Проблемы, концепции, дискуссии

Проблемы, концепции, дискуссии

Ч. 1.

 

Волгоград 2015

ББК 63.3 (2) 4

П 81

 

Научный редактор

кандидат исторических наук В.В.Ведерников

 

Рецензенты: кандидат исторических наук Н.Н.Виноградова

кандидат исторических наук Г.И.Хвостова

 

 

Печатается по решению редакционно-издательского

совета ВГИИК

 

 

Пронина И.А.

П 81 История: проблемы, концепции, дискуссии. – Волгоград: Волгоградское научное издательство, 2015. - 155 с.

 

Учебно-методическое пособие составлено в соответствии с Примерной программой дисциплины «История», разработанной на основе государственного образовательного стандарта третьего поколения для высших учебных заведений. Включает историографические обзоры, фрагменты научных работ историков и научно-популярных статей по истории и рекомендуется для студентов социально-гуманитарных, технических, естественнонаучных и экономических направлений подготовки.

 

 

ББК 63.3 (2) 4

© Пронина И.А., 2015 © ВГИИК, 2013 © Волгоградское научное издательство, 2015

ОГЛАВЛЕНИЕ

1. Основные направления современной исторической науки …………..……..4

 

2. Проблемы этногенеза и ранней истории славян в

исторической науке …………………………………………………………..…28

 

3. Древнерусское государство в оценках современных историков.

Концепции «государственного феодализма» и «общинного строя» …….…..58

 

4. Дискуссия о характере общественно-экономической формации в отечественной науке …………………………………………………………….92

 

5. Ордынское нашествие; иго и дискуссия о его роли в становлении

Русского государства ………………………………………………………….115

 

Глоссарий…………………………………………………….…………………135

 

 

РАЗДЕЛ 1.

Становление и развитие историографии как научной дисциплины. Основные направления современной исторической науки

Тема семинара: Основные направления современной исторической науки

1. Становление и развитие историографии как научной дисциплины
2. Французская историческая школа «Анналы»
3. История повседневности
4. Историческая антропология.

а) Психоистория

б) История ментальностей

в) Гендерная история

г) Микроистория

5. Лингвистический поворот и постмодернистский вызов исторической науке.

Рекомендуемая литература:

1. Арьес Ф. Человек перед лицом смерти. М., 1992.
2. Барг М.А. Категории и методы исторической науки. М., 1987.
3. Блок М. Феодальное общество. Т. 1, ч. 1. Кн. 2 (Условия жизни и духовная атмосфера)
4. Гинзбург К. Сыр и черви. Картина мира одного мельника, жившего в XVI в. / Пер. с ит. М., 2000.
5. Гуревич А. Я. Категории средневековой культуры. М., 1972; 2-е изд. М., 1984.
6. Данилевский И. Н. Древняя Русь глазами современников и потомков (XI XII вв.). М., 1998.
7. Дэвис Н. З. Дамы на обочине. Три женских портрета XVII века. М., 1999.
8. Журавлев С. В., Соколов А. К. Повседневная жизнь советских людей в 1930-е годы // Социальная история. Ежегодник. 1997. М., 1998.
9. История ментальностей. Историческая антропология. Зарубежные исследования в обзорах и рефератах. М., 1996.
10. Ле Гофф Ж. Цивилизация средневекового Запада. М., 1992.
11. Лебина Н. Б. Повседневная жизнь советского города: Нормы и аномалии. 1920 1930 годы. СПб., 1999.
12. Плюханова М. Б. Сюжеты и символы Московского царства. СПб., 1995. Успенский Б. А. История и семиотика (Восприятие времени как семиотическая проблема); Восприятие истории в Древней Руси и доктрина «Москва Третий Рим»; Царь и самозванец: самозванчество в России как культурно-исторический феномен; и др. // Успенский Б. А. Избранные труды. М., 1996. Т. 1.
13. Репина Л.П. "Новая историческая наука" и социальная история". М., 1998; 2010.
14. Репина Л.П., Зверева В.В., Парамонова М.Ю. История исторического знания. Учебное пособие. М., 2003.
15. Румянцева М.Ф. Теория истории. Учебное пособие. М. 2002.
16. Савельева И.М., Полетаев А.В. Знание о прошлом: теория и история. В 2-х томах. 2003.
17. Февр Л. История и психология; Чувствительность и история; Фольклор и фольклористы; Великий страх 1789 года // Он же. Бои за историю. М., 1991.
18. Юрганов А. Л. Категории русской средневековой культуры. М., 1998

Тексты:

Тош Д. Стремление к истине. Как овладеть

Рохас К. Историография в XX веке.

Пушкарева Н. Л. Женская и гендерная история: итоги и

Перспективы развития в России // Историческая

РАЗДЕЛ 2.

Проблемы этногенеза и ранней истории славян

В исторической науке

Супрун А. Е. Введение в славянскую филологию.

Минск, 1989. С. 135-155.

Данные археологии

Археологические материалы свидетельствуют о существовании в Центральной и Восточной Европе в период, предшествующий выходу славян на историческую арену, нескольких значительных археологических культур, часть из которых связывается со становлением славянства.

На полосе от р. Варты на Западе до р. Сейм (приток Десны) на Востоке, ограниченной примерно 50-52° северной широты, археологи обнаруживают тшцинецкую (по г. Тшцинец, Польша) культуру, относящуюся к XVI- X вв. до н. э. Жили представители этой культуры в небольших неукрепленных поселениях из землянок и наземных построек, захоронения производили трупоположением, занимались животноводством, меньше - земледелием, общественное устройство было у них родовое. Этническая принадлежность носителей тшцинецкой культуры спорна, но высказывают мысль, что они были предшественниками славян. В дальнейшем тшцинецкая культура вошла в состав лужицкой культуры.

Во II-I тысячелетиях до н. э. на огромных территориях между Роной, Рейном и Вислой, Днестром, Дунаем, от Балтийского до Средиземного морей были распространены родственные культуры полей погребальных урн, названные так по общему для них обычаю погребения останков сожженных покойников в урнах - глиняных сосудах, поставленных на дно могилы. Эти культуры принадлежали предкам европейских народов - кельтов, германцев, балто-славян, которые еще не были четко разделены. Ее разновидностью была древняя лужицкая культура; она нашла развитие в зарубинецкой, пшеворской культурах.

Лужицкая культура, названная так потому, что первые находки памятников были сделаны на территории Лужицы (где теперь живут серболужичане), - крупнейшая археологическая культура периода до нашей эры, распространенная на территории современного славянства. Она существовала в XIII/XII - IV/II вв. до н. э. на территории от Балтийского моря до Дуная за Судеты и Карпаты, от средней и верхней Эльбы (Лабы) до Волыни. Захоронение осуществлялось трупосожжением (поля погребальных урн). Представители этой культуры занимались земледелием (с деревянной сохой и плугом) и животноводством. Довольно развита была лепная керамика с украшениями, изготовленная без гончарного круга; она оказала влияние на соседей. С VII-VI вв. до н. э. начали изготовлять железо. В поздний период появились богатые погребения, свидетельствующие о выделении верхушки в родовом обществе. Жилища - деревянные дома столбовой или срубной конструкций; иногда дома делали длинными, делившимися на части. Селища были открытыми, но стали появляться и окруженные рвами и земляными валами, в труднодоступных местах. Этническая принадлежность носителей лужицкой культуры вызывала дискуссии: многие ученые считают, что это были венеты, некоторые ученые считают носителей лужицкой культуры предками славян.

В VII-III вв. до н. э. на юге нынешней Белоруссии и на севере нынешней Украины, в бассейне среднего Днепра, Припяти, нижней Десны, получила распространение милоградская культура (названная так по п. Милоград в Речицком районе на Гомельщине). Жили носители этой культуры в полуземлянках и наземных домах столбовой конструкции, которые объединялись в неукрепленные, а иногда и укрепленные селища. Занимались земледелием (для чего изготовлялись железные орудия, хотя основными оставались деревянные) и животноводством. Керамические изделия лепились с круглым (полусферическим) дном, украшались орнаментом. Захоронения трупосожжением и трупоположением; имеются курганы, но есть и бескурганные могильники. Этническая принадлежность носителей милоградской культуры дискуссионна: ее связывали с неврами, упоминаемыми Геродотом, с балтами, отмечали связь со скифской и латенской (центральноевропейской кельтской) культурой; высказывалась мысль о проявлении в милоградской культуре некоторых черт предшественников славян. …

К III/II в. до н. э. - III/IV в. н. э. относится зарубинецкая культура, названная так по д. Зарубинцы на Киевщине, где В.В.Хвойко в 1899 г. обнаружил могильник. Памятники зарубинецкой культуры характеризуются бескурганными могильниками с трупосожжением; небольшие поселения, состоящие из нескольких наземных или слегка углубленных в землю жилищ, расположены нередко на возвышениях. 50% костей из остатков пищи принадлежат домашним животным, а следовательно, носители этой культуры занимались как охотой, так и скотоводством; занимались они и земледелием, выплавляли железо и изготовляли соответствующие орудия; керамика лепная (без гончарного круга). Носителей зарубинецкой культуры часто идентифицируют со славянами, иногда с балтами, а некоторые ученые - и с другими этносами. … Археологи отмечают влияние на зарубинецкую культуру мощной латенской культуры кельтов, распространненой во второй половине I тысячелетия до н. э. и в начале н. э. в Центральной Европе.

На западе зарубинецкая культура граничила с пшеворской культурой, названной так по польскому г. Пшеворск, у которого был обнаружен могильник. Памятники пшеворской культуры обнаруживаются в южной и центральной Польше. Они датируются II в. до н. э. - началом V в. н. э. Занимались носители пшеворской культуры земледелием (возделывали рожь) и скотоводством. Могильники бескурганные с трупосожжением. Жилища - столбовые наземные постройки, иногда полуземлянки. Из ремесел наиболее развито гончарное с применением гончарного круга, металлургия и кузнечное дело. Пшеворскую культуру связывают обычно с венедами, иногда предполагая при этом, что она принадлежала славянскому этносу, входившему в состав венедов.

Пражская археологическая культура V/VI - VII/VIII вв. н. э. названа так по лепной керамике без украшений,.. найденной в конце 1930-х гг. под Прагой. Неукрепленные поселения гнездового типа племен пражской керамики состоят из полуземлянок с печами-каменками. Захоронения производились после кремации в урнах на бескурганных могильниках. На востоке встречаются и курганные захоронения. Различают два типа пражской культуры: пражско-корчаковский тип (от верхнего и среднего течения Эльбы - Лабы до Днепра у устья Припяти с «коридором» на юг, к нижнему Дунаю) и пражско-пеньковский тип (от среднего и нижнего Дуная с выходом в нижнем течении на правобережье Дуная, через причерноморские степи (кроме самого берега), через Днестр, Днепр, к Десне, Сейму, истокам Северного Донца). Пражскую культуру считают славянской и прослеживают преемственность ее с позднейшими славянскими культурами. Это, разумеется, не исключает наличия среди носителей пражской археологической культуры неславянских (иногда славянизуемых) элементов.

…Таким образом, археологические данные указывают на некоторые славянские ареалы, однако указания эти не имеют бесспорного характера и нуждаются для своей интерпретации в сравнении с другими данными….

 

Современные точки зрения на происхождение и прародину славян

…Укажем, однако, хотя бы бегло некоторые бытующие в науке представления о древней родине славян (или древних прародинах, сменявших друг друга в ходе исторического развития) и о времени вычленения славян и поселения их на тех или иных территориях.

Согласно мнению некоторых историков и языковедов, прародина славян находилась на Востоке, в Азии (В.М. Флоринский, К. Мошиньский, Э. Гаспарини), или на Востоке Европы - на Оке и Волге (X. Ловмянский). В бассейне Немана и Западной Двины искал прародину славян А.А. Шахматов. Отсюда, по его мнению, пришли славяне на нынешние места обитания, причем для многих ученых вполне возможны и даже очевидны промежуточные остановки славян на тех или иных территориях. Так, например, по мнению А.А. Шахматова, «некогда славяне были жителями севера и притом сидели севернее германцев, ибо только движения последних на юг очистили пути в южную Европу и славянам». Шахматов вообще утверждал, что все европейские племена тянулись к более благоприятному в смысле жизненных условий Югу. По Шахматову, «исконною территорией восточных индоевропейских племен, в том числе и предков славян, был северо-запад России, бассейн Балтийского моря». Балты и славяне оставались на месте. Это мотивируется значительными славяно-германскими контактами и тем, что многие элементы средиземноморской и кельтской культур пришли к славянам через германцев, которые были юго-западными соседями славян. Во II-IV вв. н. э. готы покинули Повисленье, двинувшись на юг к нижнему Дунаю. Славяне, по Шахматову, заняли - еще до нашествия гуннов - Повисленье (северное Повисленье было захвачено балтами-прусами), а после падения гуннского владычества продолжили движение к устью Дуная. При этом западные славяне двинулись на запад в Германию с разреженным в то время из-за передвижения народных масс населением. Здесь они были остановлены и частью отброшены на восток, в нынешнюю Белоруссию, а может быть, и далее. На нижнем Дунае, по Шахматову, славяне оказались на рубеже V-VI вв. Шахматов считал, что упоминаемые Прокопием из Кесарии склавены - это южные славяне, а анты - восточные славяне. Эта точка зрения, как, впрочем, и другие элементы концепции Шахматова о славянской прародине, вызывали в научной литературе возражения и со стороны современников ученого, и в наши дни.

Как уже отмечалось, в современной науке имеются сторонники версии о дунайской прародине славян, выдвинутой Нестором в «Повести временных лет», хотя многие продолжают относиться к ней скептически.

Большая часть современных историков и языковедов, занимающихся вопросом о прародине славян, помещают ее на территории между Днепром и Одером (Одрой), в лесостепной и лесной зонах, т. е. к северу примерно от 50° и к югу от 55 или 54° северной широты, т. е. между Балтийским морем, Неманом на севере и Карпатами на юге. Однако в решении вопроса о размещении славян внутри этой значительной территории тоже нет единства. Многие ученые видят прародину славян на Полесье и на смежных территориях (М. Фасмер, Г. Гирт, Я. Ростафиньский), между Одрой и Вислой (многие польские ученые: Я. Чекановский, М. Рудницкий, К. Яжджевский, Т. Лер-Сплавинский, Т. Милевский; из советских языковедов - В.В. Мартынов), между Днепром и Вислой (советские археологи М.И. Артамонов, А.В. Арциховский, польский историк Г. Лабуда). Ряд ученых указывает уже названные более широкие границы, иногда с некоторыми уточнениями и мотивациями (чехословацкий историк и этнограф Л. Нидерле, советский историк П.Н. Третьяков, польский языковед Я. Розвадовский, польский историк В. Хенсель, чехословацкий археолог и историк З. Ваня, польский лингвист В. Маньчак и др.). Следует сказать, что и принятие за истину сообщения «Повести временных лет» не исключает позднейшее поселение славян на территории между Днепром и Одрой.

Так или иначе, к середине I тысячелетия н. э. славяне занимали указанную территорию между 50 и 55° северной широты, между Днепром и Одрой. Поскольку ранний праславянский язык отличался единством, диалектное членение его было не очень значительным, надо полагать, что первичная территория, на которой праславянский язык существовал, была более ограниченной. Но уже расселение на территории между Днепром и Одрой, имевшей значительную протяженность в условиях отсутствия транспортных артерий - рек, которые бы текли вдоль всей этой территории с запада на восток или обратно, вело к усилению диалектной раздробленности.

…Примерно в VII в. н. э. славяне заселили значительные территории Восточной Европы, включая Балканы, на западе дошли до Эльбы и вышли за нее, на севере вышли к Балтийскому морю, а на востоке продвинулись за Днепр. В дальнейшем продвижение славян было направлено главным образом на восток, вероятно не в последнюю очередь из-за того, что здесь территории оказывались малозаселенными, а подчас и незаселенными. На западе в первых веках II тысячелетия н. э. славяне также передвинулись восточнее, в основном к рубежу Одры и Нисы, лишь сравнительно небольшие группы славян оставались западнее этих рек. На юго-востоке славяне вышли в конце I тысячелетия н. э. к Черному морю, на северо-востоке славянская колонизация в первых веках II тысячелетия н. э. дошла до Белого моря.

 

Вопросы языкознания. М., 1982. № 5. С. 3-17.

Праславяне на Дунае

…Дунайская теория, впрочем, никогда не утрачивала полностью своей привлекательности, и голоса в пользу ее реабилитации раздавались и прежде и недавно в нашей литературе, но это были, например, выступления этнографов, слабо или просто недоброкачественно обоснованные лингвистически. …

Славяне восточные, западные, южные

О восточных славянах справедливо сказано (Б.А.Рыбаков), что для них история начиналась на юге. В самом начале мы уже говорили о народной памяти о Дунае, все еще живущей среди восточных славян. …

Польские (и шире - лехитские) территории были освоены славянами лишь вторично, и обратного не удалось доказать польской этногенетической и лингвистической школе, несмотря на наличие здесь ярких достижений и эффектных разработок, включая введение сравнительного частотного анализа текстов. Есть серьезные доводы, которые сводят на нет результаты польского автохтонизма. Меньше всего могут рассчитывать на успех крайние точки зрения, например, стремление обязательно доказать славянское происхождение названий рек Wisła, Odra, Noteć и др. Впрочем, и среди польских сторонников прародины славян по Одеру и Висле признается спорность происхождения и вторичная славизация ряда гидронимов этого района, указывается на неоспоримость единственно того факта, что гидронимия по Одеру и Висле носит индоевропейский характер, а это равносильно допущению возможности пребывания здесь также других племен.. …Тем более сомнительны попытки трактовать северо-западное славянство как родину сначала восточных, а потом - южных славян. Отутствие пражской керамики, земляночных жилищ и урновых погребений - сожжений между Одером и Вислой довершает сомнительность изначально славянского характера именно этих территорий.

Славянская ономастика Подунавья; сравнительный возраст этнонимии и антропонимии

Южные славяне - пришельцы на Балканах, но пришли они, по-видимому, из относительно ближайших мест, откуда они могли проникать путем ранней инфильтрации и на Восток и на Север. Еще Копитар думал о праславянах на Дунае и о Паннонии как центре их миграции. …. Версия о приходе славян «откуда-то» родилась в свое время из неправильно истолкованного молчания греческих и римских авторов о славянах как таковых. Шафарик справедливо оспорил ложный вывод о том, что славян в ту эпоху не было вообще. … Молодость славянской антропонимии удобна для нас своей датирующей потенцией: наличие в ней иранских влияний говорит о том, что эти влияния (славяно-иранские контакты) не следует слишком рано датировать. …

Таким образом, в жизни славян (на Дунае и в прилегающих землях) был период, когда этноним slovĕne отсутствовал, и это зафиксировали античные писатели. Когда писатели византийского времени упоминают о славянах-склавенах, они связывают это имя опять-таки с населением околодунайских районов; особенно четко это представлено у Иордана, где говорится, что севернее склавен живут венеты, а к востоку, за Данастром, - анты. Периферийные венеты, венеды и анты - тоже славяне, но они названы заимствованными именами, как часто бывает в пограничных районах, а срединные склавены-славяяе носят свой исконный аутэтноним.

Языковые связи и культура (славяне, кельты, иранцы, индоарийцы)

Кельты к северу и к востоку от Карпат совершенно растворились среди славян. …. Очень многое сгладилось за тысячелетия, прошедшие с тех пор, хотя несколько слов, которые породило кельтское влияние, до сих пор занимают важное место в славянском словаре. Эта лексика и это влияние, как мы отчасти рассмотрели выше, касались почти исключительно материальной культуры, почти не затронув идеологии, и в этом - полное отличие от славяно-иранских контактов, которые, сохраняя также свою проблематичность в ряде вопросов, несомненно затронули в первую очередь идеологию, религиозную и социальную сферу жизни праславян, но не их материальную культуру. Не очень отличаясь по времени от кельтско-славянских отношений (особенно если учесть реальность даже непосредственных кельтско-скифских контактов, как бы перекрывающих славянское пространство), славяно-иранские отношения не только фиксировались на восточной периферии славянства, где постепенно, как полагают, дело дошло до симбиоза славян и иранцев в черняховской культуре первых веков нашей эры, но и проявлялись в результате глубоких проникновений иранских племен в славянский ареал, что ярким образом, хотя и косвенно продемонстрировало существование ранних праславянских диалектов задолго до того времени, для которого о них считала возможным говорить славистика 50-60-х годов. Часть древних иранизмов не вышла за пределы (части) предзападнославянских диалектов. В этом смысл феномена, который был в свое время мной описан и приблизительно обозначен как «polono-iranica», когда, например, лексический (социальный) иранизм (gъ)panъ «господин» охватил только часть западнославянского (без серболужицких). Иранских влияний ожидали только с востока и на востоке, поэтому понятна реакция Кипарского, который в беседе о моих polono-iranica сказал мне: «Вы поставили все с ног на голову». Однако археологии давно известны набеги скифов в область лужицкой культуры (заходившей и на территорию современной Чехословакии), которые были вызваны, как полагают, походом персидского царя Дария на скифов в 512 г. до н. э.

Славяно-иранские отношения начались, по-видимому, в основном около середины I тыс. до н. э. …

Правобережная Украина по крайней мере в I тыс. до н. э. уже была частью (периферией) праславянского лингвоэтнического пространства. Поскольку сейчас сложность древней этногеографии Скифии вырисовывается все более настойчиво и мы приходим к констатации реального сохранения на части (частях) ее территории, наряду с иранским (скифским), индоарийского (праиндийского) ее компонента или его реликтов, встает уместный вопрос о реальности также славяно-индоарийских контактов приблизительно в скифское время. …

В славяно-иранских (и славяно-индоарийских?) отношениях был возможен момент симбиоза. Иначе складывались пограничные контакты балтов, обосновавшихся в Верхнем Поднепровье, и иранцев, - контакты, лингвистически и археологически вполне реальные как финал относительно поздней экспансии балтов в юго-восточном направлении, но в чем-то отличные, скажем, от славяно-иранских (схождения в лексике материальной культуры, высокая сфера не затронута).

На этом можно закончить очерк древних и древнейших языковых и этнических отношений праславян, их лингвоэтногенеза по данным языкознания, главным образом - этимологии и ономастики, - очерк, вынужденно краткий и схематичный, но с установкой на максимальную конкретность и выяснение отдельных узловых моментов, например, балто-славянских отношений и некоторых других, от которых подчас зависела решение всего комплекса вопросов. О решении всех вопросов говорить, естественно, не приходится, но можно сказать, что проблему собственного индоевропейского прошлого славян мы ставим более уверенно.

 

проблемные вопросы к разделу

1. Сравните «продунайскую» аргументацию В. Петрухина и О. Трубачева. В чем можно найти общие, а в чем особенные составляющие их аргументаций.

2. Какие, по А. Супруну, археологические культуры связаны с формированием славянства? Дайте определение понятию «археологическая культура».

3. Назовите самых известных исследователей проблемы происхождения и ранней истории славян.

4. Назовите самые известные версии так называемой «прародины» славянства.

5. Приведите наиболее аргументированные версии, связанные со временем возникновения праславян.

6. Каковы, судя по исследования археологов, историков и лингвистов, соседи ранних славян?

РАЗДЕЛ 3.

И «общинного строя»

Горский А.А. Зарождение русской государственности: ключевые проблемы // Вестник Московского университета. Серия 12. Политические науки. 2012. № 6. С. 16-34.

…В историографии дореволюционного периода главной вехой в процессе государствообразования на Руси считался 862 г. Именно в 1862 г. в стране отмечали 1000-летие России. Долгое время появление династии фактически приравнивалось к появлению государства. Однако со второй половины XIX столетия стало набирать силу представление, что корни государственности восходят к «дорюриковой» эпохе, к развитию местного славянского общества. Такое представление обрело множество сторонников в советский период, когда возникновение государства связывалось с делением общества на классы. Призвание Рюрика стало рассматриваться как всего лишь эпизод в длительном процессе.

…. ни восточные славяне, ни норманны не имели «государствообразовательных потенций», позволяющих создать то сверхкрупное государство, которое мы видим на карте Восточной Европы к середине X столетия. У южных и западных славян государственность возникала под влиянием развитой государственности соседей: у южных славян - византийской и франкской (для Хорватии), у западных - франкской. У восточных славян, где было создано намного более крупное государство и практически без «запаздывания» по времени появления, таких влияний не просматривается. Византия находилась в отдалении, ее влияние проявится позже (и главным образом в культурной сфере). Еще более отдалена (и отделена западнославянскими землями) была от восточных славян империя франков. Остается норманнское влияние, но норманны сами не имели еще государственности... Исследователи вынуждены вра­щаться в замкнутом круге ….

Чтобы ответить на вопрос: с чем была связана особая роль варяжского контингента во главе с Рюриком и его потомков в установлении масштабной системы властвования в Восточной Европе, сложившейся в течение конца IX-X в., необходимо мобилизовать скудные данные об этой группировке.

…Косвенным свидетельством в пользу «датской» версии происхождения Рюрика является упоминание о предшествовавшем его приглашению изгнании варягов, бравших дань со словен и их соседей. Варягами, взимавшими дань, были скорее всего викинги из Средней Швеции - Свеаланда, области Скандинавии, наиболее близкой к региону Поволховья и Приладожья. …

Из скандинавских народов в IX столетии именно даны наиболее тесно контактировали с тогдашним центром цивилизации Западной Европы - Франкской империей и государствами - ее наследниками. В связи с этим примечательно соотнесение руси с франками, имеющее место в двух византийских хрониках середины X в., где встречаются определения руси как происходящей «от рода франков»…. Это Хроника Продолжателя Феофана и Хроника Симеона Логофета в двух (из трех известных) ее редакциях - Хроника Георгия Амартола (с продолжением) по Ватиканскому списку и Хроника Псевдо-Симеона. ….

Итак, выявляются две черты, вероятно свойственные Рюрику и его людям, датское происхождение и связь с империей франков. Это заставляет с вниманием отнестись к отождествлению Рюрика с его тезкой - одним из предводителей датских викингов, выходцем из рода датских конунгов Рёриком. ….

Из франкских анналов IX в. известно, что Рёрик принадлежал к ветви датского рода конунгов, ориентировавшейся на Франкскую империю. …

Против отождествления Рюрика и Рёрика был высказан всего один конкретный аргумент: Рёрик, по западным источникам, действовал только на пространстве между Ютландией и Фрисландией. Но франкские анналисты просто не были осведомлены о том, что происходило в Восточной Прибалтике и тем более в Восточной Европе: ни в одних анналах IX в. нет ни одного известия о событиях в этих регионах. Поэтому аргумент ex silentio в данном случае неприемлем. Между тем «широкая амплитуда» действий обычна для видных предводителей викингов (например, Рагнар Лодброк - от Британии и Франции до Западной Двины, Олаф Трюггвасон - от Британии до Константинополя).

…Таким образом, вероятность того, что Рёрик Датский и летописный Рюрик - одно лицо, надо признать значительной. Информация об их тождестве, полученная редактором «Повести временных лет» в 1116 г., скорее всего, достоверна. Этот вывод существен для оценки роли Рюрика и его окружения, а также их потомков в процессах, происходивших в Восточной Европе. Рёрик около 40 лет провел на территории Франкской империи, будучи вассалом пяти императоров и королей - Людовика Благочестивого, Лотаря I, Людовика Немецкого, Лотаря II и Карла Лысого. Для того чтобы оценить этот факт должным образом, обратимся к хрестоматийному примеру.

Завоевание Англии герцогом Нормандии Вильгельмом в 1066 г. принято называть «норманнским». Действительно, завоеватели, составившие верхушку английской знати, именовали себя норманнами. Но принесли они с собой в Англию не скандинавский язык и общественное устройство, а французский язык и французские социальные институты. В 911 г. западнофранкский король Карл Простоватый пожаловал территорию в районе устья Сены предводителю викингов Роллону (Хрольву) с целью получить заслон от набегов других норманнов. За прошедшие с тех пор полтора столетия воздействие намного более развитого общества сделало свое дело: в Англии в 1066 г. высадились не скандинавские викинги, а французские рыцари, помнившие о норманнском происхождении своих предков. Их влияние на английское общество было весьма значительным: в частности, норманны принесли с континента вассально-ленную систему. Случай с Рёриком стоит в том же типологическом ряду: он и его дружина также оказались помещены на франкскую территорию с теми же целями - охранять ее от других викингов. Разумеется, время их пребывания там было намного, в четыре раза, меньше, чем у потомков викингов Роллона к моменту завоевания ими Англии. Но и четыре десятилетия - срок немалый. Из тех, кто окружал Рёрика в конце 830-х гг., когда он в первый раз получил во владение Фрисландию, во второй половине 870-х гг. в силу естественных причин могли остаться немногие. Следовательно, большинство дружинников Рюрика в момент его прихода в восточнославянские земли были скандинавами только по происхождению, их местом рождения и постоянного жительства была Франкская империя.… У Рёрика и его людей было достаточно времени, чтобы воспринять и франкский опыт государственного управления, и представление о крупном государстве.

Итак, надо признать, что объединение всех восточных славян в единое государство было обусловлено воздействием норманнов. Но не всех викингов, приходивших на территорию Руси в течение IX-X вв., а только одного контингента - дружины Рюрика (позже возглавленной Олегом), появившейся в Восточной Европе, скорее всего, в начале последней четверти IX столетия. Этот контингент, скорее всего, был норманнским больше по названию, чем по сути. Его представители, видимо, относились к наиболее «франкизированной» на тот момент группировке выходцев из Скандинавии. Они должны были являться носителями традиций франкской государственности в большей мере, чем скандинавских общественных порядков. В таком случае их воздействие следует считать не норманнским, а франкским, только «перенесенным» лицами скандинавского происхождения. По существу, это было воздействие франкской государственности на процессы государствообразования у восточных славян. Иначе говоря, имело место обычное в истории влияние развитой цивилизации на формирующуюся. В последнее время исследователи из разных стран, анализирующие воздействие франкского общества на политическое развитие скандинавов и западных славян в раннее Средневековье, приходят к выводу о значительной роли контактов с франками для политогенеза в Центральной и Северной Европе. Это позволяет предположить, что и восточные славяне не оказались в стороне от такого воздействия: специфика состояла в том, что в данном случае оно исходило не от непосредственных соседей, имели место переход его носителей на значительное расстояние и интегра­ция в местное общество. Такое предположение позволяет объяснить, почему образование государства у восточных славян, географически более удаленных от тогдашних центров цивилизации, чем славяне западные, происходило практически без отставания в темпах…

 

РАЗДЕЛ 4.

Сер. 2, вып. 2. С. 107-111.

 

…Что такое «феодализм»? Едва ли кто-либо из наших зарубежных коллег сформулирует ответ краткими и броскими фразами. Более того, мы убеждены: вздох, сопровождающий слегка скептическую улыбку, возможно, самая распространенная реакция. ….

«Феодализм» как категория исторической науки, подобно другим «измам», не был порождением того общества, которое призван был характеризовать. Возникновение его пришлось на век Просвещения, и с момента своего существования он вобрал в себя характерные понятия, свойственные этой эпохе. Напомню, что именно идеи Просвещения решающим образом повлияли на развитие всей исторической мысли Запада. Именно тогда, в век Лейбница и Вольтера, все шире будет прокладывать себе путь исторический оптимизм, взгляд на будущее человечества как на бесконечное совершенствование общественного уклада и интеллекта, на торжество разума и индивидуальных свобод. И тогда же состоится наполнение важнейших исторических категорий социальным смыслом. Под Церковью стали видеть целую систему общественных отношений, институт общества вне привычного для сословного мира исключительно духовного контекста. Под Монархией - институт власти, инструмент отношений между элитой и низами. ….

Но то была одна сторона медали. Просвещение оказалось причастно к рождению собственно исторической науки в нашем современном понимании. Концепция историзма, сложившаяся в основных чертах в XVIII в. и вобравшая в себя такие характерные компоненты эпохи, как идею прогрессивного развития, во многом предопределила путь исторической науки в последующем. …

С первых же шагов этой науки историкам пришлось считаться с печальными реалиями: волна либеральных революций и активная политическая позиция корифеев исторической науки в общественных бурях XIX в. весьма содействовали рождению системного и в высшей степени политизированного подхода к прошлому. То, что профессор Целларий называл средней историей, стало покрываться категорией «феодализма». Более того, само понятие с самого начала выступало мрачным диагнозом, настоящим приговором: «феодализм» - это плохо, это стадия застоя, это печальные своды готического храма, под которыми билась несчастная птица Феникс - птица человеческого счастья.

«Феодализм» - мы не побоимся этого утверждения - возник публицистическим лозунгом, знаменем отрицания прошлого, символом прощания - во имя светлого завтрашнего дня, во имя либеральной Европы. Предшествовавшие столетия его никогда не знали: термин «феод» и «феодальный», встречавшиеся и раньше, никогда не несли в себе системную нагрузку. Большей частью они характеризовали поземельные отношения, попытка же его расширить стараниями знатоков римского права в позднее Средневековье наткнулась на слишком очевидные тупики методологического плана и была плохо усвоена обществом. …..

…Термин и его содержание с момента рождения и вне зависимости от концептуального видения рассматривали объективной истиной, т.е. явлением обязательно имевшим место, я