Особый путь» советской психологии и тактика ее выживания. Марксизм в советской психологии. Реактология и рефлексология: К.Н. Корнилов и его программа в области рефлексологии.

Развитие психологии в России в советский период приобрело драматический характер.

В условиях тоталитарного режима культивировалась версия об "особом пути" марксистской психологии как "единственно верной" отрасли знания. На этот путь она вступила в начале 20-х годов и на протяжении нескольких десятилетий не имела возможности свернуть с него. Все факты и концептуальные построения советских психологов 20-50-х годов должны рассматриваться с учетом данных обстоятельств.

Только к концу 50-х годов появляются признаки того, что психология в СССР получила возможность развиваться в общем контексте мировой науки. Железный занавес, ограждавший отечественную психологию от мирового научного сообщества, если не исчез, то приподнялся. Советские ученые начали участвовать в международных конференциях и конгрессах (на протяжении двадцати лет подобное было невозможно), переводились книги зарубежных психологов, оказалось возможным развивать отрасли науки, которые считались заведомо реакционными (к примеру, социальную психологию), стали впервые за многие годы доступными книги Л. Выготского, М. Басова, П. Блонского и других.

Марксизм в советской психологии

Нельзя ничего сказать по поводу того, оказал ли марксизм влияние на дореволюционную психологическую мысль, хотя его всеопределяющая роль в движении России к 1917 году изучена досконально. Нет заметных следов увлечения им в предсоветский период и молодыми учеными (Л.С. Выготский, П.П. Блонский, С.Л. Рубинштейн, Д.Н. Узнадзе и др.), которым предстояло вскоре стать главными фигурами в новой психологии.

Реактология и рефлексология ориентируются на марксизм

К.Н. Корнилов. Не имея фундаментального философского образования, он перевел ряд сложных положений марксизма на уровень тогдашней "политграмоты".

В ситуации начала 20-х годов, которую определяла альтернатива: либо рефлексология, либо отжившая свой век субъективная эмпирическая психология (а другая в русском научном сообществе тогда не разрабатывалась), - именно обращением к марксизму психология обязана тем, что не была сметена новым идеологическим движением, обрушившимся на так называемые психологические фикции (среди них значилось также представление о душе). Казалось, именно учение о рефлексах проливает свет на истинную природу человека, позволяя объяснять и предсказывать его поведение в реальном, земном мире, без обращения к смутным, не прошедшим экспериментального контроля воззрениям на бестелесную душу.

Защищая отвергнутую рефлексологами категорию сознания, ее немногочисленные приверженцы надеялись наполнить ее новым содержанием. Но каким? К марксизму обращались с целью "примирить" три главных противопоставления, сотрясавших психологию и воспринимаемых как симптомы ее грозного кризиса. Споры вращались вокруг вопроса о том, как соотносятся телесное (работа организма) и внутрипсихическое (акты сознания), объективное (внешне наблюдаемое) и субъективное (в образе, данного в самонаблюдении), индивидуальное (поскольку сознание неотчуждаемо от индивида) и социальное (поскольку личное сознание зависит от общественного). Эти антитезы возникали перед каждым, кто отважился вступить на зыбкую почву психологии. Взятое К.Н. Корниловым из арсенала экспериментальной психологии понятие о реакции родилось в попытках примирить указанные антитезы под эгидой диалектического материализма.

Реакция и объективна, и субъективна, и телесна, и нематериальна (хотя способность материи являть особые нематериальные свойства - это нечто рационально непостижимое). Она индивидуальна и в то же время представляет собой реакцию на социальную (точнее, "классовую") среду.

Разъятые и противопоставленные друг другу ряды явлений сцеплялись в общем понятии (с расчетом на то, что они не утратят при этом своей специфики). В таком подходе усматривалось преимущество марксистской диалектики, одним из стержневых начал которой служит принцип диалектического единства. С тех пор ссылка на диалектическое единство стала "палочкой-выручалочкой" во всех случаях, когда мысль не могла справиться с реальными трудностями выяснения связей между различными порядками явлений. Термин "единство" в лучшем случае намекал на неразлучность этих связей. Но сам по себе он не мог обеспечить приращение знаний об их динамике и логике, детерминационных отношениях.

При всей ограниченности методологических ресурсов реактология Корнилова открыла путь к новым контактам психологии с марксизмом.

Что касается реактологии и рефлексологии, то оба направления с различной степенью настойчивости заверяли о своей приверженности марксизму и диалектическому методу. Различия между направлениями становятся все менее значимыми. "Диалектический материализм в психологии (школа Корнилова. Перепалка между реактологической и рефлексологической группами не имела серьезного теоретического значения. Это стало очевидно и для адептов обоих направлений. Корнилов стал звать к их единению. Он писал: "Не вести же борьбу из-за одних лишь наименований. Тем более, что это наименование и предрешено, ибо и здесь, как и во всех других сферах жизни, марксизму и только марксизму принадлежит ближайшее будущее".

Среди рефлексологов появилась энергичная молодежь, также потребовавшая замирения с психологами. Она призывала, обращаясь к сторонникам реактологии, уточнив понятие реакции, "полностью преодолеть субъективную психологию", а рефлексологов открыто признать свои ошибки.

Однако единения, на которое рассчитывали обе стороны, не получилось. Вопреки их клятве в верности диалектическому материализму они были на рубеже 20-х и 30-х годов изобличены в измене ему и разгромлены с "истинно партийных" позиций в специально организованных так называемых рефлексологических и реактологических дискуссиях.