Происхождение русского государства

 

Племя Русь в первый раз появилось в России в 862 г. Откуда оно появилось – никому не было известно.

Все в этом племени были беспаспортные и на расспросы летописцев давали уклончивые ответы.

– Мы происходим от Адама! – говорили одни. Летописцы накидывались на свои пергаменты, чтобы записать эти слова. Но тут подходили другие из племени Русь и не без лукавства замечали:

– Вас обманули, господа летописцы. Мы происходим от Евы.

И бедные летописцы тщетно ломали головы, стараясь угадать, какой из этих двух разноречивых ответов можно считать верным. Жили тогда славяне, следуя строго обычаям предков – в вечной ссоре и беспрерывной драке между собой.

Синяк под глазом или вывороченная скула, как у нынешних боксеров, считались почетными знаками и лучшим доказательством мужской красоты и отвага. Несмотря, однако, на отчаянную отвагу, славяне всем платили дань, не желая, по-видимому, отступать от предании седой старины.

Северные славяне платили дань варягам. Южные – хазарам. Восточные – половцам. Западные – немцам. Юго-восточные славяне платили и немцам и варягам. Иногда северные славяне тайком от южных славян приносили дань хазарам. Когда это обнаруживалось, южные славяне в долгу не оставались и, выбрав ночку потемнее, отправлялись тайком от северных славян к варягам и приносили им дань.

На этой почве у южных и северных славян весьма часто возникали войны, которые в большинстве случаев кончались вничью. Южные славяне возвращались к себе на юг, сообщая всем по дороге:

– Здорово мы отколотили северных славян. Больше не сунутся с данью к нашим хазарам.

Северные же славяне всем по дороге рассказывали:

– Ну и отдубасили мы южных славян! Будут знать, как платить дань нашим варягам.

В конце концов славяне всех стран света так перессорились между собой, что вмешательство иностранных держав стало необходимым. Славяне не стали ждать, пока чужеземцы придут в их страну, и сами позвали их к себе.

– Так-то почетнее будет! – сказали умные славяне. И отправили к чужеземцам послов.

 

Призвание варягов

 

Летописцы на основании не дошедших до нас рукописей так рассказывают о призвании варягов. Славянские послы обулись в праздничные портянки и самые модные для того времени лапти. Брюк в то время еще не носили. Даже князья, управляя своими народами, оставались без брюк при исполнении своих княжеских обязанностей.

На плечи послы накинули по звериной шкуре. Взяли по котомке с хлебом и отправились к варягам. Пришедши к варягам, послы потихоньку заглянули в шпаргалки, которые на всякий случай носили в кармане, и выпалили из Иловайского:

«Земля наша велика и обильна, но порядка в ней нет. Приходите княжить и владеть нами».

За знание истории варяги поставили послам пять, а потом приступили к деловому разговору.

– Зачем вам порядок? – спросили варяги. Послы переглянулись и почесали затылки. Видно было, что к этому вопросу они совершенно не были подготовлены.

– Да как же без порядка! – стали они мямлить. – Нужен порядок…

– Зачем же нужен?

– Для порядка, значит, нужен. Сами знаете, без порядка какой же порядок? Варяги засмеялись.

– Ну хорошо, – сказали они, – порядок нужен для порядка. А земля ваша действительно велика? Послы оживились.

– Велика?! Ишь ты, чего захотели! Это только для красного словца говорится. Куренка, к примеру сказать, и того выпустить некуда. Сейчас его либо половчанин схватит, либо хазарин унесет, либо к вашей милости на сковородку попадет. Совсем безземельные…

– А земля ваша действительно обильна?

– Обильна ссорами.

Заметив, что слова эти произвели на варягов нехорошее впечатление, послы бросились в ноги и завопили:

– Ваши благородия! Не оставьте нас, сирот. Вы наши отцы, мы ваши дети. Приходите учить нас уму-разуму.

После небольшого колебания варяги согласились принять власть над славянами.

Три брата – Рюрик, Синеус и Трувор с дружинами пошли к славянам.

Рюрика приняли с удовольствием.

– Хоть и не Рюрикович, – говорили про него послы, – но его потомки будут Рюриковичами. Синеуса приняли благосклонно.

– Усы выкрасим, – решили послы, – и он сделается Черноусом.

Но насчет Трувора возникли прения.

– Пойдут от него Тру-воровичи, – говорили послы, – а мы люди робкие. Раструворуют нашу землю самым лучшим манером.

Но варяги шутить не любили, и пришлось уступить. От Труворовичей и пошли на Руси интенданты, приказные, хожалые.

 

Олег

 

Самым популярным из первых князей, попавших в историю, сделался Олег, впоследствии князь киевский. О взятии этим князем Киева летописец Нестор, со слов очевидца Иловайского, рассказывает следующее:

– Есть. Вот мой документ.

При этих словах Олег поднял над головой своей малолетнего Игоря, сына Рюрика. Аскольд и Дир хотели сказать Олегу, что в Киеве мальчик не только документом на княжение, но и простым метрическим свидетельством служить не может. Но прежде чем они успели открыть рты, Олег приказал убить их и похоронить на Аскольдовской могиле. После этого Олег любезно осведомился у киевлян:

– Кому платите дань?

– Прежде платили хазарам…

– А теперь мне будете платить.

Киевляне почесали затылки и робко сказали:

– Но хазары могут прийти и побить нас. Олег рассмеялся.

– Эка важность, что побьют. Побьют и устанут, а потом уйдут.

Киевляне увидели, что князь рассуждает логично, и решили:

– Будем платить ему дань.

Киев так понравился Олегу, что в порыве восторга он приказал ему:

– Будь матерью городов русских!

Сказав эти слова, Олег поселился в Киеве. Киев же, несмотря на свою явную принадлежность к мужскому роду, не посмел ослушаться грозного князя и стал матерью. Вскоре Олег покорил много народов – своих и чужих.

Однажды он подплыл на своих ладьях к самому Царьграду и, улучив удобную минуту, прибил свой щит к вратам города. Греки на следующий день долго ломали головы, не зная: кто мог это сделать и зачем? Наконец они догадались:

– Должно быть, у этого доброго человека было два щита, и один из них он тайно принес нам в дар.

И они решили остаться со щитом. И еще много блестящих войн вел Олег, и еще много земель он завоевал. Вообще этот воинственный князь не признавал чужой собственности и вещи своих соседей считал своими, за что и был назван Вещим.

О смерти Олега существует прекрасная легенда. Один кудесник предсказал, что князь умрет от своего любимого коня. Олег велел по-прежнему кормить коня, но больше на него не садился. По возвращении из похода князь спросил:

– А где мой любимый конь? Шталмейстеры смутились и ответили:

– И… и… издох!

Смущение показалось подозрительным Олегу.

– Хочу видеть его кости! – лукаво усмехнувшись, сказал князь. – Шкуру его я видел… на другом коне!

Шталмейстеры повели Олега на какой-то курган, с которого его принесли обратно мертвым. Последнее слово князя было:

– «Змея!»

Из этого историки делают заключение, что Олег умер от укуса змеи. Но опытные чиновники и киевские интенданты только улыбаются наивности историков и объясняют инцидент с конем несколько иначе…

 

Игорь

 

Преемник Вещего Олега был Игорь.

Этот князь был большим неудачником, и ни в чем ему не везло. Он воевал с печенегами, но последние оказались воинами храбрыми, и князь Игорь терпел неудачи. Предпринял поход на Византию, но неудачно. Греки укрылись под щитом Олега и оттуда поражали стрелами Игорево войско. Вынужденный заключить мир с греками, он заключил его неудачно.

Греки и русские поклялись сохранять мир до тех пор, пока будет сиять солнце и стоять мир. Но вскоре солнце перестало сиять, так как наступила осень, а миры перестали стоять и начали вертеться вокруг своих осей, и война снова грянула.

Поехал князь собирать дань, но и тут ему не повезло. Подчиненные народы отказались платить дань, а древляне привязали его к вершинам двух пригнутых к земле деревьев и отпустили деревья. Его разорвало пополам, вследствие чего он умер.

После смерти Игоря жена его Ольга и малолетний сын Святослав остались без всяких средств к жизни, ибо дани он не собрал, а киевское княжество не могло считаться «средствами к жизни».

В самом деле, какие это были «средства»? Кто хотел, мог подплыть к стенам города и приказать:

– Платите мне дань! И киевляне платили бы.

 

Ольга

 

Оставшись вдовой с малолетним сыном на руках, княгиня Ольга не растерялась и объявила киевлянам:

– Буду вами править.

– Правь! – равнодушно ответили киевляне.

Ольга начала княжить именем сына.

 

Святослав

 

Еще при Ольге стал княжить ее сын Святослав. Это был очень храбрый князь: он потерпел поражение от самого Цимисхия, императора византийского.

У воинственного Святослава был только один недостаток: он не мог хранить военных тайн. Так, например, отправляясь в поход, он так громко кричал: «Иду на вы! Иду на вы!», что в конце концов эти крики достигали ушей неприятеля и последний начинал принимать меры против внезапного нападения.

Наступал он, как свидетельствует летописец, с быстротою барса. И не отступал с быстротою Каульбарса. В поход не возил с собой ни возов, ни коров, ни салон-вагонов. И ни в каких случаях он не терял голову.

Однажды рать Святослава окружило сто тысяч греческих воинов. Святослав не растерялся, а сказал своей дружине:

– Ляжем костьми. Не посрамим земли русской. Сказав эти слова, князь действительно всеми костьми лег на землю.

– Где твоя голова ляжет, – воскликнула дружина, – там и мы свои сложим!

И, отыскав голову князя, дружина положила рядом с ней свои головы. Так они пролежали до тех пор, пока греческое войско не было побеждено и бежало в панике. В конце концов Святослав был вынужден заключить мир с греками…

Заключив мир. Святослав пожелал иметь свидание с императором Цимисхием.

Историк Лев Диакон (он был впоследствии рукоположен во священники) так описывает это свидание: «Иоанн Цимисхий весь в золотой оправе подъехал на коне к берегу Дуная. Вскоре показался в лодке весь осыпанный драгоценностями Святослав. На нем было деревянное весло, чуб и золотая серьга».

Цимисхий хотел поговорить со Святославом об иностранной политике, но раздумал и спросил:

– Хорошо у вас в нынешнем году рожь уродилась?

– Благодарим покорно! – ответил Святослав. – Рожь неважно уродилась. Да и на рогатый скот ящур.

Цимисхий сочувственно покачал головой. По дороге в Киев Святослава и его дружину перерезали печенеги. Напав на Святослава, печенеги не знали, на кого они напали. Когда печенежский князь потом узнал, что то был сам Святослав, то три дня дрожал со страха.

 

Владимир Красное Солнышко

 

Сначала Владимир был князь как все. Воевал, пил, пировал, вообще вел себя по-княжески. Но с течением времени он все больше и больше стал отказываться от княжеских привычек и стал добр, ласков. Еще больше изменился он после того, как крестил свой народ.

Летописец Нестор рассказывает об этом так. Много миссионеров из разных городов понаехало в Киев.

Первыми, конечно, приехали евреи.

– Ваша страна где находится? – спросил их Владимир.

– Страны у нас нет! – ответили евреи. – У нас только есть черта оседлости.

– А где ваша «черта оседлости»?

-.Там, где угодно министрам внутренних дел. Теперь наша «черта» – Вильно, Ковно, Бердичев…

– А Киев?

– Киев вне «черты». Впрочем, министр внутренних дел…

Владимир не дал евреям договорить.

– Не хочу я быть зависимым от министра внутренних дел. Идите с Богом.

Пришли магометане. Владимир предложил им водки и закуску.

– Выпейте с дороги! – ласково предложил Владимир. – Выпейте и закусите ветчинкой. Водка своя, без акциза. Ветчина от собственной свиньи, свежая.

– Наша религия запрещает нам пить вино и есть свинину, – ответили магометане.

– Вот как!

Владимир задумался и сказал:

– Идите с Богом. Без свинины и водки – мы погибшая страна…

Не успели уйти магометане, как пришли католические патеры, которые в первый день своего приезда увеличили вдвое население Киева. Владимир велел им также убраться.

Последними пришли миссионеры греческие, и что было дальше, всем известно.

Всех идолов Владимир приказал уничтожить. У Перуна к тому времени выросли золотые усы, и он был идолом в полном соку. Это не спасло его от смерти… Бедного Перуна утопили. Народ же киевский, несмотря на открытый переход в христианство, в душе еще долго оставался язычником.

Многое из них тайно отправлялись на поиски несчастного Перуна и других богов. Это были первые богоискатели на Руси. Отчаявшись в поисках Перуна, некоторые из богоискателей взяли топор, пилу и рубанок и принялись строить нового Перуна. Это были первые богостроители на Руси. Владимира в народных сказках называют «Ласковым», «Милостивым» и «Красным Солнышком».

По-видимому, в те времена солнце было запрещенного красного цвета, а не благонадежно желтого.

 

Ярослав Мудрый

 

До Ярослава княжил брат его Святополк. По обычаю своего времени Святополк начал с убийства братьев, желая заслужить уважение народа. Но ему не повезло!

Потому ли, что он перехватил меру, убив слишком много братьев, потому ли, что убийство брата перестало быть оригинальным и вышло из моды, но Святополк уважения не снискал, а, наоборот, его прозвали Окаянным.

Единственный брат, оставшийся в живых, Ярослав, прогнал с престола Святополка и сам стал княжить. Ярослав имел некоторую склонность к крамоле. Женил сына на француженке. Дочь выдал за венгра. С инородцами не расставался.

Кончил он тем, что сочинил законы, которые собрал и напечатал в губернской типографии под названием «Русская Правда». Министров юстиции тогда еще не было, и судьи имели полную возможность судить по существующим законам.

Но судьи были истинные патриоты. Они поняли, какой вред могут принести патриотическим идеям писаные законы, и за небольшое вознаграждение они стали показывать, как можно обходить законы.

Один из судей, Шемяка, впоследствии на этом составил себе имя и сделался родоначальником целого поколения шемякинцев.

Через несколько лет «Русской Правде» исполнится 1000 лет, и большая группа юристов собирается отпраздновать с помпой тысячелетие обхода писаных законов.

Перед смертью Ярослав учредил дошедшее до нас и столь популярное теперь Удельное ведомство. За это он был прозван Мудрым.

 

Владимир Мономах

 

Лишь только сошел в могилу Ярослав Мудрый, как истребленные печенеги под видом половцев начали совершать набеги на русскую землю. В Киеве на столе сидел Всеволод I, который, как все Всеволоды, никаким умом и талантом не отличался.

Киевляне давно уже хотели снять Всеволода со стола и посадить на стул, но не сделали этого из уважения к его сыну Владимиру Мономаху. Князья в это время не переставали ссориться. Был один князь Василько, который не хотел ссориться ни с кем, и это страшно возмутило князей.

– Это не по-товарищески! – с негодованием говорили князья. – Все ссорятся, а он один не хочет ссориться.

– Белоручка! Лентяй! От ссоры отлынивает! Один из князей, Давид, не вытерпел и, пригласив к себе в гости Василька, выколол ему глаза.

– Теперь ступай! – сказал Давид, отпуская Василька. – Не поминай лихом. Кто старое помянет, тому глаз вон…

Узнав про это, Владимир Мономах пришел в страшный гнев и приказал отнять у Давида его удел.

Оставшись нищим, Давид открыл ресторан, известный и доныне под названием «Давидка».

Между тем Всеволод Первый, несмотря на свою бездарность и неумение княжить, умер. На киевский стол сел Святополк Второй. Несколько лет пришлось снова Владимиру Мономаху сидеть на стуле и ждать, пока новый князь ляжет на стол. Когда это случилось, Владимир Мономах начал княжить в Киеве.

Любимым занятием князя было бить половцев и поучать делать добро. Однажды он разбил половецкое войско и взял в плен князя их Бедлюза. Владимир сказал ему:

– Почему вы не учите своих детей быть милосердными, честными и не проливать крови?

И велел разрубить Бедлюза на части.

Других пленников, поучив добродетели, Владимир Мономах также приказал рассечь на куски. Он же является продолжателем законодательной работы Ярослава Мудрого, причем он внес в «Русскую Правду» много изменений.

Главнейшие изменения были следующие:

1) за убийство из мести был установлен штраф, как нынче за неверное сведение в газете.

Но штраф был до того ничтожный, что самый бедный человек, лишенный возможности ежедневно обедать, мог позволить себе дважды в день совершить убийство из мести:

2) убийство пойманного вора не считалось убийством, но ворам закон запрещал попадаться, и воры никогда не обходили закон,

3) проценты можно было взимать не больше ста, т.е. приблизительно вдвое меньше, чем в нынешних банкирских конторах:

4) уличенный в игре на бирже или в имении онкольного счета подвергался потоку и разграблению.

Владимир Мономах не был чужд и литературы. Пред смертью он написал «Поучение своим детям».

В поучении он сначала рассказывает о своих подвигах. «Был, – пишет он, – на коне и под конем. На коне хорошо, а под конем плохо. Медведь однажды прокусил мое седло, отчего оно тут же в страшных мучениях скончалось, не оставив потомства. 83 раза меня бодал лось и метал на рогах буйвол. Живите поэтому, дети, в мире и любви».

Дальше Владимир Мономах поучает детей:

«Не забывайте убогих, сирот, вдов».

Дети Мономаховы, послушные отцу, всю жизнь не забывали вдовиц.

 

И прочие

 

После Владимира Мономаха князья забастовали.

– Не хотим быть талантливыми! – заявили князья. – Слава Богу, не иноземцы.

Когда какой-нибудь князь начинал проявлять признаки даровитости, остальные князья объявляли его штрейкбрехером и подсылали к нему убийц. Так был убит обвиненный в талантливости Андрей Боголюбский. Этот князь был более себялюбив, чем храбр, и стремился больше к завоеванию своих народов, чем чужих.

С чужими народами он часто обращался по-человечески, в особенности с теми, которых ему не удалось завоевать. Со своими же народами он не церемонился, что его нынешние потомки Петр и Павел Долгорукие, принадлежа к конституционной партии, тщательно скрывают.

Остальные князья (а с каждым годом их становилось все больше и больше) проводили время в ссоре друг с другом и в придумывании себе приятных сердцу кличек. Один назвал себя «Храбрым», другой – «Удалым», третий – «Отчаянным», четвертый – «Бесстрашным», пятый – «Богатырем» и т.д.

Народ не мешал князьям ссориться, так рассуждая:

– Чем больше князья будут заняты ссорами, тем меньше будут заниматься нашими делами.

Тогда еще не существовала пословица: «Паны дерутся, а у хлопцев чубы трещат». Чубы трещали у ссорившихся князей. Суздальские князья трепали чубы владимирским князьям, владимирские – суздальским. Киевские князья трепали чубы и тем и другим, а в свою очередь подставляли чубы новгородским князьям.

Ростовские князья долгое время ходили без работы, но потом присоединились к суздальским князьям, вместе с ними трепали чужие чубы или давали трепать свои. Много князей от чуботрепания за весьма короткое время облысели как колено и сделались родоначальниками нынешних балетоманов.

Не мешал также народ князьям называться «Удалыми» и «Бесстрашными».

– Пусть называются! – говорил, улыбаясь, народ. И добавлял добродушно:

– Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не рубило головы.

Самая крупная ссора произошла между Торжком и Новгородом из-за Макарьевской ярмарки.

Торжок, славящийся своей обувью, ни за что не хотел приезжать на ярмарку.

– Если ты ходишь без сапог, – говорил Торжок, – то и приезжай ко мне. Обую. А таскать свои товар к тебе не стану. Сапоги – вещь нежная и самолюбивая. Принесешь деньги, возьмешь сапоги. Но Новгород ни за что не сдавался.

– При мне, – говорил он, – деньги, при тебе товар. Хочешь получить деньги, потрудись ко мне на ярмарку.

Сторону сапог приняли князья Ярослав и Юрии, а за Новгород вступился Мстислав Удалой. Понятно, что, раз вмешались князья, война стала неизбежной. Макарьевская ярмарка одержала верх над сапогами и обратила их в бегство.

Князь Юрий, ставший грудью за сапоги, еле спасся в одной рубашке. Торжок смирился и в знак покорности стал величать Новгород «господином». Потом это вошло в обычаи, и все, обращаясь к Новгороду, говорили:

– Господин Великий Новгород! И на простой и на заказной корреспонденции Новгороду писали на конверте:

«ЕВБ господину Великому Новгороду». После чего следовали наименования улицы и дома. Князей с «именами» у новгородцев не было, и в историю пришлось принимать всех.

 

Вече

 

Существует легенда, что Новгород управлялся вечем. По словам легенды, к слову сказать, ни на чем не основанной, управление происходило так.

Посреди города на площади висел колокол. Когда у новгородцев появлялось желание посчитать друг другу ребра и зубы, они приходили на площадь и принимались звонить в колокол. Моментально площадь покрывалась народом. Ремесленники, купцы, приказные, даже женщины и дети бежали на площадь с криком:

– Кого бить?

Вмиг начиналась всеобщая, прямая, равная, тайная и явная потасовка. Когда драка переходила в поножовщину, князь высылал своих людей и разнимал дерущихся. Очень часто, говорит легенда, доставалось самому князю. Возмущенные нарушением своих прав – свободно сворачивать друг другу скулы, – новгородцы кричали князю:

– Уходи, ваше сиятельство! Не мешай свободным людям ставить друг другу фонари.

Но князь не уходил, а уходили с площади сами новгородцы.

– Уходим потому, что сами так хотим! – говорили гордо новгородцы. – Не захотели бы и не ушли.

– Ладно! Ладно! – отвечали князевы люди, подбадривая новгородцев ударами в спину. – Поговорите еще…

Действительно ли существовало когда-либо в Новгороде вече, трудно установить. Иностранные ученые склонны думать, что вече существовало.

– Но, – добавляют они, – звонить в вечевой колокол имел право только князь новгородский, а чтобы никто из новгородцев не мог звонить в колокол, возле него был поставлен городовой.

 

Монгольское иго

 

Однажды в Руси раздался крик:

– Халат! Халат! Шурум-бурум! Казанскэ мылэ!.. Русские побледнели.

– Что бы это означало? – спрашивали они, перепуганные, друг друга. Кто-то, стуча от страха зубами, догадался:

– Это нашествие татар…

Как бы в подтверждение этих слов еще резче, еще громче прозвучало:

– Халат! Халат! Казанскэ мылэ… Россияне переполошились.

– Надо сообщить князьям.

Побежали к князьям, которые в эту минуту были заняты весьма важными государственными делами. Мстислав Галицкий только что запустил обе руки в волосы Мстислава Черниговского и старался пригнуть его к земле. Мстислав Черниговский не имел времени обороняться, так как обе руки его были заняты в драке с Мстиславом Киевским. Мстислав Киевский, со своей стороны, отражал удары Мстислава Черниговского и в то же время старался сесть верхом на Мстислава Галицкого. Насилу разняли князей и сообщили о нашествии татар.

– Эх, косоглазые черти! – выругались князья. – И подраться как следует не дали. А драка так хорошо наладилась.

Однако делать было нечего. Нужно было немедленно принять экстренные меры.

– Халат! Халат! – уже совсем близко послышался татарский боевой клич.

– Ишь заливаются! – с досадой проворчали князья. – Должно быть, сам Темучин так старается. Князья сели совещаться.

– Я придумал! – сказал князь Галицкий.

– Что придумал?

– Придумал верное средство против татар. Князья стали торопить его говорить скорее.

– Скажу, – сказал князь Галицкий, – но с условием.

– С каким условием? Скорее говори.

– С таким условием, чтобы на это средство мне одному был выдан патент.

– Хорошо, пусть так. Какое же это средство? Князь Галицкий откашлялся и сказал:

– Я предлагаю, чтобы на воротах каждого города сделать надпись: «Татарам и тряпичникам вход воспрещается». Посмотрят татары на надпись – и отойдут несолоно хлебавши. Нравится вам моя мысль?

Князья задумались.

– Нравится-то нравится! – заговорил первый князь Киевский. – Да закавыка вот в чем…

– В чем?

– Закавыка в том, на каком языке сделать надпись?

– Конечно, по-русски.

– Тогда татары не поймут и будут продолжать наступление.

– В таком случае по-татарски.

– А по-татарски у нас никто не грамотен. Пришлось отклонить совет князя Галицкого.

– Придется воевать! – печально заметил князь Киевский.

– Да, ничего не поделаешь! – согласился князь Черниговский. – Что ж, драться для нас дело привычное.

– Так то драться, а то воевать! – сказал князь Галицкий. – Это две большие разницы.

Решено было соединиться силами и пойти навстречу вpaгy.

 

Битва при реке Калке

 

Перед битвой татары прислали к русским князьям послов.

– Мы вас не тронем, и вы нас не трогайте, – сказали послы. – Мы пришли наказать половцев. Они у нас служили в конюхах и ушли, не предупредив, как полагается по закону, за две недели вперед. Кроме того, еще уздечку украли… Не мешайте нам их проучить. Князья, услышав это, подумали:

– Ага, испугались нас проклятые басурмане! И. сразу осмелев, ответили:

– Знать вас не хотим! Убирайтесь лучше, пока целы. Некоторые из воевод подняли полы свои, скрутили из них свиное ухо и, показывая его татарским послам, дразнили их:

– Хотите свинины?

Послы от свинины отказались, и их убили, а князья с поиском двинулись вперед. На реке Калке встретили татар.

– Стройся! – скомандовал князь Киевский.

Воины стали строиться. Это сильно задело князя Галицкого.

– Почему он первый стал командовать? – разозлился он. И назло князю Киевскому он скомандовал:

– Ружья вольно!

– На пле-э-чо-о! – скомандовал назло Киевскому и Галицкому князьям князь Черниговский.

Татары в это время выстроились и стали готовиться к нападению.

– Вперед! – приказал князь Киевский.

– Налево ма-арш! – назло приказал князь Черниговский.

– На-а-право!!! – назло обоим отдал приказ во весь голос князь Галицкий. Послушное войско сделало шаг вперед, потом шагнуло налево, потом направо и остановилось. Татары начали наступление.

– Пли! – раздался голос князя Волынского.

– Я тебе покажу «пли»! – злобно прошептал князь Киевский. И зычно прозвучал его голос:

– В штыки!

– Закидай шапками! – прозвенел голос князя Галицкого.

Войско не знало, что делать, и поминутно хваталось то за штыки, то за шапки, то за курки. Прежде чем князья успели отдать в третий раз команду, татары разбили войско и захватили их самих в плен. Проголодавшиеся татары положили их под доски и сели на них обедать.

Было скверно под досками. Татары ели много и к концу обеда так отяжелели, что кости у князей хрустели под их тяжестью.

– Ты виноват! – прошипел князь Волынский князю Киевскому. – Ты командовал «в штыки», когда я командовал «пли»! Эх ты, Суворов!..

– Нет, ты виноват! – свирепо ответил князь Киевский. – Ты должен мне повиноваться, потому что Волынь числится в Киевском генерал-губернаторстве, а не Киев в Волынском.

– Вы все виноваты! – еле выдавил из себя князь Галицкий. – Разве можно было командовать «налево», как это сделали вы? «Направо» нужно было.

– А ты помалкивай! – посоветовал князь Волынский. – Тоже Наполеон выискался.

 

Нашествие Батыя

 

Истощив все казанское мыло и другие съестные припасы, татары ушли обратно в Азию.

– Больше не придут! – уверенно заявили новые князья.

– А почему не придут? – спрашивали скептики.

– Так. Нечего им тут больше делать.

– А может быть, снова захочется воевать?

– Не захочется.

Люди благоразумные советовали:

– Укрепиться бы нам теперь как следует. Подготовиться по-людски. А то снова придут и голыми руками возьмут нас.

Но князья и слышать не хотели.

– Наши отцы и деды жили неподготовленными к войнам, и мы проживем.

Нашлись люди, которые доказывали, что так жить нельзя: но людей этих сажали в тюрьмы, а газеты, в которых они работали, штрафовали или совсем закрывали.

Тринадцать лет татары ждали, чтобы русские приготовились к воине, но, не дождавшись, со злости снова двинулись на Русь. На этот раз татары приехали со своими семействами, родственниками и знакомыми.

– Всем тут места хватит! – любезно говорил Батый, новый начальник татарской орды.

Князья снова собрались на совещание, но пока они совещались, Батый воевал. И в тот день, когда князья выработали блестящий план зашиты, он оказался уже излишним, так как все земли русские уже были в руках Батыя.

– Опоздали малость! – говорили с досадой князья. – Не могли подождать, косоглазые дьяволы!

В битве каждое княжество показывало чудеса храбрости и презрение к смерти. Батый после каждой битвы с изумлением говорил своим приближенным:

– Этаких храбрецов в жизни не видал! Если бы мы хоть наполовину были так храбры!..

Один Евпатий Коловрат, рязанский Поддубный. перебил половину татар и не успел перебить второй половины только потому, что не вовремя был убит татарином. Под Новгородом татары потеряли почти все войско и после больших усилий взяли его приступом. Покорение Киева обошлось татарам так дорого, что Батый воскликнул:

– Еще одна такая победа, и я останусь без войска! Взяв Волынь, Батый увидел себя одного без воинов, так как все пали в битве. Он стоял, окруженный многочисленными семействами татар.

– Чем я их кормить буду? – задал себе вопрос Батый.

И, схватившись за голову, закричал:

– Вар, Вар, отдай мне мои легионы!

Несмотря, однако, на отчаянную, почти нечеловеческую храбрость, которую оказали русские, татары победили их и, обложив приличной данью, отправились в Венгрию и Польшу. Но в Моравии татары встретили трусливое и никуда не годное войско, и Батый, потерпев страшное поражение, возвратился назад.

Про осаду Киева, между прочим, рассказывают следующее. Перед тем как отправиться па приступ, Батый отдал приказ:

– Женщины и дети, орите!

Женщины и дети подняли такой гвалт, что киевляне как бы оглохли и не слышали шума от приступа. Сами же татары заложили уши ватой и стали на стены лезть. Потом начали разбивать ворота бревнами. Но бревна разбивались, а ворота оставались целы и невредимы. Тогда Батый приказал:

– Достаньте мне несколько членов Союза русского народа.

С опасностью для жизни татарским удальцам удалось достать из-за стен несколько союзников. Батый приказал употребить их в дело вместо бревен. Не прошло и часа, как союзные лбы превратили киевские ворота в решето. Батый велел выдать союзникам по рублю и по чарке водки.

– Теперь можете идти! – сказал он, когда ворота были разрушены.

Но союзники пожелали остаться у татар.

– Вы – погромщики и мы – погромщики! – сказали они татарам. – Мы отлично сойдемся. А Батыю они сказали:

– Будь нашим Дубровиным! Вместе будем собирать дань и не давать отчета!

Батый согласился. После этого Киев был разграблен и, подобно Толмачевской Одессе, превращен в груду развалин.

 

Золотая Орда

 

Князья думали, что Батый, повоевав, уедет обратно в Азию и займется снова торговлей. Но Батый не поехал в Азию, а построил себе сарай и поселился в нем. Князья стали ездить в сараи на поклон. Сначала им это было непонятно.

– Сидят какие-то халатники, – рассказывали князья, – а ты им кланяйся.

Но с течением времени они привыкли и даже решили, что ездить в сарай выгодно. Поклонишься ниже хану, а он за это тебя наистаршим сделает. А принесешь подарочек – и всех твоих врагов в порошок сотрет. Действительно, татары были очень падки на подарки и любили, чтобы им кланялись пониже.

Вот что рассказывают про посещение татарского хана Даниилом Галицким. Сначала Даниил хотел свергнуть татарское иго и заменить его папским игом.

– Хочу быть католиком, – писал пане Даниил Галицкий, – Спаси меня от татар, и я со своим народом перейду в католичество.

Папа обрадовался, прислал Даниилу королевскую корону и обещал молиться. К сожалению, татары, по своему невежеству, больше боялись хорошо вооруженных люден, чем молитв, и та своего с русских не сняли. Пана стал проповедовать крестовый поход. Но и тут тоже не имел успеха.

Тогда Даниил сказал:

– Два ига нести не хочу.

И написал папе, что раздумал переходить в католичество.

– Так отошли королевскую корону! – потребовал папа.

– Никакой короны я у вас не брал, – ответил Даниил. – Не знаю даже, про что вы говорите.

Так в первый раз папа римский помолился даром. Даниил же стал ездить в Орду. Вот как описывают его первое путешествие. Въехав в сарай. Даниил увидел кумысное заведение. На вывеске были нарисованы кобыла и жеребенок, под которыми красовалась надпись «Батый и сын». Князь понял, что это заведение принадлежит самому хану. и вошел в него.

– Данило, – сказал Батый, – отчего ты так долго к нам не ехал?

– Не знал, где вы живете, – ответил Даниил. Батый помолчал.

– Кумыс пить будешь? – спросил хан.

– Буду! – ответил Даниил. – Врачи велели пить. Если не дорого возьмешь, буду у тебя пить. Батый подал бутылку кумысу.

– У меня лучший кумыс, – похвалил он. – Попьешь его и поправишься.

– Пойду теперь к ханше, – сказал Даниил.

– Иди! – сказал Батый.

Ханша приняла ласково князя, дала поцеловать ручку и с обворожительной улыбкой сказала:

– Купи, князь, халат!

Князь купил несколько халатов и выдал чек на Государственный банк. Ханша повертела чек в руках и сказала:

– Не привыкли мы к этим бумажкам. Лучше уступлю немного, но чтобы на наличные.

Князь заплатил наличными.

25 дней пробыл в Орде Даниил. Здоровьем он очень поправился и халатов накупил тьму. Но грусть не сходила у него с лица.

– Не люблю татар, даже кумысом угощающих и халаты продающих! – говорил князь. Пред отъездом Батый крикнул ему:

– Кланяйся Шахтахтинскому. Что он теперь делает?

– Кажется, в «Новом времени» пишет, – ответил князь.

– Кланяйтесь Максудову! – попросила ханша. – Все еще в кадетской фракции?

– Все еще там.

– Бедный! – пожалела ханша. – Я всегда думала, что он карьеры не сделает.

Даниил Галицкий по приезде домой с горя разбил литовцев и поехал в гости к венгерскому королю. После него князья еще долго продолжали ездить в батыевский сарай. Татары отлично торговали.

 

Дань

 

Часто, не меньше одного раза в год, татары присылали своих послов собирать с русских дань. Послы (баскаки) ходили по дворам и брали все, что плохо лежало, ничем не брезгуя. Увидят веревочку, и веревочку берут; увидят хорошо пли даже плохо выпеченный хлеб – н сейчас в торбу.

Баскаки очень не любили, когда им не позволяли брать того, что им нравилось. – н убивали скупых. Русские, по свойственному им добродушию, смотрели па шалости татар сквозь пальцы.

– Пусть берут, если им правится. – говорили русские. – Им, вероятно, нужнее, чем нам.

А когда баскаки нечаянно спроваживали кого-нибудь на тот свет, народ только удивлялся и говорил:

– Берут хлеб – это еще понятно: хлеб можно съесть и насытиться. Но жизнь наша им зачем? Разве выручишь что-нибудь за человеческую жизнь? Чудаки эти татары! Берут вещь, которая им никакой пользы принести не может.

В первые годы татары сдали русские земли в аренду откупщикам. Но потом князья стали собирать дань для татар. Больших барышей князья не получили, но в убытках тоже не были.

 

Александр

 

В то время прославился нов<