мне моя родня:

   Пальмы без меня не сохнут,

   Розы без меня не глохнут,

   Птицы без меня не молкнут —

   Как же это без меня?

Набегают волны синие.

 — Зеленые? — Нет, синие,

Набегают слезы горькие —

Смахну, стряхну, сотру.

   Ласково цветет глициния,

   Она нежнее инея,

   А где-то есть страна Дельфиния

   И остров Кенгуру.

Посвящение космонавтам

 

Когда-нибудь, страшно подумать, когда,

Сбудется день иной,

Когда мы с тобою вернемся туда,

Откуда ушли давно.

   Тогда мы прорвемся сквозь полчища туч

   И через все ветра.

   И вот старый дом открывает нам ключ,

   Бывавший в иных мирах.

Когда мы вернемся,

Разлуку изъяв из груди,

Мы вам улыбнемся,

Мы скажем, что все позади.

   И может, удастся нам снова

   Достичь рубежа неземного,

   Который легко достигался

   Тогда, в молодые года,

   Тогда, в молодые года.

Обнимем мы наших любимых подруг,

Сбросим рюкзак с плеча.

В забытую жизнь — замечательный круг —

Кинемся сгоряча.

   Там август, как вилы, вонзает лучи

   Теплым стогам в бока,

   Там тянут ночные буксиры в ночи

   На грубых тросах закат.

Когда мы вернемся,

Разлуку изъяв из груди,

Мы вам улыбнемся,

Мы скажем, что все позади.

   И может, удастся нам снова

   Достичь рубежа неземного,

   Который легко достигался

   Тогда, в молодые года,

   Тогда, в молодые года.

Другие ребята за нами пойдут

Дальше, чем мы с тобой.

А нам оставаться по-прежнему тут —

Что ж, отгремел наш бой.

   А если покажется: путь невезуч,

   И на покой пора,

   Не даст нам покоя ни память, ни ключ,

   Бывавший в иных мирах.

Когда мы вернемся,

Разлуку изъяв из груди,

Мы вам улыбнемся,

Мы скажем, что все позади.

   И может, удастся нам снова

   Достичь рубежа неземного,

   Который легко достигался

   Тогда, в молодые года,

   Тогда, в молодые года.

 

Пять ребят

 

Дым костра создает уют,

Искры гаснут в полете сами.

Пять ребят о любви поют

Чуть охрипшими голосами.

   Пять сердец бьются, как одно,

   Вспоминая подруг далеких,

   Тех, кто ждет их уже давно,

   Самых близких и яснооких.

Если б слышали те, о ком

Эта песня сейчас звучала,

Прибежали б сюда тайком,

Чтоб услышать ее сначала

   И почувствовать до конца

   В этом тихом таежном крае,

   Как умеют любить сердца,

   Огрубевшие от скитаний.

 

Маленький принц

А.Дольский.

Был теплый вечер, дождь, и вдруг

Я слышу в двери легкий стук.

В такое время уж пусты дороги,

И путники уже не те.

Я отворил, и в темноте

Стоял мальчишка светлый на пороге.

 — Мне нужен друг,— сказал он мне,—

Я видел звезды в вышине,

Они огромные для тех, кто с ними рядом.

А я один и там, вдали,

В дорогах годы от Земли,

И для кого-то быть огромным тоже надо.

   Маленький принц, призрачный дым,

   Ты на земле необходим.

   Столько миров, столько планет —

   Не облететь весь белый свет.

Я ждал тебя давно, малыш.

Входи, ну что же ты стоишь,

Через порог привычек и сомнений.

Я сам к тебе боюсь шагнуть,

Я не решаюсь в дальний путь,

Сначала легкий, дальше не по мне он.

Мы сами мир свой создадим,

Представим солнце, звездный дым,

Любовь себе придумаем в полмира

И журавлями в облака

Надежду пустим, а пока

Входи, мы потолкуем, друг мой милый.

   Маленький принц, призрачный дым,

   Ты на земле необходим.

   Столько миров, столько планет —

   Не облететь весь белый свет.

Но ты качаешь головой?

Ты недоволен, мальчик мой,

Что неделимое хочу делить на части? —

 — Зачем придумывать другой,

Когда под радугой-дугой

Прекрасный мир дождей, и слез, и счастья?

И лучше пусть измена вновь,

Чем вечная полулюбовь,

Я лучше пусть ползком, чем без движенья.

Пусть я весь мир не облечу,

Летать и падать я хочу

И вновь лететь сквозь место притяженья.

   Маленький принц, призрачный дым,

   Ты на земле необходим.

   Столько миров, столько планет —

   Не облететь весь белый свет.

 

Велосипед

Ю.Визбор.

Пахнет луна сосной.

По тишине лесной

Катимся по росе

Я и велосипед.

   Медленно цепь кручу,

   Еду, куда хочу.

   Шины на колесе

   Шоркают по росе.

Там, вблизи, туман,

Там, вдали, лиман.

То ли горит костер,

То ли вдали костер.

   Кто же там у костра?

   Это моя жена!

   Нет уж, моя сестра.

   Нет, это просто весна.

Рядом сидит пацан,

Худенький сам с лица,

И кандидат в мужья.

Боже, так это ж я!

   Я на себя гляжу,

   "Нету чудес" — твержу.

   Нету чудес, но все ж,

   Да, это я, похож.

Дым от костра встает,

Парень обнял ее,

Пальцами у лица —

Вот и целуются.

   Я не пошел к костру,

   Я зашагал к утру,

   Мимо огня в ночи,

   Мимо своей любви.

 

Песенка о молодом гусаре

Б.Окуджава.

Грозной битвы пылают пожары,

И пора уж коней — под седло.

Изготовились к схватке гусары —

Их счастливое время пришло.

   Впереди командир, на нем новый мундир,

   Вслед за ним эскадрон после зимних квартир.

   А молодой гусар, в Наталию влюбленный,

   Он все стоит пред ней коленопреклоненный.

Все погибли в бою, флаг приспущен,

И земные дела не для них.

И летят они в райские кущи

На конях на крылатых своих.

   Впереди командир, на нем рваный мундир,

   Следом юный гусар покидает сей мир

   И чудится: гусар, в Наталию влюбленный,

   Он все стоит пред ней коленопреклоненный.

Вот другие столетья настали,

И немного воды утекло,

И давно уже нет той Натальи,

И в музее хранится седло.

   Позабыт командир — дам уездных кумир,

   Ищет новых забав просвещенный наш мир,

   А молодой гусар, в Наталию влюбленный,

   Он все стоит пред ней коленопреклоненный.

 

255. О бедном гусаре...

 

О бедном гусаре замолвите слово,

Ваш муж не пускает меня на постой,

Но женское сердце — нежнее мужского,

И сжалится, может, оно надо мной.

   Я в доме у Вас не нарушу покоя,

   Скромнее меня не найти из полка.

   И если свободен Ваш дом от постоя,

   И если свободен Ваш дом от постоя,

   И если свободен Ваш дом от постоя,

   То нет ли хоть в сердце у Вас уголка?

О бедном гусаре замолвите слово...

 

Соберемся, друзья

 

Соберемся, друзья, кто душой не слабак,

Бросим вызов в лицо обывателям,

И уйдем, позабыв все, что было не так,

Башмаками шагая старательно.

   Наша цель, наша жизнь — делать людям добро,

   Пусть не сразу у нас получается,

   Но потом все равно между нами встают

   Города, где никто не ругается.

Позабыв про тепло, про домашний уют,

Мы с утра и до ночи пластаемся,

Но потом километры пред нами встают —

Мы к любимым опять возвращаемся.

Обращение к друзьям

А.Дольский.

Есть порой у нас забота —

Отводить навет и ложь.

Если стоишь ты чего-то —

Без врагов не проживешь.

Различать врагов несложно,

Так от веку повелось —

Чем враги твои ничтожней,

Тем безудержней их злость.

   Ну что за жизнь, когда кругом

   Одни друзья, и их не счесть.

   Никто не стал твоим врагом —

   Не заслужил ты эту честь.

Оболгут твои дороги

Кто изустно, кто строкой.

Будут все твои тревоги

Им на радость и покой.

Нет, друзья мои, не нужно

Обижаться — век учись:

Ваша лесть обезоружит,

Злоба их толкает ввысь.

   Не вестник боли и беды,

   А дум высоких верный знак:

   И за последние труды —

   Награда мне,

      Награда мне —

   Мой новый враг.

Я врагов крупнее жажду

По зубам и по уму.

Мне из них понятней каждый,

Я не ясен никому.

Я за ними наблюдаю,

Изучаю каждый шаг.

Вы, друзья, мне много дали,

Вдвое больше дал мне враг.

   С друзьями сдержан я подчас,

   Но снисходителен к врагам.

   Я с другом ссорился не раз,

   Но за него,

      Но за него

   И жизнь отдам.

Если враг меня похвалит

И растопит старый лед,

Значит, с другом прозевали

Мы ошибку, недочет.

Враг меня работать учит

И спасает от тоски.

Нет друзей верней и лучше,

Чем заклятые враги.

   Среди сует и передряг

   Нас жизнь порою вознесет.

   И верный друг, и верный враг —

   Как два крыла среди высот.

Есть порой у нас забота —

Отводить навет и ложь.

Если стоишь ты чего-то —

Без врагов не проживешь.

Различать врагов несложно,

Так от веку повелось —

Чем враги твои ничтожней,

Тем безудержней их злость.

 

Оставляю вам на память

 

Оставляю вам на память синий дождик на траве,

Незадачливых скворцов в начале мая.

Если нужно, то ночами приходите все ко мне.

Пусть горит одна звезда не голубая.

   Все восторженные речи ни к чему не приведут,

    Есть хорошая надежда их оставить.

   Тот костер, едва горящий на далеком берегу,

   Я сегодня оставляю вам на память.

Я приду. Уже, конечно, будет в комнате темно,

Мы зажжем непотухающие свечи.

Помолчим и посмеемся, как давно заведено,

Чтобы дальше было жить немного легче.

   И тогда я вам построю синий город на песке,

   Синим быть он никогда не перестанет.

   Все, что было, все, что будет,

                все, что в жизни только мне —

   Я сегодня оставляю вам на память.

Круг орлятский, самый верный, невозможно разорвать:

Он спокоен, он прекрасен, он отчаян.

Дым дороги и тревоги находить и обретать —

Я сегодня вам на память оставляю.

 

Усьва

А.Затонский.

На Усьве скалы — сто метров высотой.

Не раз бывало, что негде встать ногой,

А коль при этом с зуба соскочит зуб,

Тогда — с приветом, встречай тебя внизу.

   Стоит стена с сучками и травой.

   На ней сосна, не скучно ей одной:

   Любой турист, когда по стенке поползет

   Хоть вверх, хоть вниз, сосну ту обоймет.

В колодезном провале меркнет свет.

Мысль об одном — "Долезу или нет?"

Но чувство стадное свою играет роль —

Смотреть отрадно, как вскарабкался — герой!

   Там желобок, в нем камни, серый лед.

   Падешь на бок, когда нога скользнет,

   Момент инерции превысит силу трения,

   И вниз начнется очень быстрое движение.

Спускаясь вниз, клади в карман примочки.

Раздался визг, и мчат на пятых точках.

Внизу тепло в палатке и уют.

Все, пронесло — пусть скалы нас поймут.

   На Усьве скалы — сто метров высотой.

   Не раз бывало, что негде встать ногой,

   А коль при этом с зуба соскочит зуб,

   Тогда — с приветом, встречай тебя внизу.

 

Ленинградский вальс

А.Дольский.

Удивительный вальс мне сыграл Ленинград.

Без рояля и скрипок, без нот и без слов.

Удивительный вальс танцевал Летний сад —

Удивительный вальс из осенних балов.

   Вальс — всегда на Вы, вальс речной воды,

   Вальс мостов Невы, дальних стран.

   Вальс растерянный, вальс расстрелянный,

   Вальс растрелиевый, вальс-туман.

В удивительном вальсе кружились дома

И старинные храмы несли купола.

И на лучших страницах раскрылись тома,

И звенели беззвучные колокола.

   Вальс пустых дворцов, вальс былых венцов,

   Вальс — к лицу лицо, без прикрас.

   Вальс весенних дней, смерти и огней,

   Вальс судьбы моей, жизни вальс.

Вальс старинных дамб, вальс клаксонных дам,

Вальс огней реклам, вальс дождей.

Вальс подвижных поз, вальс больших стрекоз,

Вальс травы в покос, вальс людей.

 

Ровесников следы

 

Опять над головой костер качает дым,

Бредет сквозь дым вобнимку с песней тишина.

А мы идем искать ровесников следы,

Тех самых, что на четверть века старше нас.

   Им больше не стареть и песен им не петь,

   А что на сердце — никому не высказать.

   Последние слова наткнулись на свинец,

   Да не над всеми обелиски высятся.

Над ними то весна, то ветер ледяной,

Лишь быль в веках сплетается с легендами.

Ребят не воскресить ни бронзой орденов,

Ни песней, ни муаровыми лентами.

   А им хотелось жить семи смертям назло,

   Семь раз не умирают, дело верное.

   "Вперед!" — и встали в рост и шли

                           на танки в лоб

   С винтовкой образца девяносто первого.

Давно отмыта гарь, развеялись дымы,

И временем земные раны сглажены.

Мы ищем на земле ровесников следы —

Пусть вечные огни горят для каждого.

   Нам в памяти хранить простые имена,

   Ни временем не смыты, ни обманами.

   Нам в памяти хранить простые имена —

    Ровесники, не быть вам безымянными.

 

Романс Настеньки

Б.Ахмадуллина.

Вы, чьи широкие шинели

Напоминали паруса,

Чьи шпоры весело звенели

И голоса, и голоса.

   И чьи глаза, как бриллианты

   На сердце вырезали след —

   Очаровательные франты

   Минувших лет.

Одним ожесточеньем воли

Вы брали сердце и скалу,

Цари на каждом бранном поле

И на балу, и на балу.

   Вам все вершины были малы

   И мягок самый черствый хлеб.

   О, молодые генералы,

           о, молодые генералы,

   О, молодые генералы своих судеб!

О, как мне кажется, могли вы