Зона комфорта и зона безопасности

Зона комфорта и зона безопасности

Преуспевающие люди выстраивают свою зону комфорта соответственно поведению, которое поддерживает их безопасность.

 

Перемещение в новую зону безопасности несколько напоминает обучение плаванию. Ясно, что лучше уметь держаться на воде (и даже получать от этого удовольствие), но если находиться в воде продолжительное время, то ваше состояние вряд ли можно будет назвать приятным. Осознание того, что безопасная зона переместилась, могло бы послужить подсказкой относительно того, что вам нужно заново оценить свою зону комфорта.

 

Смелость говорит о нашей подлинной сущности, которая невосприимчива к критике.

 

Брин Браун

 

 

Если вы не поднимете паруса, то ваша работа не будет творчеством

 

Творчество всегда подразумевает рыночные коллизии, сложные взаимоотношения с аудиторией, а также чудо дара: дарения и получения даров.

Вы можете весь день планировать, набрасывать эскизы и проклинать эту систему, но, если не поднимете паруса, считайте, что вы не сделали свою работу, поскольку она предполагает связь с людьми, за которой стоят щедрость, готовность к дару. Очень возможно, что однажды вашу проницательность заметят и она затронет кого-то или произведет какое-либо изменение в чьей-то жизни. Но, если вы будете скрывать от нас вклад, который хотите внести в общее дело, вас не смогут считать творческим человеком, поскольку ваш труд нельзя назвать творчеством до тех пор, пока не будет установлена связь с другими людьми.

Мы не ждем от вас, что вы сейчас же раскроете перед нами свою записную книжку, полную идей. Вместо этого просто расскажите нам о связях, которые могли бы дать вам возможность и импульс для этой работы – творчества.

 

Что вы создаете?

 

Создаете связи. Производите изменения. Создаете неразбериху. Создаете наследие.

Современная экономика отменила этот простой постулат, обращенный к каждому из нас: «Делайте то, что вам говорят, играйте по правилам – и вы сможете обеспечить себе безбедное существование». Обеспечить себе безбедное существование сейчас труднее, чем когда-либо. Но альтернатива этому – в ваших руках.

 

Нас наставляли, скорее, следовать правилам, чем учиться чему-то; проходить тестирования, а не производить изменения и, что важнее всего, в первую очередь стараться угодить «важным» людям – людям, имеющим экономическую власть. Но теперь пришла ваша очередь встать и выйти вперед.

 

Большинство людей не верят в то, что они способны проявлять инициативу

 

Начните какой-нибудь проект, заведите блог, напишите статью в Википедию или совершите какое-нибудь необычайное семейное путешествие. Начните что-нибудь индивидуальное, чтобы не быть больше ответственным лицом. Мы, конечно, всегда избегали этих действий, поскольку нас учили избегать их.

В то же самое время почти все люди верят в то, что способны редактировать, обеспечивать обратную связь или просто критиковать.

Это означает, что найти людей, чтобы фиксировать ваши типографские ошибки, – дело нетрудное. А вот найти кого-то, кто сказал бы: «Давайте сделаем шаг вперед», почти невозможно.

Не думаю, что недостаток творческих людей имеет какое-то отношение к прирожденной неспособности творить или проявлять инициативу. Полагаю, это касается веры в возможность сделать это и принятия вами этой возможности. Такой подход приветствовался у нас в течение лишь одного десятилетия или около того, а потом большинство людей подверглось промыванию мозгов, чтобы они поверили в то, что их работа заключается в копировании всего, что происходит в этом мире, а не в проектировании его по-новому.

 

Быстро задайте вопрос, прежде чем мы двинемся дальше…

 

Вы считаете, что нам не нужно ваше творчество, или вы боитесь проявить его?

 

 

Часть первая

Современная экономика требует от нас творческого подхода

 

Благоприятные возможности среди хлама

 

Прямо за Гарвард-сквер, на 29-й Оксфорд-стрит, находится лаборатория Крафта. Это часть физического факультета Гарвардского университета, и именно здесь приблизительно сто лет назад Джордж Вашингтон Пирс изобрел кристаллический осциллятор. Без его изобретения никогда бы не смогли появиться коммерческие радиостанции.

Но еще больше лаборатория Крафта известна тем, что дала свое имя одной жизненно важной концепции. Термин «крафт» – это инженерный термин для всяких обрезков, обломков, бесполезных компьютерных деталей, поломанных устройств, пустых коробок и всего того, что мы рассовываем по углам как ненужный технологический мусор. За десятилетия в старой лаборатории накопились кучи из выброшенных деталей радарных устройств, отживших свой век плат электрических схем и старых вакуумных трубок. Даже окон не было видно из-за груды вещей, которые когда-то считались важными, а сейчас просто валялись, загораживая проходы.

Революции тоже создают свой «крафт». Они разрушают то, что представлялось достигшим совершенства, и дают дорогу тому, что казалось невозможным. И при этом оставляют после себя горы мусора.

Искусство движения вперед состоит в понимании того, что осталось позади.

Самый простой подход – сохранять все это в нетронутом виде, не отвергать то, что было наработано раньше, и постараться припрятать все, что удастся, подальше от вольных ветров и широких перспектив нового пост-революционного мира. Это так легко сделать. А если мир будет двигаться достаточно медленно, то вы сможете даже какое-то время получать от этого пользу.

Но не слишком долго. Индустриальная эпоха, та, что ввела обязательное школьное обучение, четко установленный рабочий день, привычную экономику и привычные ожидания, умирает. Умирает быстрее, чем хотелось бы большинству из нас, и это причиняет страдания, вызывает нерешительность и страх.

Мы окружены кучами хлама, оставшегося от индустриального века: ожиданиями, убеждениями и стандартами эры, которая сейчас кончается. И какая чудесная возможность в связи с этим открывается перед нами – быть среди первых, кто возьмется за чистку, кто освободит мир от всего этого и сможет начать новую жизнь в новом чистом помещении. Жизнь без «крафта» поможет вам не расходовать лишней энергии, не отвлекаться на пустяки, сосредоточиться на том, что вы можете создать, вместо того чтобы возиться с тем, что вы должны скопировать.

 

Общество достижений

 

В 1959 году психолог и социолог Дэвид МакКлелланд опубликовал эпохальный научный труд, в котором он ищет ответ на вопрос, почему одни периоды в истории человечества характеризовались стремительным прогрессом, а другие нет. Он изучал причину того, почему одни цивилизации или народы упустили возможность продвинуться вперед, в то время как другие преуспели в этом.

И выясняется, что дело не в расовой принадлежности, не в климатических условиях и даже не в силе харизматических лидеров, способных дать толчок буму в той или иной отрасли. Ренессанс, создание Силиконовой долины или бурное развитие искусств во Франции в конце XIX века – вот примеры культурных или технологических прорывов, которые мы хотели бы повторить. И хотя именно технологию можно было бы считать фактором стремительного развития в большей степени, чем что-либо другое, все же главные достижения порождает культура, являющаяся побудительным толчком ко всем остальным новшествам.

Есть отдельные страны, регионы, в которых в какие-то определенные моменты времени начинает проявляться непреодолимая тяга к творчеству и движению вперед – и тогда все изменяется к лучшему. Когда я пишу эти строки, все это кажется очевидным, но не следует забывать, что успех во многом всегда зависит от наличия отдельных личностей, которые очень хотят в чем-то преуспеть.

Используя ряд продуманных тестов, МакКлелланд и его коллеги провели исследование, в котором участвовали тысячи людей: их просили описать свои мечты и рассказать о том, чего они надеются достичь в будущем. И что же обнаружилось? Подсчет по «шкале достижений» (в рамках которой просто начислялись баллы в зависимости от того, как часто в рассказах участников эксперимента проявлялось стремление к каким-либо новым достижениям) позволил узнать много нового относительно того, как разные люди в своей трудовой жизни справляются с такой задачей, как принятие новых решений.

Например, высокий показатель n означал, что вы с гораздо большей вероятностью должны иметь лучшую память, быть более способными добровольно выступать субъектами для психологических экспериментов и даже быть более устойчивыми относительно давления со стороны социальной среды. Это могло также означать, что вы можете лучше справляться с такими задачами, как складывание перемешанных пазлов с написанными на них словами.

Вопрос (по мере того как мы продвигаемся от индустриальной экономики, заботливо взращивающей конформизм, к новой экономике «мировой деревни», вознаграждающей стремление к новациям) вот в чем: помогает ли культура, побуждающая нас сосредоточиваться в своих мечтах на самом главном, совершить этот переход? К чему мы должны побуждать тех людей, которые способны достичь чего-то значимого? Когда нам нужно побуждать или требовать, чтобы они переходили от стандартизированных тестов и примитивных руководств к выполнению чего-то, что действительно важно?

 

Больше, чем сделали ваши родители

 

Если бы мне пришлось выступить в 1920 году на собрании по случаю окончания средней школы, то я сказал бы следующее:

 

«Поздравляю вас, ребята! Вы преодолели путь школьного обучения, а теперь пришло время пойти поработать. Постарайтесь получить работу на фирме “General Electric” в Скенектади. Поклянитесь, что будете делать в точности то, что приказывает босс. Работайте на поточной линии, где производят электролампочки или где делают трансформаторы. Трудитесь упорно, не поднимая головы, забудьте про отдых. Это хорошее место, стабильная работа и приличная зарплата. В 1960 году, то есть через сорок лет, вы оставите работу, имея прекрасную пенсию и маленький домик, который сможете оплачивать. Вы заработаете больше денег, чем когда-либо зарабатывали ваши родители, кое-как сводившие концы с концами, занимаясь выращиванием кукурузы».

 

Затем, если бы меня пригласили через 15 или 20 лет вновь выступить по тому же поводу, чтобы поговорить уже с их детьми, которые окончили среднюю школу, я мог бы сказать:

 

«Мальчики и девочки, ваше будущее в ваших руках, оно называется колледж. Ваши родители в вашем возрасте уже упорно трудились, чтобы проложить вам путь, но вы еще не готовы к этому. Идите в колледж и расширьте свои познания, научитесь управлять, организовывать, чтобы стать менеджерами среднего уровня. Через четыре года, возможно, вы сможете получить работу по управлению служащими в какой-нибудь из крупных корпораций: “General Dynamics”, “General Motor” или “General Electric”. Всем этим “Generals” вы нужны, чтобы помогать управлять массами работников, нарастающими подобно приливной волне.

Это стабильная работа и тоже хорошо оплачивается».

 

Спустя еще несколько лет после этого я мог бы дать выпускникам школы такой совет: приобрести какую-нибудь профессию из тех, что требуют хорошего высшего образования. А следующей ступенькой вверх по этой лестнице была бы такая: стать врачом или юристом.

Когда наступил век массового маркетинга через телевизор, мы стали бы побуждать следующее поколение заниматься рекламой, продвижением товаров на рынок, обеспечением авторских прав и патентов и инвестиционными банками, то есть работать уже с идеями, а не с «железом». Эта работа полностью абстрактная по сравнению с работой тех парней – наших прародителей; опять-таки это более высокая ступенька на служебной лестнице.

Шаг за шагом мы дошли до сегодняшнего дня. Какую же следующую ступень нам предстоит преодолеть? Мы шагнули сначала от фермера к рабочему, затем от рабочего к менеджеру, потом к труду высокообразованных профессионалов, затем к интеллектуальному труду в области рекламы, затем…

 

Проблемы – это благоприятные возможности

 

Да, нет совершенства в нашем современном мире!

«Instagram» не ставился на «Android» на протяжении месяцев. А однажды мне пришлось более минуты ждать, пока освободится оператор по техническому обслуживанию. Все это просто гадко! А тут еще самое обидное из всего обидного: как оказывается, кто-то взял и передвинул на новое место мою собственную зону безопасности!

Когда начинаешь жаловаться на неизбежные проблемы и несовершенство нашего мира, легко стать пародией на самого себя. А ведь после долгих мытарств мы добились-таки определенного благополучия: обзавелись закладными, домами и райскими кущами пригородных местечек.

Технологическая революция, объединившая линиями компьютерной связи весь мир, максимально облегчила нам этот процесс – находить то, чего мы хотим, получать то, что хотим, и сетовать на то, чего у нас нет.

Но она также открыла нам двери, которые никогда не были открыты прежде.

В том безупречно совершенном мире, в котором мы имеем счастье жить, наряду со многим другим мы получили одну самую важную благоприятную возможность. Интернет позволил нам безо всяких ограничений устанавливать связь друг с другом, и эти связи ценнее любых компьютерных прибамбасов.

Ценность информации стала очевидной, когда «TV Guide» (журнал, где печатают программы телевидения) стал стоить больше, чем абонентская плата за те каналы, про которые там идет речь. Другими словами, информация о передачах стала цениться больше, чем сами передачи.

И крупнейшие компании понимают, что время, которое их работники тратят на клиентов (не говоря уже о привязанности к данному виду продукции и об энтузиазме, значение которых трудно переоценить), имеет большее значение с точки зрения получения прибыли, чем, например, какие-нибудь мощные механизмы, используемые для раскройки стальных листов.

Наверное, можно повторять без конца эту истину: наш успех зависит не от снижения издержек на руководящий состав, а от факта наличия руководителя, пользующегося высоким доверием.

И мысли о будущем должны быть направлены не на то, чтобы подыскать для своей машины стоимостью в 60 тысяч долларов такой прибор для подогрева сидений, который хотя бы какое-то ближайшее время работал как следует, а на то, чтобы постараться должным образом воспользоваться преимуществами этого короткого момента времени, в котором мы живем и который дает нам возможность устанавливать и сохранять связи с другими людьми, тем более что теперь это проще, чем было когда-либо за всю историю человечества. Не теряйте времени! В то время как одни люди полируют таблички над дверями своих офисов и трясутся, как бы не лишиться налаженного дела, все большее и большее число других раскрывают свои творческие возможности, бросаясь в такие сферы деятельности, где самое главное – связь с людьми. Экономика «мировой деревни» дает возможность каждый день совершать чудеса, создавая ценности буквально из ничего, но она же и обесценивает те привычные виды деятельности, с которыми мы связывали нашу зону безопасности.

Так что не стоит беспокоиться о каких-то там вещах, принадлежащих вам. Вместо этого побеспокойтесь о чем-то более существенном.

 

Капитализм дал возможность людям создавать ценности

 

Мясник и пекарь осуществляют товарообмен. Мясник обменивает кусок мяса на буханку хлеба. При этом оба получают выгоду. Предположим, у пекаря дела пошли лучше, чем у мясника.

Вскоре он уже достаточно наторговал, чтобы купить более совершенную печь. И теперь процесс выпечки хлеба стал еще более эффективным, чем прежде, что увеличило поток потребителей в магазине пекаря: хлеб более качественный, а цена не так высока, как прежде.

Так вот капитализм и преобразовал этот мир. Каждый, кто может что-то продать, получает выгоду. Его капиталы растут, и у него появляется возможность покупать машины, благодаря которым повышается производительность, в результате чего прибыль увеличивается еще больше.

 

Индустриализация усовершенствовала модель капитализма (и разрушила культуру, заменив ее внешним блеском)

 

Капиталистическая система совершенствовалась, проходила стадии концентрации – и так до тех пор, пока не превратилась в настоящего монстра.

Руководители ее стремились не только к тому, чтобы совершить как можно больше торговых сделок, повышая качество продукции и снижая цены, но и к тому, чтобы изменить (причем в масштабе всего мира) две вещи, которые никогда не изменялись со времен мамонтов.

Они преследовали цель изменить культуру. Лидер индустриального мира – это достаточно значительная и сильная фигура, располагающая средствами, позволяющими действовать с размахом, присущим королевской особе. Но он не издает королевских указов, он использует возможности рекламы, воздействуя таким образом и на правительства, и на парламенты и предлагая жирную приманку всякому, кто согласится подчиниться его воле.

Благодаря промышленникам и их баснословным прибылям у нас изменилось само определение успеха. Изменилась сущность образования. Даже то, как мы проводим свое время, мир вещей, которые нас окружают, – все это претерпело изменения вследствие широкой рекламы, всеобщего образования и массового производства.

Например, промышленники лоббируют в парламенте строительство завода на берегу прекрасной реки, а потом сбрасывают в нее отходы производства. Они загружают нудной работой, исключающей проявление инициативы, представителей среднего управляющего звена, превращая их в обыкновенных исполнителей. Они суют свой нос везде и всюду: и в то, как правительство управляет страной, и в сферу образования, и в область науки, и в деятельность религиозных организаций. И все это не вызывало вопросов, пока созданная ими система производства позволяла нам жить в относительном достатке, кормить семьи и получать необходимое медицинское обслуживание. Индустриальная система построила больницы и видеоклубы, метро и сеть ресторанов «Макдональдс». Разве это было так уж плохо?

Но изменения в нашей культуре пошли дальше, чем ожидало большинство. И вслед за первым пришло другое изменение…

Изменение нашей мечты. Огромное воздействие более чем вековой идеологической обработки нельзя переоценить. Мы приняли пропаганду индустриального общества с таким энтузиазмом, что изменилась сама природа нашей мечты. Сегодня для того, чтобы почувствовать себя человеком с большой буквы, нужно иметь больше денег, более крепкое здоровье и более высокий уровень влияния на других, чем когда-либо ранее. Но дело не только в этом. Наш образ жизни фундаментально отличается от образа жизни людей, живших сто лет назад. Правящему классу индустриальной системы нужно, чтобы вы мечтали о защищенности и о тех выгодах, которые приносит конформизм. Промышленники заинтересованы в том, чтобы постоянно навязывать вам все новые и новые товары, которые они выбрасывают на рынок (и тут от вас требуется все большая и большая готовность соглашаться со всем, чего от вас требуют). Они извлекают выгоду из наших стремлений, поскольку мы должны только и мечтать о том, как будем продвигаться вверх по корпоративной лестнице, их лестнице.

Двигатель капитализма – конкуренция. А основа конкуренции – тот факт, что кто-то все время терпит крах. Кому-то не удается «схватить» новую идею, создать прочную организацию, кого-то повергает ниц новый конкурент. Индустриализация снизила риск возможных неудач, укрепила статус-кво и сцементировала власть. Вырасти настолько, чтобы не потерпеть фиаско, – цель каждого промышленника, но если все вокруг этого добились, значит, основной принцип конкуренции отошел в прошлое и капитализм уже больше не функционирует должным образом.

 

Личность здесь не принимается во внимание – это главный принцип

 

После почти века усилий индустриальная система создала то, к чему так стремилась: предприятие, не подверженное действию капризного фактора рабочей силы.

Если тот, кто собирает айфоны на компанию «Apple» или печет пиццу для всемирной сети ресторанов быстрого питания, проявляет полнейшее безразличие к своему делу, значит, все в порядке. Главное, чтобы это было небезразлично системе в целом. Система отслеживает каждое движение работника, измеряет каждый бит результата его работы, так что все отклонения находятся в пределах допустимых погрешностей.

Точно так же и клерку в банке должно быть все равно, как сводится баланс: с помощью специальной программы или колонок цифр на бумаге. В любом случае все ступени каждого процесса уже полностью систематизированы и механизированы.

Отделив труд от личности человека и взяв его под всеобъемлющий контроль, индустриальная система создала гарантии того, что сможет выполнять оба основных условия своего процветания: обеспечивать высокое качество продукции при самых низких затратах на рабочую силу (в том числе и за счет максимального сокращения численности работников).

 

Подумайте о розовой слизи

 

После того как Элдон Рот изобрел «бескостные обрезки из постной говядины», индустриализация системы изготовления мясных полуфабрикатов сделала огромный шаг вперед. Теперь все просто: перемешайте химикат (аммониум гидроксид) с незначительным количеством жира и добавьте всякий мусор, остающийся после разделки коровьих туш. Нагрейте, прокрутите, снова очистите и можете добавлять эту имеющую вид супа смесь к натуральной говядине, снижая тем самым ее стоимость для потребителя.

И это лишь самое последнее усовершенствование в индустриализации производства продуктов питания. Начиная с того, как откармливают скот, и заканчивая высокомеханизированным процессом обработки мяса, каждый этап этого процесса непрерывно оптимизируется по таким показателям, как скорость, стоимость и эффективность. Без многих усовершенствований такого рода нам пришлось бы изменить либо свой образ жизни, либо, по крайней мере, свой образ питания.

Но вот в какой-то момент многие люди решили, что питаться «розовой слизью» – это уж слишком. Потребители высказались в том смысле, что экономия в два цента на фунт не стоит тех переживаний, которые возникают от мыслей о том, что мы едим и из чего это сделано.

Лидеры индустриальной системы всегда приветствовали гонку за такими показателями, как еще большая эффективность, еще большая скорость и еще больший контроль. Но на самом деле, несмотря ни на какую индустриализацию, две главные составляющие нашей жизни: экономика и этика – так и остаются вне всякого контроля. Мы не в силах их ускорить, а дегуманизация всего, к чему мы прикасаемся, обходится нам особенно дорого.

 

Индустриализация повсюду

 

В настоящее время средства массовой информации также включились в процесс индустриализации, причем нет никого, кто во всей этой цепочке нес бы ответственность за то, что они нам преподносят. Еще меньше независимых голосов, еще больше заданного однообразия – и все это только для того, чтобы сделать систему еще более эффективной.

Той же модели следуют и религиозные сообщества, а также, конечно, и большой спорт. Влиятельные руководители индустриальной системы принимают решения относительно того, как обеспечить прочность, стабильность и управляемость на максимальный период времени, и совсем не обращают внимания на такие факторы, как риск и человеческая личность. Эти решения определяют то, что мы смотрим, как живем и о чем мечтаем.

Индустриальная модель команд и контроля со свойственным ей стремлением избегать неудач теперь повсеместно распространилась и в сфере культуры.

 

Пляшущий человек-обезьяна

 

Бывший актер, бывший комик, бывший подсудимый (за то, что поджег стул во время шоу Джея Лено) Бобкэт Голдтуэйт пишет:

«Я был ведущим игрового шоу, говорящей марионеткой и игрушкой в стиле “как вам это понравится”. Моя игра была дублирована на многих языках, даже не могу все их назвать. Я оплачивал наличными огромную студию и летал по всему миру. Но я все время чувствовал себя таким ничтожным… Быть пляшущим человеком-обезьяной было ужасно. Однако сейчас я уже не испытываю этой горечи, потому что все уже позади. Теперь мне нравится моя жизнь. Но я потерял на этом деле почти 30 лет». То, что вы выиграли игру, еще не значит, что это была хорошая игра.

 

Картинки индустриального века. Разве конформизм – это лучшее, что в нас есть?

 

Уходящий индустриальный век держался в первую очередь на высокой производительности. Причиной всего этого (и стремления людей из села в город, и быстрого роста средств массовой информации, и стандартизации школьного образования, и прокладки дорог, и расширения рынков) было то, что массовое производство, стандартизация и взаимозаменяемость, а также массовая продажа обеспечили высокую продуктивность экономики.

Простейшие необходимые для жизни товары, такие как хлеб, которые прежде изготавливались вручную, теперь производятся с использованием индустриальных методов. В результате мука стала необычайно белой, каналы распределения заработали с большей легкостью и пекарь как таковой оказался отделен от плода своего труда – хлеба. Хлебозавод-автомат – вот символ своего времени, демонстрирующий мощь системы, при которой результат больше не зависит от работника.

 

* * *

 

В 1919 году С. А. Адамс, работавший в Гарвардском университете и одновременно в Бюро стандартов США, писал:

 

«Большинство из нас говорят о стандартизации несколько туманно, обычно имея в виду какую-то конкретную часть предмета, не понимая полностью истинного смысла этого слова и не представляя размаха проблемы, которая с этим связана. Людям сложно вообразить тот уровень всеобщего взаимодействия, без которого наше современное общество было бы невозможно, как, впрочем, и без высочайшего уровня стандартизации. Можно сказать, что степень стандартизации любой нации – это главный показатель уровня ее цивилизации (разумеется, в материальном смысле этого слова)».

 

 

* * *

 

Дж. Эдгар Гувер, который распространил индустриальные методы на деятельность такого ведомства, как ФБР, заменил то, что всегда считалось «ручной работой», тесно связанной с личностью того, кто ее выполняет (сыщика), что воспринималось как озарение, как приключение, систематизированным, стандартизированным процессом.

Джордж Андерс рассказывает, что Гувер (который руководил ФБР на протяжении 48 лет) выстроил организацию, имеющую в штате более 8000 агентов (причем в этом списке значилось всего лишь около 150 негров, азиатов или латиноамериканцев и ни одной женщины). Но одним из удивительных проявлений тупого исполнительства стал случай, когда при посещении академии ФБР Гувер заметил одному из своих заместителей, что ему не хотелось бы видеть среди будущих кандидатов на высокие посты людей «с узкой черепушкой». Выполняя его желание, руководство академии распорядилось открыть шкафчики стажеров и измерить размер их шляп. В результате из академии были отчислены три кандидата, поскольку размер их шляп был меньше седьмого!

 

* * *

 

В 1947 году подрядчик, владелец семейного бизнеса и строитель Билл Левитт изобрел современный спальный район. Названный по его фамилии Левиттаун стал примером массового производства в области строительства жилья. То было максимально индустриализованное, оптимизированное предприятие, где дома могли строиться с высочайшей эффективностью (компания «Levitt & Sons» возводила тридцать домов в день). Большой спрос на жилье, характерный для того времени, дешевизна в совокупности с комплексным решением социальных потребностей будущих обитателей привели к тому, что уже первая очередь Левиттауна полностью окупилась менее чем за два дня.

Всеобщая унификация жизни оказалась легче, безопаснее и дешевле, чем разнообразие.

 

* * *

 

Составление анкеты не представляет особой трудности. Составление плана, типографская работа и все, что связано с бумагой, стандартизированы.

Цель анкетирования при приеме на работу не изменилась, но в корне изменился процесс обработки анкет. Для какой-нибудь крупной компании нет ничего необычного в том, чтобы получать более двух тысяч анкет в день. Причем их не читает ни один человек, их читает компьютер, который просто отслеживает слова-сигналы, свидетельствующие о том, соответствует или нет данный человек некой норме. Окончили ли вы «хороший» колледж, работали ли на какой-нибудь «хороший» бренд, есть ли у вас «степень», соответствующая тому, что ищет данная компания?

Кругом столько всего, так много людей! Как может система обработать всю эту массу другим способом?

 

* * *

 

И сам колледж тоже изменился. Основатели Гарвардского и Оксфордского университетов испытали бы беспокойство, если бы увидели сегодня эти индустриализированные учебные заведения.

Однако у учебных заведений не было иного выбора, кроме как стандартизировать и индустриализировать все и вся. Коль скоро роль колледжей в обществе изменилась, превратив их из богословской школы и прибежища для ученых в поточную линию для воспроизводства управляющего класса и скоростной лифт наверх для тех, кто ищет влиятельного положения, у этих учебных заведений почти не осталось выбора, они должны установить стандартный курс обучения со стандартной же шкалой оценок и достаточной степенью индустриализации, чтобы справляться с требованиями системы.

Колледж возник когда-то как universitas magistrorum et scholarium – сообщество наставников и ученых. Он был своего рода скитом отшельников, местом, куда приходили, чтобы с головой уйти в мир идей, чтобы открывать что-то новое, витать в эмпиреях и искать свой путь на ниве научного поприща.

Сегодня это место, куда вы идете обменять какую-то часть отпущенного вам для жизни времени на нужную вам степень и, может быть, на высокооплачиваемую работу. В колледжах учится так много людей (в процентном отношении от общего числа населения аудитория их сейчас в десять раз больше, чем это было несколько поколений тому назад), что университеты не имеют иного выбора, кроме как максимально стандартизировать процесс присвоения степеней, все, что связано с экзаменами, оценкой успеваемости и т. п., а для успеха в конкурентной борьбе с другими подобными же заведениями рассчитывают на титулованных преподавателей и известные футбольные команды.

 

* * *

 

Произведения искусства

Творчество индивидуально, потому что должно отражать личность творца. Во что он верит. Что он хочет сказать. Что он намерен сделать или изменить.

Творчество не подлежит тестированию, потому что предполагает создание чего-то оригинального. То, что создано во второй раз, – это в лучшем случае перформанс.

Творчество направлено на установление связи между людьми, поскольку оно, не разделенное ни с кем, лишено важнейшего качества уязвимости, эгоистично и в конечном итоге бессмысленно. Если ваша работа не может потерпеть неудачу, потому что не была предназначена для установления связи, это значит, что вы можете, конечно, получать удовольствие, создавая что-то прекрасное, но это не является творчеством. Это так же верно, как то, что не бывает верха без низа. Нельзя получить яркий свет от творческого успеха, не рискуя потерпеть неудачу – не установив связь с другими людьми.

 

Творчество стало частью процесса производства

 

Одной из установок, которую мы привыкли применять к творческим людям, была такая: они создают предметы роскоши, доставляющие удовольствие, но не имеющие ничего общего с тем, что мы называем полезным и продуктивным.

Мне кажется, думать так было удобно, но неправильно даже пятьдесят лет назад.

Томас Эдисон был монополистом (и творческой личностью). Рабская преданность Генри Форда своей концепции взаимозаменяемых частей и массового производства была в такой же степени творческим проектом, как и реальной возможностью делать деньги. Мадам Кюри посвятила всю свою жизнь такой творческой работе, как наука. И невозможно слушать речь Мартина Лютера Кинга-младшего, не осознавая, что это тоже самое настоящее творчество (а также страсть), которое он принес в дар своему угнетенному народу.

Капиталисты из мира коммерции никогда не выбирают тех основателей компаний, которые просто занимаются заменой рабочих мест. Они ищут такого руководителя, который интересуется людьми, который выбрал этот путь, потому что это наилучший (и единственно возможный) для него способ встать, взять на себя ответственность и устанавливать связи. Поэтому я считаю, что это творческий проект, а он – творческая личность. (По сравнению с местным магазинчиком в подземном переходе, где продаются сэндвичи, владелец которого просто томится от безделья.) В то время как руководители и основатели компаний завоевывают прессу, мы обнаруживаем, что в самих компаниях и некоммерческих организациях как таковых этой составляющей как раз и недостает. Посмотрите на медсестру, которая своим старанием преображает целый этаж в больнице, где она работает, или на механика, который прилагает дополнительные усилия, что обеспечивает ему повторное обращение клиента. Далеко не каждая из «солидных» организаций добивается этого. Многие все еще держатся за неправильные установки.

В жизни творческого человека почти всегда неизменно присутствуют эмоциональный труд, работа без карты, стремление к неизведанному, что предполагает противостояние страху и готовность быть уязвимым и испытывать боль. Творческий человек не бежит от этих эмоций, а воспринимает их как должное. Он соединяет разобщенных людей, потому что в этом как раз и есть суть творческого процесса. Он приобщается к самым основам гуманности и выполняет эту работу снова и снова.

 

Каждый человек одинок.

 

Устанавливайте связь с другими людьми.

 

 

Часть вторая

Мифы, пропаганда и камиваза

 

Мифы и мечты приходят из одного источника… Мифы – это мечты человечества.

Джозеф Кэмпбелл

 

Всего лишь миф

 

Откуда приходят к нам мифы? И имеют ли они какое-нибудь значение?

Почему мы продолжаем тешить себя рассказами о Геркулесе, Торе и Рональде Рейгане? Почему истории Зевса, Моисея и Мартина Лютера Кинга все еще вызывают такой живой отклик в сердцах людей?

Когда мы вспоминаем Махатму или Стива Джобса, то говорим о реальных людях или о неких надуманных идеальных образах, которые заняли их место?

Знаменитый исследователь мифов Джозеф Кэмпбелл (а ведь он сам – фигура почти мифологическая) очень точно подметил это, как припечатал. Мифы рассказывают не о богах и героях (неважно, реальных или воображаемых), они рассказывают о нас. В них говорится о людях, которые поступают, как это свойственно другим, но только обряженных в тоги богов или принявших облик легендарных героев. Мифы ярко отражают лучшее (а порой, наоборот, худшее), что свойственно нам, людям. Эти истории распространяются не по воле какого-нибудь короля или тирана, который требует, чтобы мы их слушали и запоминали. Нет, они привлекают наше внимание, западают в память и вызывают в нас отклик, потому что рассказывают о том, что есть или могло бы быть лучшего в нас самих.

Мифы – это не просто сказки. Это зеркало, путеводная нить и планка, помогающая нам прыгнуть выше. Такова и та позабытая часть известной истории об Икаре, которая может стать могучим талисманом, напоминанием о том, что нельзя размениваться на мелочи, что нужно отдавать должное благоприятным возможностям, встречающимся на нашем пути.

 

Хижина, замок и собор

 

Как объясняет Кэмпбелл, древние мифы и народные сказания пришли к нам из трех разных общественных формаций. Из хижин пришли ска<