Кормораздатчик мобильный электрифицированный: схема и процесс работы устройства...
Адаптации растений и животных к жизни в горах: Большое значение для жизни организмов в горах имеют степень расчленения, крутизна и экспозиционные различия склонов...
Топ:
История развития методов оптимизации: теорема Куна-Таккера, метод Лагранжа, роль выпуклости в оптимизации...
Характеристика АТП и сварочно-жестяницкого участка: Транспорт в настоящее время является одной из важнейших отраслей народного...
Определение места расположения распределительного центра: Фирма реализует продукцию на рынках сбыта и имеет постоянных поставщиков в разных регионах. Увеличение объема продаж...
Интересное:
Что нужно делать при лейкемии: Прежде всего, необходимо выяснить, не страдаете ли вы каким-либо душевным недугом...
Отражение на счетах бухгалтерского учета процесса приобретения: Процесс заготовления представляет систему экономических событий, включающих приобретение организацией у поставщиков сырья...
Распространение рака на другие отдаленные от желудка органы: Характерных симптомов рака желудка не существует. Выраженные симптомы появляются, когда опухоль...
Дисциплины:
2019-07-12 | 152 |
5.00
из
|
Заказать работу |
|
|
В редакции на другой день было холодно и сыро, Подруга скорбящих сидел за столом, сунув руки в карманы и плотно сдвинув ноги. Пустыня, думал он, но не песчаная, а из ржавчины и телесной грязи, окруженная забором, к которому прицеплены плакаты с новостями дня. Мать убила пятерых топором, убила семерых, убила восьмерых… Бейб забил два, забил три… А за забором Отчаявшаяся, Убитая горем, Разочарованная-с-мужем-туберкулезником и остальные вдумчиво складывали из белых ракушек ПОДРУГА СКОРБЯЩИХ, словно украшая скверик захолустного полустанка.
Он не заметил, что к нему вразвалку подошел Голдсмит, и тяжелая рука опустилась на его шею, как шлагбаум. Он, заворчав, освободился. Голдсмиту злость Подруги показалась забавной, и улыбка собрала его толстые щеки в два валика, похожие на рулоны розовой туалетной бумаги.
- Ну, как наш пьяница? - спросил он, подражая Шрайку.
Подруга скорбящих знал, что Голдсмит вчера написал за него
колонку, и, боясь показаться неблагодарным, скрыл раздражение.
- Не за что, - сказал Голдсмит. - Почитать твою почту - одно удовольствие. - Он вынул из кармана розовый конверт и кинул на стол. - От поклонницы. - Он смачно подмигнул - толстое серое веко медленно съехало по влажному выпуклому глазу.
Подруга скорбящих взял письмо.
Дорогая Подруга скорбящих, я не очень умею писать письма, поэтому хотелось бы поговорить с вами лично. Мне всего 32 года, но я повидала в жизни много горя и неудачно вышла замуж за калеку. Мне до ужаса нужен умный совет, но я не могу рассказать свое дело в письме, потому что плохо пишу письма, а чтобы рассказать его, надо быть писателем. Я знаю, что вы мужчина, и это хорошо, потому что женщинам я не верю. Мне вас показали у Дилеханти - что это вы даете советы в газете, и я сразу почувствовала, что вы сумеете мне помочь. Когда я пришла туда с моим мужем-калекой, на вас был синий костюм и серая шляпа.
|
Мне не очень неудобно просить вас о встрече, потому что у меня такое чувство, как будто мы знакомы. Мой номер телефона: Берджес 7-7323, пожалуйста, позвоните мне, я ужасно хочу посоветоваться с вами о моей семейной жизни.
Ваша поклонница Фей Дойл.
С подчеркнутым отвращением он кинул письмо в корзину для бумаг.
Голдсмит засмеялся.
- Ты что это, Достоевский? - сказал он. - Так не годится. Не русского корчить надо, не самоубийство рекомендовать, а сделать даме ребенка, еще одного потенциального подписчика.
Чтобы избавиться от него, Подруга притворился занятым. Он сел за машинку и стал отстукивать статью.
«Жизнь большинству из нас кажется страшной борьбой, полной боли и горестей, безрадостной и безнадежной. Нет, дорогие мои читатели, это только так кажется. Каждый, как бы он ни был мал и беден, должен развить в себе чувство прекрасного. Увидьте небо в барашках облаков и море в пенных барашках… Как поется в популярной песне, „лучшее в жизни - бесплатно". А жизнь - это…»
Продолжать он не мог и вновь обратился к воображаемой пустыне, где Отчаявшаяся, Убитая горем и остальные все еще складывали его имя. Ракушки у них кончились, и теперь они клали выцветшие фотографии, замусоленные веера, расписания, игральные карты, сломанные игрушки, поддельные драгоценности - хлам, который сделала ценным память - гораздо более ценным, чем все, что можно взять у моря.
Он заглушил свое доброе, отзывчивое сердце смехом, потом достал из мусорной корзины письмо миссис Дойл. И, как розовую палатку, поставил его в пустыне. На фоне стола из черного дерева дешевая бумага заиграла теплыми телесными тонами. Он вообразил миссис Дойл палаткой с волосами и жилками, а себя маломощными мощами, черепом и костями с экслибриса ученого. Когда он запустил скелет в палатку, тот расцвел каждым суставом.
|
Но, несмотря на эти мысли, он чувствовал себя холодным и сухим, как отполированная кость, и сидел, пытаясь найти моральный аргумент против звонка к миссис Дойл. Если бы он верил в Христа, тогда прелюбодеяние было бы грехом, все стало бы просто, а ответить на письма - легче легкого.
Потерпев в этих поисках полную неудачу, он отправился звонить. Он вышел из редакции б холл, где стояли платные телефоны, потому что по служебным вести частные разговоры не полагалось. Стены кабины были покрыты похабными рисунками. Уставясь на два сиротливых органа, он назвал телефонистке номер Берджес 7-7323.
- Можно миссис Дойл?
- Алло, кто это?
- Мне надо миссис Дойл, - сказал он. - Это миссис Дойл?
- Да, это я. - Голос ее был напряженным, испуганным.
- Это Подруга скорбящих.
- Чья подруга?
- Подруга скорбящих - Подруга скорбящих, я веду колонку в газете.
Он хотел уже повесить трубку, но тут она проворковала:
- А-а, здравствуйте.
- Вы просили позвонить.
- Да, да… что?
Он догадался, что ей неудобно говорить.
- Когда мы можем встретиться?
- Сейчас. - Она все еще ворковала, и он почти ощутил в телефоне ее теплое влажное дыхание.
- Где?
- Решайте.
- Тогда так, - сказал он. - Приходите в сквер, к обелиску, примерно через час.
Он вернулся за стол, дописал статью и пошел в сквер. У обелиска он сел на скамью и стал ждать миссис Дойл. По-прежнему думая о палатке, он окинул взглядом небо и нашел, что оно имеет цвет холстины и плохо натянуто. Он оглядывал небо, как глупый сыщик, пытающийся найти разгадку к собственной бестолковости. Не найдя ничего, он направил наметанный глаз на небоскребы, угрожавшие скверу со всех сторон. В этих тоннах изнасилованного камня и замученной стали он обнаружил то, что ему показалось разгадкой.
Американцы растратили национальную энергию в оргии камне- дробления. За короткий свой век они разбили больше камня, чем египтяне при всех фараонах. Они занимались этим истерически, исступленно, словно зная, что в один прекрасный день камни раздробят их самих.
Сыщик увидел, что в сквер вошла крупная женщина и направилась к нему. Он наскоро составил опись: ноги как булавы, груди - аэростаты, лоб голубя. Несмотря на короткую клетчатую юбку, красный свитер, кроличий жакет и вязаный берет, она была похожа на начальника полиции.
|
Он ждал, чтобы она заговорила первой.
- Подруга скорбящих? Ах, здравствуйте.
- Миссис Дойл? - Он встал и взял ее под руку. На ощупь рука была как бедро.
- Куда мы идем? - спросила она, когда он повел ее прочь.
- Выпить.
- К Дилеханти мне нельзя. Меня там знают.
- Пойдем ко мне.
- А это прилично?
Отвечать было не нужно, потому что она уже шла. Поднимаясь за ней по лестнице своего дома, он наблюдал за работой ее тяжелых окороков: они вращались, как два громадных жернова.
Он разлил виски с содовой и сел рядом с ней на кровать.
- Вы, наверно, знаете женщин насквозь - по вашей работе, - сказала она со вздохом и положила руку ему на колено.
Всегда в роли преследователя выступал он, но теперь ему почему-то было приятно, что роли переменились. Он отстранился, когда она придвинулась для поцелуя. Она схватила его за голову и поцеловала в губы. Сперва тикало, как часы, потом тиканье стало мягче, глуше, перешло в стук сердца. С каждой секундной сердце стучало все чаще и громче. Подруге показалось, что оно сейчас взорвется, и он грубо вырвался.
- Не надо, - взмолилась она.
- Чего не надо?
- Ох, милый, погаси свет.
Он стоял в темноте и курил, слушая, как она раздевается. Это были звуки моря: хлопнуло, как парус; заскрипели канаты; потом, словно волна о причал, шлепнула по телу резина. Ее призыв поторопиться был подобен стону моря, и когда он лег, она вздымалась, как валы, послушные лунной тяге.
Минут через пятнадцать, словно обессиленный пловец из полосы прибоя, он выбрался из постели и рухнул в большое кресло у окна. Она сходила в ванную, вернулась и села к нему на колени.
- Мне стыдно, - сказала она. - Теперь ты не будешь меня уважать.
Он отрицательно помотал головой.
- Муж у меня так себе. Он калека - я тебе писала - и старше меня. - Она засмеялась. - Весь высох. Он уже сколько лет мне не муж. Ты знаешь, моя Люси - не его дочь.
Она ожидала, что он изумится, - он видел это, и заставил себя поднять брови.
- Это длинный рассказ, - продолжала она. - Из-за Люси мне и пришлось за него выйти. Ты, конечно, удивился, как это я - и вышла за калеку. Это - длинный рассказ.
Ее голос гипнотизировал, как тамтам, и был так же монотонен. Его тело и ум одолевала дремота.
|
- Длинный, длинный рассказ - поэтому я и не могла написать в письме. Я забеременела; мы тогда жили на Центральной улице, а Дойлы - над нами. Я его привечала, ходила с ним в кино, хотя он калека, а я была из первых девушек нашего квартала. Когда я забеременела, я не знала, что делать, и попросила у него денег на аборт. А денег у него не было, и вместо этого мы поженились. А все оттого, что я поверила паршивому итальяшке. Я думала, он джентльмен, а когда попросила его жениться - так он прогнал меня от дверей и даже денег на аборт не дал. Мол, если он даст мне деньги - значит, это от него, а у меня будет за него зацепка. Ну, слыхал ты когда-нибудь про такого подлеца?
- Нет, - ответил он. Жизнь, о которой она рассказывала, была тяжелее даже, чем ее тело. Словно гигантское живое письмо Подруге скорбящих в форме пресс-папье опустилось на его мозг.
- Когда я родила, я написала подлецу, но он даже не ответил, и года два назад я подумала, как это несправедливо, что Люси должна зависеть от калеки, хотя у нее есть все права. Я нашла его фамилию в телефонной книге и повела к нему Люси. Я и ему тогда сказала - что для себя ничего не хочу, а Люси должна иметь то, что ей причитается. Ну, продержал он нас час в прихожей - слышишь, я прямо кипела от злости, когда думала, сколько мыс дочкой терпели от него издевательств, - а потом дворецкий ведет нас в гостиную.
Очень тихо и благородно - потому что деньги это еще не все, а джентльмен из него такой же, как и меня дама, - итальяшка вшивый - я ему говорю, что он должен помогать Люси, раз он ей отец. А у него хватило наглости сказать, что он меня в первый раз видит и, если я не перестану ему надоедать, он меня посадит. Тут я вспылила и выдала подлецу - объяснила, что я о нем думаю. А пока мы ругались, вошла какая-то женщина, видно жена, - ну я и закричала: «Он отец моего ребенка, он отец моего ребенка». Они пошли к телефону, вызывать полицию, а я взяла дочку и удрала.
И тут начинается самая комедия. Муж у меня чудак, всегда делает вид, будто он ей отец, и даже мне говорит - «наш ребенок». Ну, пришли мы домой, а Люси все спрашивает, почему я чужого дядю называла ее папой. И допытывается, правда ли Дойл ей не папа. А на меня, наверно, затмение нашло - запомни, говорю, что твоего отца звать Тони Бенилли и что он меня обманул. Наплела ей всякой такой чепухи - кинофильмов, видно, насмотрелась. Ну, приходит он домой, а Люси первым делом говорит ему, что он ей не папа. Он разозлился и начал допытываться, что я ей наплела. А мне его гонор не понравился - и говорю: «Правду». И еще, видно, мне надоело, что он с ней так носится. Он на меня накинулся, отвесил оплеуху. Ну, такого я бы никакому мужику не спустила - дала ему сдачи; он на меня с палкой, но промазал, свалился на пол и стал плакать. А дочка тоже на полу плачет, ну и меня разобрало: не успела оглянуться - сама лежу на полу и реву.
Миссис Дойл подождала, что он скажет, но он молчал, пока она не подтолкнула его плечом.
- Наверно, муж любит вас и ребенка, - сказал он.
- Может, и так - но я была красивая девушка, могла бы выбрать получше. Кому охота коротать свой век с калекой, недомерком?
- Ты и сейчас красивая, - сказал он неизвестно почему - разве что с испугу.
Она наградила его поцелуем, потом потащила на кровать.
|
|
Индивидуальные и групповые автопоилки: для животных. Схемы и конструкции...
Автоматическое растормаживание колес: Тормозные устройства колес предназначены для уменьшения длины пробега и улучшения маневрирования ВС при...
История создания датчика движения: Первый прибор для обнаружения движения был изобретен немецким физиком Генрихом Герцем...
История развития хранилищ для нефти: Первые склады нефти появились в XVII веке. Они представляли собой землянные ямы-амбара глубиной 4…5 м...
© cyberpedia.su 2017-2024 - Не является автором материалов. Исключительное право сохранено за автором текста.
Если вы не хотите, чтобы данный материал был у нас на сайте, перейдите по ссылке: Нарушение авторских прав. Мы поможем в написании вашей работы!