Глава 6. Достопримечательности Белого города. Из воспоминаний Григория Арсеньевича Фредерикса (продолжение)

 

Звезда Маир сияет надо мною,              Звезда Маир, И озарен прекрасною звездою              Далекий мир. Земля Ойле плывет в волнах эфира,              Земля Ойле, И ясен свет блистающий Маира              На той земле.

Ф.Сологуб «Звезда Маир»

 

(Данная рукопись, которую можно было бы озаглавить как «Мемуары барона Фредерикса» была обнаружена экспедицией 2155 года в руинах древнего города на обратной стороне Луны. Сочинение само по себе очень объемно, поэтому в данной книге мы приводим лишь фрагменты рукописи, касающиеся событий 1917-1918 годов.)

В какой-то момент Ниогхта застыл, и я невольно попытался остановиться, но не так-то просто это было сделать при такой силе тяжести. Так что, когда я все же остановился, то оказался много дальше своего «провожатого».

Предо мной за аркой белого камня, украшенной странной витиеватой резьбой открылось огромное поле, заставленное гигантскими металлическими дисками. Что это? Какой гигантский дискобол, позабыл их в этом месте? Однако не смотря на свою внешнюю простоту и три тоненькие ножки, на которых покоилась каждая из «тарелок» вид у них был угрожающий — с первого взгляда становилось ясно, что перед тобой, не шутка скульптора, а некая важная машина, назначение которой мне было пока непостижимо.

В поисках объяснений я повернулся к Ниогхте, но тот лишь повел головой, а потом странной, чуть подпрыгивающей походкой направился к странному строению из белого камня, которое выглядело относительно целым.

Я с трудом догнал его и все же произнес мучающий меня вопрос.

— Что это за машины?

— Флот вторжения?

— Вторжения?

— А ты что думаешь, делаю я на этой планете? — «рептилия» повернулась ко мне и злобно щелкнула пастью. Меня аж мороз пробрал до костей. Не то, чтобы я испугался очередного кровожадного плотоядного божка. Ощущение страха было чисто инстинктивным, так пугаемся мы жука или какой-нибудь многоножки, попавшей нам за шиворот. Ведь если разобраться, то многоножка эта может быть вовсе и не ядовита и вообще не кусается, но страх, рождающийся в нашем сердце вложен туда с многими поколениями предков, которые испытывали физическое отвращение к подобным существам. Вот так и в этот раз. Я отлично сознавал, что мне не нужно бояться Ниогхты, но подсознание заставляло мое сердце сжиматься при виде этих огромных клыков, вымазанных в липкой, желтой, ядовитой слюной.

— И что же ты делаешь на этой планете? — взяв себя в руки я повторил риторический вопрос существа.

— Охраняю территорию — единственное место сокрытое от взглядов Древних, где можно устроить плацдарм для нападения на Землю.

— И?

— И периодически, примерно раз в десять тысяч лет, появляются новые выскочки, претендующие на Землю. Однако они отдаленно даже не понимают, с чем должны столкнуться. Сила Великого Спящего невероятна, а если к нему прибавить всех остальных Древних… Да и не только их. Ведь те, кто уже обосновался на Земле по собственной инициативе и Старцы, и Ми-го тоже заинтересованы в сохранении пока и равновесия. Если же оно будет нарушено, может случиться так, что Ктулху проснется и тогда Старцы, а вместе с ними их творения люди и шогготы, Ми-го и все остальные неугодные Великому Спящему будут просто сметены с лица земли. Он взвеет к Ньярлатотепу и тот явится на Землю в ядерном пламени…

Он еще много говорил, но я тогда не слишком понимал суть его рассказа. Лишь в сорок пятом, после того, как американ6цы рванули ядерную бомбу, я понял суть предупреждений Ниогхты. Только вышло так, что Воплощение Хаоса призвал на Землю не Ктулху, а сами люди, не понимая даже сути того, что творят… Однако не стану забегать вперед, а вернусь к той первой ознакомительной прогулке по Белому городу на обратной стороне Луны. Скажу лишь, что увидев эти «тарелки» и поняв, что они по сути своей боевые аппараты, я подумал об уничтожении большевиков и о победе в Великой войне. Ведь если бы у нас было подобное оружие… Нет, тогда я, конечно, даже отдаленно не представлял все возможности «тарелок», не знал, что такое лазерное оружие, однако один вид летательных аппаратов с иной планеты, тот факт, что они преодолели бездны пространства говорил о том, что это могучие машины, против которых ни английские танки, ни французские аэропланы, ни немецкие химические войска не выстоят и пяти минут.

Чем дальше говорил Ниогхта, тем меньше я его понимал, поэтому в той момент, когда он на мгновение сделал паузу, я, чтобы переменить тему, задал ему иной вопрос:

— Послушайте, вот еще один вопрос, который меня тревожит. Все современные ученые совершенно убеждены, что на Луне нет атмосферы, что здесь — царство эфира и абсолютного холода, так как же выходит, что я не замерз и свободно дышу. Неужели наши научные светила ошибаются, и человек в самом деле может жить в эфире, точно как на Земле.

— Еще одна глупость, до которой додуматься могло только такое примитивное существо, как человек, — усмехнулся Ниогхта, если ящер конечно мог усмехаться. — Нет, все много проще. Луна — некогда отколовшаяся часть Земли. Это случилось когда Древние начали только обживать Землю и на ней не было иных обитателей. Явившись из космоса Старцы нанесли по планете страшный удар, уменьшив ее массу и превратив часть ее в спутник Земли. Их удар был нацелен в столицу Древних — Белый город, первый город Земли, который тогда еще не имел названия. Старцы надеялись раскрошить часть Земли и превратив обломки в защитный пояс вокруг планеты, скрыться за ним от гнева других Древних за содеянное. Но из их плана ничего не вышло. Они не рассчитали удара. Да, планета раскололась. Часть ее оказалась на орбите превратившись в спутник, но подчиняясь законам мироздания этой Вселенной, установленными Древними во время пришествия в этот мир, оба обломка приняли форму, близкую к шарообразной. Чтобы окончательно «уравновесить» Землю в момент катастрофы были созданы океаны, так Р’льех — нынешняя резиденция Ктулху и оказался под водой. Однако Белый город остался на обломке и не было в этой планетной системе ресурсов, чтобы уравновесить Луну, тем более, что Древним приходилось одновременно с созидание6 отбивать нападения Старцев, и вскоре вслед за ними явившихся Ми-го. В результате погибла одна из планет вашей звездной системы — рассыпалась на куски. Погибли многочисленные спутники иных планет. Из обломков Ми-го возвели защитное кольцо вокруг Сатурна… Что же до Луны, то масса ее была слишком мала, чтобы удерживать полноценную атмосферу, поэтому для того, чтобы сохранить Белый город вектора гравитации планеты были смещены таким образом, чтобы Максимальная сила тяжести была здесь в Белом городе. Поэтому тут можно дышать, и вы защищены от смертоносных лучей Ньярлототепа, пронизывающих весь эфир, и от ледяного холода межпланетных пространств. Если же вы выйдите за пределы этих руин, и отправитесь в пустыню, то вскоре станните задыхаться, как на вершине гигантской горы, а потом и вовсе погибните, так как ни одно живое существо Земли не может жить без кислорода, в холоде, согретом лишь смертоносными стрелами Ядерного Хаоса.

Так слушая рассказ Ниогхта, которому видимо нравилось говорить о прежних временах, мы обогнули площадь, уставленную дисками — всего их было штук пятьдесят — и вновь углубились в хитросплетение руин.

— Куда мы идем? — вновь смешил тему я, так как Ниогхта, заговариваясь, вновь погрузился в бездны философствования, смысл которого я не в силах был понять.

— Мы должны проверить самое главное богатство и достояние Белого города. Источник жизни — то, во имя чего он до сих пор существует, пусть даже заброшенный своими обитателями и почти уничтоженный беспощадным временем.

— Но какое отношение серебряные коридоры имеют к источнику?

Динозавр или как его там лучше назвать… Древний?.. Ниогхта?.. вновь попытался изобразить подобие улыбки.

— Если Источник не тронут, то можно сделать вывод, что пришельцы не знают главной тайны города. А если они ее не знают, то выходит, они не такие могущественные… Может это всего лишь еще одна раса межзвездных завоевателей, таких, как Ми-го, таких, какими станут люди лет через пятьсот. Тогда и в самом деле не о чем беспокоиться…

— А что это за Источник? — продолжал я расспросы.

— Это источник воды, прошедшей через фильтр Йог-Сотота, воды которая пропитана божественной сущностью Древних. Она породила таких созданий, как Гатаноа, Шаб-Ниггурат, Адский вампир и многих других, кто тем или иным образом несет Земле волю Древних, пусть не подчиняясь им напрямую воздействует на мир, порождая те или иные явления. Это — источник вечной жизни для последователей Древних и источник Мертвой воды для его врагов…

Я задумался, вспоминая многочисленные сказки о живой и мертвой воде. Неужели в сказках и былинах и в самом деле есть элемент истины, который неграмотные люди облекали в привычные для них формы? Может и так…

Беседуя, мы шли все дальше и дальше, и вот постепенно передо мной стало подниматься здание, подобному которому я на Земле не встречал. Это был зиккурат — ступенчатая пирамида, однако она нисколько не походила на пирамиды, которые я знал. Она была много выше любого земного зиккурата, однако, с тем же основанием, что и они, отчего ее пропорции казались неправильными, перекрученными. Издали мне показалось, что она сложена из белых камней, как и все руины Белого города, но, подойдя ближе, я увидел: то, что издали я принял за камни — человеческие черепа, но только высотой с меня. Выходило так, что их владельцы были настоящими великанами.

— Это вырезано из камня..? — начал было я и сам прервал свой вопрос, потому что было видно, что черепа настоящие, из кости.

— Это головы Титанов. Одной из экспериментальных рас. Странники не сразу создали человека таким, как он есть сейчас. Было несколько предварительных… скажем так… слепков… Одной из таких неудачных рас оказались титаны — гиганты, наделенные рядом фантастических свойств. Кроме того они были очень своенравны. Они посчитали, что смогут свергнуть не только своих хозяев, но и уничтожить богов как таковых, за что Старцы жестоко покарали их. Остатки племени титанов еще долго скрывались на Земле. Старцы же создали людей, потом сами деградировали и род людской словно чума затопил планету. Вот тут титаны вновь дали о себе знать. Они попытались дать людям толчок, чтобы те слив воедино магию и науку свергли власть Древних. Месть Ктулху была чудовищной. Он напустил на мятежников Ньярлатотепа. Битва была ужасна. Однако в результате материк, где обитали Титаны — Атландида — был уничтожен, люди утратили магические знания, а все титаны были истреблены. В назидание непокорным вокруг источника Живой воды был из черепов сложен зиккурат из их черепов.

Я лишь вздохнул.

— Но это ужасно. Обладай люди необходимыми знаниями, вся история пошла по иному руслу. Человечеству удалось бы избежать многих ужасов…

— Или наоборот, — возразил Ниогхта, при этом челюсти ящера столь плотоядно щелкнули, что я откачнулся. — Люди, создания неразумные. И если бы им в руки попали знания Древних, неизвестно что случилось бы. Не даров Ктулху всячески оберегает мудрость и Древних, и Старцев, пребывая во сне. Если уж так получились, если Старцы допустили, чтоб их создания выжили Богов с планеты, то пусть все идет своим чередом, иначе последствия могут оказаться чудовищными. Дайте обезьяне в руки гранату. Сколько шансов на то, что точно и вовремя метнув ее, она уничтожит врага? А сколько за тол, что она взорвет сама себя? Много больше. Будущее же инвариантно, и уж если все так получилось, то главная задача не нарушить равновесие, не сместить интерес человеческих масс в запретную область.

— Вы очень плохо думаете о людях.

— А почему я должен думать о них хорошо? — и ящер начал подниматься на зиккурат по узкой лесенке. Я последовал за ним. Подъем оказался тяжелым. Во-первых зиккурат как все сооружения Белого города оказался гигантским. Он поднимался метров на пятьсот над окружающими руинами, а ступени, по которым приходилось подниматься, были много выше и явно рассчитаны не на людей.

— Зачем мы туда идем? — с трудом спросил я.

— Если кто и потревожил спокойствие этого города, то в первую очередь полез сюда.

Поднявшись на двадцать уровней мы остановились. Судя по внешнему виду Ниогхта нисколько не устал, я же, не смотря на то, что весил много меньше, чем на Земле, хватал ртом воздух, как рыба, выброшенная из воды.

— Теперь ты понимаешь, насколько слаба человеческая плоть, и почему я имея обширный выбор, никогда не использую тело, подобное человеческому? Вы — люди — далеки от венца творения, вы одни из самым неприспособленных, низших существ, коим надлежит всегда быть рабами…

Я слушал Ниогхта и чем он больше говорил, тем меньше мне нравился. Хорошо было лишь то, что благодаря простертой надо мной длани Великого Ктулху — откуда он это взял, ума не приложу — он не мог никак повредить мне.

Мы останавливались раз десять, и всякий раз мне требовалось больше времени, чтобы восстановить дыхание. Но вот преодолев последние несколько метров, я оказался на верхней плоской площадке. Какое-то время я стоял тяжело дыша, согнувшись и уперев руки в колени. Ниогхта все говорил, но я практически не слышал его слов. Кровь пульсировала у меня в висках, воздух со свистом вырывался из легких.

И только чуть отдышавшись, я разогнулся и замер потрясенный открывшимся мне видом. Далеко-далеко до самого горизонта простирались белые руины, среди которых было несколько зданий, много выше зиккурата, на вершине которого я находился. Почти рядом раскинулось металлическое поле «тарелок», а чуть дальше темнел колодец Ниогхта.

— Это что так всюду? — спросил я.

— Ты хочешь спросить, насколько велик Белый город? — поинтересовался Ниогхта, прервав свои космогонические рассуждения.

Я кивнул.

— Не так велик, как должно быть, — вздохнул ящер. — Этот город должен был затмить все города этой Звездной системы. Тут собрали множество чудес со всего мира, но… Древним не хватило времени, чтобы все закончить должным образом, а теперь, оказавшись на Луне он превратился в своего рода памятник, символ, место паломничества…

— Вот только паломников не видать… — ехидно заметил я.

— Всему свое время. Сейчас же нам надо отыскать незваных гостей. Ты восстановил дыхание?

— Да, — ответил я.

Тогда пошли, и ящер увлек меня к середине площадки. Там на вершине зиккурата, открывалась черная дыра, ведущая в бездонную пропасть чрева пирамиды. Этот колодец был достаточно широк и вдоль его края по кругу, постепенно уходя вниз выступали щербатые каменные плиты. Никаких перил или поручней не было. Казалось, один неверный шаг и можно упасть в неведомые глубины этой бездонной пропасти. И хоть здесь я почти ничего не весил, и падение продлилось бы целую вечность, падение5 вниз ничего хорошего мне не сулило.

На какое-то время я застыл. Уж очень мне не хотелось спускаться во тьму.

— А может, ты сходишь один? — поинтересовался я. — Ведь эти все сооружения не предназначены для людей.

— Сложилось так, что враги, сами того не подозревая, привели тебя сюда. Случилось это согласно замыслу Великого Спящего, так как все в мире происходит сообразно его воле. А раз так, то ты должен идти и встретить свою судьбу.

Я нахмурился.

— Вот с этого места, пожалуйста, поподробнее.

Ниогхта нахмурился. Раздвоенный язычок его пробежал по рядам оскаленных клыков.

— Хорошо… Марш вниз, и хватит этих разговорчиков!

Мне ничего не оставалось, как повиноваться чудовищу. Ну, не станешь же с ним спорить. Да к тому же, судя по всему, это совершенно бесполезно.

Осторожно ступая, придерживаясь рукой за шершавую стену, я начал спускаться. То и дело я поворачивался, поглядывая на своего спутника. Но Ниогхта не отставал. Мне казалось, что вот-вот должно стемнеть, но ничего похожего, я спускался все дальше.

В какой-то момент я остановился передохнуть, рука моя скользнула по стене, и только теперь я осознал, что вся стена покрыта письменами — иероглифами, столь древними, что по сравнению с ними египетское письмо можно считать только что изобретенным. Какое-то время я стоял, шаря рукой по стене. Благодаря своей способности читать и говорить на любом языке, я выхватывал смысл отдельных фраз, никак не в силах понять о чем сам текст. То и дело мне попадались слова: «цветок жизни», «память», «урожай» и еще какие-то странные, труднопроизносимые имена.

— Пытаешься прочесть? — усмехнулся Ниогхта. — Это — высший язык. Он недоступен простым смертным.

— Не то, чтобы я его н6е понимаю, — возразил я. — Отдельные слова мне понятны, но суть фраз проскальзывает мимо, поскольку я «вижу» только часть текста.

Ниогхта рассмеялся.

— Ты лжив, точно как и твои соплеменники… Ну, отдохнул, хватит, ступай дальше.

Мне ничего не оставалось как продолжить спуск. Сколько времени он продолжался? Не знаю. Но мне показалось, что колодец много глубже самой пирамиды, а может, все дело было в том, что стены постепенно отодвигались друг от друга.

Наконец мы спустились. Внизу оказался огромный зал, посреди которого был устроен двух ярусный фонтан. Великолепное сооружение из того же самого белого камня. Я застыл пораженный плавностью форм и невероятным искусством резчика. Вода вздымаясь вверх а потом с тихим журчанием ниспадала в верхнюю чашу, оттуда, переливаясь через край, наполняла бассейн, над которым протянулись мостики, ведущие к чаше. За бассейном на против того места где заканчивалась лестница в стену была врезана плита белого мрамора на которой было выбито:

 

Земля не существует.

Плывёт она в бескрайнем небытии, приближаясь с каждым днём к концу своему, коий не осознаётся ею.

Снаружи вращается множество миров, неподвластных воображению.

Всякий мир населён Слугами, обитателями миров сих, за оными же наблюдают Владыки, кои суть Древние.

Слуги, существующие во всех мирах сих, есть те, кто подвергается и переносит.

Все они несчастливы иначе, но всякий из них остаётся подверженным року и намерениям Владык, губительным для душ их.

Лишь поклонение Владыкам может оказать некое слабое влияние на несчастливые судьбы их.

Истинное поклонение и последующая жертва могут очистить разум их, делая их рабами тех, кому решили они служить.

И если увечье настигнет слуг, то должны они пить и совершать омовение в большом водоеме, дабы излечиться и далее служить Древним. Но если хотят они стать истинными Слугами, познать ту каплю секретов бытия, что возможно познать низшим, пусть выпьют из Чаши Вечной Жизни и через Древних обретя бессмертие, тем самым принесут им клятву повиновения и приклонят колени перед истинными Владыками мира.

Вкусившему же запретный плод бессмертия должно полностью отречься от прежнего жития своего, дабы заново возродиться затем в прежнем теле своём благодаря поклонению образам и подобиям.

Даруемое ему затем вознаграждение будет чудом для него.

Погружённый в тёмную бездну, не может он осознать, что дары, принесённые ему, неизмеримо ничтожны для тех, кто отныне его направляет.

 

Я огляделся. Ниогхта казалось не обращал на меня никакого внимания. Важно вышагивая, словно какая квочка, он не спеша нарезал круги вокруг бассейна, словно высматривая что-то.

А я тем временем ощутил страшную жажду. Во рту у меня почти сутки маковой росинки не было, да и пил я довольно давно. Только так вышло, что раньше жажды я не замечал. Но теперь… Под шелест и переливы струй волшебного фонтана…

Нет, не то, что в тот миг я поверил надписи на плите и решил обрести бессмертие. Тогда я воспринял, все, что там было написано скорее в переносном, аллегорическом смысле. Ну, разве может в реальности существовать бессмертное существо? Уже в те годы я знал про клетки, про процесс старения и прочее. Магия магией, но физические законы никто не отменял. Да и что такое по сути своей магия? Человек рисует некий символ, произносит колдовскую формулу, то есть определенным образом воздействует на окружающую среду. Звуковые волны сталкиваются с нитями рисунка — очень сложное взаимодействие в результате которого происходит или трансформация предметов или еще какое-то колдовское действо. По крайней мере так этот процесс понимаю я сам, а то что ученые до сих пор толком не занимались всем этим — ну, это в целом проблема всей1 нашей цивилизации, которая пор сути своей разделяет духовное и материальное.

Так вот в тот день обуреваемой жаждой, я по моску направился к чаше. Ниогхта занятый «вынюхиванием» на меня вниавн7ия не обращал, поэтому сложив руки лодочкой, я подставил их под струи фонтана, а потом поднеся ко рту начал пить, уподобившись своим далеким предкам.

В первый миг вода показалась мне самый обыкновенной, колодезной. Потом защипало язык и небо. Я еще раз глотнул, и тут услышал страшный крик Ниогхты:

— Нет!!!

Повернувшись, я увидел, как ящер с дикой скоростью несется на меня. Не понимая, в чем тело, я сделал еще один глоток, и весь мир закружился у меня перед глазами, а жжение во рту стало почти непереносимым. Я отступил, потом сделал еще один шаг назад и не удержался на скользком мостике. Поручней у него не было, а посему замахав руками в бесплодной попытке удержать равновесие, я со всего маху спиной вперед плюхнулся в бассейн. Взметнулось целое облако брызг, и не смотря на то, что бассейн был неглубоким, я с головой ушел под воду. Еще мгновение я бултыхался, пытаясь то ли выплыть, то ли встать на ноги, отплевывался от воды, которой тут же с избытком наглотался. Но перед глазами все плыло. Я смутно видел как наклонился надо мной Ниогхта, пытаясь короткими передними лапками выловить меня из воды.

Я попытался закричать, однако стоило мне открыть рот, как туда хлынула вода, я захлебнулся, последний раз ударил руками по воде, и тьма накатила на меня тяжелым туманом беспамятства.

 

*     *     *

 

Далеко не всем известно, что существуют сны и Сны. Просто сны это фантазии надиктованные подсознанием человека, серия связанных или бессвязных образом порожденных грезящим разумом, а Сны, Сны с большой буквы это…

Сложно объяснить это людям, которые никогда не были сновидцами, не бывали в Мире Снов, не бродили по плоскогорью Лэнг, не бывали в Ултаре, не спускались в Пнот, не поднимались на Нгранек. Мир Снов — это мир снов, и он не сравним ни с чем. Как описать слепому от рождения красоту северного сияния, ярость бурь Северного Ледовитого океана, красоту и ширь русских раздольев?

Что дог меня, так получилось — а может это была вполне закономерность? — но я попадал в мир Снов только в узловые моменты своей жизни и то лишь для того, чтобы поговорить с кем-то из воплощений Древних. Однако в этот раз получилось все иначе.

Я очнулся на одной из ступеней зиккурата из черепов титанов. В первый момент я даже не понял, что перенесся в мир снов, и только оглядевшись, понял, что не могу находиться в реальности, так как город вокруг зиккурата восстал из руин. Невозможно описать эти удивительные здания, словно бросившие вызов законам физики. Большая часть построек была много уже внизу, чем у крыши. Кроме того создавалось впечатление, что все они скособочены и вот-вот рухнут — столь непривычны человеческому взгляду были контуры сооружений, выгнутые и непропорционально скособоченные крыши.

Какое-то время я лежал неподвижно пытаясь сообразить, где я очутился, а потом внимание мое привлекли два голоса: один чуть повыше, а второй хриплый и низкий. Язык, на котором говорили незнакомцы я, без сомнения, слышал впервые, но благодаря своему «дару» отлично понимал смысл сказанного:

— И долго еще нам тут находиться? — спросил тот, что обладал более высоким голосом.

— Не знаю, — в низком голосе второго слышались злые нотки. — Понятия не имею, сколько нам тут торчать. Ты же сам отлично понимаешь, что Ниогхта не должен догадаться о нашем присутствии.

— Если мы один раз обманули его, то и еще раз обманем…

— И все же лучше будет переждать тут. Мы ждали сталь лет, неужели у тебя не хватит выдержки еще на несколько дней ожидания!

— Несколько дней, когда цель так близка!

— Что такое несколько дней в сравнении с тысячелетиями. К тому же там, на Юготе гибнут наши соотечественники.

— Не надо только на жалость давить! Никто не погиб бы, будь они немного осмотрительнее. Но ты же должен понимать, что эти фанатические выступления не приведут ни к чему хорошему.

—Именно поэтому и необходимо Воссоединение. Нам необходим законсервированный флот, чтобы переправить наши орды сюда, а потом дальше не Землю. Чтобы открыть пути по которым наши братья заточенные в недрах планеты смогли бы выйти наружу… В конце концов эти корабли нужны, чтобы окончательно сокрушить оплот старцев…

Похоже я услышал вполне достаточно. Теперь осталось понять, с кем я все-таки имею дело, обычно сновидцы — существа переносясь из мира реального в Мир снов имели ту же форму, что и реальном мире.

Я осторожно, приподнялся на локтях, стараясь двигаться так, чтобы меня никто не заметил. Судя по всему разговор не предназначался для моих ушей, а беседующие были именно теми, кого разыскивал Ниогхта, а значит потенциальными врагами. Так вот приподнявшись мне удалось хорошенько рассмотреть их. Ничего более уродливого я в жизни не видел. Твари эти ничуть не походили на людей. Представьте себе разового рака, метра в полтора длиной, который встал вертикально. На спине у него была пара то ли огромных плавников, то ли крыльев, на месте головы небольшое яйцо, украшенное венчиком трепещущих щупалец. Еще у этих тварей были здоровенные клешни, которыми с легкость можно было откусить ногу или руку человека.

Раньше я никогда не встречался с подобными красавцами, тем не менее я много слышал о них и видел их изображения в старинных гримуарах. Передо мной были эмиссары Ми-го собственной персоны. Насколько мне было известно на Земле они появились во времена, когда война между Старцами и Древними почти завершилась. Будучи расой, далекой от людей они и сами отчасти поклонялись Йог-Сототу, Ньярлатотепу и Шаб-Ниггурату, хотя тяга к знаниям у них была много сильнее развита, чем религиозность. Людей и шогготов, так как те и другие были творением Старцев, Ми-го считали врагами и возжелали очистить Землю от тех и других. Результат был плачевен. В разных книгах говорилось по разному, но в одном древние авторы были едины: Древние прокляли Ми-го, разобщили их народ. Часть выживших скрывалась где-то в темных уголках Земли, часть вернулась на Юггот, кроме того Древние конфисковали их «летающие лодки»… Так вот что за «тарелки» видел я в Белом городе. Флот Ми-го!

Я откинулся назад на прохладную кость черепа титана, пытаясь разложить в голове по полочкам все, что только что узнал. Выходит Ми-го воспользовавшись неразберихой на Земле, то бишь Мировой войной, когда внимание всех людей и Древних оказалось сосредоточено на совершенно иных вещах, пытается взять реванш. Вот только присутствие стража — Ниогхта мешает им. Может быть их вмешательство в магическую паутину этого мира и породило туннели? Или туннели стали всего лишь побочными эффектами их вмешательства?.. В какой-то миг я почувствовал себя маленьким, но очень важным винтиком, от которого зависело очень многое.

Только вот что теперь делать. Если я и в самом деле в Мире снов, то как мне срочно проснуться? А потом, меня охватили сомнения: где я в самом деле? То, что я решил, что оказался в мире снов ничего не значит К тому же я не знал, как выглядит в мире снов город на обратной стороне Луны.

Потом я осторожно стал восстанавливать в памяти события, предшествующие моему появлению. Я хорошо помнил как выпил воды из фонтана, потом повернулся и… упал в бассейн.

И очнулся на внешней стороне зиккурата. Я ничего не понимал. Обычно перемещением в мир снов и обратно повелевал Великий Спящий, и только по его воле сновидец мог пройти Врата Серебряного Ключа, оказавшись в мире снов. Но сам Ниогхта говорил, что здесь, на обратной стороне Луны Ктулху не властен. Тут царят другие силы… Какие…

Так и не придумав ничего полезногно, я решил пойти наипростейшим способом. Если ты уснул в реальности, то можешь попасть в Мир снов. Пойдем от обратного. Тогда выходит, что уснув в Мире снов, человек может попасть в реальный мир.

Я решил попробовать. В противном случае мне ничего не оставалось, как подняться со своего «ложа» спуститься в город и отправиться на поиски выхода, одновременно играя в прядки с Ми-го. Вряд ли эти твари отпустили бы меня живым назад, в мир реальный, чтобы я смог предупредить о надвигающемся вторжении.

Закрыв глаза я постарался уснуть. Это удалось мне далеко не сразу. Слишком уж возбужден был я, ведь судя по всему на мне лежала колоссальная ответственность: я должен был предупредить Ниогхту. Вот только чего-чего а разоренной войной Земле только нашествия Ми-го не хватало.

Мысли мои неслись по кругу… А потом я неожиданно стал захлебываться. Какое-то мгновение вода буквально кипела у меня в горле, а потом я сел кашляя и чихая.

Я вновь оказался на мраморном полу, внутри зиккурата. Отплевываясь я уставился на чешуйчатую морду Ниогхты. Тварь облизала подобие губ длинным тонким языком, а потом вновь злобно уставилась на меня.

— Что… Как… Где..? — в тот момент я даже не мог толком сформулировать вопросы. Ощущение было такое, словно кто-то приложил меня чем-то тяжелым по голове, причем не в одно, конкретное место, а по всей поверхности.

— Ты нарушил запрет… — не выдержав паузы прошипел ящер.

—..?

— Ты испил священной воды без разрешения.

— Но разве что-то в этом мире может произойти без согласия Великого Спящего?

Ниогхта прошипел что-то неразборчивое, а потом объявил:

— Здесь одна из границ владений Древних. Именно тут его власть не столь велика, чтобы он мог контролировать все события, и не допустить нежелательного.

— Кстати о нежелательном. Пока вы тут прохлаждались…

— Я пытался спасти твою никчемную жизнь, чтобы ты не превратился в одного из живых мертвых.

— Ладно, чуть позже расскажите в деталях, — отмахнулся я. — А пока вы меня «спасали», я побывал то ли в Мире снов, то ли в каком-то другом месте, где город… Белый город был еще цел.

Ящер склонил голову нга бок внимательно наблюдая за мною.

— Да, в Мире снов этот город цел, но он лишен артефактов и лежит за границей владений Ктулху.

— Не знаю уж, чего он там лишен, но вот этот зиккурат там существует.

— Да, — кивнул Ниогха. — Но там нет этого зала с фонтаном. Там зиккурат простая пирамида из черепов титанов, не более того.

— Не знаю, не проверял, — протянул я. — Хотя может именно поэтому я проснулся снаружи пирамиды, а не внутри, где находилось мое тело в реальном мире.

— Может и так, — неуверенно согласился Ниогхта.

— Так вот, проснувшись я слышал разговор двух ужасных тварей.

— В Белом городе чужаки! — Ниогхта нахмурился. — Ты уверен.

— Да, — кивнул я. — Причем, насколько я поняло, это были Ми-гог. Раньше я их никогда не видел, но видел гравюры с ними в Некрономиконе и читал их описание.

Ниогхта кивнул.

— И что было нужно этим проходимцам?

— Похоже, они готовят вторжение на землю. Хотят вернуть себе свой флот и обрушиться на планету, все еще не оправившуюся от мировой войны, в надежде, что люди и Древние, занятые другими проблемами, не смогут оказать им должного сопротивления… И еще они хотят воссоединиться с Ми-го, обитающими на Земле. Тут я не все понял. Если Ми-го уже живут на Земле, то почему они готовят массовое вторжение?

— Они живут на внутренней поверхности Земли, и столица их — древний Гоцлар.

И тут я на мгновение вспомнил свое путешествие по Каракумам. Сколько достойных людей погибло тогда в безумной гонке за несуществующими сокровищами. Я вспомнил орды дикарей-каннибалов идущих под пулеметы императорских солдат, вспомнил Старца, закованного в цепи, и безумного священника, которого я пристрелил в подземном лабиринте.

— Значит Гоцлар расположен…

— На внутренней стороне Земли и там живут Ми-гор, питающиеся человеческим мясом… Но ты говоришь…

— Ми-го хотят вернуть себе воздушные корабли и обрушиться на Землю.

— И…

— Европа в руинах, Азия в огне восстаний, самое большое государство — Россия на грани гражданской войны. Там произошла революция и власть захватили проходимцы и уголовники. Кто сможет противостоять вторжению? — и я с надеждой посмотрел на ящера, надеясь, что Ниохта вот-вот опровергнет мои слова, назвав меня «нераззумн7ым человеком» или кем-то в этом роде. Но ничего подобного не случилось. Ниогхта молчал, пауза затягивалась.

Похоже, Древний находился в задумчивости, пытался сообразить, что предпринять. Хотя быть может он думал совсем о другом. Пути богов скрыты от смертных.

— Я знаю положение дел, — медленно протянул Ниогхта, вновь облизнувшись. — Я все поправлю…

— А я?

Древний вновь замолчал, уставившись на меня. Какое-то время он внимательно меня изучал, потом продолжил:

— А ты?.. Ты уже нарушил один из величайших запретов, вкусил из источника вечной жизни.

— И теперь. Теперь ты… — тут ящер замялся. — Теперь ты будешь жить много дольше обычных людей.

— Но ведь потом я упал в бассейн мертвой воды.

— И перестал быть неузявимым.

— То есть если бы я…

— Если бы ты этого не сделал, то стал нечувствителен к мелким ранам. Фактически, чтобы убить тебя, пришлось бы расчленить твое тело на несколько кусков… Поэтому с тяжелым сердцем покидаю я тебя, но сначала мы покинем пирамиду и запечатаем вход, чтобы ни у тебя, ни у кого другого не возникло желание побывать тут.

Я, пошатываясь, встал. Судя по всему, я был слишком слаб для того, чтобы самостоятельно проделать обратный путь, выбравшись из зиккурата. Но Ниогхт не собирался делать мне никаких поблажек, он подталкивая меня мордой погнал назад к лестнице. Я с трудом двигался, а представив, что мне придется подниматься наверх по жуткой лестнице, перебираясь со ступени на ступень я содрогнулся, и тем не менее он это сделал. Для меня же этот подъем превратился в настоящий кошмар, и лишь потом много позже, анализируя то, что тогда произошло, я задался вопросом: зачем вообще Ниогхта притащил меня к Источнику? Ведь не было никаких данных о том, что враги направляются именно сюда, тем более, что в Белом городе, полным полно «достопримечательностей», как я вскоре сам убедился на собственном опыте.

Сколько мы поднимались: час, два… сутки? Время потеряло для меня всякий смысл. Я лишь безвольно переставлял руки и ноги, перебираясь со ступени на ступень. Весь путь назад превратился для меня в долгую пытку. Несколько раз я останавливался и меня буквально выворачивало наизнанку. Видимо организм определенным образом перестраивался, пытался принять новые, пока еще чуждые ему свойства. Но как и все на свете это путешествие подошло к концу.

Я на четвереньках выполз на верхнюю площадку зиккурата. Стояла ночь. В небе горели миллиарды звезд, зрелище поистине удивительное. В дальнейшем я не раз любовался ночным небом Белого города. И если и днем небо было черным и полным звезд, то что говорить про ночь!

Какое-то время я лежал, прижавшись щекою к холодному камню, пытаясь восстановить силы. Мне было плохо, тело ломило так, словно меня долго били, голова кружилась, во рту стоял вкус рвотных масс, а вода, та самая сладкая свежая вода осталась далеко внизху.

Где-то за спиной послышался грохот. Я не видел, что сделал Ниогхта, но когда я нашел в себе силы повернуться и посмотреть, то никакого отверстия, ведущего к источнику, никакой лестницы по стенкам которой я карабкался вниз, а потом наверх на вершине зиккунрата не было. А сама площадка была сложена из совершенно одинаковых, прямоугольных плит, сверкающих в звездном свете.

Я страшно хотел пить. У меня так пересохло в глотке, что я даже не мог позвать на помощь. С трудом ползком я добрался до лестницы ведущей с вершины зиккурата и неожиданно наткнулся на две большие бутыли из какого-то округлого экзотического фрукта выдолбленного изнутри и засушенного. Обе бутыли казались полными, но горлышки их были крепко затк