Я всех люблю и за всех молюсь

— Да, я молюсь за всех, и за тех, кто уезжает отсюда, так и не встретившись со мной. За всех вообще, а за некоторых — поименно.

— И Вы не устаете? Столько людей… Как Вы выдерживаете?

— Я их люблю. Хочу всем им помочь, но не могу, и из-за этого расстраиваюсь. Я говорю непрерывно целый день, так что во рту у меня все пересыхает. С четырех или пяти часов утра я начинаю говорить. Вот сегодня в пять утра мне позвонил игумен одного монастыря на Святой Горе Афон, затем — один владыка с Крита.

Позавчера в полночь мне позвонил человек с острова в Тихом океане. Понимаешь? В то время как я нахожусь здесь, духом я пребывал там. Он рассказывал мне о своих дочерях. Я дал ему совет относительно одной из них. Этот человек весьма обрадовался. Я также сказал ему еще раз позвонить мне.

Когда я утомляюсь, то закрываю лицо и только лишь благословляю приходящих. И народ приезжает, ты знаешь, со всей Греции, и издалека, из-за границы. Позавчера были люди из Александрии, из Киато [15].

У людей — большие проблемы. Что делать… стараюсь. Но я не могу все время говорить. Они расстраиваются, уходят, а потом идут слухи…

Игумен монастыря Параклит[16]· советует мне принимать всех: хоть немножко, но поговорить с каждым или хотя бы только благословить.

Ты знаешь, никто не сможет удовлетворить такое количество людей. Поэтому сегодня некоторые люди меня могут называть святым, а завтра газетчики могут написать, что народ мною недоволен и что я прельщаю людей.

 

Не жди, что тебя будут любить

«Держитесь подальше от зависти. Она пожирает человека. Одна монахиня позавидовала другой, и ей представилось, что та бесчинствует с духовником. Потом она стала рассказывать об этом как о факте, действительно имевшем место.

С завистливым человеком происходит все что угодно. Я все это пережил. Люди считали меня хорошим, и многие приходили ко мне на исповедь. Они совершенно искренне рассказывали мне о различных случаях из своей жизни.

Подальше от этих женских сетований и слез. Христа, дитя мое, Христа будем любить как можно сильнее, Божественной любовью.

Счастлив тот монах, который научился всех любить втайне. Он не требует любви от других, его не интересует, любят его или нет.

Ты же люби всех, и внимательно, втайне, внутренне наблюдай: не потерял ли ты эту любовь? Изливай свою любовь на всех. И придет час, когда ты уже не будешь понуждать себя к любви. И ты почувствуешь, что все тебя любят. В одной мирской песне есть такие слова:

Не проси, чтоб я любил тебя.

Не просят о любви, не просят.

Она рождается сама

В сердечной глубине всегда.

Понимай это духовно. Изливай из своего сердца любовь Христову. Это естественно.

Некоторые из монашествующих, особенно монахини, говорят:

— Ты меня любишь?

— Почему ты меня не любишь?

Ну и ну! Как это далеко от любви Христовой!

Нищета, духовная нищета.

Пусть тебя никогда не беспокоит, любят тебя или нет. Только ты сам будь преисполнен Христовой любовью ко всем. И тогда таинственно происходит перемена, все в целом меняется. Это и есть самая лучшая миссионерская деятельность. Попробуй, а потом позвони и расскажи мне о результатах».

 

Снисходительность

Старец советовал, когда надо с кем-то серьезно поговорить, стараться выбирать мягкие слова, чтобы не вызвать враждебности. Он приводил такой пример: «Если вам надо кому-то сказать, что он обманывает, не говорите ему, что он говорит ложь, потому что, естественно, такие слова вызовут в нем чувство обиды и подтолкнут к возражениям. Скажите ему, что он говорит не совсем искренно».

Снисходительность является в деле спасения великим оружием для всех нас. Милость, которую ниспосылает нам Бог, мы, в свою очередь, также должны раздавать другим, подобно тому, как раздается антидор[17] в храмах.

 

Милостыня

— Должен ли я, Геронда, постоянно подавать милостыню, постоянно оказывать экономическую поддержку тем из своих ближних, кто живет в нужде? Я задаю Вам этот вопрос потому, что, как Вы знаете, мое финансовое положение не самое блестящее.

— Когда у тебя есть возможность, помогай и материально. Но больше оказывай тем, кто находится рядом с тобой, вот какую помощь: разговаривай с ними, выслушивай их, когда они хотят рассказать тебе о своих трудностях, высказать тебе свою боль, посиди с ними вместе, чтобы они не чувствовали себя одинокими.

 

Только так наполняется душа

Однажды, когда я был огорчен тем, что не находил ответной любви у некоторых людей, Старец сказал мне: «В наше время люди хотят, чтобы их любили, и в этом терпят неудачу. Истина же состоит в том, чтобы интересоваться не тем, любят ли тебя, но любишь ли ты сам Христа и людей. Только так может наполниться существующая в душе пустота».

 

Люби всех

Любовь Старца не имела границ, она была безгранична. Она распространялась на всех детей Божиих, на всех людей: друзей и врагов. Он говорил мне: «В венце нашей любви к друзьям есть разные примеси (расчет, взаимность, тщеславие, слабость, пристрастная симпатия), тогда как венец нашей любви к врагам — чист». Еще он говорил: «Наша любовь во Христе должна достигать всюду, проникать даже к хиппи в Маталу [18]. Я очень хотел туда сходить, не для того, чтобы им сказать проповедь или чтобы их упрекать в чем-то, но чтобы пожить вместе с ними «без грехов» и дать возможность любви Христовой, которая преображает, говорить самой за себя. Я встречал хиппи и очень их жалел. Они были как овцы, не имеющие пастыря»[19].

Относительно моих связей в обществе он говорил: «Христианский подвиг заключается не в проповедях и спорах, но в настоящей, сокровенной любви. Когда мы начинаем спорить, люди начинают возражать, и возникает противостояние. Когда же мы их любим, это их трогает, и они переходят на нашу сторону. Когда мы любим, то нам кажется, что мы нечто даем другим, тогда как на самом деле мы преподносим это нечто в первую очередь самим себе. Любовь требует жертв. Смиренно будем жертвовать чем-то своим, что на самом деле вовсе не наше, но Божие».