Глава 8. Ваша чувствительность

В детстве папа часто называл меня «Сарой Хартберн» (шутливая перестановка слогов в фамилии французской кинозвезды Сары Бернхард) – Сара Сожженное Сердце – потому, что я имела привычку драматизировать ситуацию, когда она развивалась не по моим правилам. Я на самом деле была очень чувствительным ребенком, из-за чего легко могла расплакаться в любой момент; я всегда очень сильно обижалась, когда дети обзывали меня или смеялись надо мной; я была склонна к необъяснимым приступам одиночества и печали и не могла разобраться с тем, что происходило в моей жизни, до тех пор, пока уже, став взрослой, не прочитала книгу Элейн Арон «В высшей степени чувствительный человек». Это было одно из тех редких ощущений, когда прочтение единственной книги, казалось, расставило все в моей жизни по своим местам, и я вдруг начала воспринимать себя по-другому.

Многие годы я ругала себя за излишнюю чувствительность. Став взрослой женщиной, я, подобно маленькой девочке, воспринимающей все слишком близко к сердцу, продолжала плакать по поводу и без, обижалась до глубины души на любые замечания в свой адрес. Слишком многое нарушало мое душевное равновесие, например, энергия, исходящая от скопления людей, громкие звуки, яркий огонь. Я терпеть не могла свою чувствительность, и даже более того, я ее ненавидела – до тех пор, пока разговор с Томасом Леонардом не изменил мое мнение.

Я выступила с одной из своих первых речей в качестве тренера и получила довольно критическую оценку от одного недовольного слушателя, которому не понравился мой способ изложения мыслей. Отзыв был довольно резким, и душевная рана не заживала долго. Во время телефонного разговора с Томасом я описала реакцию слушателя и призналась: «Я терпеть не могу, когда критика так сильно на меня влияет. Ты не можешь себе представить, что творилось в моей голове, когда я читала тот отзыв: „ Ты никудышный оратор, забудь о мысли зарабатывать этим на жизнь! Откажись от идеи стать тренером, детка!“ Я слишком чувствительная и ненавижу в себе это!»

Томас задумчиво слушал мои жалобы на то, как сильно я была расстроена, и когда я закончила, он произнес один из своих классических афоризмов: «Знаешь, Шерил, мне кажется, что твоя чувствительность является твоим уникальным даром. – Помолчав немного, чтобы я смогла осознать его высказывание, он продолжил: – Этот дар помог тебе стать тем, кем ты сейчас являешься, и именно он сделает тебя прекрасным тренером-наставником. На твоем месте я всячески защищал бы свою чувствительность, вместо того чтобы ненавидеть ее».

Защищать свою чувствительность? Такая мысль никогда раньше не приходила мне в голову. Идея о том, что моя чувствительность могла быть для меня благом, а не бедой, стала для меня удивительным открытием. Подобно многим мужчинам и женщинам, я полагала, что быть ранимым и экспрессивным человеком все равно что признать свое поражение или проявить слабость. Например, всегда считалось неправильным выражать эмоции по поводу некорректного поведения начальства; от меня требовалось выслушать все и как ни в чем не бывало выполнить свою работу. Теперь Томас предлагал мне пересмотреть эти взгляды.

Когда я подумала о пользе своей чувствительности, я поняла, что она всегда помогала мне ощущать себя тесно связанной с природой, животными, птицами, музыкой и искусством. Кроме того, она перешла в остро ощутимую способность понимать людей. По наклону головы, быстрому взгляду или легкому изменению интонации я часто могла определить, что человек думает или чувствует. Со временем эта способность превратилась в тонко настроенную интуицию, которая помогала мне быть довольно эффективным тренером и учителем. Я могла предугадать потребности людей. Часто я заранее знала, чего хотят мои ученики до того, как они понимали это сами. Когда я внимательно слушала клиента, который пытался найти свой путь, я могла представить себе примерную траекторию, которая показывала нам обоим направление движения. Помимо этого, я много раз замечала, что подбираю – душой, а не разумом – нужные человеку слова.

Неожиданно я поняла, что все эти качества и дарования у нас проявляются в том случае, если мы признаем и начинаем использовать свою чувствительность. Все человеческие существа обладают определенным уровнем чувствительности, которая, если ее серьезно воспринимать и поддерживать, поможет нам познать богатое и доставляющее удовольствие восприятие жизни. Когда мы даем нашей чувствительности право на существование, мы становимся более способными замечать красоту повсюду и во всем, начиная с цветов и заканчивая сорняками, как в радостных событиях, так и в чрезвычайно грустных. Мы стремимся быть чуткими, сердечными и сострадательными людьми, которые легко могут поставить себя на место других. Это на самом деле удивительный дар.