Стимулы, специализация и взаимозависимость

Мы говорили о хороших и плохих законах. Хороший закон — гарантирует и повышает эффективность экономики и общественной деятельности, им регулируемых, а плохой закон — разрушает или полностью ликвидирует и то, и другое. Используя введенные нами понятия, можно сказать, что перуанские законы в большинстве своем плохи, поскольку их разработчики не принимали в расчет издержки применения и их удушающее воздействие на экономическую деятельность. Наиболее веское доказательство непригодности этих законов в том, что значительное большинство экономически активного населения выбрало теневой сектор, а меньшинство использует свой прогрессивный опыт и капитал за пределами страны. Другими словами, они решили действовать вне рамок плохих законов, влекущих за собой столь высокие затраты и столь сложные правила.

Чтобы закон был хорошим, недостаточно, чтобы он был нейтральным и не подталкивал людей к теневой деятельности. Он должен делать еще по меньшей мере две вещи: во-первых, стимулировать использование экономических и социальных возможностей, предоставляемых страной; во-вторых, облегчать специализацию и сотрудничество людей и ресурсов.

Покажем сначала, чем так важны стимулы. Как мы уже видели, городская экономика позволяет зарабатывать больше, но для этого необходимо повысить ценность осознаваемых возможностей. А ценность этих возможностей определяется правовой системой. Например, чтобы получить возможность легально использовать пустующие земли, нужно преодолеть канцелярские лабиринты. На экономическую ценность земли прямо влияют издержки на все эти бюрократические процедуры. Ценность дома определяется степенью уверенности, что ему не угрожают опасность захвата или вандализма, что его не обесценят более изощр°нные формы агрессии, например, с помощью государственных ограничений на использование и передачу собственности. Другими словами, дом может стоять на земле, однако ее ценность и обустроенность будут тем ниже, чем труднее будет получить законные права на землю, необходимые гарантии безопасности владения, подтверждение права на владение, а также права на продажу или аренду.

Таким образом, действительная ценность экономических возможностей отличается от той, которую можно было бы реализовать безо всяких издержек. Скорее это расчетная ценность, с оценкой издержек на бюрократическую волокиту, на степень защищенности против захвата третьей стороной и на продажу. Чем дешевле организовать трансакцию и чем гарантированнее право получения доходов от инвестиций, тем выше реальная ценность экономической деятельности. Закон, успешно учитывающий эти элементы, побуждает людей находить и использовать существующие возможности, и систематически увеличивает ценность экономической деятельности.

Хороший закон должен также стимулировать специализацию и сотрудничество людей и ресурсов. В любом обществе некоторые люди лучше других приспособлены к выполнению определенных производственных задач. Подобным же образом определенные материальные ресурсы более продуктивны при одном использовании, и менее — при другом. Экономическая мудрость гласит, что если вместо попыток удовлетворить свои нужды непосредственно члены общества специализируются на выполнении тех задач, которые более всего им удаются, и обмениваются между собой результатами труда, то каждый достигает более высокого уровня благосостояния. Специализация материальных ресурсов также увеличивает благосостояние, поскольку их социальная полезность делается наибольшей, когда они используются в целях, увеличивающих их ценность для всех, а не только для тех, кто ими владеет.

Чтобы стала возможной специализация людей и ресурсов, нужна уверенность в получении доходов от инвестирования в ресурсы. Это возможно лишь при уверенности каждого, что сделки выгодны, что полученное в обмен на труд или товары принесет больше пользы, чем можно было бы получить, трудясь в одиночку. Вот почему экономисты утверждают, что обмен ресурсами увеличивает их ценность и, следовательно, благосостояние всех.

Но такая специализация людей и ресурсов не может утвердиться, если люди изолированы и не доверяют друг другу. Изоляция и недоверие исключают специализацию, поскольку, по определению, специализированные работники нуждаются друг в друге для обеспечения своих потребностей. Необходимо также, чтобы производители доверяли системе обмена. Это означает, что организация системы обмена должна обеспечивать безопасность каждому. И только закон и защищающие его институты могут быть источниками такого доверия.

Защищая права собственности, укрепляя достоверность контрактов, позволяющих организовывать и. передавать эти права, и определяя ответственность для ситуаций, не охватываемых контрактом, закон делает возможной специализацию. Эти три элементы необходимы, если общество заинтересовано в наилучшем использовании инициативы и труда граждан, а также своих материальных ресурсов. В основе высказанной точки зрения лежит представление, что хорошие законы значительно облегчают специализацию и обмен, позволяя использовать людские и материальные ресурсы наилучшим возможным способом. Соответствующая система прав собственности, контрактов и внеконтрактной ответственности порождает свободные от бюрократического контроля эффективные методы использования ресурсов. В контексте таких законов у граждан будет достаточно стимулов, чтобы созидать — через многообразие усилий и трансакций — экономическую систему, которая будет исключительно отзывчива к возможностям развития.

Это основополагающее утверждение, поскольку традиционные академические мыслители все еще верят, что пружинами развития являются чисто экономические достижения — технический прогресс, накопление сбережений, инвестиции в человеческий капитал, снижение транспортных расходов, экономия на увеличении масштабов производства, которые на самом деле имеют вторичное значение. Ни одна из упомянутых причин не объясняет, почему в некоторых странах люди более склонны к внедрению новшеств, более экономны, работают с большей производительностью и готовы идти на больший экономический риск. Разве мы, жители слаборазвитых стран, генетически или культурно не способны экономить, внедрять новое, рисковать или управлять промышленностью? Или же эти «причины» вовсе не являются причинами, а представляют собой развитие как таковое? А может быть действенной причиной экономического развития является совокупность правовых и административных институтов, которые стимулируют технический прогресс, специализацию, торговлю и инвестиции? Свидетельства, собранные в данной книге, убеждают нас именно в последнем.

Из-за плохих законов труженики как легального, так и теневого секторов остаются лишь слабыми, взаимозависимыми специалистами, чьи возможности будут оставаться ограниченными до тех пор, пока государство не даст им стимулы, необходимые для прогресса, а именно — хорошие законы.