Обоснование правового государства в немецкой классической философии.

Важной вехой в развитии теории правового государства, ее философского обоснования стали воззрения И. Канта и Гегеля.

По Канту нормы позитивного законодательства в той мере являются правом, в какой они соответствуют разуму, дающему человеку законы свободы. Право регулирует взаимоотношения между индивидами - носителями свободной воли и, в конечном счете, выступает совокупностью условий, позволяющих совме­стить произвол (свободу) одного лица с произволом (свободой) другого лица с точки зрения всеобщего закона свободы. Таким образом, право, по Канту, не только формальное условие внешней свободы, но и сущностная форма его бытия. Порож­денные разумом правила поведения Кант называет императи­вом. Одна из редакций категорического императива выглядит следующим образом: «Поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого так же, как к цели, и никогда не относился бы к нему только как к средству.»   

Благо государства, по Канту, состоит в высшей степени согласованности государственного устройства с правовыми принципами. Стремиться к такой согласованности; нас обязывает разум через категорический императив. Реализация требований категорического императива государственности предстает у Канта как правовая организация государства с разделением властей (законодательной, исполнительной и судебной). В соот­ветствии с наличием или отсутствием принципа разделения вла­стей он различает и противопоставляет две формы правления: рес­публику (это и есть по существу правовое государство) и деспотию.

 Важнейшим принципом публичного права философ считал прерогативу народа требовать своего участия в установлении правопорядка путем принятия конституции, выражающей его волю. Верховенство народа обуславливает свободу, равенство и независимость всех граждан в государстве, которое выступает как "объединение множества людей, подчиненных правовым законам". Там, где государство действует на основе конституционного права, от­вечает общей воле народа, там государство правовое, там не может быть ограничения прав граждан в области личной свободы совести, мысли, хозяйственной деятельности. В правовом государс-тве гражданин должен обладать той же возможностью принуждения властвующих к точному исполнению закона, какой обладает власт­вующий в его отношении к гражданину.

Философская концепция Канта оказала значительное влияние на дальнейшее развитие политико-правовой мысли и практику госу­дарственно-правового строительства цивилизованного общества..

Если у Канта правовые законы и правовое государство — эти долженствование, то у Гегеля они — действительность, т. е. прак- тическая реализованность разума в определенных формах налич- ного бытия людей.

Государство, согласно Гегелю, это тоже право, а именно конкретное право, так как оно включает в себя признание всех остальных прав личности, семьи и общества. Возводя государство в абсолют, стоящий над личностью и обществом, Гегель доказыва­ет, что такие государства предшествуют развитию гражданского общества. Он ставит государство на вершину правовой пирамиды, подчиняя права индивида и общества государству, но именно правовому государству, т. е. не как аппарату насилия, а как более высокому праву. Система права же, по Гегелю, есть «царство осуществленной свободы» Иными словами, Гегель философ­ски восхваляет государство как наиболее развитую действитель­ность свободы.

В конкретно-историческом плане Гегель как мыслитель нача­ла XIX в. полагал, что идея свободы достигла наибольшего практи­ческого осуществления именно в конституционной монархии, осно­ванной на принципе разделения властей (государя, правительства и законодательной власти). Надлежащее разделение властей в го­сударстве Гегель считал "гарантией публичной свободы". С этих позиций он защищал суверенитет государственно-правового целого и резко критиковал деспотизм — "состояние беззакония, в котором особенная воля как таковая, будь то воля монарха или народа (ох­лократия), имеет силу закона или, вернее, действует вместо зако­на.»

Отсюда, конечно, вовсе не следует отрицания недостатков ге­гелевского этатизма - чрезмерного возвышения государства над ин­дивидами и обществом. Тем не менее вся гегелевская конструкция правового государства направлена против произвола, бесправия, внеправовых форм применения силы как со стороны частных лиц, так и со стороны властных структур.

Либерально-демократическая концепция правового государства (в отличие от гегелевской недемократической концепции правового государства, исходящей из идеи суверенитета монарха) может быть лишь определенной системой принципов, институтов и норм, выражающей идею народного суверенитета. Именно суверенитет народа — основа и источник государственного суверенитета (как внутреннего, который здесь нас интересует, так и внешнего).

Существенная новизна позиции буржуазных мыслителей — приверженцев конституционной монархии и разделения властей (Локка, Монтескье, Канта, Гегеля и др.) состоит, в частности, в том, что в отличие от античных авторов они, говоря словами Монтескье, рассматривают проблему политической свободы в ее отношениях как к государственному строю, так и к отдельной личности, граж­данину. Первый аспект этих отношений политической свободы, на­ходящий свое выражение в правовом (и конституционно-право­вом) оформлении распределения трех властей (законодательной, исполнительной и судебной), выступает в качестве необходимой институционально-организационной формы обеспечения второго аспекта свободы — гражданских прав и свобод, безопасности лич­ности.

Без сочетания этих двух аспектов политическая свобода остается неполной и необеспеченной. Качество и количество свободы зависит от уровня развития общества. Свобода относительна в смысле ее фактической незавершенности, исторического изменения и развития ее содержания. Но она абсолютна как высшая как высшая ценность и принцип, который может служить критерием человеческого прогресса, в частности в области государственно-правовых норм, общественных отношений, положения личности.

     5. Развитие концепции правового государства в конце XIX- начале XX века.

 В либеральной традиции правовой мысли конца 19 века как в Европе, так и в России идея правового государства получила дальнейшую разработку.

Свое, быть может, наиболее полное выражение она обрела в теории самоограничения государства правом немецкого правоведа Г. Еллинека, согласно которой государство внутри предоставляет гражданам индивидуальные права против самого себя, а вовне — обязуется соблюдать международное право. Государство, отмечал французский правовед Л. Дюги, "есть не что иное, как сила, отданная на служение праву". К сторонникам идеи правового государства следует отнести еще одного известного немецкого правоведа XIX в. Р. Иеринга. Необходимость при­знания государственной властью издаваемых ею норм и для самой себя он определил понятием "правовое состояние".

Близкая этой точка зрения отстаивается в социологической школе права, где право рассматривается как самостоятельное общественное явление, суще­ствующее вне прямой зависимости от жизни государства. Наконец, и в основе исторической школы права, настаивающей на происхожде­нии права из культуры и обычаев народа, лежит все та же идея верховенства и естественности права перед обусловленным им и возникающим лишь на его основе государством. Она составляет суть концепции правового государства. Представители юридического позитивизма К.Гербер, А.Дайси, М.Н.Коркунов, П.Лабанд, А.Эсмен, а также вышеупомянутые Г.Еллинек и Р.Иеринг стремились создать конструкцию самоограничения государства им самим созданным правом, при этом отрицая различие права и закона.

 Значительный вклад в теорию естественного права, присутствую­щего в том или ином виде в любой концепции правового государства, внесли русские мыслители-правоведы. До второй половины XIX в. процесс становления правового государства в России, начиная со второй половины XVIII в., следовал с некоторым опозданием теми же этапами, что и в Европе, с той лишь разницей, что он был результатом подражающей модернизации "сверху" и поэтому час­тично осуществлялся лишь институционально, не сопровождаясь существенным изменением правовой культуры. Никому другому, как Александру II принадлежат слова: "Я готов дать гражданам Конституцию, но где граждане?"

Вклад российских ученых в развитие идеи правового государства имеет самостоятельное научное значение. В конце XIX в. необходи­мость строительства правового государства стала особенно остро ощущаться в российском обществе, что вызвало к жизни творчество множества правоведов-юристов и философов, таких, как Б .Н. Чиче­рин, П.И. Новгородцев, В.М. Гессен, Б.А. Кистяковский, И.А. По­кровский, И.В. Михайловский, Л.И. Петражицкий, B.C. Соловьев, Е.Н. Трубецкой, С.А. Муромцев, Н.М. Коркунов, М.М. Ковалевский, Г.Ф. Шершеневич и др. В их трудах речь шла о подходе к праву на основе общечеловеческих ценностей, выработанных циви­лизацией, базируясь на которых возможно создание действенного социального идеала.

Российским правоведам наиболее свойствственно было представление об этической природе права: "Требуется, — писал П.И. Новгородцев, — именно возрождение естественного пра­ва с его априорной методой, с идеальными стремлениями, с призна­нием самостоятельного значения за нравственным началом и норма­тивным рассмотрением". Эта позиция находила выражение в самых различных методических подходах: понимания права как обще- ственного идеала (Е.Н. Трубецкой), как социальной защиты (С.А. Муромцев, социологическая школа), как обобщение социаль­ного опыта и институционального разграничения интересов (Н.М. Коркунов, позитивизм), как институциональное оформление нравственного сознания общества (Л.И. Петражицкий, психологиче­ская школа), как порядок социальных отношений (Б.А. Кистяков­ский) и т.д. "Всякий новоиздающийся закон в современном консти­туционном государстве, — писал Б.А. Кистяковский, — является компромиссом, выработанным различными партиями, выражающи­ми требование тех групп, представителями которых они являются. Само современное государство основано на компромиссе, а конститу­ция каждого отдельного государства есть компромисс, примеряющий различные стремления наиболее влиятельных социальных групп в данном государстве". Правовое государство есть функция от опре­деленной расстановки социальных сил в государстве, именно такой расстановки, где невелико социальное расслоение и наиболее могу­ществен "средний класс", состоящий из мелкой буржуазии, интел­лигенции и квалифицированных рабочих.

В учениях российских и европейских либералов во всем многооб­разии аспектов была представлена главная истина, обусловившая появление концепции правового государства: государство как тип общества перестало быть исключительной формой общности, оно уступило место, подчас подчиненное, множеству других форм общности, типу гражданского общества (civil society). В этом новом обществе государство является лишь элементом, гармонизирующим и обеспечивающим бесперебойное функционирование других эле­ментов, соединенных в единое целое системой правоотношений.

В указанном русле — поиска места, принадлежащего государству в системе современной общественной жизни, — происходит дальней­шее развитие идеи правового государства. К началу XX в. основные принципы юридической концепции правового государства в ведущих западноевропейских государствах были воплощены в жизнь: введен­ное в 1918 г. в Англии всеобщее избирательное право, эффективно функционирующая в США система разделения властей стали обще­признанными моделями для построения современного демократиче­ского правового государства.

Учение о правовом государстве переста­ло быть сферой новых значимых открытий, превратилось в отрасль повседневной теоретической и практической разработки, в школь­ную дисциплину. Основное место в дальнейшем развитии этого уче­ния заняла систематизация его аспектов. Так, немецкий политолог А. Альбрехт выделяет следующие основные положения теории пра­вового государства: 1) конституционализм требует, чтобы деятель­ность государства регулировалась правовыми нормами, зафиксиро­ванными в конституции; 2) плюрализм структуры политического сообщества обеспечивает положение, при котором участие в полити­ке множества конфликтующих и взаимодействующих сил оказывает сдерживающее влияние на государство; 3) государственная монопо­лия на верховную власть в политическом сообществе исключает вмешательство каких-либо особых интересов в формирование госу­дарственной воли; 4) институционализированная обратная связь го­сударства с общественным мнением обеспечивает контроль общества над государственным аппаратом; 5) процессуальная, формальная и материальная рационализация государства призвана гарантировать соблюдение государством права и закона; 6) защита интересов перед государственной властью предполагает судебный контроль над дея­тельностью государства.