Авторы: С. Прищепа, рисунки В. Павлова. Использованы материалы Я. Ривоша

Немецкая экипировка

Немецкая полевая экипировка во время Второй Мировой войны мало чем отличалась от экипировки, использовавшейся в годы Первой Мировой и даже еще раньше, хотя появились новые материалы и новые образцы. С конца 80-х годов ХIX-го века до конца первого десятилетия ХХ-го века, немецкий пехотинец экипировался кожаным поясным ремнем, двумя большими патронными сумками (образцов 1885, 87 и 89 годов), продовольственным мешком, фляжкой, котелком, саперной лопаткой, накидкой образца 1893 года, служащей одновременно секцией палатки, а также ранцем образца 1895 года.

Патронные сумки конца XIX века

Ремень, патронные сумки, а также другие кожаные элементы экипировки обычно были черного цвета, хотя встречались и коричневые образцы. Продмешок и квадратная плащ-палатка изготавливались из красно-коричневого брезента. Плащ-палатка образца 1893 года не имела прорези для головы. Ранец образца 1895 года заменил прежний цельно брезентовый ранец образца 1887 года и также шился из брезента, но имел клапан, покрытый телячьей шкурой (ворсом наружу для обеспечения непромокаемости). Обе лямки ранца прикреплялись к поясному ремню.

Патронные сумки обр. 1911 г.

Многие предметы экипировки подверглись улучшению в первые годы ХХ века. Появились трех карманная кожаная патронная сумка, лучше приспособленная для хранения обойм к винтовке Gew.98 (горно-стрелковые части получили в 1911 году патронную сумку уменьшенного размера), фляжка и котелок образца 1910 года. В 1911 году начался выпуск вещевых мешков и плащ-палаток цвета feldgrau, но красно-коричневые предметы экипировки были распространены в частях на протяжении всей Первой Мировой войны.

Ранец образца 1907 года состоял из деревянной рамы, покрытой красно-коричневым брезентом с клапаном из телячьей кожи ворсом наружу, и наплечных лямок, присоединяющихся к ремню. В 1913 году ранец был немного модифицирован (образец 07/13 года). С 1907 года кожаную экипировку обычно красили в коричневый цвет, что объяснялось введением униформы цвета feldgrau. При этом некоторые части сохранили черную экипировку.

Продмешок образца 1893 года. Ранец образца 1887 года.

Экипированная таким образом, немецкая армия вступила в Первую Мировую войну. К 1916 году качество экипировки заметно снизилось. Боевой опыт показал, что экипировка черного цвета позволяет солдату лучше замаскироваться на поле боя. Поэтому в сентябре 1915 года появился приказ, предписывающий использовать экипировку только черного цвета.

Фляжка обр. 1910 г. Котелок обр. 1910 г. Противогаз с коробкой

Большинство брезентовых предметов было выкрашено в цвет feldgrau, но встречались и красно-коричневые предметы или предметы различных оттенков зеленого и коричневого цветов. Экипировка, сделанная до 1907 года обычно выдавалась резервистам (Reserwe), ландверовцам (Landwehr - отряды местной самообороны) и ландштурмовцам (Landsturm - национальная гвардия).

Вступление

Автор: Antony Saunders

Перевод: Андрей Романишин

О Первой Мировой войне написано много. Но, насколько мне известно, эта книга – первая, целиком и полностью посвященная оружию, предназначенному для войны в траншеях. Это оружие сыграло значительную роль в траншейной войне, начиная с конца 1914 г. Без него, возможно, Первая Мировая закончилась бы совсем по-другому. Некоторые образцы – такие, как ручная граната Миллса или миномет Стокса – внесли большой вклад в победу Британии в 1918 году, существенно увеличив наступательные возможности британской армии. Однако, когда Британский Экспедиционный Корпус был направлен во Францию в августе 1914 г., у его солдат не было ни винтовочных гранат, ни траншейных минометов, вообще никакого оборудования, предназначенного для войны в траншеях. Все, что у них было – это небольшой запас неподходящих для такой войны ручных гранат.

Причиной этого не была некомпетентность. Скорее, никто не ожидал, что такое оборудование вообще понадобится, так как долгая позиционная война не планировалась. Несмотря на то, что окопы уже давно стали неизменным атрибутом боевых действий, понятие «траншейная война» родилось только в октябре 1914 г. «Закапывание» в землю для защиты от огня стрелкового оружия уже около сорока лет было распространенной практикой среди солдат, но оно так и не переросло в то, что можно описать термином «траншейная война». Некоторые признаки траншейной войны можно было видеть за десять лет до Первой Мировой, во время Русско-японской войны в Манчжурии. Однако, эти боевые действия были короткими, и проводились в условиях осады. Ни у одной из сторон не было подходящего оружия для такой войны, поэтому им приходилось импровизировать; в результате, граната и траншейный миномет показали себя эффективным оружием. В то же время, Британская армия не предполагала, что окажется вовлеченной в осадные боевые действия в любой грядущей войне на европейском ТВД. Все европейские державы послали своих наблюдателей в Манчжурию, но не смогли извлечь из нее соответствующих уроков, и не увидели в Русско-японской войне предупреждения о том, что может случиться в Европе. В то время вообще не было достаточного понимания причин, по которым война перерастала в траншейно-позиционную. В последние десятилетия ХIX века в стрелковом оружии и артиллерии произошла настоящая революция, в результате которой резко повысилась огневая мощь и точность стрельбы. При этом развитие тактики отставало от технического прогресса. Результатом этого стало массовое уничтожение незащищенной пехоты. Когда Британский Экспедиционный Корпус попал во Францию в августе 1914 г., его солдаты ожидали, что они будут воевать по правилам, расписанным в воинских наставлениях – то есть, используя тактику, подходящую для середины XIX столетия, но никак не для 20-х годов XX столетия. Пехота будет вступать в бой с дистанции 1200 – 1500 ярдов, сближаясь до 800 – 1000 ярдов для основного боя. Исход боя будет решаться на дистанции 400 – 500 ярдов, и победит та сторона, которая сможет «обеспечить наиболее быстрый и точный винтовочный огонь». Плотный огонь стрелкового оружия считался самым важным фактором победы в бою, а артиллерии отводилась вспомогательная роль.

При этом из виду было упущено то, что современные винтовки с магазинным питанием и большой начальной скоростью пули могут обеспечить столь плотный огонь, что на дистанции 400 – 500 ярдов он будет смертелен для обеих сторон. Так же не были приняты во внимание разрушительные возможности современной скорострельной артиллерии, ведущей огонь осколочно-фугасными снарядами по незащищенной пехоте. Первые несколько месяцев войны боевые действия более-менее следовали установленным канонам, но вскоре два вышеназванных фактора, в сочетании с устаревшей тактикой пехоты и артиллерии, привели к тому, что ни одна из сторон не могла дать решающую битву, которая позволила бы победить противника (одним из наиболее заметных достижений Первой Мировой стала революция в сфере тактики, которая позволила союзникам победить в 1918 г.). Потери британской, французской, бельгийской и немецкой армий начали приобретать ужасающие размеры, а сами армии быстро истощали свои силы в бесконечных боях, маршах, снова боях и маршах, которые являли собой бесполезные попытки обойти противника и атаковать его с более выгодной позиции. В октябре все эти маневры закончились. Армии закопались в землю там, где остановились.

К концу 1914 г. линия траншей протянулась через всю Францию от швейцарской границы, ушла в Бельгию и оборвалась на берегу Северного моря. В результате образовалась безвыходная «взаимная осада», которая продолжалась около трех с половиной лет, несмотря на все увеличивающуюся интенсивность боев, целью которых было разорвать эту патовую ситуацию. Как только армии закопались в землю, принципы ведения войны моментально изменились. Тактика, расписанная в воинских наставлениях, сразу устарела. Кроме того, всем от солдата до генерала стало ясно, что требуются новые виды вооружения и оборудования. То, десять лет тому назад произошло в Манчжурии, теперь происходило во Франции и в Бельгии – но совсем в другом масштабе.

Первая Мировая стала первой и, в действительности, единственной войной, в которой противоборствующие армии в течение долгого периода времени сидели в окопах друг напротив друга, разделенные полосой нейтральной земли. Это привело к радикальному изменению способов ведения войны. В этот период значимость осадного оружия достигла высот, невиданных со времени Марлбороу, когда осады были более типичным видом боевых действий, чем битвы. Неудивительно, что в конце 1914 и на протяжении почти всего 1915 гг. увидели свет некоторые образцы осадного оружия античного типа – например, катапульты. Ручные гранаты, последний раз широко использовавшиеся в XVIII ст., внезапно стали одним из основных видов оружия; к концу войны, ручные и винтовочные гранаты практически вытеснили винтовочный огонь в качестве основного средства, при помощи которого пехота атаковала противника. Капитан Дунн, медицинский офицер 2-го батальона французских Королевских Стрелков, упоминал в 1916 г. «культ бомбы». Френк Ричардс писал о 1917 году, что «Прибывающих молодых солдат теперь учили больше о бомбах, чем о винтовках, которые некоторые из них были не в состоянии даже зарядить». А траншейный миномет стал не только обязательным, но и решающим фактором ведения боевых действий.

Оружие для траншейной войны нужно было разработать, испытать, внести изменения по результатам испытаний, проверить в условиях реальных боевых действий на фронте, снова внести изменения (вплоть до полной переработки конструкции), и опять испытать, в том числе и на фронте, перед запуском в массовое производство и отправкой в больших объемах солдатам на переднюю линию. Для англичан в 1915-1916 гг. этот процесс не был ни гладким, ни простым, по причине как отсутствия опыта разработки такого оружия, так и противоречивых мнений с фронта по поводу формы, которую должно было принять новое оружие. Метод проб и ошибок зачастую превращался в болезненный процесс, и в течение большей части 1915-го импровизация была скорее правилом, чем исключением. Кроме того, всегда существовала проблема поиска фирм, которые могли бы в сжатые сроки наладить выпуск такой продукции, как ручные гранаты, детонаторы и боеприпасы к минометам – и выпускать их в строгом соответствии со спецификациями. Серьезным облегчением стала организация капитаном Ньютоном в 1915 г. Второй Армейской Мастерской. Многие гранаты и минометы, поставлявшиеся на фронт в течение 1915 г., были выпущены именно там.

В ходе войны возникло множество департаментов, занятых рассмотрением идей и изобретений, предлагаемых изобретателями и солдатами с фронта, а также разработкой новых видов вооружения. В их число входили: Департамент траншейной войны, Департамент поставок для траншейной войны, Департамент разработок, Департамент изобретений в сфере боеприпасов (ДИБ), а также различные комитеты – такие, как Комитет траншейной войны, комитеты Палаты изобретений в сфере боеприпасов, и, естественно, Королевский арсенал в Вулвиче и Артиллерийская палата. Сферы ответственности этих комитетов и департаментов изменялись по мере создания новых департаментов, иногда – путем разделения или слияния уже существующих. Отсутствие координации между разными инстанциями часто приводило к дублированию разработок. Для борьбы с этим в мае 1917 г. Генеральный штаб во Франции издал «Замечания по изобретениям и новым образцам», в котором описывались образцы, уже проходящие испытания под руководством Генерального штаба. На внутренней стороне обложки «Замечаний…» указывалось: «Было обнаружено, что большое количество времени и усилий напрасно тратится в ходе экспериментальной работы с образцами, уже одобренными для производства. Для устранения подобных случаев данные замечания по некоторым наиболее важным изобретениям и новым образцам, с которыми имеет дело Генеральный штаб… выпускаются для общего ознакомления».

Эта книга – об оружии, которое стало незаменимым для траншейной войны: гранатах, траншейных минометах и бомбометах. В разработку этих типов траншейного оружия было вложено больше всего усилий. В силу ограниченности объема книги, в ней рассматривается в основном британское оружие и оборудование, и лишь вскользь затрагивается аналогичное вооружение, состоявшее на вооружении французской и немецкой армий; эта тема – весьма обширна, и ранее практически не исследовалась теми, кто писал о Первой Мировой войне. Не все образцы, описанные в книге, были приняты на вооружение британской армии. Часто усилия, вложенные в разработку и оценку новых образцов оружия, в конце концов приводили к нулевому результату. Иногда причиной этого были порочные идеи, лежащие в основе конструкции, иногда – невозможность эффективно и безопасно реализовать хорошие идеи. Данная область разработки была совершенно новой, и поэтому избежать ошибок было невозможно. Разработка новых образцов оружия представляла из себя непрерывный процесс изучения и улучшения. Иногда перспективное оружие, удачно прошедшее испытания на фронте, не принималось на вооружение из-за сложности его массового производства. Любой образец, требовавший прецезионной обработки и малых допусков, практически однозначно отвергался. Также была масса непродуманных идей, от Хета Робинсона до совершенно бредовых изобретений. Их приходилось рассматривать комитетам и департаментам по траншейной войне. К примеру, в феврале 1918 г. в ДИБ поступили 982 изобретения, из которых 880 были рассмотрены или переданы в более соответствующие департаменты, если суть изобретения не входила в рамки ответственности ДИБ (например, в случае военно-морского или авиационного вооружения). Кроме того, 1059 изобретений были рассмотрены в различных комитетах Палаты изобретений в сфере боеприпасов, из них по 124 было принято решение «заслуживают дальнейшего рассмотрения». В ежемесячном докладе ДИБ за май 1918 г. указывалось, что с августа 1915 г. в департамент поступило 43 987 изобретений и предложений. Из них 42 811 были рассмотрены или перенаправлены в другие департаменты; комитеты Палаты рассмотрели 39 717 из них, и сочли 3549 заслуживающими дальнейшей разработки. К концу войны число изобретений, поступивших в ДИБ, достигло 47 949. Естественно, не все эти изобретения относились к траншейной войне, но данные цифры помогут читателю получить представления об усилиях, требовавшихся для того, чтобы отделить зерна от плевел. В конце концов, только 226 изобретений оказались в той или оной степени полезными. В целом, работа ДИБ заслуживает положительной оценки, хотя изобретатели далеко не всегда охотно соглашались с решениями Департамента, полагая, что именно их изобретение способно повернуть ход войны.

При написании этой книги использовались два основных источника информации. Первый –архивы Министерства Обороны, Министерства по боеприпасам и Казначейства, хранящиеся в Кью. Второй – патенты Великобритании, выданные по заявкам, поданным между августом 1914 и ноябрем 1918 гг., и хранящиеся в научной библиотеке Ченсери-Лейн. Патенты делятся на следующие категории: боеприпасы – 9 (i), лафеты и станки для артиллерии и пулеметов – 92 (i), артиллерия и пулеметы – 92 (ii), стрелковое оружие – 119.

Имеется несколько сотен патентов в данной области за данный период, хотя лишь немногие из них послужили основой для образцов, проходивших испытания на фронте, а тем более – принятых на вооружение. Однако, высока вероятность того, что большинство из них в то или иное время подавались на рассмотрение ДИБ или других департаментов. В противном случае ни само изобретение, ни подача заявки на патент не имели бы большого смысла, хотя некоторые изобретения относились к усовершенствованию уже существующего оружия. В то же время, немногие из представленных изобретений указывались как основа патента. Некоторые патенты относятся к важным изобретениям – таким, как ручная граната Миллса или миномет Стокса.

Большое количество патентов сделало невозможным детальное изучение каждого из них. Во многих случаях пришлось ограничиться выдержками из патентов – и даже при этом не удалось рассмотреть их все. В отличие от патентов, организованных в соответствии с нумерацией независимо от тематики изобретений, выдержки – это сильно сокращенные версии технических описаний, организованные по группам (с присвоением номеров) в соответствии с тематикой. Их назначение – облегчить поиск нужных патентов для тех, кто уже ориентируется в данной области изобретений. До 1926 г. патентам присваивались номера начиная с «1» в начале каждого года. Для правильной идентификации патента требовалось добавить год, например – 1 234/15. Начиная с 1916 г., нумерация стала непрерывной.

Первая Мировая война была эпохой великих инноваций. Огромное количество времени и усилий было вложено в разработку оружия для траншейной войны. Данная книга – о плодах этих усилий.

 

Автор: Antony Saunders

Перевод: Андрей Романишин

«Жестянки», «Кувшины» и «Шары» – ручные гранаты 1914-1915 гг.

Русско-японская война произвела намного более сильное впечатление на немецких наблюдателей, чем на британских или французских. Причиной этого была не столько лучшая восприимчивость немцев к новым идеям, сколько тенденция немецкой армии рассматривать боевые действия под несколько иным углом зрения. Во-первых, будущая война рассматривалась ими как наступательная, с возможностью продвижения на восток в Россию или на запад во Францию (в реальности вышло так, что Германия наступала по обоим направлениям). Независимо от выбранного пути, для успеха наступления необходимо было разрушить ряд пограничных фортов. Пример использования гранат и траншейных мортир во время осады Порт-Артура показал немцам, что такое оружие может быть эффективно использовано и в немецкой армии, если ей придется столкнуться с аналогичными задачами в ходе вторжения на территорию соседних стран. Поэтому немецкая армия приняла на вооружение тяжелые осадные мортиры, которые позже продемонстрировали свою эффективность: именно с их помощью были разрушены бельгийские форты около Намюра и Льежа в 1914 г. Немцы также смогли увидеть потенциал винтовочных гранат и более легких траншейных минометов, и приняли их на вооружение. Немецкая армия вступила в Первую Мировую войну, будучи хорошо оснащенной гранатами, и, хотя количество траншейных минометов, имевшихся в войсках на момент начала боевых действий, позднее оказалось недостаточным, немецкая армия оказалось намного лучше подготовленной к траншейной войне, чем британская или французская.

Немецкая шаровая граната имела диаметр около 3 дюймов. Ее чугунный корпус толщиной около полудюйма был покрыт лаком. В качестве ВВ использовался черный порох. Фрикционный воспламенитель данного образца срабатывал при рывке за проволоку с помощью ремешка-браслета с шарнирным крючком («Подготовка и боевое применение гранатометчиков»). (для увеличения кликните по картинке)

Начало траншейной войны в конце сентября – начале октября 1914 г. поставило перед британской армией ряд проблем, которые было невозможно решить быстро. На деле, некоторыми из этих проблем всерьез занялись только весной 1916 г. Центром всех проблем была отчаянная потребность армии в траншейных минометах, а также ручных и винтовочных гранатах – потребность, каждую неделю становившаяся все более насущной. Хотя на вооружение британской армии в июле 1908 года была принята ручная граната с контактным взрывателем, ее запасы были недостаточны, и с ее помощью было невозможно удовлетворить запросы, получаемые Министерством обороны от находившегося в отчаянном положении Британского экспедиционного корпуса. Кроме того, граната №1 с контактным взрывателем разрабатывалась для других целей, и создавала проблемы при использовании в условиях траншейной войны.

Граната №1 была сконструирована Королевской лабораторией на основе описаний японской ручной гранаты, сделанных британским представителем в японском штабе в Манчжурии генерал-лейтенантом сэром Дж. Л. Халдэйном, и образцов, привезенных им в Британию по возвращении. Внешне граната №1 напоминала средневековую булаву с 16-дюймовой деревянной рукояткой, на конце которой находился латунный цилиндр, окруженный двойным чугунным кольцом с насечками. Общая длина гранаты составляла немногим меньше 22 дюймов, масса – около 1,75 фунта. Заряд ВВ находился в цилиндре. Цилиндр имел съемную крышку, к которой был прикреплен боек, удерживаемый в безопасном положении чекой. Взрыватель хранился отдельно от гранаты и вставлялся непосредственно перед использованием. Для приведения гранаты в боевое состояние требовалось снять колпачок, вставить взрыватель и вернуть колпачок на прежнее место. После этого достаточно было выдернуть чеку, и граната была готова к бою. К нижней части рукоятки присоединялась матерчатая лента длиной в ярд. Ее предназначением была стабилизация полета гранаты таким образом, чтобы она приземлилась на головную часть. Это было необходимо для срабатывания контактного взрывателя. После приведения в боевое состояние с гранатой надо было обращаться исключительно осторожно.

Граната №1Мк3. Первая модификация была несколько длиннее. (для увеличения кликните по картинке)

Самый серьезный недостаток гранаты заключался во «врожденной» опасности контактного взрывателя. В боевом состоянии граната №1 часто становилась причиной несчастных случаев. Удар об любую поверхность приводил к взрыву. Роберт Грейвс, во время своего пребывания в базовом лагере в Харфлере в качестве инструктора в 1916 г., стал свидетелем подобного случая. Группа солдат, ожидала прибытия инструктора по бомбовому делу, который должен был продемонстрировать им работу с гранатами. Один из них, сержант Королевских ирландских стрелков, подобрал со стола гранату №1 и устроил импровизированную лекцию: «Смотрите, ребята, с этой штукой надо быть очень осторожным! Если вы будете размахивать ею и что-нибудь зацепите, она взорвется!». И, видимо, чтобы подчеркнуть свои слова, он ударил гранатой по краю стола. Результат такой глупой бравады оказался предсказуемым: граната взорвалась, сержант и стоявший за ним человек погиб, еще двенадцать человек были тяжело ранены.

К сожалению, в число поверхностей, о которые можно было случайно ударить гранату, входили куда более часто встречающиеся и трудно избегаемые вещи, чем края столов. В конце 1914 и в течение значительной части 1915 гг. произошло множество несчастных случаев, причиной которых был удар гранатой о стенку окопа во время выполнения броска. Как бы солдат ни старался этого избежать, зацепить стенку было очень легко из за большой длины гранаты, особенно в горячке боя. Одним из вариантов решения проблемы стало укорачивание рукоятки гранаты наполовину. Это позволило снизить число несчастных случаев, но не прекратило их, так как не был устранен фундаментальный недостаток гранаты – опасность контактного взрывателя по определению. Проблема усугублялось неосторожным обращением с гранатой со стороны плохо обученного личного состава. В 1908 г. предполагалось, что гранаты будут использоваться подготовленными специалистами – Королевскими инженерами – которым будут хорошо знакомы правила обращения с ВВ. В реальности гранаты попадали в руки солдат, имевших весьма смутное представление об опасности ВВ. Достаточное уважение к гранатам появлялось у них только после несчастных случаев – таких, как вышеописанный пример с сержантом Королевских ирландских стрелков в Харфлере. Налаживание систематического обучения, по сути, началось только с середины 1915 г. До этого, отобранные офицеры проходили курс обращения с гранатами, после чего должны были передавать свои знания личному составу в своих батальонах. Второй батальон Королевских уэльсских стрелков получил такую демонстрацию возможностей гранат от младшего лейтенанта Мэрфи в январе 1915 г., вскоре после того, как Мэрфи вернулся с курсов по «бомбовому делу»:

«Граната была моделью Хейла с длинной рукояткой [ручная граната №2]. Мэрфи рассказывал о ней с полагающейся серьезностью и точностью, хотя аудитория проявляла некоторые признаки нетерпения, если не сказать – легкомысленности. Он показал нам, как используется ленточный «хвост» гранаты для того, чтобы обеспечить приземление ее на головную часть, с надлежащей торжественностью извлек чеку, объяснил, что гранату надлежит кидать подобно тому, как наносится удар клюшкой по мячу в крикете, после чего хорошенько размахнулся и забросил ее на вспаханное поле по другую сторону дороги. Взрыв не был особо устрашающим, да и количество земли, поднятой в воздух, не впечатляло. Мы перешли через дорогу, чтобы посмотреть на результаты взрыва. Кто-то сказал, что такая граната может пригодиться при войне в окопах».

Очевидно, что большого впечатления на аудиторию демонстрация не произвела. В принципе, не исключено, что Мэрфи никогда до этого вообще не бросал гранату «по-настоящему», и вынужден был полагаться на то, что он запомнил, присутствую на аналогичных демонстрациях. Капитан Аттуотер, также из Королевских уэльсских стрелков, вспомнил демонстрацию, организованную Мэрфи, когда сам впервые оказался в ситуации, требовавшей немедленно бросить гранату. К счастью, он был не в окопе, и бросок получился удачным.

Граната №2 с контактным взрывателем. Взрыватель, использовавшийся в этой гранате, был очень похож на своего собрата из винтовочной гранаты №3, что иногда приводило к путанице. Данная граната была очень чувствительной и, как следствие, непопулярной («Подготовка и боевое применение гранатометчиков»). (для увеличения кликните по картинке)

Бросок по типу удара клюшкой в крикете был стандартным способом бросания всех ручных гранат в ходе войны. Со временем, солдат обучили выполнению такого броска не только стоя, но и с колена или лежа. При таком броске граната летела дальше, чем при обычном. Кроме того, «крикетный» бросок придавал гранате высокую траекторию, что увеличивало ее шансы попасть во вражеский окоп, а не удариться о бруствер. Наконец, при высоком «крикетном» броске вероятность попадания гранаты в стенку собственного окопа была меньше, чем при обычном, придававшем гранате низкую траекторию. Подобный инцидент произошел во время битвы при Аррасе в 1917 г., когда Королевские уэльсские стрелки удерживали захваченную немецкую траншею. Граната, брошенная одним из стрелков, ударилась о верхнюю часть окопа, упала вниз и «разорвала на куски ступни молодого рядового».

Кроме того, существовали и другие проблемы с гранатой, а точнее – с поставками взрывателей. Эта проблема имела место весь 1915 г. и стала основной причиной задержек в производстве и, соответственно, в поставке гранат Британскому экспедиционному корпусу. К октябрю 1915 г. объем производства гранат артиллерийскими заводами достиг 8 000 в неделю – но это было намного меньше затребованного в августе фельдмаршалом Френчем количества 63 000 гранат в неделю. Фактором, ограничивающим производство гранат, была скорость, с которой можно было выпускать взрыватели. Заказ на 570 000 гранат был размещен у различных субподрядчиков, большинство из которых ранее не занимались производством вооружения. В любом случае, эти гранаты должны были поставляться без взрывателей. Только артиллерийские заводы имели соответствующее оборудование для производства взрывателей, поэтому размещение заказов у субподрядчиков не могло существенно повлиять на проблему недостаточного объема поставок.

Если бы удалось увеличить объем производства взрывателей, увеличился бы и объем производства готовых гранат. До войны существовало не более восьми или девяти источников взрывателей, и половину из них составляли немецкие фирмы, не имевшие производственных мощностей в Британии. Также выяснилось, что если за производство взрывателей к гранатам возьмутся коммерческие компании, им придется снизить объемы выпуска взрывателей для угле- и золотодобывающей промышленности, также имевшей немалую важность для войны. Из коммерческих компаний, способных производить взрыватели, только «Нобель» могла обеспечить их выпуск в больших количествах. Но и у нее были свои проблемы. Компания «Нобель» могла выпустить требуемое количество взрывателей к гранатам только при условии прекращения выпуска коммерческих взрывателей; при этом темп производства взрывателей к гранатам составлял бы всего 1/10 от темпа производства коммерческих взрывателей. Ситуацию еще более осложняло то, что от одних и тех же производственных мощностей требовался выпуск как взрывателей для ручных гранат, так и аналогичных (контактных) взрывателей для винтовочных гранат.

В сентябре 1915 г. компания «Нобель» выпускала всего лишь 5 000 контактных взрывателей для гранат в неделю. К октябрю «Нобель» получила распоряжение пожертвовать производством коммерческих взрывателей для того, чтобы достичь выпуска 20 000 взрывателей для гранат в неделю. Однако, большинство этих взрывателей были предназначены для винтовочных гранат, потребность в которых к середине 1915 г. стала большей, чем в ручных гранатах контактного действия (последняя была удовлетворена другими путями). Тем временем, компания – производитель боеприпасов «Кайнох» начала строительство завода для производства 40 000 взрывателей в неделю. Но, во-первых, производство ожидалось запустить не раньше, чем в январе 1916 г., а во-вторых, большинство из этих взрывателей также были предназначены для винтовочных гранат.

Когда в июне 1915 г. был создан Департамент траншейной войны, он сразу же начал проводить эксперименты с коммерческими взрывателями, с целью найти альтернативу «особым» взрывателям, требовавшимся для гранат контактного действия. Проблема была в том, чтобы найти взрыватель, способный инициировать подрыв основного заряда ВВ, которое отличалось по составу от используемых в горном деле коммерческих ВВ. Именно тип ВВ определял требуемые характеристики взрывателя. Субподрядчики утверждали, что их коммерческие взрыватели не подходят для гранат. Однако, у субподрядчиков не было должного опыта в работе с военными ВВ, и эксперименты Департамента траншейной войны показали, что на самом деле некоторые коммерческие взрыватели могли справиться с задачей. Одновременно с проведением данных экспериментов, Департамент также рассматривал возможность поставок взрывателей из США, но из этого, похоже, ничего не вышло.

В конце концов Департаментом траншейной войны была разработана альтернативная граната контактного действия №19 с другим взрывателем, но она была официально принята на вооружение только в июне 1917 г., хотя испытания на фронте проводились и до этого. Также будучи гранатой с длинной рукояткой, она, тем не менее, значительно отличалась от гранаты №1. У гранаты №19 был чугунный корпус с насечками, имевший форму груши. В головной части корпуса имелся небольшой выступ, внутри которого находился ударник с диском на конце, внешне напоминавший очень большую канцелярскую кнопку. Департамент траншейной войны был уверен, что после запуска гранаты №19 в производство можно будет обеспечить выпуск 50 000 штук в неделю. Тем временем, Королевская лаборатория модифицировала гранату №1 Mk HI с короткой рукояткой, применив в ней другой взрыватель. Новая граната получила обозначение №18 и появилась в то же время, когда и №19.

Британские гранаты контактного действия, похоже, были неэффективны. Согласно информации от немецких пленных, захваченных французами около Ипра 1-15 января 1916 г., защита от британских гранат контактного действия обеспечивалась примитивными щитами из деревянных досок, специально установленными для этой цели. Иногда немцам даже удавалось ловить британские гранаты на лету и кидать их обратно. При этом немецкие гранаты, имевшие контактные шнуры, были более эффективны.

Большая потребность в ручных гранатах привела к использованию временных решений, некоторые из которых принесли новые проблемы или усугубили уже существующие. В первую очередь, был начат поиск уже имевшихся в наличии гранат, которые можно было немедленно передать армии. Такие гранаты были найдены. В августе 1914 г. «Коттон Паудер Кампани» выпускала гранаты с контактным взрывателем по контракту с мексиканским правительством (Мексика с 1911 года находилась в состоянии революции). Компания производила как ручной, так и винтовочный вариант гранаты, основанной на разработке инженера и главного управляющего «Эксплозивз Трейд Лтд.» (позднее вошедшей в состав «Нобель») Фредерика Мартена Хейла. Он запатентовал свою гранату в 1911 г. (в патенте Британии № 4 925/11 описывались винтовочные гранаты, но механизм точно так же можно было использовать и в ручной). 16 февраля 1915 г. эта граната была официально принята на вооружение как ручная граната №2. Она также была известна как «мексиканская» или «граната Хейла».

Граната №2 была очень похожа на гранату №1. Обе имели длинные деревянные рукоятки и матерчатые ленты-«парашюты», обеспечивавшие приземление гранаты на головную часть. У обеих были цилиндрические латунные корпуса. Обе использовали чугунные кольца с насечками для создания поражающих элементов (у гранаты №2 кольцо имело форму бочки, в отличие от утолщенного диска у №1). И обе имели взрыватели контактного действия. К сожалению, граната №2 имела тот же недостаток, что и №1: ей требовался специальный взрыватель, производство которого занимало слишком много времени. Кроме того, большая длина рукоятки приводила к несчастным случаям, аналогичным тем, что происходили с гранатой №1. Из-за этого возникла потребность в варианте с укороченной рукояткой.

В октябре 1915 г. «Коттон Паудер Кампани» производила 5 000 гранат №2 в неделю. Выпуск собирались увеличить до 20 000 в неделю. Для увеличения объемов выпуска, в 1915 г. к производству гранаты подключили компанию «Робурит и Аммонал». Однако, «Коттон Паудер Кампани» сама делала взрыватели для своих гранат, в то время как «Робурит и Аммонал» была вынуждена полагаться на компанию «Нобель», поставлявшую взрыватели весьма неохотно. Теоретически, с началом производства гранаты №2 поставки гранат Британскому экспедиционному корпусу должны были увеличиться; практически, ситуация мало изменилась, так как основной проблемой продолжали оставаться не гранаты, а взрыватели к ним. На деле, принятие на вооружение гранаты №2 могло даже усугубить эту проблему, потому что оно еще больше увеличило потребность в «специальных» взрывателях.

Альтернативным вариантом увеличения объемов выпуска гранаты №2 была замена ВВ на такое, которое позволило бы применять более простой в производстве взрыватель. Похоже, что это удалось сделать. Департамент траншейной войны предложил использовать ВВ под названием «тонит». «Коттон Паудер Кампани» согласилась, что для данного ВВ можно использовать упрощенный взрыватель. В то же время, Департамент оказывал давление на компанию с целью заставить ее расширить производственные мощности и увеличить выпуск взрывателей. В дальнейшем давление не прекращалось – для того, чтобы обеспечить выполнение компанией своих обещаний.

Парадоксально, но факт: несмотря на огромную потребность в гранатах, их реальная ценность не была понята и оценена до середины 1915 г. Отчасти причиной было то, что, ввиду недостаточного количества гранат в батальонах, немногие солдаты имели а