Открыть доступ человеку к собственному духовному измерению – цель психотерапии

ЭТО ДОП ИНФОРМАЦИЯ КОТОРУЮ МНЕ НЕ УДАЛОСЬ СОКРАТИТЬ:

Концепция Person

И М. Шелер, и В. Франкл искали подходы к определению Person. В. Франкл определял Person как «свободное в человеке» и помещал на противоположный каузально-детерминированному психодинамическому (которое по определению свободным не является) полюс. Духовное может находиться в оппозиции по отношению к психодинамическому: «Person – это то, что говорит «НЕТ» (М. Шелер). Но это также и то, что занимает позицию и говорит «ДА», – добавляет А. Лэнгле, – персональное феноменологически проявляется как чувство внутреннего согласия по отношению к своим чувствам, желаниям, поведению. Если Person есть свободное, то ее нельзя удержать, она всегда больше, чем то, что мы о ней знаем или можем о ней сказать (К. Ясперс), и, по своей сути, она всегда другая. Так как она – свобода, она всегда способна удивлять, быть непредсказуемой и уникальной, ни с чем не сравнимой.

Способность быть Я

Вместе с тем уникальность Person проявляется в «ошеломляющем феномене тождества как для других, так и для себя самого (Person всегда узнается как «та же самая»)» [8]. Когда бы человек ни осуществлял себя как Person, он переживает себя как «Я». «Если я вслушиваюсь в себя самого, нахожусь наедине с собой, я чувствую в своей глубине что-то постоянное, неизменное. Person – это способность быть Я [9].

Способность к диалогу

Свобода традиционно считается критерием персонального в человеке, но сегодня – и это смещение акцентов делает уже А. Лэнгле – главное отличие Person, это способность к диалогу [10]. Феноменологически точно о наличии Person можно судить, потому что она говорит мне и во мне. Этот внутренний голос слышал, наверное, каждый как голос совести, голос интуитивного чутья. Эта способность к диалогу является сущностью Person. Она всегда в диалоге с другими или с собой. Можно сказать, что персональное в человеке проявляет себя в том, как он строит этот диалог и строит ли его вообще.

Распознать говорящее в человеке

Распознать это говорящее в человеке – и есть задача Персонального Экзистенциального Анализа. И поэтому в нем очень важна работа с внутренним разговором. Из этой способности к диалогу рождается присущая Person открытость, «распахнутость» (М. Хайдеггер). Степень этой распахнутости может варьировать, но подобно зрачку, который никогда не может совсем закрыться, способность чувствовать, видеть, реагировать персонально никогда не исчезает у человека насовсем, даже если он находится в плену копинговых реакций или психически нездоров.

Внутреннее чувство подразумеваемости

Person, это внутренняя сила, которую мы не можем постичь или удержать, или создать; она не поддается контролю. Человек перед лицом этой силы переживает невозможность до конца постичь самого себя. Эта глубинная духовная первооснова вновь и вновь приходит ко мне – адресуется «мне». Я лишь окаймление этого, подобно тому, как твердая почва окаймляет источник. Эта глубинная Person – одновременно тоже Я, это не кто-то другой, кто говорит со мной. Во мне есть внутреннее чувство подразумеваемости: глубина, которая поднимается во мне (как из источника), имеет в виду меня. В этом заключается и глубочайшее соотнесение с самим собой, на котором строится концепция аутентичности А. Лэнгле, описанная во второй статье. Чувства, идущие из самой глубины, желания и намерения, которым я говорю «Да», а также соотнесенные с собой предпочтения и работа совести – органа восприятия правильного, – это проявления Person, непостижимой, текущей, поднимающейся из глубины, говорящей. И все это попадает в руки моего Я, я к ак Person – отдан своему Я, – тому, кто принимает решения, определяет и действует. Но… еще один парадокс – Я наделено свободой, поэтому оно также свободно игнорировать персональное. Однако лишь тогда, когда мое Я берет на себя ответственность за Person, действует в соответствии с этим, появляется условие экзистенциального существования.

Ответственность Я

Моя Person доверена мне, и единственная ответственность Я – это ответственность за эту таинственную, непостижимую глубину, которая есть я сам. Актуальность такого понимания человеческой сущности сегодня не нужно специально доказывать. Если я разделяю такое понимание себя, то я отношусь к себе с очень скромной позиции – позиции хранителя того непостижимого и глубокого, что я чувствую как соответствующее моей сущности. Если я разделяю эту философию, то я проникаюсь естественным почтением к персональному в других людях. Если все общество признает уникальность личности, в нем присутствует больше уважения к людям, их чувствам, их правам. В общественном сознании естественно развиваются терпимость и милосердие, а нравственные законы превалируют над всеми иными.