Глава 19. Городские партизаны

Однажды к Владу приехали люди из далекой страны Нефтегазии.

И стали жаловаться на свою тяжелую жизнь. Жили они при жестоком и бесчеловечном режиме — смесь госкоррупции и олигархической диктатуры. И непрерывного прессинга коррумпированной полиции. И отупевших и зажравшихся жрецов омерзительного культа трупов, идолов и лжи. Олигархи убивают науку, образование, армию, флот. Продают нефть и газ и стараются свое население «по возможности убавлять»!

Невмоготу нам жизнь такая. Будем мы воевать с олигархами. Будем бороться с врагами. И валить слуг режима. Научи нас воевать в городских условиях.

— А почему вы решили, что я это умею? — удивился Влад.

И нефтегазы рассказали Владу то, чего знать не могли.

— Тебе привет от Эрнеста Дитриховича, — сказали они.

— О! Как он? Где теперь Эрик?

— Нет Эрика. Умер в застенках режима. Поселок, где стоял его дом приглянулся одному олигарху. И решили сравнять его с землей и построить там конюшни и казармы для слуг его, рабов и холопов. А свободных нефтегазов, живущих в домах в этом поселке бомжами сделать.

Эрик, он же с вами служил, составил из поселян боевую группу. Они пожгли строительную технику.

— А что ваша полиция?

Нефтегазы кисло переглянулись.

— Наши полицейские — это не ваши крутые менты. Они, как псы: косточку кинут — служат. Палкой погрозят — гадят жидко. Особливо боятся своего начальства. Шакалы. Без взятки работают только когда начальство прикажет.

Эрик и его бойцы отстояли поселок. А потом Эрика забрали в полицию. Там его убили, а всем сказали, что от сердечного приступа умер. Какой, нафиг приступ! Эрик был здоров, как слон!

— А поселок?

— Полпоселка разрушено. Другую половину все-таки отстояли. И то потому, что телевиденье влезло. Но Эрика нет. И он сказал нам: «Если меня убьют, езжайте в Россию, найдите Влада Штангера и пусть он научит вас воевать».

— Да, — сказал Влад, — дела... Ладно, начнем учебу.

 

Первое — организация.

Назовем ее «Команда». Люди должны быть скомпонованы пятерками. Старший и две двойки. Старший замкнут на своего старшего. Никаких общих сборов. Никаких контактов. На каждом уровне — свой допуск. Финансирование — по цепочке вниз, как приказы. Поступления от акций — шестьдесят процентов команде, двадцать процентов наверх. Десять процентов на общак группы, десять на расходы на оснащение. Если на оснащение потребуются допрасходы — скидываются все. Если не хватает — старший обращается к начальству.

О деятельности команды распространяются слухи. Статьи и сообщения в сети. Сообщения выкладываются через компьютерные клубы, вайфайные зоны. Или левые симки. Цель озвучивается, как борьба потив антинародного режима. За народное благо. Годится заучивание и распевание революционных песен. Переводите их с русского на язык Нефтегазии. Команде нужна поддержка. Население должно быть всегда на стороне Команды.

Условие — воюют ВСЕ! Никаких писарей, генеалов и кашеваров. В Команде только мужчины. Их жены, невесты, подруги — в обеспечении. Каждый знает только то, что ему надо для выполнения задачи.

В Команде Сухой закон. Трезвость — норма жизни. Отказ от табака. Наркотиков. Комбикорма.

Взаимопомощь. Проблемы члена Команды приоритетны. Нельзя создавать преценденты. Если член команды арестован — подкуп, угрозы, силовая акция для побега. Вплоть до захвата важного заложника для обмена. Но не толпы простых несчастных нефтегазов, как это делают их враги, а одного-двух по-настоящему ценных для олигархов. Чтобы без шума и прессы делали обмен. «Вашего на нашего».

Все члены Команды должны быть легализованы. Каждый занимается каким-то делом. Имея гибкий график и скромную зарплату. Кто не пристроен, тому найти дело и легализовать. У кого нет регистрации или гражданства — сделать из общака. Все должны быть устроены по разным фирмам, но объединены чем-нибудь. Например арендой спортзала и игрой в силовой баскетбол. Или регби. На игру приглашаются кандидаты в Команду. К ним присматриваются. Ведут общие разговоры, прощупывают. Цель -легализация общения. «Мы вместе тренируемся!» В зале никаких разговоров об акциях не ведется.

Ведется полный подсчет поступающих от акций средств. Акции четко подразделяются на политические и коммерческие. Коммерческие акции должны носить идеологический характер. Жертвы — те, кого ненавидит народ. Наркоторговцы, сутенеры, буржуи. Информация об акциях должна выбрасываться в интернет и правильно освещаться. Необходима вербовка в органах полиции и безопасности.

1. Агенты. Их вербуют на испуге, на косяках, подставляют. Из числа депутатов, чиновников, полицейских, эсбэшников и членов их семей. Команде от них нужна, во-первых, информация, во-вторых, влияние. От влияния на работу конкретных членов команды до лоббирования законодательства. Либерализация законодательства в отношении антиправительственной деятельности. На то есть целая методика.

2. Доверенные лица. Эти работают на личных мотивах и не всегда понимают, на кого. Их вербуют на отношении. Сюда входят любовницы из судейско-полицейской среды, которых заводят неженатые члены Команды. И из секретарш, обслуги, любовниц, жен, дочерей, и прочих близких полицейских, судейских и эсбэшных членов. Использовать их, как источники информации и рычаги влияния. На работу с доверенными лицами тоже есть целая методика.

3. Сторонники. Их тоже можно найти и завербовать как среди младшего состава чиновничества, полиции, суда, эсбэшников, так и членов семей больших чинов, информаторов, агентов влияния, а при необходимости и добровольных заложников. Необходимо выработать линию агентурной работы.

 

Следом идут разделы:

Второе. Связь.

Третье. Тактика.

Четвертое. Оснащение и экипировка.

Пятое. Спецсредства.

Шестое. Планирование акций.

Седьмое. Тактико-специальная подготовка.

Преподавание затянулось месяца на два. Все тонкости партизанской войны и подрывной деятельности освоили Нефтегазы-партизаны.

Провели и несколько акций. Теперь группа была готова. Прощаясь, партизаны предложили Владу приехать в Нефтегазию, корректировать борьбу с Режимом. А после победы и падения Режима — высокий пост в новом правительстве.

— В любое время, — сказал Влад, — словом, делом и оружием. ВО ИМЯ СОЗДАТЕЛЯ!

— ИМЕНЕМ ЕГО! — ответили партизаны.

И Команда была создана. Но это уже совсем другая история...

Глава 20. Дао Хрен-Пин-До

Однажды Владу стукнуло в голову написать книгу. «Человек Вооруженный». Влад изложил там основные принципы боевой подготовки. Книга вышла короткая простая и жесткая. И все кто читал ее разделились на две части. Одни захлебывались слюнями от ненависти их трясло и они ругали бессвязно и нелогично-бестолково эту книгу.

Другие хвалили. Говорили, что нашли то, что искали. Говорили, что книга помогла им. Говорили, что это «самое то!»

Иногда Влад набирал в Сети «Влад Штангер» или «Человек Вооруженный» и читал, что о нем говорят разные персоны.

Однажды Влад наткнулся на интеесное суждение.

Какой-то сенсей даосских боевых искусств пытается гнусно самоутвердиться на его книге. Причем попутно оскорбляет и самого Влада. «Недоделанный сверхчеловечек», «жидомасон» и «неумеха» — лишь самые безобидные эпитеты.

Влад написал на его форуме: «Критикуя книгу — критикуйте книгу. Зачем оскорблять автора, которому никто из обсуждающих его представлен не был».

На это Владу ответили, чтобы он приходил в их додзе бодаться, и они, даосы, ему «откусят голову.»

Влад написал, что скоро будет в Москве и непременно заедет к ним в додзе. Обычно Влад не шел на поводу доморощенных сенсеев, но этот косоглазый, косящий под ханьского пожирателя мозга живой обезьяны его разозлил.

«До встречи!», — написал Влад.

Приехав в Москву, Влад попросил двух своих последователей съездить вместе с ним. К даосам. К боевикам-искусникам.

Один из учеников — офицер московского ОМОНа. Когда-то он обратился к Владу с серьезной проблемой: ОН ПЕРЕСТАЛ ПИСАТЬ СТИХИ! Он писал их и пел под гитару. А от стрессов и работы перестал. После того, как Влад промыл ему мозг, он снова стал писать стихи и петь песни.

Второй — сотрудник Межбанковской службы безопасности. Когда-то Влад помог его сыну избавиться от заикания. Два простых упражнения: говорить более низким тоном и более медленно. И по утрам десять минут читать тексты, не разжимая зубов.

Обоим последователям Влад объяснил, что идет биться с Великим Сенссеем Боевых Искусств. Мастером Боя! Победителем Шанхайского тигра и гонконгского дракога — сенсеем Хынь-Фынем.

— Он меня, конечно, уделает, — сказал Влад, — но вы проследите, чтобы все было честно.

— Если чего, — спросил омоновец, — на поражение?

И поправил АКСУ под плащом. Безопасник тоже поправил «оперативку» с пээмом.

— До этого не дойдет, надеюсь, — заметил Влад.

Они приехали к метро «Дедушкинское» и подошли к обшарпанному зданию. «Вроде здесь», — заметил безопасник. Вошли в зал в отвратительном китайском стиле.

Даосская братва ходила медленно по кругу, шевеля лапами с умным выражением на лицах.

Великий Сенсей стоял у стены и изредка вякал что-то по-китайски.

Влад обратился к нему в восточном стиле:

— Не соблаговолит ли почтеный сенсей преподать мне, несовершенному, урок даосского боевого искусства.

Сенсей соблаговолил. Встав напротив етрах в пяти от сенсея, Влад вдруг спохватился

— О! Простите! Совсем забыл.

И начал расшнуровывать ботинки. Минуту провозившись с одним, так и не развязав его, Влад начал развязывать второй. На роже сенсея было написано, что этот процесс его очень засовокуплял. Так и не развязав ни одного шнурка, Влад неожиданно рванулся вперед. Как американский футболист на старте. Первые пять шагов Влад сделал без сенсея, следующие три шага — с сенсеем — и впечатал его в стену. Что там на уроках физики рассказывалось про столкновение двух тележек, одной весом 100 килограммов, а другой — 60 килограммов. Причем тележка весом в 100 килограммов стремительно мчится вперед, а тележка весом в 60 килограммов растерянно хлопает глазами...

От удара о стену в сенсее что-то хрустнуло и он отключился.

Влад поклонился лежащему туловищу и сказал:

— Спасибо, о мудрый сенсей! Я почти постиг даосские боевые искусства. Может быть кто-нибудь из учеников поможет мне отточить мои познания?

Но ученики не возжелали преподать урок Владу.

Влад ушел, уведя обоих своих посдледователей.

Оказывается, там были представители других школ единоборств. И на некоторых сайтах появилась статья «О гнусном поведении господина Штангера».

В ней говорилось, что господин Штангер ворвался в додзе даосской школы боевых искусств. Избил сенсея. Оскорбил учеников. И скрылся. А в комментариях: «Если господин Штангер будет так себя вести, у нас скоро сенсеев не останется».

А потом сенсей написал на Влада заяву. И адвокат встал Владу очень недешево. Влад больше в чужие додзе не ходил. Хотя многие придурки звали. Но дороги нынче адвокаты...

На дворе стоял 2001 год...

 

Глава 21. Плясунья

В период жизни в Москве у Влада был роман. Бурный, яркий роман, как, впрочем все романы Влада.

Девушка была высокой, стройной, гибкой, как змея. Позже, когда роман был в апогее, выяснилось, что девушка танцует стриптиз. Это резко охладило чувства Влада. Он не любил проституции. Ни прямой, ни опосредованной. И продажа всего, что связано с сексом или сексуальной привлекательностью, казалась ему омерзительной. И хотя девушка уверяла, что только танцует, а не трахается за деньги, Владу это казалось весьма сомнительным. Но он сделал вид, что поверил, хотя с этого мгновения роман пошел на спад. Ежедневные встречи сменились встречами через день, потом через два на третий, и так постепенно сошли бы на нет, но вдруг девушка пропала.

«Госпожа Бонасье пропала? Тем хуже для нее. Пусть найдется!» — процитировал Влад «Трех Мушкетеров». Но что-то здесь было не так. И Влад отправился на поиски. Довольно быстро выяснилось, что девушка лежит в больнице. Придя к ней с фруктами и цветами, Влад узнал разъярившую его новость.

Оказывается, у танцорки был покровитель. Он за что-то на нее обиделся и на мясяц отказал ей в общении. МУДАК! Неужели он не понимал, что столь годная к использованию по прямому назначению особа, быстренько кого-нибудь найдет?

Волею случая этим кем-то оказался Влад. Когда покровитель узнал о том, что у танцорки завелся совокупитель, он отловил ее, вывез за город и с двумя своими телохранами над ней жестоко поглумился. Плясунья угодила в больницу с травмами, которых ни одной даме дай Бог никогда не получать. Влад задал ей три вопроса. Как этого ублюдка зовут, как он выглядит и где его найти.

Плясунья рассказала, что к уроду не очень-то пускают. Влад подготовился к встрече.

В ресторане, где заседал урод (это был его ресторан), к запасному выходу подъехала серенькая «шестерка», позор российского автопрома. Из нее вылез мужчина в красной ветровке и кепке. И свалил прочь. Избавившись от ветровки и кепки, Влад остался в черном костюме, белой рубашке и темном галстуке, в руках он держал красивую кожаную папку с золоченой надписью «На подпись». Завершали образ убогие круглые очки без диоптрий.

Обойдя ресторан, Влад вошел с парадного входа. В папочке, помимо листов, исписанных какой-то хней, было изделие, над которым Влад трудился полночи. Это был тонкий, наточенный до бритвенной остроты, кусочек отменной стали. Слегка скругленный напильником, где рукоять, он был заточен треугольником. Колоть и резать штука была идеальная. Хотя немного неудобно было ее держать. Не то, чтобы резало, но давило пальцы. В папочке, между листами было совершенно незаметно.

Влад вошел в ресторан и, подойдя к главхалдею, спросил уважаемого господина С...

Главхалдей попросил подождать, вышел какой-то бычара и спросил, кто Влад и «Чаво нада?». Влад, улыбаясь и протирая очки сообщил, что зовут его Миша Писькин, он из ЗАО «СизифТяжКамень» с коммерческим предложением от своих боссов. Влада обыскали, не уделив плоской папочке должного внимания. На это и был его расчет.

Влада провели в отдельный кабинет. За столом сидела огромная морда и рядом еще такая же. У морды постарше Влад спросил:

— Вы уважаемый господин С..?

— Я. Чего тебе?

— Вам привет от одной дамы, которая лежит в больнице, — одновременно с этими словами пятнадцать сантиметров полированной стали вошли в грудную клетку урода. (Была задета сердечная сумка-перикард, но, пролежав под капельницами два месяца, гад, к сожалению, выжил.)

Бычара сзади, на свою беду, попытался схватить Влада. Зря. Влада уже захлетнула холодная ярость атаки. Самодельный клинок, как в масло, по самую кисть Влада вошел в брюхо бычары.

Телохран сидевший рядом потянулся за стволом.

— Не надо, — сказал Влад.

Телохран не послушался. Правая рука уже никогда не будет ему хорошо служить. Влад забрал его ствол, на случай, если возникнут проблемы при отходе. Проблем не возникло. Влад сел в «шоху» и умотал прочь. Ствол «Однорукого бандита» (почему-то эта ассоциация развеселила Влада) был выброшен по дороге в какую-то грязную речушку.

Влад думал, кто же первый на него выйдет — милиция, которую зарядили деньгами кореша урода, или его братва?

Первыми вышли милиционеры. Они хорошо отработали заплаченные им деньги. Угадаете с трех раз, кто сдал, как найти Влада?

Правильно! Отмщенная красавица! Хотя причина, конечно не в ней! Влад был возмущен до глубины души, что этот урод, в своем чванстве и тупости, даже не поинтересовался, КТО ЛЮБОВНИК его танцорки!

Рассказывают друзья, что, пока Влада держали в застенках, Вова, его Старший Товарищ, бегал по офису и кричал:

— РЫЦАРЬ, БЛЯ! МУШКЕТЕР, БЛЯ! Д’АРТАНЬЯН ХРЕНОВ, БЛЯ!

Его жена Лина, с которой Вова, как правило, советовался, сказала:

— Вова, конечно он идиот! Конечно, придурок! Но, Вова, КАКОЙ МУЖИК! Вова, вытащи его!

Вова вытащил Влада.

Какое-то время Влад ждал неприятностей от недобитого урода, но через три месяца того застрелили в какой-то левой разборке. А Влад нашел себе еще более головняковую даму.

Но это уже совсем другая история...

 

Глава 23. Горы

Влад не очень любил горы. В горах он испытывал внутреннее напряжение. И если покрытые «зеленкой» холмы и предгорья были ему по сердцу, то уносящиеся в небо заснеженные пики напрягали.

Два вида гор знал Влад: Кавказ и Памир. На Кавказе в Республике Горная жил Мудрец, который на многое открыл Владу глаза. На Памире жил полковник запаса, который там «работал шейхом».

Шейх — это по-арабски «старец», «владыка». Слово «шейх» в исламском мире имеет три значения:

1) духовный лидер суфийского тариката (братства);

2) богатый и влиятельный мужчина;

3) правитель области с мусульманским населением.

В одной из областей Памира правил такой шейх. Хороший, давний знакомый Влада. Откуда у Влада знакомые шейхи Памирских гор? Да просто когда-то полковник Исмаилов, выпускник Академии Генштаба ВС СССР командовал частью, в которой служил Влад.

Памирцы — это вам не Ровшан с Джамшудом из Вашей Раши! Они, по их мнению, потомки воинов гарнизонов Искандара Зулькарнайна (Александра Македонского), которого мусульмане считают одним из Пророков. Неизвестно, так это или нет, но светлоглазых и русоголовых среди них — половина!

И репутация у них в Азии примерно, как у чеченцев в России...

Самолетом Москва-Хунжент, а дальше автобусами. А дальше Влада встретил высокий памирец, стоящий возле «Ниссан-патроля» времен холодной войны.

— Ас-салам алейкум!

— Ваалейкум ас-салам!

— Как ваши дела?

— Амас яхши, рахмат. Альхамду ли Ллях! Кор хуп! Озин кандай сен?

— Хуп! Альхамдулиллях!

— Гетмтык?

— Поехали!

И по горному «серпантину» помчался, дребезжа, заслуженный ветеран японского автопрома.

На заднем сиденье «Весло», между сиденьями — пара рожков. Пейзажи — для ценителей — рай. Но Влад, как настоящий воин, при первой же возможности захрапел. Когда еще удастся выспаться...

На закате въехали в укрепленную деревню исмаилитов.

Заехали во двор. Вооруженные мужчины — гвардия Шейха — открыли ворота!

Седой высокий мужчина в соповождении трех вооруженных бородачей пошел навстречу Владу.

— Здравия желаю, товарищ полков...

— Отставить! Ас-салам алейкум, Брат! Я шейх, все-таки, а не кяфирский вояка!

— Ваалейкум ас-салам! Теперь я буду знать, где шейхов готовят, Умар-Ака!

— Где же?

— В Академии Генштаба.

— И то верно! Голоден, Брат?

— Нет! — хотя Влад с утра ничего не ел, но это была бы бестактность.

— Я собираюсь ужинать, Брат! Сразу после Магриба. Составишь мне компанию?

— С удовольствием, Умар-Ака!

После вечерней молитвы приступили к неторопливому ужину.

— Умар-Ака, — первым заговорил о деле Влад. — Послезавтра в Хунжент прилетают москвичи, как договорились.

Спецы по камешкам. Тут всяких камушков хватает — на безымянном пальце Влада поблескивал рубин, найденный им в этих горах. Обточенный и вставленный в серебро здешними ювелирами...

— Хорошо, Брат! Но не доверяю я москвичам. Давай так: я сделаю вид, что не понимаю по-русски, а ты будешь мне переводить.

— Но, ака, я же не знаю памирского?..

— А ты переводи на татарский.

— Но ты же татарского не знаешь?

— Но русский-то я знаю!

— Верно! Это я с дороги туплю!

Действительно, полковник Умар Исмаилов, комсорг курса Высшего Командного Общевойскового училища имени Кирова, говорил по-русски, как диктор ленинградского телевидения.

— Брат, иша-салад!

Время ночной молитвы. Потом спать!

Привезя москвичей, Влад стал переводить. С русского, который Шейх знал не хуже него, на тюркский, который шейх знал очень плохо.

Речь шла об условиях перевоза камешков, минуя алчную душанбинскую хунту. Москвичи сначала стеснялись и скромничали, потом распоясались и стали прямо при Исмаилове обсуждать его же.

Шейх с сильным акцентом и «без падежов» спросил на тюркском:

— Брат, а может быть, отрезать этим ублюдкам головы и отправить посылкой в Москву?

— Бу екмаса керек, Умар-Ака, джяман айтынсен! (Этого не надо, Умар-Ака, плохо сказал.)

— Ладно, пусть в Москву возвращаются. Скажи, думать будем.

Москвичей поводили. Идиоты так и не поняли, на каком тоненьком волоске висела их жизнь....

 

Утром Влад наблюдал, как горцы готовятся к войне.

Вместе с помощниками Шейха тренировал местную гвардию. А потом посмотрел что-то типа парада.

Бородатые мужчины с оружием — молодые, и взрослые, и седые — шли ровным шагом и повторяли в каком-то ритмичном трансе:

 

Аллаху акбар! Аллаху Акбар!

Ля Иляха илля Ллаху!

Аллаху Акбар! Аллаху Акбар!

Альхамдулиллях!

Садык Аллаху Ль Азым!

 

(Бог Велик! Бог велик!

Нет Бога, кроме Бога!

Бог велик! Бог велик!

Хвала Богу!

Милость Бога велика!)

 

И была в этом марше и в этом строю ТАКАЯ сила духа, что Влад понял — нереально победить тех, чья вера тверда, как алмаз...

Когда Влад засобирался в обратный путь, Шейх предложил:

— А то оставайся, Брат! Построим тебе дом, найдем тебе хорошую жену, хотя бы мою племянницу, а?

«Попал!» — подумал Влад, а вслух сказал:

— Твоя племянница прекрасна, Умар-Ака, и она обязательно составит счастье какому-нибудь молодому знатному памирцу.

— Технично съехал, — шейх опять превратился в полковника запаса. — Сам-то и не молодой, и не знатный, и не памирец! Молодец! Ну ладно, давай прощаться. Ас-салам алейкум!

— Ваалейкум ас-салам!

— До встречи, Иншаллах!

— Савбул, Умар-Ака!

А потом Влад снова приехал сюда.

Но это уже совсем другая история...

Глава 24. Универ

Влад дважды в жизни преподавал в вузах. Преподавал в УГУП и ККОП (Университете, Где Учатся Президенты, и Кузнице Кадров Оборонной Промышленности). И оттуда, и оттуда Влада выперли.

В УГУП Влад вел экспериментальную психологию. Восхищенный его философией и полетом мысли профессор Фрейдов предложил ему курс лекций для студентов.

— Владик! То, что вы мне тут наболтали во время пития чашечки кофе — ЭТО, КАК МИНИМУМ, ДОКТОРСКАЯ! Ваше место в ученом мире!

Подготовив учебные планы Влад был готов к преподаванию студентам.

Первая лекция. Влад вошел в аудиторию и осмотрелся. Сотня ублюдков. Мальчики все пидороподобны, девочки одеты, как уборщицы вокзальной забегаловки. Кич! Срань! Хотя в первом ряду сидело несколько симпатяшек.

— Всем девушкам в коротких юбках с первого ряда ВСТАТЬ! Пошли назад!

— А почему? — раздались блядски-наивные голоса.

— А потому, что я собираюсь читать вам лекцию, а не разглядывать ваши задние конечности...

— Вы не имеете права, — стала вопить одна Крысильда, пока прочие пошли наверх.

— А вы можете остаться, — успокоил ее Влад. — Вы не будете отвлекать меня от лекции.

Аудитория в хохот!

Два академических часа пролетели, как один миг. Студенты слушали, затаив дыхание.

В конце вопросы:

— А сколько вам лет?

— Я с тысяча девятьсот шестьдесят четвертого года рождения.

— А вы женаты?

— А с какой целью интересуетесь?

Хохот в аудитории!

— Я разведен, но вам все равно ничего не светит.

— А почему?

— А потому, что я не сплю со своими студентками! Быстрее взрослейте, получайте дипломы, тогда посмотрим.

 

Влад действительно НИ РАЗУ НЕ СПАЛ СО СТУДЕНТКАМИ!

Аспиранток, что ли, мало?

Студенток трахать нельзя. Влад это очень ясно интуитивно понимал. А вот один его приятель, препод, врюхался!

У Влада, кроме профессора Фрейдова, был единственный приятель среди мерзкой научной братвы — Витя Юнгов. Закрутил, мудак, роман с первокурсницей. Красивая дура. Но психичка конченная.

Когда роман закончился, она пробралась к нему в квартиру, перелезла через балкон и стала угрожать, что бросится вниз прямо сейчас. Никаких политических требований эта террористка не выдвигала.

Студентка, выбросившаяся из окна квартиры препода — это звездец! Это уголовщина. Это хана всем планам на жизнь.

Витя позвонил Владу изложил кратко ситуацию и спросил: «ЧТО ДЕЛАТЬ?».

— Что делать? — переспросил Влад. — Ясно что — не спать со студентками!

— Издеваешься? А сейчас что делать?

— Застеклить лоджию.

— Поздно! Спасай меня, Влад.

— Ладно! Сделаешь, как я скажу — все обойдется.

Витя выслушал, понял и сделал. Врубил какой-то веселый дебильный современный музон (что-то типа «Почему ты мне не дала?»).

Приплясывая, вышел на балкон, посмотрел на висящую животину и весело сказал:

— О! Висишь, Животное? Давай по моей команде. Пять. Четыре. Три. Два. Один! Ноль! Пошла!

Она висит.

— Пошла, пошла! — начал отдирать ее пальцы от балкона и пихать за голову вниз.

Тварь вцепилась в балкон и стала орать.

— Ладно, — сказал Витя. — Я в туалет схожу, испражнюсь, а когда вернусь, чтоб тебя здесь не висело. До встречи внизу!

Он ушел в туалет. Животная перелезла обратно, назвала Витю мерзавцем, бабахнула дверью и ушла навсегда.

ТАК ВЛАД СПАС ОДНУ МОЛОДУЮ (ПРАВДА, НИКЧЕМНУЮ) ЖИЗНЬ И ОДНУ КАРЬЕРУ!

 

Экзамен Влад принимал так.

На консультации всех зашугал, что на «пять» знает только он. На «четыре» у него сдали бы Павлов и Бехтерев, а «тройка» у него — это почти кандидатский минимум.

В общем, обоср..шиеся студенты ждали экзамена, как конца света.

Влад пришел на экзамен, загнал народ в аудиторию и сказал:

— Не хочу засорять себе мозг вашими глупыми мыслями и словами. Кому нужна «тройка», давайте зачетки — поставлю.

Гора зачеток перед Владом.

Всем «удовлетворительно», все свободны. В аудитории осталось двенадцать персон.

— Так, у меня сегодня голова болит жутко, — наглая ложь, у Влада голова никогда не болела. — Потому спрашивать буду только отличников.

Десять зачеток легли на стол. «Хор.», «Хор.», «Хор.»...

В аудитории двое — парень и девушка.

— Ну что, дорогие отличники! Я вам верю — вы действительно подготовились к экзамену.

Давайте зачетки. «Отл.», «Отл.».

Вот такой прием экзамена.

 

Студенты любили Влада. В аудитории на сто персон сидело под три сотни. Сидели в проходах, на полу, в окнах. Хотя Влад над ними издевался.

Мог например сказать:

— С трудом снисходя к вашему интеллектуальному уровню, я сформулирую мысль попроще...

Или:

— Девушкам, одетым в синюю мешковину, в праве задавать вопросы отказано. Пусть идут в коровник и выносят за коровами навоз. И доят их.

— Почему вы меня оскорбляете?

— Это вы нас всех оскорбляете! Надели лапти и лохмотья и пришли, как чмо. Здесь вам не туалет на Московском вокзале, а УГУП!

— Молодой человек, смотрю на вас и понимаю: ДАРВИН БЫЛ ПРАВ!

А потом Влада «УШЛИ»!

Весь профессорск-преподавательский состав жутко бесили две вещи:

1) фанатизм студентов Влада;

2) изменения, которые с этими студентами стали происходить.

Мужчины начали ходить в черной одежде. Носить на поясах ножи, брить головы или носить полсантиметра на голове. Отпускать короткие бородки (в силу возраста еще чахлые), всех иновыглядящих именовать «жидким дерьмом».

Девушки стали носить красивые прически. Каблуки. Яркие платья. И все это — на глазах, за считанные месяцы.

Но добили всех преподов значки с физиономией Влада и подписью «Наш Рулевой».

И Влада «ушли».

Потом Друг Влада, работавший проректором по воспитательной работе ККОП, Сергей — капитан запаса милиции, предложил Владу провести несколько лекций с его студентами.

Но это уже совсем другая история...

Глава 26. Враги

У Влада всегда были враги. С того момента, как Влад пошел в детский садик, у него появились враги.

Враги — это не те, с кем возникали конфликты. Враги — не те, с кем были драки. Враги — не те, кто побил, унизил или что-то отобрал.

ВРАГИ — ЭТО ТЕ, С КЕМ НЕВОЗМОЖЕН КОМПРОМИСС И МИРНОЕ СОСУЩЕСТВОВАНИЕ!

Враги — это те, с кем для вас этот мир слишком мал и тесен.

 

Впервые Влад столкнулся с врагом в детском саду. В одной группе с ним оказался мальчик по имени Андрюша Хомячков. Все мысли Андрюши были о том, как нагадить Владу. Испачкать обувь и одежду. Наябедничать тварям воспитательницам. Оболгать, оклеветать. Придумать какую-нибудь дразнилку.

Влад пытался понять — ПОЧЕМУ?

Влад спрашивал родителей. Мама сказала: «А ты с ним не разговаривай. И не замечай тех гадостей, которые он делает». Папа строго сказал: «Будь выше этого. Порядочные люди всегда терпят от мерзавцев».

Влад попытался. Но чем больше он не разговаривал и старался «быть выше», тем с большем удовольствием и радостью Андрюша делал Владу новую гадость.

Влад никогда не спал во время «тихого часа». Андрюша, наоборот, спал очень крепко. И однажды Влад затарил под кроватью брызгалку с водой. И перед самым концом «тихого часа», налил воду в Андрюшину кровать.

Тот проснулся не сразу. А когда проснулся — вскочил. Влад стал кричать: «Обоссался! Обоссался!»

Дети — злые и жестокие созданья. И все вопили на Хомячкова: «Обоссался! Обоссался!», «Ссыкун! Сыкун!». И, как ни странно, погоняло «Ссыкун» прилепилось к Андрюше навсегда.

А перед следующим тихим часом, Влад сказал Андрюше, что сегодня он точно обоссытся.

ТАК И ПРОИЗОШЛО!

Андрюшу потом перевели в другой детсад. А по прошествии многих лет, Влад встретил Андрюшу. Несчастный убогий задрот с бегающими глазками...

Влад почему-то подумал, что ссытся этот ублюдок до сих пор...

Только ни жалости, ни сочувствия он не вызвал. Влад даже подумал, не дать ли ему по роже, но решил, что это перебор. Наверное, зря. Надо было врезать...

Наверное, тогда в четыре-пять лет Влад осознал силу слова и внушения!

И понял, что это очень мощный инструмент в борьбе с врагами...

И еще Влад понял, что враги посылаются свыше.

И еще Влад понял, что с врагами, если это настоящие враги — ДОГОВОРИТЬСЯ НЕВОЗМОЖНО!

Их нужно «снимать с доски». По-любому от них избавляться.

 

В школе у Влада был враг. Не тот злодей, на пять лет старше, которого Влад избил стальной трубкой. Нет!

Этот враг учился в параллельном классе. И та же фигня. Он настраивал против Влада школьников. Он ябедничал классной. Он был очень любим Классной Влада. Он был очень любим учителями. И если Влада ненавидели учителя за его ненависть к угнетателям, то Леша Медведкин подстраивался под всех. Владу этот враг был послан, чтобы Влад не расслаблялся.

Однажды он натравил на Влада дворовую шпану, с которой почему-то был очень близок. Была драка. Влад пришел домой в разорванной и испачканной одежде, с разбитым лицом. Родители совокупляли Владу мозг очень долго.

И тем, что дерутся только дураки.

И тем, что с людьми надо жить в мире.

И тем, что сам во всем виноват...

И тогда Влад решился.

У Классной была очень красивая ручка, Влад ее забрал со стола, когда она ее забыла. Два дня таскал ее в своем портфеле, рискуя спалиться. Оставляя в подъезде по дороге домой, за трансформаторным ящиком.

А на третий день подговорил единственного приятеля, Строка, прийти в их «Б» класс перед уроком и высыпать лешин портфель по проходу.

А сам за пять минут до этого подложил в его портфель ту злосчастную ручку.

Ее увидел весь класс.

На Лешу донесли.

Лешу таскали на педсовет.

Леше сношали мозг.

Леше создали такой головняк, что он перевелся в другую школу...

А встретились они лет через двадцать.

Леша в форме капитана милиции смотрел на Влада слегка прищурившись...

— Владька! — сказал он без улыбки. — А не задержать ли тебя?

— Медведка! Задержи меня, дорогой. Из школы вылетел, козел, из своей ментовки вылетишь еще быстрее.

— Так это ты, гад?! А я-то въехать не мог! Ну ты и сволочь!

— Нет! Сволочь — ты! И моли Бога, урод, чтобы наши пути больше не пересекались...

 

У Влада было много Врагов.

Были враги всегда и везде.

Всегда были те, кто испытывал к Владу нелогичную, необъяснимую ненависть.

Влад ненавидел власть продажных чиновников. Влад ненавидел продажных силовиков. Влад ненавидел поповство.

Но Влад всегда уважал Контору. Влад считал, что порядочные люди могут остаться на службе только там.

Влад уважал Премьера. Чекист, борец, ставший Первым Лицом, но при этом не превратившийся в урода, оставшийся мужчиной и офицером, пытался сделать для этой забытой Богом земли хоть что-то! И Влад, ненавидя Систему, ненавидя ее адептов, считал Дзюдоиста едва ли не единственным достойным, тем, кто сохраняя силу и гордость, СМОЖЕТ ПЕРЕДЕЛАТЬ СИСТЕМУ ПОД СЕБЯ!

А Влада ненавидело огромное количество людей.

Владу были врагами те, кого он называл «Тупыми скотами».

Эти скоты не хотели видеть и слышать правду. Потому что они имели что-то от лжи.

Если государство в Рашке было всегда враждебно людям, а церковь всегда поддерживала государство. Значит церковь всегда была против людей! И те, кто не мог этого понять — становились врагами Влада.

Влад говорил им: «Исус не называл себя Богом».

— Ну и чо? — отвечали скоты.

— Исус не носил крестов и не устраивал бесовских игрищ со свечками!

— Да и х.. с ними, — отвечали скоты.

— Исус торгующих гнал из храма, а вы там покупаете всякое говно!

— А так испокон веку делали, — отвечали скоты.

— Веру Исуса вы подменили верой В ИСУСА!

— Ты жид, — отвечали скоты.

И Влад понимал, что это ВРАГИ!

— Я не принадлежу к Великому Народу Ученых, Композиторов, Писателей и Врачей, — говорил Влад. — Если бы принадлежал, искренне этим гордился бы!

— У! Все равно жид! — отвечали скоты.

И Влад понимал: ЭТО ВРАГИ! И МИР НЕВОЗМОЖЕН!

У Влада был тест: он заводил разговор о Конторе и Дзюдоисте. И те, кто ругал «гэбню» и Дзюдоиста, — Владом относились к врагам.

А еще Влад любил поговорку: «Сам погибай, а товарища выручай!». И по реакции на эту поговорку сразу видел — друг перед ним или враг. Кто цинично ухмылялся — враг. Кто кивал и понимал о чем речь — свой!

Влад ненавидел бредни о расовом превосходстве. И фашисты становились его врагами по определению...

Однажды он беседовал с врагами и сказал:

 

«Да самые крутые в Рашке — евреи! Ну подумайте, славяно-арийские русичи: десять тысяч евреев.

Власть в Рашке взяли? Взяли!

Царя-рашку (СВЯТЫНЮ РАШЕК) шлепнули? Шлепнули!

Попов-паразитов извели под корень? Извели!

Двадцать миллионов рашек перебили их же руками в гражданскую? Перебили!

Рашек стравили с немцами? Стравили!

Еще двадцать пять миллионов рашек и двенадцать миллионов немцев на ноль помножили? Помножили.

Германию на колени поставили? Поставили!

А вы еще говорите о превосходстве рашек? СКОТЫ ТУПЫЕ! СТРАУСЫ ХРЕНОВЫ! Головы свои дурные в песок засовываете и не видете очевидного.

Только Единобожие делает людей крутыми!

Иудаизм или ислам! Но иудаизм сложен. Запутан. Философичен. А ислам прост. Как ПРАВДА!»

 

Влада всегда пытались оболгать. На него клеветали. распространяли про него ложь. Лживых тем было три.

1. Еврей-жидомасон.

Не требует обоснований. Ярлык.

2. Немецкий фашист-ницшеанец. Всех зомбирует.

То, что Влад наоборот, снимал зомбирующие программы, скоты игнорировали.

3. Он ничего нового не придумал.

И то, что Влад сам всегда говорил «Я ничего нового не придумываю, Я — НЕ ИЗОБРЕТАТЕЛЬ, Я-РАЦИОНАЛИЗАТОР» ими игнорировалось.

Влад ненавидел врагов.

Влад ненавидел тупых скотов.

Влад ненавидел лжецов.

И они тоже ненавидели Влада!

Глава 27. Степь

Влад любил степь. Волнистая поверхность — кожа земли.

Как красива степь по весне! Особенно там, где растут тюльпаны. Мечта! От горизонта до горизонта — степь в тюльпанах. Желтые, алые, розовые. Степные тюльпаны мелкие, но яркие-яркие.

Влад любил запах емшан (полыни). Влад любил Степь.

Как-то со своими родственниками и корешами Влад отправился на летний выпас.

С апреля по октябрь на пастьбе баранов можно было заработать «Жигули». Э<