Глава 14.2. Адский клуб. Знакомство

Важный и статный мужчина, про таких говорят сразу — он руководитель, сидел и ел куриные крылышки гриль руками с большим аппетитом и наслаждением. Рядом стоял пацанёнок лет 15: молодой, стройный, худой, с симпатичным лицом, но по нему сразу было заметно, что он раб. Пацанёнок хоть и был в одежде: узкие джинсовые шорты чуть ниже колена, футболка без рукавов, кеды, но его выдавали ошейник — красивый, лощёный, из дорогой кожи со стразами и рабская покорность. Малолетка стоял, не ворохнувшись, рядом со своим господином, с идеальной осанкой, но опущенной головой. Глаза раба упирались в пол, он ни разу не поднял их выше стола, не говоря уже о том, чтобы посмотреть в лицо хозяину. Пацанёнок держал салфетки, которыми вытирался важный человек. Место было роскошное — веранда большого элитного дома. Вдали, за каскадом кустов и цветов, виднелся огромный бассейн, с другой стороны была беседка, качели, шашлычная. Забор, наверное, возвышался метра на 4.

Мужчина аппетитно грыз свои крылышки и надменно, но по-доброму, поглядывал на гостя. Влад также сидел за столом, но ничего не ел. Он только стучал пальцами по стакану с соком, который, временами, отпивал.

— Да ты расслабься, Владик. Можно я буду называть тебя Владиком?
— Да...
— Тебя здесь никто не обидит и не съест. Или ты боишься оказаться на его месте?

Важный человек больно стукнул пацанёнка в живот, тот лишь немного согнулся, скривился, но не подал виду.

— Ты для меня уже старый... К нам в Клуб просятся десятки шалапаев, но я выбираю сам. Ты должен гордиться, что мы обратили внимание на вас с братом.
— Но как? — пытался, наконец, выяснить Влад.
— Как мы узнали про ваш подвал? Ты молодой, Владик, очень наивный... Те, кому надо, знают всё. Или ты думаешь, что у меня нет ваших переписок в интернете? Где вы, как бы, обсуждаете с друзьями фантазии, как бы анонимно всё про рабов? Но я-то знаю, что твои фантазии реальны...

Мужчина подавился, закашлялся и раб тут же начал нежно хлопать того по спине.

— Это — Максимка, мой любимец, - похвастался, наконец, хозяин дома и продолжил. - Или ты думаешь, у нас нет ваших телефонных разговоров? И труп того... Миша, кажется... в лесу... тоже никто не нашел?

Влад сидел с большими глазами и открытым ртом, боясь даже пошевелиться — о нем знали всё!

— А ваши проделки дома? Когда мне принесли отчет, я долго восхищался, говорил: ну вот же они — наше молодое продолжение. Твой брат дурачок, он не руководитель, но садизма ему не занимать...

У мужчины повело шею судорогой, пацанёнок сразу же кинул салфетку, забежал со спины и стал очень нежно разминать мышцы своего господина.

— Вот она старость... Давняя афганская контузия, черт её побери. Но Максимка меня спасает... А разве он был таким с детства? Покажи Владику...

Рабчёнок быстро повернулся спиной и задрал футболку. Вся кожа от шеи и до самой поясницы, рёбра были в шрамах от кнута.

— Зато теперь посмотри на это чудо... А давай зажжём свечку, Максимка...

Пацанёнок едва заметно сменился в лице, но очень быстро спустил шорты до колен и схватил со стола зажигалку. Раб чиркнул и поднёс огонь прямо к своей залупе. Его руки дрожали, но зажигалка приблизилась к члену и пламя вонзилось в нежную кожицу. Глаза моментально наполнились слезами, дыхание участилось, пресс и все мускулы на теле напряглись до невозможности, рука с зажигалкой подёргивалась, но пацанёнок отважно жарил себя сам, затаив дыхание.

— Хватит... — абсолютно равнодушно и скучно скомандовал мужчина.

Рабчёнок кинул зажигалку на стол, натянул шорты и встал в позу с салфеткой, будто ничего и не было. Только мокрые глаза, красные щёки и периодические судороги по всему телу выдавали его. Сейчас в штанах у него творился ад, но раб покорно и терпеливо стоял, не подавая виду.

— Вот добренькие кричат: жалко, как можно! Садизм отвратителен, как можно получать наслаждение от страданий тех, кто зависит от тебя? Вот сейчас Максимке плохо, а мне хорошо... Но эти добренькие сами творят столько садизма, что даже огонь на члене моего малыша с этим не сравниться. Что ты получаешь взамен, а Максимка?
— Господин меня защищает, — раб впервые подал голос, но тот у него дрожал и срывался, — воспитывает, кормит, учит. Когда я вырасту, он даст мне важную работу и жизнь...
— Умница, мой мальчик... Он терпелив и станет человеком, настоящим человеком. А не каким-то отбросом с зарплатой в два доллара типа кондуктора или продавца в киоске. Они ведь тоже рабы системы, но слабаки и трусы. У меня здесь таких полно: не смог терпеть — будь отбросом, вещью и мучайся постоянно до смерти. Умеешь быть, как Максимка — станешь настоящим человеком. Но садисты мы все! Только добренькие не признают этого, а дай им шанс... они замучают Максимку похлеще меня и тебя. Правильно — это когда осознанно, когда ты умеешь управлять своими качествами, а не бежишь от них и потом делаешь всё то же, но не понимая этого... Иди, мой мальчик, позаботься об ожоге.

Рабчёнок мгновенно убежал, и на веранде остались только Влад и хозяин дома.

— Ты спросишь к чему это я всё? Да... я люблю поговорить... Но так мало достойных собеседников, умных и правильных. Вот ты до сих пор боишься. А почему?
— Я...
— Тссс... Не надо оправданий. Я тебе скажу зачем ты здесь. Тебе хочется самому делится своими чувствами. Рабу этого не расскажешь — он материал для удовольствий. И на улице не похвастаешься. Да и друзья тебя не поймут. Даже те, кто в теме. Ведь чмор и бдсм любят очень многие, очень. Но все они кто? Клоуны. А настоящих ценителей реального садизма мало. Я долго думал про вас. Вы самые необычные в моем списке. Ты не садист, нет; тебе не нравится ощущать боль раба. Ты не знаешь как это, как она выглядит, как она пахнет и какая на вкус. Это как чукче рассказывать про манго. Можно описывать долго, но реальный вкус этого сочного плода ему не познать у себя там глубоко в снегах. Даже если привезут в тундру манго — это будет консервация или сухая заморозка. А вот твой брат садист настоящий. Что он творит, его фантазия, его запал нескончаемый. Но он дурачок... и поэтому с ним рядом ты. Он — садист, а ты его предохранитель. Он чувства, а ты его мозг. Самые необычные у меня. Да!

На веранду вышел мужчина лет 40, в костюме. С виду — топ-менеджер, и что-то шепнул на ухо хозяину.

— Извини, Владик, — работа, надо ответить...

Важный мужчина взял телефон и начал говорить с кем-то. Влад понял лишь одно — они обсуждали детали перевозки товара через границу. Товаром были рабы. Хозяин долго спорил по цене, рассказывая, что такой товар и у него в стране заберут сразу же, что ему накладно отдавать за границу, оформлять дипломатический коридор и всё в таком духе. Звучали суммы в 300 тысяч, мелькала цифра в 500. Влад сидел и тихо офигевал.

— Прости, Владик. Работа требует моего вмешательства... Да, ты всё правильно понял... я продаю рабов. Важным, очень важным людям. Ты думаешь, только у тебя в подвале сидят животные? Уууу, как ты наивен. Ты думаешь, чем человек могущественнее, тем он добрее? Ты думаешь, меня бы давно арестовали и отправили на электрический стул или на пожизненное? Но нет, вот тут, — хозяин показал пальцем на свою голову, — вся ценность. Все, кто может меня убрать или посадить — пользуются моими услугами. Даже там, далеко, они тоже любят русских мальчиков. Только бразильцы могут с нами конкурировать... так повелось... Ты даже не представляешь сколько малышей сидят в подвалах великих людей. А ты включишь телевизор и никогда не подумаешь, что вчера вечером его руки заставляли страдать мальчонку. Он тебе так честно расскажет про заботу о пенсионерах или помощь больным, что какие там рабы! Но это особая каста, а сколько тех, кто приходит просто берёт на раз? Хочешь просто попользовать, хочешь — полный пакет. Всё решает только цена... Деньги правят миром, только деньги.

Тут прибежал Максимка и встал, как и прежде, рядом с хозяином.

— Вот его возьми. Зачем он всё это терпит? Деньги! Сейчас одеваю, кормлю. Потом получит капитал, работу, протекцию. Всё решают деньги, Владик...
— К чему вы мне всё это рассказываете?
— Мне нужны такие люди, как вы с братом. Даже не для работы, для общения, для членства в нашем Клубе. Я ценитель, понимаешь? А захочешь — можете работать. С твоей головой и братским садизмом... Здесь ты сможешь всё! Как вы там говорили своим жертвам: вы можете всё? Нет, у меня вы сможете всё. Хочешь, завтра выведу тебя на президента. Любого! Личная встреча. Но зачем они тебе? Сейчас. А вот, когда ты станешь маститым... такие связи... Вот это и есть жизнь! Понимаешь? Ты приходишь в Клуб, и туда приходит Он. И не за деньги ты получаешь помощь, не за то, что женился на его дочери. А за то, что вы единомышленники и имеете общий секрет. Мне надо, чтобы ты привёл к нам своего брата. Мы любим развлечения, а он сможет нам показать настоящее шоу. Раба сделаем любого и не одного. Но ты должен быть рядом с ним всегда! Он у тебя дурачок... он мастер боли, но ты его голова.

Влад начинал понемногу привыкать и смелеть. Он взял даже бутерброд с икрой. Ведь голоден был пацан, утром аппетита не было. А теперь у него носился ураган в душе. Он понимал реальные возможности и перспективы, понимал, куда его пускают и к кому, но изо всех сил старался не выдать свою юношескую наивность и радость.

— А сейчас я тебе покажу наш Клуб. Пошли...

Хозяин долго водил пацана по этому тайному заведению, показывал множество рабов. Но самым уникальным для Влада стал мост мучеников, как его называли в Клубе. Каждый член Клуба проходил по этому мосту, следуя в Зал встреч. Это был небольшой коридор между внешней частью и внутренней. Простая дверь, за которой находился шок: шесть рабов, по три с каждой стороны, были прикованы к стене стоя. Пол, длиной метров 6, состоял из узких качающихся белых плит-клавиш, по типу понтонов. От каждой плиты шёл тонкий трос в обе стороны и крепился к яйцам двух рабов. Когда никого не было — рабы просто стояли с привязанными тросами, но стоило человеку ступить на плиту, как та проваливалась на несколько сантиметров вниз, натягивала трос и это фактически отрывала яйца рабу. Нет, всё было рассчитано гениально — никаких увечий, натяжение было до максимума, но без вариантов повреждений семенных канатиков мучеников. Человек шёл, ступая на первую, вторую, третью плиты... и заставляя орать первую, потом вторую, потом третью пару рабов. Создавалась мелодия из криков и стонов. Кто-то мог остановиться на плите, наблюдая за мучениями, кто-то проходил быстро. Эта инсталляция была создана для красоты и демонстрации могущества Клуба. Всего 24 раба обслуживали её. Все молодые и подобранные один под одного. Их меняли раз в 6 часов, давая отдохнуть перед завтрашней сменой, и всё начиналось сначала.

— Я хочу, чтобы вы у нас работали, но не тороплю вас. Приходите, будьте просто участниками. Пусть твой брат покажет нам шоу, — уже на выходе говорил Хозяин. — И да, вы там копаете себе бункер — брось эти глупости. Загони экскаватор, построй быстро и легко, а потом развлекайся там с животными. И не бойся никого: все, кто может вас наказать — все у нас. Но и дружи с головой, сохраняй адекватную таинственность. Я жду вас!

Состояние Влада можно было передать простыми словами — он был в ахуе. Весь его мир рухнул в одночасье. С одной стороны его распирало счастье от доступа в такое место. С другой — жизнь начала казаться такой примитивной и скучной, ведь все принципы, правила, законы разрушились на его глазах. Мост мучеников — как такое вообще может быть? Но пацан видел всё своими глазами и даже ходил по полу, заставляя пленников вопить и рыдать. Всё это не укладывалось в голове Старшего. Он не поехал домой, купил бутылку рома и поплелся куда-то в парк, сидеть в одиночестве и приходить в себя.

Глава 15. Суматоха

— Йаа-хууу!

Артём сидел на полу в гостиной, скрестив ноги под собой. Рядом с ним стоял бумажный пакет, заполненный грецкими орехами. Пацан брал один орех, целился и кидал. Иногда раздавался звук удара о железо, иногда просто "бульк", но чаще всего орехи хрустели об пол. В этот раз Младший попал по железу, и отсюда было столько радости. Впереди, метрах в двух от садиста стоял петух. Точнее раб был раскорячен в позе, будто он сейчас будет отжиматься от пола: спина ровная, ноги вытянутые и прямые руки, упёртые в пол. Красивая поза, если тело молодое, худое и имеет свои контуры. У петуха было именно так. К тому же член раба, под силой притяжения, тянуло вниз, и он немного выглядывал из-за бедра. С виду не страшно, только если не учитывать тот факт, что стоять в такой позе лоху пришлось уже минут 15. А он не был мегаспортивным, мышцы от напряжения уже ныли, даже пресс сводило, босые ноги подло скользили по ламинату, что заставляло напрягаться ещё сильнее, чтобы их удерживать и возвращать на место, шея болела. Но самое главное, на полу была высокая горящая свеча, которая не давала чмошнику прогнуть спину даже на несколько сантиметров. Петух же выступал своеобразной подставкой. Садист поставил на него три миски разного размера, одна была наполнена водой до краёв, что ещё больше осложняло задачу раба — резкое движение и вода выплёскивалась. А две другие — пусты. Суть этой инсталляции заключалась в том, что Артёмка играл в только что выдуманную игру. Мешок грецких орехов, три миски и расстояние в два метра. Пацан брал "мяч", целился и бросал его в "лунку". Фишка была не только в размерах мисок, но и в степени сложности. Попасть в воду — легко, но это 1 очко. Если расплескается вода уже -1. А вот попасть в пустую железную миску — проблема, ведь орех из неё по инерции летит дальше. А если это очень маленькая — центральная миска — так вообще почти нереально. Зато это 5 очков! Пацан кидал, раб после каждого броска выкрикивал счёт. Младший был большим ребёнком, и такие забавы его веселили от души. Особенно, если при этом кому-то было больно или неприятно. У петуха уже дрожали руки и ноги, и он вот-вот должен был свалиться на пол от бессилия. Когда счёт стал -25 Артёму играть надоело, свеча уже немного сгорела и стала короче.

— Десять отжиманий, чмо! И свечу не загаси давай!

Раб попытался выполнить приказ, для этого надо было опуститься всего на 10 сантиметров. Те кто тренируется, знают, что жим в полсилы куда сложнее полного оборота. И рабу было не столько сложно наклониться к самому огню, что обжигал живот, сколько сгибать и выпрямлять руки. Он весь дрожал, сильно, будто турбулентный самолёт или инвалид с ДЦП. Садиста всё это смешило до истерики. Раб в судорогах смог сделать всего 3 жима и непроизвольно, потеряв координацию, свалился прямо на горящую свечу.

— А-а-а! Лошара!

Петух почти сразу стал подниматься, но руки его реально не слушались. Это были уже не судороги, а просто паралич. Он двигался и дёргался очень забавно, отчего Артём просто катался по полу, а раб бултыхался на мокром полу.

***

— Длиннее, пидарасы!

Васька сидел на стуле, далеко вытянув свои длинные ноги, а окольцованная парочка чушка и быка ползала перед ним на полу и старательно вылизывала. Сэру нравилось, когда рабы одновременно начинали вести языками от внешней стороны ступни (там у Васьки было щекотное место) и не отрывались до самого бедра, заканчивая процесс смачным поцелуем-присоской. В этот раз так не получилось, и рассерженный Сэр долбанул кулаком в ухо быка. Ещё пару дней назад за такое бык переломал бы кости своему обидчику, но сейчас он досадно потупил взгляд в пол и пробубнел: "простите, сэр". Влад запрещал своему рабу секс, но фут, игры и развлечения под табу не подпадали. Поэтому Васька творил со своими "подчиненными" всё, что ему в голову приходило.

— Ещё раз!

Голос Сэра был грубый, надменный и безжалостный. Рабы, ползая на четвереньках, моментально припали языками к ступням и потянулись вверх каждый к своему бедру. Васька расплылся в улыбке и кайфовал. В это время двое других лохов — слизняк и вафел — упорно долбали стену и старались не обращать на себя внимания, чтобы Васька снова не стал их стегать плетью. Тела этой парочки сзади были исписаны красными полосами, было даже несколько рубцов. Рабы уже выкопали два полных мешка штукатурки и земли и сейчас заполняли третий. Они были перепачканы потом и пылью, отчего выглядели просто отвратительно. А Васька продолжал кайфовать.

— Вафел!

Сэр неожиданно и громко окликнул работягу, и тот должен был мгновенно повернуться и упасть в позу на колени. Лох так и сделал, но его "напарник" недопонял, и от этого оба заорали от боли в очке. Васька стал похож на Артёма и расхохотался от того, что два лоха упали на пол, кривясь от боли и расставляя пошире ноги.

— Пошли поссали! Сели отдохнули 5 минут!

Сэр командовал, а два ноголиза не отрывались ни на секунду. Теперь рабы старались над другими любимыми местами Васьки. Этот селянин сам того не знал всю жизнь, что смог выяснить буквально за пару часов, проведённых в подвале вместе с рабами. Бык залез языком под колено снизу и старательно работал там. У Васьки аж судорога ногу сводила от кайфа, когда лох прикасался языком в том месте. Второй раб — чушок — вылизывал внутреннюю часть бедра, прямо перед членом и яйцами, но к гениталиям не прикасался. Сэру не хватало только бутылки пива и бейсболки, чтобы была картина "самый чёткий пацан чморит двух конченых лохов". Васька сидел и только мечтал, как он будет гнобить этих животных завтра, послезавтра, через неделю... В этот момент в подвал ворвался Артём. Васька с испугу соскочил со стула и плюхнулся в позу рядом с теми, кого только что чморил сам.

— Ого! Развлекаешься, сучка?
— Простите, хозяин...
— Да похуй, следи, чтоб работали, и делай что хочешь. А мне нужен новенький. Петушара сдох, пойдет на замену... Да не ссы, живой валяется, просто устал...

Артём злобно рассмеялся и вытянул за ухо мудилу из клетки. Тот с трудом поднялся на ноги, похрамывая от онемения и долгого нахождения без движений. Младший кинул Ваське браслеты с уздой, и надзиратель быстро подпрыгнул к рабу сзади. Сэр защёлкнул наручники за спиной мудилы, а ещё одно колечко на цепи протянул к яйцам раба. Вышло так, что мудила не мог особо руками шевелить, иначе отрывал себе яйца.

— Это чтоб ты не надумал выкинуть чего наверху, пидар!

Садист пинками погнал свою очередную жертву в дом.

— Ну чё уставились, падлы! — Васька схватил плеть и стал пороть всех, без разбора. — Вы лохи работать, вы к ногам, языками меня веселите.

Всё это время только один раб был в покое — пёс. Он тихо сидел на своей цепи и почти не дышал, чтоб ни Артём, ни Васька про него не вспомнили. Всё почти мгновенно вернулось на свои места: вафел и слизняк взялись за лопаты и бур, а Сэр развалился на стуле, вокруг которого ползала парочка чмошников. Васька закинул руки за голову, поднял лохов, приказал тем облизывать свои подмышки и рёбра, сам закрыл глаза и кайфовал. Его член просто взрывался, оттуда постоянно сочилась смазка, но надзиратель терпеливо не трогал отросток.

***

В это время Влад, бухой в пень, шаркая ногами, плыл по набережной. Нет, он не был в воде, просто назвать это походкой было нельзя. Пацан общался с инопланетными существами и жителями мордора, что выглядывали из воды. У него перед глазами постоянно появлялись то максимка, который жёг свой член зажигалкой САМ, то мост из рабов. И пацан понимал всё больше, что его детские шалости, даже пытки Артёма — это просто шалости...

— Эй, пацан! — Влада кто-то окликнул. — Ты чё, совсем в нереале?

Подошли двое гопников, лет по 25-27, лысые, в спортивках. Один обнял Влада, другой подпёр плечом. Первый залез в карман пацана и стал там шарить; второй просто вёл, чтобы прохожие не обратили внимания, и был готов стукнуть в печень, если Влад начнёт сопротивляться. Но мажору всё было пофиг, он почти ничего не понимал. Первый достал из кармана айфон и нагло стал рассматривать прямо перед Владом, после чего положил мобилу к себе.

— Слушай, пацан, ты совсем плохой. Идём, мы тебе поможем...

Гопник с ехидством шепнул Владу на ухо и повёл того в пустую часть парка. Вдалеке там стоял какой-то долгострой — идеальное место для преступлений и извращений. Гопники затолкнули Влада вовнутрь, отчего тот сразу же упал на пол, споткнувшись об порог. Первый дерзко ботинком поддел пьяное тело и перевернул на спину. Воры стали обыскивать пацана: забрали кошелёк, нашли ключи, документы, сорвали цепочку, браслет... Второй решил присвоить себе куртку и приподнял Влада, отчего тот лицом упёрся в пах первого. Гопники гигикнули и, закончив с вещами, присели на корточки перед пьяным.

— Ну чё, детка, сделаешь нам хорошо?

Первый хмыкнул и харкнул прямо в лицо Влада. Потом он встал, расстегнул ширинку и стал ссать на пацана. Далее гопники оттянули жертву к колонне, что стояла посреди комнаты. Владу не нужно было даже связывать руки, он тупо сидел с закаченными под небо глазами.

— Ушлёпок конченный.

Первый вплотную приблизился к пацану и прикоснулся своим вставшим членом к губам мажора.

***

— Сейчас, пидар, я буду тебя ебать в рот, — Младший уложил мудило на стол, на спину и готовился вогнать свои несколько сантиметров тому в рот. Твоя задача работать хорошо и терпеть. Быстрее кончу — быстрее тебе станет легче. Усёк?
— Да... хозяин...
— И не дай бог ты меня укусишь. Я вырву тебе все зубы и отрежу яйца. Ясно?

Петуха Артём поставил между ног мудилы и приказал взять яйца того в кулак и немного оттянуть вверх. Садист ведь не мог нормально потрахаться, ему это не приносило радости. Только истерики и крики от боли могли заставить мозг выработать нужные гормоны и дать команду к осеменению. Поэтому Младший медленно и с издёвкой вставил свой член в рот раба, для которого уже сам этот процесс был пыткой. У мудилы сразу же потекли слёзы из глаз, но он повиновался. Артём взял толстую розгу и стал потихоньку себя разгонять, медленно двигая членом во рту.

— Губы сожми! Работай на подсосе! — учил садист.

Раб старался, как мог. Член Артёма понемногу отвердевал, но этого было недостаточно. Младший поднял розгу и несильно хлопнул ею по яйцам мудилы в стакане, точнее кулаке петуха. Жертва застонала, но продолжила сосать. Через минуту садист повторил удар, но сделал это сильнее. Раб заёрзал, застонал сильнее, но продолжал сосать. Ещё минуту спустя Артём дважды стукнул розгой и уже довольно сильно. Это вызвало горловой крик у раба, он начал вырываться, сжимать ноги, но Младший крепко держал жертву за плечи, а петух за яйца. Последний удар был самым сильным, что заставило мудило протяжно и долго выть, дёргая головой из стороны в сторону. Такой кайф страданий дал садисту импульс, и его спермак полился в глотку мученика. Счастливый Артём капал остатками уже на засопливленное лицо мудилы, а сам понемногу скатывался на пол.

— Иди сюда! — скомандовал он блаженным голосом петуху, и тот вмиг оказался мордой перед членом. — Отполируй!

Лох схватил член хозяина в рот и стал обсасывать так старательно, что у Младшего встало снова. Он схватил петуха за уши и стал надрачивать снова и снова. Потом садист поднялся на ноги, не останавливая петушиный процесс, взял розгу и со всей дури, что только была в его слабых ручонках, хряснул ею по красивому подкаченному и загорелому животу мудилы. Раб вскрикнул, точнее, протяжно завизжал, а пацан кончил в рот петуха. Дважды довольный Артём распластался на полу гостиной.

Вафел и слизняк работали уже из последних сил. Часов 7 они выгребали землю с небольшими 5-минутными перерывами. А покормить рабов Васька так и забыл. Он и сам не ел уже с утра, ему так понравилось кайфовать от языков чмошников. Рабы валились от усталости и голода. Наконец надзиратель пошёл поел сам и принёс 3 пачки овсянки рабам. Он взял ведро, высыпал туда всю кашу и тупо залил холодной водой. Сэр дал крупе 10 минут настояться. Всё это время голодные рабы просто таращились на пищу, а Васька ухмылялся с них.

— Ну что, все жрать хотят?
— Да, сэр! — хором ответили лохи.
— Тогда поиграем в гонки.

Надзиратель заржал, взял ведро и поставил его по центру комнаты. Рабов разместил по разным углам, парами на цепях. Дальше чмошникам было приказано сделать все точно, а любая ошибка оставляла их без еды до самого утра. Рабы должны были подняться с позы, потереться задницами друг о друга, и так, чтоб их члены сексуально болтались, потом по очереди взять в рот с заглотом друг у друга на пару секунд, и только после этого опуститься на четвереньки, и так подползти к ведру. Подняв плеть, как стартовый пистолет, Васька с силой ударил ею пса, и это означало гонка началась. Четыре голых голодных и испачканных пацана стали творить всё, что приказал Сэр. От одного только вида всего этого можно было задохнуться со смеху, что Васька и делал. Особенно его смешил бык: пацан с таким телом, реально крутой и мощный, делал всё, как последний слизняк, и ему некогда было плакать или стыдиться — он хотел есть до обморока. Пара быка и чушка оказалась проворнее. Вполне логично, ведь они не долбали землю 8 часов подряд. Когда 4 четвероногих существа с цепями в жопах побежали к ведру — это была кульминация. Лохи сбили себе колени в кровь, спеша к пище. Первая голова, которая окунулась внутрь, была быка. Чмошник стал не просто есть, а заглатывать в себя. Фишка в том, что в узкое ведро мог поместиться только один едок, и поэтому вафел со слизняком оказались в очереди. Подождав секунду, вафел за волосы вытащил быка и сам окунулся в кашу. Ему удалось схватить всего пару раз, как бык с силой вытащил врага и сам снова полез за добавкой. Вафел не остановился и начал драться, оттягивая быка в сторону, он душил здорового, а тот кулаком бил в челюсть. Пользуясь моментом, слизняк нырнул в ведро и стал жадно жрать. Единственный кто оставался голодным — был чушок. Он попытался что-то сказать слизняку, но тот с ведёрным эхом послал его на хуй и продолжал насыщаться. Драка между быком и вафелом не прекращалась. Точнее они не столько избивали друг друга, сколько валялись на полу и душились. От очередного поворота ведро опрокинулось вместе со слизняком. Несколько капель вытекли на пол, и чушок мигом стал их слизывать с пыльного бетона. В итоге победил бык, который был не таким уставшим, да и более сильным. Вафел с разбитым лицом остался валяться на полу, а бычара снова забрал у слизняка корыто и стал уже руками выгребать остатки каши. Все рабы измазались в клейком ужине вперемешку с пылью. Васька стоял недалеко и ржал до одури. Наконец, ему это надоело, да и ведро стало пустым, и он рявкнул.

— Смирно!

Четверо лохов моментально заняли свои позы. По бороде каждого стекала густая слизь от геркулеса. Каша была в волосах, на глазах, на груди. Вафел знатно получил от быка, его лицо украсили сразу три синяка, а бычара заимел ссадину на плече. И только чушок почти не испачкался во всей этой вакханалии и не был побит.

— Ну что, нажрались?
— Да, сэр!.. Нет, сэр...

Последние слова были от чушка, который произнёс их очень тихо и потупил взгляд в пол.

— Вы так хотите всегда жрать, суки? — продолжал рычать Васька. — Ладно бычара, он всех вас выебет одной рукой. А вы пидары куда лезли? Что ума нет договориться и поделиться? Вы гниды должны теперь всё делать вместе.

Васька взял розгу и стал стегать быка везде, где попадал. Доставалось и вафелу, который и без того был весь исполосован, но бык получил больше всех.

— Вы — команда, падлы. Чушок вообще не жрал. Ты, скотина бычья, теперь работать не сможешь, блядь — желудок ещё не болит? Сейчас будет.

Сэр лупил рабов уже не только розгой, но и кулаками, хотя не по лицу. Васька принёс небольшой тазик и ногой толкнул его к быку.

— Сейчас, чмо, ты всё вырыгаешь назад. Бегом! Или тебе помочь?

Раб испугался и вначале не понял, что и как ему делать. Но пинки и крики Сэра заставили его додуматься засунуть два пальца в рот, и тягучая слизь полилась обратно из лоха. Таз постепенно наполнился, в комнате появился неприятный запах. Все сморщились, Васька даже отошёл на пару шагов назад.

— Сейчас, гнида, — обратился он к вафелу, — ты возьмёшь эти миски и разделишь всю гадость на четверых. Вам с быком меньше, тем лохам больше.

Дрожащими руками вафел стал раскладывать блевотину по 4 глубоким мискам. Чмошники то и дело срыгивали воздух от всего, что происходило. Даже надзирателя тошнило, но и нравилось всё это. Сделав 4 порции, рабы стали жрать. Под крики Сэра и его пинки они с трудом стали прикасаться языками к густой массе. Если бы не голод, вокруг всё было бы облёвано, а так выходили только газы и немного слюней. Рвали все четверо, но жрали. Когда в тарелках не осталось ничего, чушок чуть не потерял сознания.

— И если вы хотите жрать по-нормальному, твари, вы должны договариваться и делать всё вместе. Урок ясен?
— Да, сэр!

Чмошники качались в полуобмороке, вафел до сих пор срыгивал. Единственный, кто так и оставался голодным, был пёс. Васька приковал две пары к стене за их анальные цепи, давая чмошникам отдых, а сам пошёл за едой для Витька.

***

Первый гопник валялся лицом в землю весь в крови. У него были выбиты зубы, раздроблен нос, со лба тёк кровяной ручей. У второго бедолаги ладонь левой руки была почти насквозь пробита камнем и, наверное, переломаны рёбра, потому что он валялся на боку, скрученный, и тяжело дышал, почти задыхаясь. Но Влад не успокаивался, он стоял над первым и озверело лупил того в бока ногами, ломая и ему рёбра. Последний удар был особо зверским — прямым носком кросса прямо в ухо. Такое бесследно точно не проходит, и гопника ждала или глухота, или что-то ещё худшее. Пацан всё время сплёвывал. Он забрал свои вещи и ушёл с места. От алкоголя не осталось и следа. Адреналин — это чудодейственный гормон. Когда гопник засунул свой член в рот Влада, пацан очнулся и приоткрыл глаза. Увидев, а потом почувствовав жирную сосиску в себе и поняв, что происходит, он мгновенно стал трезвым и в два счёта уложил насильников на землю. После чего зверству Старшего не было предела. Он шёл и всё также продолжал сплёвывать, постоянно. Влад не мог понять, как ему это всё расценивать: стал ли он теперь опущенцем или это произошло бы только после выхода спермы гопоты в него. Пацан утешал себя, что это не считается, что он вовремя успел дать отпор. Но рот самопроизвольно выбрасывал из себя слюну, а ощущения были какими-то непонятными. Не помогала даже жвачка.

***

 

Первая часть рассказа Империя рабов (просто пытки) заморожена. Здесь вы найдете минимум художественности и максимум пыток. Для любителей полноценных историй со всеми составляющими - читайте Империю рабов (Новая эра) http://ficbook.net/readfic/2354419. Вторая часть является логическим продолжением, но может быть и самостоятельной.

Не забудьте оставить свой отзыв: http://ficbook.net/readfic/2020434