Стремясь ограничить властные возможности государственных органов и должностных лиц пределами, необходимыми для достижения этой цели,

Провозглашая наше желание жить в мире и дружбе с другими народами,

Учреждаем государство - правопреемника Российской империи, Российской Социалистической Федеративной Советской Республики, Союза Советских Социалистических Республик - Российскую Федерацию и

Принимаем его КОНСТИТУЦИЮ.

Преамбула обычно содержит информацию о том, кто и почему решил принять этот исторический акт. Если оставить в стороне случаи, когда конституция, "даруется" монархом как, например, в Испании или Канаде, конституция провозглашается именем народа. "Мы, народ Соединенных Штатов", "Мы, японский народ", "Немецкий народ" и т.п. - такие словосочетания содержатся во многих действующих конституциях [36]. Это с самых первых строчек основного закона ставит отдельного человека, свободную личность "естественным" образом, ненавязчиво в подчиненное по отношению к народу (обществу) положение, задает вполне определенную область на оси 1-3-2 политического пространства. "Свободная" личность на радостях ничего этого и не замечает.

Подобную претензию трудно высказать отцам-основателям САСШ, ведь они творили свой документ более двухсот лет назад в активной борьбе с абсолютной королевской властью (область 2 политического пространства). Но сегодня, когда мы уже отпраздновали пятидесятилетие Всеобщей Декларации Прав Человека, ему -Человеку и Гражданину - должно быть предоставлено подобающее место в процессе установления государственного устройства. "Мы, граждане России", т.е. не только все вместе, но и каждый по отдельности берем на себя эту тяжелую ношу ответственности в полном соответствии с Аксиомами 5 и 22 и Следствиями 1, 3, 16, 17, 19.

С чего бы это? А потому, что деваться нам некуда! В ясном уме и твердой памяти мы понимаем, что жить нам на этой земле вместе. И не потому, что эта земля своя, а не чужая. На Земле больше не осталось места для "Либерии", такого свободного места, где можно было бы основать какое-нибудь новое государство. Наверно, некоторым, но никак не всем вместе, можно уехать в другую страну, но там уже есть свои (чужие для нас) законы, которые тогда придется признать безоговорочно. Для тех, кто верит в собственный разум, кто сохранил веру в добро и справедливость, неизбежность сосуществования на этой земле - осознанная необходимость, зафиксированная в Аксиоме 4.

Каждый из нас хочет жить хорошо в соответствии с Аксиомой 2. Так почему бы нам не объединить усилия по организации нашего сосуществования? Почему бы нам не сделать так, чтобы всем было хорошо в максимально достижимой степени? А раз так, то почему бы нам самим не установить те правила, по которым мы будем жить сообща?

Мы уже выбрали для себя вполне конкретную область политического пространства, решили, что для нас является наивысшей ценностью, охранять и защищать которую и призван Основной Закон. Признание и отстаивание этой ценности и есть одно из таких важнейших правил нашей жизни. Причем, эта ценность должна быть одинаково доступа всем. Такого утверждения очень не хватает действующей Конституции. Лозунг Великой Французской Революции "Свобода, равенство, братство" по-прежнему актуален, но действующая Конституция как бы стесняется его признать, делает все возможное, чтобы власти в удобный момент можно было от него отказаться. В неявной форме через признание

юз

приоритета норм международного права, а, следовательно, и Всеобщей Декларации Прав Человека как составной части Конституции приоритет свободы, равенства и братства все-таки признается. Но почему же так нехотя, как бы сквозь зубы? Что же особенно не нравится авторам действующей Конституции?

"Люди наделены разумом и совестью и должны поступать в отношении друг друга в духе братства" [64]. Этот призыв Всеобщей Декларации Прав Человека -скорее нравственный императив и направлен он каждому человеку. Государство здесь ни при чем. Не его дело обеспечивать отношение людей друг к другу в духе братства. Обеспечивать свободу - это его, государства, обязанность. С этой обязанностью за последние столетия оно смирилось. А вот с обязанностью обеспечивать равенство - нет, не смирилось. И авторы действующей Конституции очень хорошо понимали социальный заказ тех некоторых, которые "равнее". Но самое печальное - то, как спокойно мы все это восприняли. Печально, но не удивительно, если вспомнить не один год проводившуюся идеологическую артподготовку именно по этому понятию. "Кто за равенство, тот за коммунизм!" И не важно, что коммунистический манифест [47, с.419] появился только через полвека после провозглашения лозунга Великой Французской Революции и, что еще более важно, принятия Декларации прав человека и гражданина, провозгласившей в своей первой статье ни что иное, а именно равенство в правах.

К сожалению, корни такого извращенного понимания уходят глубоко в историю нашей страны. Значительная часть XIX века была использована "передовыми силами" русской интеллигенции для того, чтобы в народе укоренилось именно такое представление о равенстве. "Справедливое распределение" в смысле получения каждым гражданином достаточного и равного пайка с наименьшими жертвами..." -так еще в начале века сформулировал П.Б.Струве эту вредоносную идею [83]. Именно этот подпорченный смысл на протяжении почти всего XX века придавался этому слову в многочисленных курсах "общественных наук" в нашей стране. Вся огромная, отлично отлаженная пропагандистская машина ежедневно на протяжении всей жизни человека твердила, что равенство - это только паек. И постепенно люди с этим соглашались. Но мы все-таки с этим не согласимся, мы понимаем равенство не как распределение пайка, а вслед за Декларацией прав человека и гражданина как равноправие. Для нас равенство не пустое слово, а важная истина. И как сказал Лафайет в Учредительном собрании: "нам необходимо выразить истины, из которых бы вытекали все наши учреждения" [33, с. 182]. Равноправие несомненно такая истина, зафиксированная в Аксиоме 5, и мы еще не раз повторим ее в основах конституционного строя.

Мы знаем, что люди склонны нарушать границы внешней свободы (Аксиома 8). Но мы верим, что эта склонность может быть ими контролируема посредством разума, волевыми усилиями каждого человека. Мы верим, что стремление к добру и справедливости также присуще людям и что эти качества в сочетании с разумно устроенным порядком сосуществования позволят нам преодолеть упомянутую склонность.

Итак, мы учреждаем государство. А что же это такое - то, что мы учреждаем? Этому мы дали Определение 23. Мы создаем инструмент, при помощи которого собираемся организовать свое сосуществование.

Учреждая государство, мы делаем это с открытыми глазами, совершенно сознательно. Мы понимаем, что нам придется государству подчиняться. В альтернативе: полное беззаконие и анархия либо подчинение каждого гражданина установленным в государстве законам - мы осознанно выбираем второе. Мы понимаем, что государству негде взять власти, как только у нас, у граждан. Только одни государства отнимают эту власть силой, а другие получают ее из рук своих граждан. Наделяя государство властью, мы сами добровольно ограничиваем свою свободу. Но оно, государство, должно знать, что мы жертвуем ему только часть нашей свободы и именно ту часть, которая явно прописана в последующем тексте Конституции. И оно, государство, должно помнить, что мы, граждане, оставляем за собой право прибегнуть в случае необходимости к последнему средству - к

восстанию против тирании и угнетения. Но и мы, граждане, должны понимать, что возможность тирании и угнетения прямо следует из тех ошибок, которые мы допустим при составлении последующего текста Конституции, из нашего неумения воплотить в нормах принятую аксиоматическую систему. В частности, если нам не удастся эффективно ограничить разумными пределами властные возможности государственных органов.

Мы пока еще ни слова не сказали о том, ради чего мы собираемся пожертвовать частью своей свободы. Может быть, ради благополучия и процветания России, как это говорится в действующей Конституции? Благородно, но глупо. Россия как государство уже бывала и сильной, и процветающей. Например, при Петре или при Иосифе. Вот только людям почему-то при этом было плохо. Правда, не всем. Некоторым и тогда было хорошо. Мы уверены, что все люди рождаются свободными и равными в своем достоинстве и правах. Каждый из нас сознательно пожертвовал частью своей свободы. И каждый из нас должен получить за это гарантированный минимум - безопасность. Безопасность в самом широком понимании этого слова: безопасность от внешнего агрессора, безопасность от бандита и хулигана, безопасность от голодной смерти в силу нетрудоспособности или невозможности продать свой труд, безопасность экологическую, безопасность от дискриминации по любому признаку и т.д. и т.п. в полном соответствии с Определением 24. В общем, всю ту безопасность, которая вытекает из всего текста Конституции и, в частности, из второй ее главы.

Создавая Конституцию, мы должны ясно осознавать особенность понятия "благополучие", употребленное в преамбуле действующей Конституции. Не может быть неблагополучной страны, в которой все граждане благополучны. Но еще как может быть благополучным государство, в котором неблагополучны большинство граждан, так что наша задача - обеспечить возможность благополучия каждому, тогда и страна будет благополучной. И никакого лукавства о процветании. Учреждаемое нами государство обязано обеспечить всем равноправие и безопасность, а уж процветание каждый человек обеспечит себе сам, исходя из своих собственных возможностей и желания.

А что же другие страны? Ведь мы не одиноки на этой планете. Мало того, что мы осознаем себя частью мирового сообщества - это наше внутреннее дело. Мы хотим, чтобы мировое сообщество признавало нас своей частью. Мы громогласно объявляем о своем стремлении жить в мире и дружбе с другими народами. Именно о стремлении, поскольку мир и дружба - дело обоюдное. И если кто-то дружить с нами не хочет, мы свою дружбу не навязываем. А уж если кто с мечом к нам придет...

И, наконец, последнее по преамбуле. Это новое государство рождается не на пустом месте. У него есть очень глубокие исторические корни. Кому-то может не нравиться одна часть корней, кому-то другая. Но все это наша История. Эта История не прерывалась никогда от седой глубины веков до наших дней. Правильно будет, если мы это честно и открыто признаем.

Как нам представляется, начинать текст конституции надо с самого важного, с того, что максимально точно позиционирует нашу правовую систему в политическом пространстве. Как мы уже договорились, главной осью политического пространства является ось правовых ценностей. Именно область политической идеи №1 является для нас главной, именно с этого правильно было бы начинать нашу Конституцию. Причем, дальнейшее расположение, последовательность статей также имеет значение. По возможности, статьи должны располагаться таким образом, чтобы предыдущие статьи были более важными, более значимыми, чем последующие, а последующие были логическим продолжением предыдущих.