XVI Международный конгресс по политическим наукам

 

21—25 августа 1994 г. в Берлине Международной ассоциацией политических наук ИПСА проводился XVI Международный конгресс. Он был посвящен проблемам демократизации.

ИПСА была создана в 1949 г. под эгидой ЮНЕСКО, по инициати­ве пяти национальных ассоциаций политических наук: американской, британской, канадской, французской и английской. Ее цель — способ­ствовать распространению политических наук путем налаживания со­трудничества ученых различных стран, организации международных конгрессов и «круглых столов»; распространения научной информации по политическим вопросам, обеспечивания документами; стимулиро­вания международных планируемых исследований. ИПСА имеет кон­сультативный статус в рамках Экономического и Социального Совета ООН и ЮНЕСКО. Сама ассоциация находится в Париже, а ее сек­ретариат—на факультете политических наук университета Осло.

Ассоциация формируется на основе следующих принципов вхо­ждения в нее: коллективного — национальные и региональные ассо­циации, признанные исполнительным комитетом ИПСА в качестве представительных (они направляют своих представителей в Совет, собирающийся каждые три года и избирающий председателя и испол­нительный комитет ассоциативного — исследовательские институты, библиотеки, факультеты институтов и другие учреждения; индивиду­ального— для лиц, профессионально занимающихся политической нау­кой или ею интересующихся.

Международный конгресс ИПСА проводится раз в три года и со-, стоит из трех частей: сессии по главной проблеме, определяемой про­граммным комитетом; сессии исследовательских комитетов и заседа­ния групп изучения.

Организацией нынешней сессии помимо руководящих деятелей ИПСА занималась немецкая Ассоциация политических наук, не прово­дящая целей ни одной из политических партий и профессиональных групп. Эта ассоциация была создана в 1950 г. В своем составе она насчитывает 1400 членов и занимается научной, преподавательской, журналистской и общественной деятельностью.

Поскольку XX век — это век демократизации, то и XVI-Междуна­родный конгресс был посвящен проблемам демократии. Участники и организаторы конгресса полагают, что, несмотря на определенные успехи демократии — ее восстановление в Испании, Португалии, Гре­ции, Турции, Аргентине, Сальвадоре, Пакистане, Корее, Зимбабве, ЮАР, на Филиппинах, — в долговременном плане процесс демократи­зации весьма неопределен. Прежде всего возникает вопрос: насколько универсальный идеал представляет собой демократия? В отличие от постмодернистов, считающих, что она таковой идеал представляет, традиционалисты, фундаменталисты и националисты выражают сом­нение в том, действительно ли западная демократия отражает идеаль­ное состояние дел. Демократия может варьироваться от местности к местности. В отличие от геронтократии или олигархии, она дает боль­ше возможностей для карьеры талантов. В других условиях демокра­тия создает автономные сферы в обществе: экономическую, социаль­ную, этническую или религиозную. Как подчеркивалось в документах

 

конгресса, представители основного направления западной политиче­ской теории настаивают на том, что демократия означает «соревнова­тельную борьбу за голоса людей».

Хотя в дискуссиях о демократизации много говорилось об инсти­тутах и процессах, но сами они не абсолютизировались. При этом боль­ше внимания обращалось на то, как развертываются процессы, по отношению к каким субъектам, включая объединение, консолидацию одних групп и исключение других. Процесс демократизации имеет последствия и причины, а также свои корни: политические, юридиче­ские, социальные, экономические и философские. Это самоусиливаю­щийся процесс, далекий от детерминации, в то же время он может подрывать сам себя. Демократизация предполагает распространение элементов народного контроля в структурах и процессах политического правления.

На конгрессе демократизация рассматривалась в двух направле­ниях— демократизация режимов, которые в настоящее время не де­мократичны; и дальнейшая демократизация режимов, которые сейчас, демократичны.. Дальнейшая демократизация политических процессов неизбежно охватывает экономику, институты культуры, школу, ком­муникации, брачные и сексуальные отношения.

В работе конгресса приняло участие более 2 тыс. человек из раз­личных стран и _ч регионов мира. Конгресс был хорошо подготовлен и проведен. Помимо публикации тезисов докладов многие доклады были опубликованы отдельно, и участники конференции за небольшую плату могли их приобрести. На конгрессе были представлены крупней­шие книгоиздательские фирмы мира, организована выставка-продажа литературы международных и национальных организаций.

Поскольку конгресс проходил в Германии, хотелось бы обратить внимание на материалы «Права человека в Восточной Германии», подготовленные Обществом защиты гражданских прав и человеческого достоинства. Характеризуя вхождение ГДР в ФРГ, составители док­лада отмечают, что этот процесс превратил ГДР в один из самых бед­ных регионов ЕС. В Восточной Германии ликвидировано каждое вто­рое рабочее место, а 1,5 млн человек подвергаются дискриминации или: профессиональным запретам по политическим и идеологическим ос­нованиям. По сути дела, восстановлены в своих правах дискримина­ционные меры, оказывающие влияние на занятость или карьеру чело­века в связи с его политическими или иными взглядами. Это отноше­ние впервые было официально оформлено в Карлсбадской резолюции 1819 г., а затем в антисоциалистическом акте Бисмарка 1878 г. и т. д. По мнению составителей доклада, население Восточной Германии на­ходится в юридически неравноправном положении. В Восточной части Германии ликвидированы почти все академические институты. Из 8500 ученых-гуманитариев только 10% могут рассчитывать на работу по специальности. Из 2 млн работников с высшим образованием, живших в ГДР, к моменту объединения (из них 400 тыс. — на пенсии) 1 млн исключен из профессиональной деятельности по политическим сообра­жениям. С 1989 г. 2/3 восточногерманской промышленности было лик­видировано и 4/5 промышленных рабочих потеряли работу. Земли, входящие в бывшую ГДР, дают не более 4% промышленного произ­водства. С 1989 г. ликвидировано 80% рабочих мест в сельском хо­зяйстве, около 80% пахотных земель выведено из употребления. 85% общественной собственности ГДР перешло западногерманским владель­цам, 10% —иностранным инвесторам и только 5% осталось в руках восточных немцев. Бундестаг решил пересмотреть результаты земель-

 

ной реформы 1945—1946 гг., проведенной союзными державами и за­щищаемой договором об объединении. В результате судьба 3 млн га земли поставлена на карту. Каждый второй молодой человек не может рассчитывать на профессиональную подготовку, и лишь один из двух получивших ее может иметь работу по специальности. В 1991 г. 30% восточных немцев заявили, что они. чувствуют себя больше «ossis» (восточниками), чем немцы; в 1992 г. эта цифра достигла 44%, а в 1993 г. —54%.

Необходимо сказать и о том, что на конгрессе распространялись материалы и по другим регионам.

Само строительство прекрасного здания международных конгрес­сов и проведение в нем Международного политологического конгресса свидетельствуют о бесспорном стремлении ФРГ повысить свою значи­мость в международных отношениях. Об этом говорилось в выступле­нии председателя бундестага проф. Риты Зисмут. Она отметила зна­чимость воли и контрольных функций парламента — одного из важ­нейших столпов демократии для процесса трансформации бывших со­циалистических стран. По ее мнению, в мире может распространяться не только западное понимание демократии, хотя оно существует уже 200 лет. «Мы живем в мире противоречий и надежд — в условиях дик­татуры и демократии», — говорила она. Социальные права: справед-ливрсть, свобода и равенство — выступают европейской традицией. Такой традицией является и рационализм, но мир находится в посто­янном конфликте с ним. Существует необходимость изменения поли­тической жизни. Политическое учение, творческое и аналитическое, должно давать ответы на новые выводы. Человечество должно защи­щать себя от авторитаризма.

В качестве двух основных моментов, стоящих перед человечеством на современном этапе, Р. Зисмут выдвинула, во-первых, проблему кри­тического восприятия индивидуализма, выработки нового подхода к не:му. По ее мнению, идущая от Канта традиция эмансипации и само­реализации порождает эгоизм, который в силу ограничений в свободе и необходимости глобального партнерства следует отвергнуть. В но­вых условиях необходимо находить соответствующие решения.

Второй момент, который подчеркнула Рита Зисмут, — это возмож­ность существования нормального неагрессивного национализма по от­ношению к германской нации. По ее мнению, куда опаснее маргинали­зация наций. Задачи Германии заключались прежде всего в объеди­нении, а затем в решении проблем Восточной Европы и других бедных стран. Региональные и глобальные проблемы должны решаться об­щими усилиями. Следует также определить немецкие национальные интересы в отношении России, Польши, Франции. Политика ФРГ, от­метила Р. Зисмут, связана с партнерством, а не с доминированием,, кооперацией и интеграцией не только в Европе, но и за' ее пределами.

Следует сказать о том, что большая часть заседаний конгресса проводилась по многочисленным секциям. Обсуждение вопросов велось по следующим основным направлениям: экономические основы демо­кратизации, где рассматривались проблемы взаимодействия демокра­тии и рыночной реформы и раздавались призывы ухода от крайней упрощенности подхода к этой проблеме; теория и практика экономи­ческой демократии. Причем выяснились парадоксальные вещи. Пред­ставитель демократической Швейцарии задал вопрос польским участ­никам конгресса о состоянии демократии в социалистической Польше, заявляя о том, что по ряду моментов ее состояние в Швейцарии было хуже, чем в Польше, поскольку там замужняя женщина не могла

 

работать без разрешения мужа. Были поставлены интересные вопросы о демократическом контроле в бизнесе, насколько он открыт для по­литики.

Говоря о работе конгресса, мы обращаем -внимание на те секции, где обсуждались основные вопросы. Работа велась и по институцио­нальным основам демократизации, в частности по демократизирую­щимся международным институтам, «новым демократиям», измерению сравнительной демократии. Обращалось внимание на то, что в на­стоящее время ООН находится на распутье, не ясна роль организации для будущего, хотя и выдвинуто много предложений по укреплению ее роли и функций. Ни конфедерация, ни мировое федеральное госу­дарство не являются наиболее желаемыми формами международной организации. Предлагалась третья модель — модель космополити­ческой демократии, в которой политика ограничится системой коллек­тивного наблюдения. Граждане мира будут прямо участвовать во внешней политике независимо и параллельно с участием в ней нацио­нальных правительств. В качестве «индекса измерения» были" пред­ложены «индексы интеграции»: нация, ее история, культура, геогра­фия, страна происхождения. «Индексами разделения» выступали пра­вительственные функции, национальное поведение, национальный су­веренитет, международное признание, международная личность и прин­цип эффективности.

На конгрессе работала секция по политическим последствиям де­мократизации, где анализировались вопросы кризиса законности и управления, вопрос о том, будут ли демократии воевать друг против друга или только против авторитаризма, вопросы о социально-эконо­мических последствиях демократизации.

Помимо секционных заседаний проходили заседания исследова­тельских комитетов, где обсуждались понятийный аппарат, проблемы политической социологии, участия женщин в политике, соотношения этноса и демократии: согласованности, слияния или противоречия; политической географии современных национальных государств, про­блемы утраты ими силы, границ и суверенитета, а также другие во­просы, ставшие уже традиционными. Вместе с тем затрагивались про­блемы новых научных и технологических противоречий — их политического выражения и последствий для демократизации.

Необходимо сказать о том, что, хотя главной темой конгресса была демократия, многие заседания практически не имели к ней пря­мого отношения. Например, на заседаниях рассматривались проблемы Азиатского и Тихоокеанского регионов, психополитики, общественного политического анализа, изучения предмета политической науки, тех­нологии и развития, переосмысления политического развития, религии и политики и др. Названия ряда докладов звучали весьма парадок­сально, например «Законы любви — политика сексуальности во Франции».

В частности, в качестве достижений демократизации анализиро­валось развитие теорий федерализма: правоинституциональный и федерально-социетальный подходы; федерализм как процесс; федера­лизм как торговля, соглашение; дополнительный интегральный феде­рализм; асимметричная федерация.

Большая дискуссия на заседаниях развернулась по вопросу о том, кто же является носителем демократии. Часть выступавших высказала мысль, что для западной демократии очень важна относительная ав­тономия различных элит — внутри государства и вне его. Отделение, автономия и конкуренция элит — важные факторы демократии. Со-

 

ревнование, конкуренция элит дают силу демократическим процеду­рам и ценностям. Элиты стремятся к определенному консенсусу в целях сохранения своей независимости по отношению к государству. Одна часть выступавших полагала, что угроза демократии состоит в единстве элиты, другая — что она связана с неограниченным внутрен­ним соперничеством. Рассматривая в этом плане развитие элиты в бывших социалистических странах, говорилось о трех возможных ва­риантах ее развития: 1) о превращении ее в неконтролируемую на­сильственную группу; 2) о консенсусной консолидации, растущем со­гласии по правилам политической игры, ограничивающей силовое со­ревнование и ведущей к прочной демократии; 3) об идеологическом восстановлении плебисцитных националистических призывов, направ­ленных на создание корпоративизма (Джон Хейли, Ян Пакульски).. Пауль Херст выдвинул идею ассоциативной демократии, связан­ную с созданием социального управления путем добровольных и де­мократически действующих ассоциаций. Ее цель — нахождение сре­динного пути между свободной рыночной системой и государственным. социализмом. П. Херст считает, что после падения коллективистского социализма эта идея станет вновь очень актуальной.

Если говорить в целом об определении понятия «демократия», то можно сказать, что большинство выступавших, обращая внимание на ее нормативный характер, подчеркивали в ней два момента: 1) ее представительный характер, и нормальное функционирование предста­вительных органов; 2) обеспечение безопасности. Подобное определе­ние демократии вызвало вопросы у участников конгресса. Так, пред­ставитель Швейцарии задал вопрос: почему все забывают о том, что слово «демократия» происходит от слова «демос»?

Большое внимание на конгрессе уделялось демократическому про­цессу. Были выделены его сильные и слабые стороны. К. Пейнретхер считает, что в Европейском союзе, становление которого только про­исходит, при прямых выборах в Европейский парламент права людей очень ограничены и их голоса не влияют на пути управления Европой в отличие от национальных выборов. Экономический и валютный сою­зы, внешние вопросы и политика безопасности связывают ЕС. Изби­ратели могут стать объектом, а не активными участниками этого про­цесса. Тетсуро Като заявил, что, хотя японские компании часто рас­сматриваются как модель демократического общества и организации рабочего места, по данным международной организации труда, япон­ские рабочие страдают от слишком продолжительной трудовой недели. Средняя продолжительность рабочего года в Японии на 500 ч больше, чем во Франции и Германии. Но это только данные официальной ста­тистики. Реальная ситуация гораздо хуже. Очень большая неоплачи­ваемая сверхурочная работа связана с разрывом в уровне развития компаний, половыми различиями, конкуренцией между бригадами, со слабым давлением профсоюзов и недостаточным государственным регулированием деятельности частных компаний.

Бесспорно, что между людьми существуют биологические разли­чия. Однако современные социал-дарвинисты и евгеники предлагают управление, основанное на биологических различиях, что весьма дале­ко от эгалитарных политических принципов. Новые биологические тесты отражают исторический конфликт между биологическим раз­личием и политическим равенством. Их использование на работе и в целях воспроизводства потомства означает серьезную угрозу демокра­тии. Мишель Тайгер полагает, что недостатком демократии является длительное абсолютизирование высокого валового национального про-

 

дукта и недостаточное внимание к ценностям межличностного, лич­ностного и эстетического опыта как источника человеческого удовлет­ворения.

Джон Трент считает, что демократия в США; Канаде и Велико­британии находится в опасности. Растущая концентрация капитала, возможность богатых контролировать политику и культуру в своих интересах ведут к дисбалансу основных сил в обществе, замкнутости элиты и к упадку демократии. Большие трудности с внедрением де­мократии имеют глубокие исторические корни. Поэтому для внедрения демократии необходим длительный промежуток времени.

Угрозу для демократии представляют увеличивающаяся бедность, растущий разрыв между бедными и богатыми, упадок среднего клас­са. Демократия также связана с собственностью, на СМК, группами интересов, лоббистами, избирательной тактикой, с действиями прави­тельства. Происходит снижение роли профсоюзов и общественных служб, интеллектуалов и других институтов как автономных центров силы.

Политический индивидуализм предполагает, что ни одна из групп не должна господствовать над другой. Демократия и плюрализм тесно связаны между собой, но это не одно и то же. До сих пор плюрализм рассматривался как род идеологии, продукт западного мышления, главным образом американского, связанного с разнообразными кон­тактами, взаимодействием с многочисленными группами и целями. Но существует ли незападный плюрализм, например азиатский, ки­тайский? На все эти вопросы надо находить ответы. Функционирует поликультурный плюрализм. Какой вид плюрализма больше подходит для данного общества? Что в нем принимать, а что отвергать? Для обеспечения демократии не должно быть механического взаимодейст­вия между большинством и меньшинством. Демократия гораздо слож-, нее. Сейчас некоторые европейские народы забывают о том сложном историческом пути, который они прошли вместе с другими народами (например, прибалты).

Демократия означает глубокое укрепление прав человека, а не просто их признание. Не существует единого пути принятия и разви­тия демократии. На конгрессе много внимания уделялось рассмотре­нию так называемых «старых демократий». Надо отдать должное ор­ганизаторам конгресса, они постарались привлечь к участию в его работе представителей стран «новой демократии».

На конгрессе также обсуждались проблемы проникновения идей демократии в сознание местных лидеров, достижения равенства пар­тий, обеспечения демократизации, местного представительства, прав' женщин на управление. Вместе с тем его участники подчеркивали неоправданно большое внимание к проблемам политической демокра­тии и недостаточное — к экономической.

Многие выступавшие поднимали вопрос о дальнейшей демократи­зации общества, о том, что первично: культура или демократия, ка­кова роль постматериалистических ценностей в дальнейшем движении общества (хотя на вопрос о том, что они собой представляют, не было получено четкого ответа).

Подводя итог, необходимо сказать, что XVI Международный кон­гресс по политическим наукам отразил общее состояние теории и прак­тики демократического процесса.

 

Поступила в редакцию

01.11.94

1 Поп пер К. Открытое общество и его враги. М., 1992. Т. 1. С. 357.

2 Этнографическое обозрение. 1992. № 6, с. 15.

3 The Invention of Tradion/Eds. Hobsbaum E., Rager T. Cambridge, 1983.

4 Tишков В. А. Этничность, национализм и государство в постсоветском обществе//Вопросы социологии. 1993. № 1,2. С. 50.

5 См.: Осипов А. Г. Идеологический фактор в процессе формирования само­сознания малых этнических групп//Права и статус национальных меньшинств в быв­шем СССР. М., 1993. С. 63.

6 См.: Драгунский Д. В. Навязанная этничность//ПОЛИС. 1993. № 5. С. 27.

7 Сталин И. В. Соч. Т. 2. М., 1946. С. 297.

8 См.: Платон. Соч.: В 3 т. Т. 3. Ч. I. С. 91.

9 См.: Монтескье Ш. Избранные произведения. М, 1955. С. 412.

10 Пушкин А. С. Полн. собр. соч.: В 10 т. М., 1978. Т. 10. С. 28—29.

11 Политология на российском фоне. Учебное пособие. М., 1993. С. 353.

12 Монтескье Ш. Указ. соч. С. 417.

13 Там же. С. 412.

14 См.: Абдулатипов Р. О перспективах человека и наций//Независимая газета. 1993. 22 июля.

15 Диалектика социального и природного в.развитии человечества и в его отно­шении с миром. Информационные материалы. Вып. 1. М., 1990. С. 12.

16 Dictionary of American Politics/Eds. by Smith E. and Lurcher A. N. Y., 1968.. P. 309.

17 Тарбут//Еврейская газета. Самара, 1993. № 11(42). Июнь. С. 2.

18 См.: Сорокин П. А. Система социологии//Социальная аналитика. Учение о строении сложных социальных агрегатов. М., 1993. Т. 2. С. 108—109.

19 Van den BergheP. L. The ethnic phenomen. N. Y., 1987.

20 Этнографическое обозрение. 1992. № 6. С. 70.

21 См.: Липинский Вяч. Письма братьям хлеборобам об идее и организации, украинского монархизма//Философская и социологическая мысль. 1991. № 10. С. 75.

22 См.: Гумилев Л. Н. О термине «этнос»//Доклады Географического обще­ства СССР. Вып. 3. Л., 1967.

23 Гумилев Л. Н., Иванов К. П. Этнические процессы: два подхода к изучению//СОЦИС. 1992. № 1. С. 53.

24 Цит. по: Крюков М. В. Этнические и политические общности: диалектика взаимодействия//Этнос в доклассовом и раннеклассовом обществе. М., 1982. С. 151.

25 См.: Хершак Э., Кумпес И. Два типа этничности//Этнографическое обо­зрение. 1993. № 4. С. 31.

26 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 1. С. 411.

27 Там же. С. 412.

28 Там же. С. 408.

29 Там же. С. 410.

30 Копелев Л. Вопрос без ответа//Огонек. 1989. № 46. С. 26.

31 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 1. С. 389.

32 Там же. С. 408.

33 См.: Сорокин П. А. Указ. соч. С. 99—105.

34 См: Бердяев Н. А. Философия неравенства//Русское зарубежье. М., 1991, С. 85.

35 Wiatr I. Narod i panstwo. Warsawa, 1989.

36 Dahrendorf R. Angst vor Nation//Liberal. Bonn, 1990.-N 3. С 85—93.

37 Струве П. Б. Patriotica//Политика, культура, религия, социализм. Спб., 1911. С. 104.

38 Fichte. Reden an die Deutsche Nation. Leipzig, 1907. С 116.

39 Соловьев В. С. Соч.: В 2 т. М., 1989. Т. 2. С. 220.

40 См.: Милль Дж. Ст. Представительное правление. Спб., 1907. С. 376.

41 См.: Бауэр О. Национальный вопрос и социал-демократия. Спб., 1909. С. 117—118.

42 Там же. С. 24.

43 Там же. С. 6.

44 См.: Монтескье Ш. Указ. соч. С. 359.

45 Бауэр О. Указ. соч. С. 163.

46 Там же. С. 111-112.

47 См.: Крюков М. В. Указ. соч. С. 150.

 

Продолжение следует

Поступила в редакцию

23.09.94

 

 

1 Посев. 1993. № 2.

2 См.: Восленский М. Номенклатура. М., 1991.

3 Международный журнал социальных наук. 1993. № 3. С. 191.

4 Там же. С. 188—190.

5 Восленскйй М. Указ. соч. С. 552—592.

6 Хайек Ф. А. Дорога к рабству. Лондон, 1983. С. 135—136.

7 Там же. С. 75.

8 Восленский М. Указ. соч. С. 83.

9 Вопросы истории. 1993. № 7. С. 25.

10 Цит. по: Дай Т., 3иглер Л. Демократия для элиты. М., 1984. С. 34—35.

11 Pareto V. Trattato di sociologia generate. Vol. 1. Firenze, 1916. P. 317.

12 Международный журнал социальных наук. С. 175.

13 См.: Джилас М. Лицо тоталитаризма. М., 1992. С. 199.

14 См.: Шварценберг Р. Ж. Политическая социология. М, 1993. Т. 1. С. 91-92.

15 См.: Мандел Э. Власть и деньги. М., 1992.

16 Полис. 1991. № 5. С. 142.

17 Бурдье П. Социология политики. М., 1993. С. 215.

18 Полис. 1991. № 5. С. 144.

19 Санистебан Л. С. Основы политической науки. М., 1992. С. 97.

20 Полис.,1993. № 1. С. 63.

21 Boudon R., BourricaudF. Dictionnaire critigue de la sociologie. PUF. 1990. P. 32.

22 Сегодня. № 145. 1994. 3 августа. С. 9.

23 См.: Коэн С. Бухарин. Политическая биография. 1888—1937. М, 1988. С. 378—379, 399.

24 Международный журнал социальных наук. С. 189.

25 Бурдье П. Указ. соч. С. 217.

1 См.: Цымбурский В. Л. Остров Россия (Перспективы российской геопо­литики)//Полис. 1993. № 5; Он же. Метаморфоза России: новые вызовы и старые искушения//Вестн. Моск. ун-та. Сер. 12, Социально-политические исследования. 1994". № 3, 4.

2 Mackinder H.⁴ The Geografical Pivot of History//The Geografical Journal. 1904. N 24; Mackind.er H. Democratic Ideals and Reality: A Study in the Politics of Reconstruction. L., 1919.

3 Рыбаков Б. А. Киевская Русь и русские княжества XII—XIII вв. М., 1993. С. 85.

4 Там же. С. 10.

5 Там же. С. 88 и далее.

6 Там же. С. 68—90.

7 ТрубачевО. Н. В поисках единства. М., 1992. С. 31.

8 См.: Разу в а ев В. В. Внешняя политика и национальная идентичность////Вестн. Моск. ун-та. Сер. 12, Социально-политические исследования. 1994. № 2. С. 43.

9 Там же. С. 44—45.

10 См.: Ильин М. В. Деспотия//Полис. 1994. № 2.

11 См.: Багрянородный Константин. Об управлении империей. М., 1989.

12 См.: Трубачев О. Н. В поисках единства; Он же. Этногенез и куль­тура древнейших славян. М., 1991.

13 См.: Р ы б а к о в Б. А. Указ. соч. С. 26.

14 Относительно северян см.: Трубачев О. Н. В поисках единства. С. 149—152.

15 Там же. С. 19.

16 См.: Ильин М. В. Государство//Полис. 1994. № 1. Он же. Империя//Полис. 1994. № 2.

17 См.: Ильин М. В. Отечество//Полис. 1994. № 3.т

18 См.: Р ы б а к о в Б. А. Указ. соч. С. 470—472.

19 Там же. С. 180—183; Рыбаков Б. А. Путь из Булгара в Киев. М., 1969.

20 См.: Трубачев О. Н. Этногенез и культура древнейших славян. М„ 1991. С. 158—165; Алексеев Л. В. Оковский лес. Повести временных лет. Культура средневековой Руси. Л., 1974.

21 См.: Алексеев Л. В. Указ. соч.

22 См.: Трубачев О. Н. В поисках единства.

23 См.: Разуваев В. В. Указ. соч.

24 См.: Вернадский Г. В. О движении русского племени на Восток//Науч-но-исторический журнал. 1913—1914. Т. 1. Вып. 2.; Он же. Государевы слуги и промышленные люди в Восточной Сибири XVII в.//Журнал Министерства народного просвещения. 1915. № 4.

25 Чулууны Далай. Монголия в XIII—XIV веках. М, 1983.

26 Под постисторическим развитием понимаются отнюдь не модные и довольно незатейливые повторения гегельянских схем Фукуямой, а утвердившееся в полити­ческой науке различение трех эпох: примитивной (доисторической), промежуточной (исторической) и современной (постисторической). Подробнее о политическом харак­тере данных эпох см.:, Ильин М. В. Ритмы и масштабы перемен (О понятиях «прогресс», «изменение» и «развитие» в политологии)//Полис. 1993. № 2.

 

Поступила в редакцию

07.10.94

* Сартори Джованни — профессор Колумбийского университета (США), изве­стнейший на Западе исследователь в социально-политической области. В 70—80-х го­дах основное внимание уделял анализу гносеологических, теоретико-методологических проблем. В последнее время занимается конкретно-прикладными аспектами социаль­но-политического познания. В нашем журнале публикуется впервые. Настоящая статья печатается по: International journal of social sciences. N 129. Aug. 1991. P. 437—461.

1 О широко распространенном в 70—80-е годы «движении к демократии» см.: Dejnocracy in developing countries/L. Diamond, J. Linz, S. M. Lipset (Eds.). 4 v. Boulder, Col.: Lynne Rienner, 1989. В предисловии к книге ее редакторы-составители пишут: «Даже допуская всю важность все еще неопределенного исключения из общего правила... для большей части мира от Индонезии до Западной Африки ислам — главная и преобладающая религия; но и в этом случае демократия — единственная модель правления сегодня, которая предполагает самый широкий уровень идеологи­ческой легитимности» (Р. X).

2 Макферсон, следовательно, ошибался, утверждая, что «абсолютно, антилиберальные системы, которые преобладают в Советах, и некоторые другие антилиберальные системы в большинстве развивающихся стран искренне стремятся (с исто­рической точки зрения) к демократии» (Macpherson С. В. The real world of democracy. Oxford, 1966. P. 3). О том, что антилиберальные системы — это всегда и антидемократические системы, я писал в работе: The theory of democracy revisited. Chatham, 1987. P. 383—393, 357—362, 476—479.

3 Lipset S. M. Political man. Garden City: Doubleday, 1960. Ch. 3. «Высоко­эффективная, но нелегитимная система менее устойчива, чем те режимы, которые менее эффективны, но более легитимны....С другой стороны, устойчивая эффектив­ность... может легитимизировать политическую систему» (Р. 82). А. Пшеворский от­мечает: «Для стабильности любого режима легитимность несущественна... важнее наличие/или отсутствие предпочтительных альтернатив» (Transitions from authorita­rian rule: Comparative perspectives/Q. O'Donnell, P. Schmitter, L. Whitehead (Eds.). Baltimore, 1986. P. 51—52). Я бы, однако, не сказал, что легитимность менее суще­ственна; скорее, когда она разрушена, тогда альтернативы и приобретают решаю­щее значение.

4 Итальянская антипарламентская литература прекрасно изучена в двух рабо­тах Рудольфо де Маттеи: MatteiR.de. II problems della Democrazia dopo l'Uiu'ta. Rome, 1934; Dal Trasformismo al Socialismo. Firenze, 1940.

5 Lindblom Ch. Politics and markets. N. Y., 1977. P. 112. «Все западные си­стемы в "какой-то степени практикуют рыночный социализм". Я решительно высту­паю против подобных "смешанных" истолкований» (Sartori Q. The theory of democracy revisited. Ch. 14. P. 399—407).

6 Превосходный анализ того, что все значительные радикальные изменения неотделимы от насилия, дан в работе: Moore B. Social origins of dictatorship and democracy. Boston, 1966.

7 Следует понять, что революционная' культура — это одно, а культура насилия — другое. Революция действительно может утратить свою эзотерическую зна­чимость, если растет индивидуальное и групповое насилие как средство навязывания «нашего пути».

8 Hollander P. Political pilgrims. Oxford, 1981. В этой книге рассказывается! о визитах интеллектуалов Запада в Советский Союз во времена Сталина, в Китай при Мао, в Северный Вьетнам и на Кубу. В предисловии к итальянскому изданию своей книги (1988) Холландер отметил, что в случае с сандинистским режимом в Никарагуа история с посещениями носила такой же характер. См. также: Revel J. Г La Connaissance Inutile. Paris, 1988.

9 S a r t о г i G. Op. cit. P. 67—72.

10 Цит. по: Berman N. Rethinking regime change//Comparative politics. V. 22. April 1990. P. 371.

11 В известных работах о конфликтах (The breakdown of democratic regims/ /J. Linz, A. Stepan (Eds.). Baltimore Press, 1978) и редемократизации (Transitions from authoritarian rule: 4 v. Op. cit.) делается акцент на «элитах» как решающем факторе в обоих процессах. При этом характерно, что бывшие «структуралисты» О'Доннел и Шмиттер также примкнули сегодня к направлению Линца (см. 4-й том).

12 В этоу связи я хочу подчеркнуть необходимость изучения соответствующих средств (см.: S a r t о г i G. Government afid opposition. Autumn 1989. P. 399—400; Sa rtori G. The Theory of democraty revisited. P. 506—507).

13 Например, только в Чехословакии имелся опыт демократии между войнами (1918—1939), в то время как демократические эксперименты в Венгрии, Польше и Румынии были случайными и скоротечными. В России же в это время их не было вовсе. (Автор, видимо, не знаком с историей земства в России. — Прим. переводчика.)

14 Более подробно об этом см.: Sartori G. The Theory of democraty revisited. Ch. 14. P. 412—415, 418—422.

15 Ведь в отличие от греков мы предпочитаем chrematistics, т. е. в основном преследуем выгоду, а это крайность, нарушающая закон домохозяйства.

16 Против этого можно возразить, что «рыночная система индивидуального и семейного предприятия» отлична от «рыночной системы корпоративно-бюрократического предприятия» (Lindblom Ch. Politics and markets. P. 94); или сказать, например, что сегодня правит бал «бюрократ-корпоратор» (как в частном, так и в общественном секторе). И это правильно, однако различие остается: протратившийся в частном секторе бюрократ обычно прогорает, тогда как в общественном — прак­тически никогда. См. также ссылку 21.

17 Согласно последним оценкам «домашнее производство» — работы на дому и для дома —составляет в структуре, валового национального продукта (ВН'П) в США, Британии и Франции примерно 40%; однако экономисты из Марбургского университета считают, что в Западной Германии неоплаченная работа на дому до­стигает невероятной цифры (в нее трудно поверить) — 70% ВНП.

18 Я ссылаюсь на первый из трех критериев «коммунизма», выдвинутых Марк­сом в «Критике Готской программы».

19 Bell D. The cultural contradictions of capitalism. N. Y., 1976. P. 254.

20 В своей оценке общественного хозяйствования я исхожу из того, что вначале существовала власть собственности (период «дикого капитализма»); затем (Burnham J. Managerial revolution. N. Y., 1941) появилась власть без собственности (менеджер корпорации); сегодня же мы имеем дело с властью без ответственной (менеджеры, возглавлявшие огромные корпорации, обычно вне контроля, так как их прибыль, огромные доходы защищены «золотыми парашютами»). В конце концов закон домохозяйства слабо работает и в компаниях, владеющих фондовыми биржами.

21 Мой подход к общественному хозяйствованию, естественно, уже, чем у Белла f(B,ell Dl Cultural contradictions of capitalism. Ch. 6), так как я не стремился к созданию «всеобщей философии», которая определяет или пересматривает представ­ления об общем благе. Однако я многим обязан Беллу.

22 Здесь несущественно, является ли это упрощением идей Кейнса или нет. Политики воспринимают теории в виде лозунгов..

23 При этом суд (третья власть) при разборе дел, связанных с финансами, так­же все больше слепнет. Приговоры здесь (хотя, может быть, и неумышленно) часто-приводят к финансовой безответственности.

24 Planyi К. The great transformation. Boston, 1944. В этой работе Поляки рассматривает первую промышленную революцию как великий прорыв в «органи­ческом обществе». Mutatis mutandis (изменив то, что следует изменить), коммуни­стические общества в послесталинское время также стремятся стать «органическими».

25 Напомню мысль Э. Фромма (Fromm E. The fear of freedom. L., 1942)
том, что «современный человек, освобожденный от пут доиндивидуалистического об­щества, дававшего ему безопасность», легко соблазняется возможностью «избавле­ния от бремени свободы и новой зависимостью, в также подчинением» (Р. X).

26 Потому что оно включает этику в современную политику. С этой точки, зре­ния «левое» — хорошо для многих, а «правое» — для одного.

27 Подробнее см.; Sartori G. Videopower//Government and opposition. Win­ter, 1989.

1 25th Jubilee Congress of the Club of Rome. The new responsibility of Europe. 1st — 3rd December 1993. Hanover.