ВЕЩИ В ИХ САМОБЫТНОСТИ (А. К.)

Дерево прославляет Бога, оставаясь собой. Бог задумал его деревом, и, оставаясь собой, оно повинуется Ему, осмелюсь сказать — «соглашается» с Его творческой любовью. Оно выражает идею, которая пребывает в Боге и причастна Его сущности. Значит, будучи деревом, оно уже подражает Богу.

Чем больше дерево похоже на самого себя, тем больше оно похоже на Бога. Если бы оно перечило Божиему замыслу, пытаясь походить на что-то ещё, то и не подражало бы Богу, не прославляло Его.

Двух одинаковых творений не бывает, но в их непохожести друг на друга кроется не изъян, а совершенство. Каждое из творений самобытно, хотя и воплощает какой-то идеальный тип. Это вот дерево прославляет Бога, вытягивая под землей корни и раскидывая ветви так, как никакое другое ни до, ни после него.

Неужели вы думаете, что всё в этом мире — неудачная попытка воспроизвести отвлечённую идею, что Творец так и не воплотил до конца Свой замысел на этой земле? Если вы правы, то творение возвещает не славу Творца, а Его неудачу.

Итак, каждая вещь с её природой и сущностью, индивидуальными чертами и свойствами, в её неприкосновенной самобытности прославляет Бога, будучи именно тем, чем Он повелел ей быть здесь и теперь, в обстоятельствах, предписанных Его бесконечной Любовью и Мастерством (Art).

В ОЧАХ Божиих всё живое и неживое, звери, цветы — вся природа — святы благодаря их формам и индивидуальным чертам.

Внутренняя основа вещей — это их святость, отпечаток Премудрости Бога, Его присутствие (reality) в них.

Неуклюжая прелесть жеребёнка, скачущего по полю в апрельский день, — это святость, принесённая Богу Его же творческой Премудростью, весть о Его славе.

Кизил, растущий под моим окном, — святой. Маленький желтый цветок на обочине — тоже святой, глядящий прямо в лицо Богу.

Древесный лист свят своим очертанием, особым рисунком прожилок, а форель и окунь в пруду прославлены за их красоту и проворство.

Расположившиеся между холмами озера — святые. И океан — святой, непрестанно восхваляющий Бога своим величественным танцем.

Мрачный скалистый утёс — ещё один святой Божий. Другого такого нет. Он неповторим, и ничто в целом мире не подражало и не будет подражать Богу так, как он. В этом — его святость.

А КАК же вы или я?

Нам, в отличие от деревьев или животных, мало просто следовать своей природе, мало быть всего лишь людьми. Наша святость больше, чем обыкновенная человечность. Если мы только люди, народ, мы не станем святыми, не сможем подражать Богу, а значит, не принесём Ему должного поклонения.

Верно, впрочем, что моя святость в том, чтобы найти своё «я», а ваша — в том, чтобы найти ваше. Верно, что в конечном счёте ваша святость никогда не будет моей, а моя — никогда не будет вашей (разве только — в общении любви и благодати).

ДЛЯ меня быть святым — это быть самим собой. Значит, моё спасение зависит от того, узнаю ли я, кто я такой, открою ли своё истинное «я».

Деревьям и животным это не нужно. Бог не спрашивал у них, кем их сделать, и они этим счастливы.

С нами же — всё иначе. Бог дал нам свободу стать, кем захотим. Мы можем быть собой или не быть, как нам угодно. Мы вольны выбирать, быть нам реальными или мнимыми, настоящими или фальшивыми, носить какую-нибудь маску или нет. Мы даже можем, если захотим, никогда не показывать своего лица, — только за всё придётся платить. Причина рождает следствие, и если мы лжём себе и другим, то вряд ли найдём истину и реальность, когда того захотим. Что странного, если истина ускользает от нас, когда мы наконец решили её заполучить? Мы столько лет провели во лжи!

НАШЕ призвание — не просто быть, а творить вместе с Богом себя и свою судьбу. Мы — свободные существа и дети Божии. Иначе говоря, мы должны не влачить существование, а выбирая истину, деятельно приобщаться творческой свободе Бога, менять свою жизнь и жизнь своих ближних. Или, ещё лучше, — вместе с Богом творить свою истинную самобытность. Мы можем увильнуть от этой ответственности, живя легкомысленно и притворно, время от времени умиляясь своей свободой и творческой настроенностью. Это очень легко, да и все вокруг, кажется, довольны. Но рано или поздно с нас взыщется сполна. Искать свою самобытность в Боге или, говоря языком Библии, «совершать своё спасение»[16] — это труд, требующий жертв, муки и слёз. Это и неустанное внимание к реальности, и великое доверие Богу, сокровенно являющему Себя в тайне каждой жизненной ситуации.

Невозможно предугадать, какой плод принесёт этот труд, — ведь тайна моей самобытности сокрыта в Боге. Только Он может сделать меня самим собой, а вернее, тем, кем я буду, когда наконец обрету полноту бытия. И пока я не захочу быть собой, пока не захочу найти себя с Богом и в Боге, я ничего не добьюсь. Но и захотев этого, я столкнусь с тайной, которую не откроет мне никто, кроме Него. Чтобы приступить к этой тайне, нужна вера. А чтобы увидеть свой путь, понять, чего от меня хочет Бог, нужен иной дар, великий и драгоценный, — дар созерцания.

В каждый миг моей жизни Бог по Своей воле взращивает в моей свободе семена моей самобытности, реальности, святости, моего счастья.

Погубить их — значит погубить всё: жизнь, душу, свою самобытность, самого себя.

Не приняв, не полюбив и не исполнив волю Божию, я откажусь от полноты бытия.

Если я не стану тем, кем задуман, если останусь тенью, то буду вечно противоречить сам себе. Я буду одновременно и чем-то, и ничем: жизнью, которая хочет жить, но мертва, и смертью, которая хочет умереть, но не может, потому что еще не начала жить.

Я РОЖДЁН во грехе, потому что вошёл в этот мир с ложным «я». Я появился на свет в маске, вошёл в этот мир под знаком противоречия. Я — не тот, кем мне назначено быть, а отрицание самого себя. Я начал быть, но остался в небытии, потому что с самого начала был тенью.

Проще говоря, если я возомнил себя кем-то, перестав быть просто сыном своей матери, я настолько далёк от своего предназначения, что есть я или меня нет — всё равно. В самом деле, лучше бы мне не родиться.

ЗА КАЖДЫМ из нас стоит призрак — наше ложное «я».

Это тот, кем я хочу быть, но кто не приспособлен к существованию, потому что Бог ничего о нём не знает. Не слишком ли много самостоятельности — быть неизвестным Богу?

Ложное, частное «я» хочет существовать вне Божией воли и любви, вне реальности и жизни. Такое «я» — не более чем иллюзия.

Мы плохо видим собственные иллюзии, в особенности те, что касаются нас самих, рождены вместе с нами и держат нас в плену греха. Для большинства людей в этом мире нет ничего реальнее, чем их ложное, не способное к существованию «я». Жизнь, отданная культу этой тени, зовётся греховной.

Грех начинается с посылки, что ложное «я», или совокупность себялюбивых желаний, — это последняя реальность, ради которой всё и существует. Мы тратим себя, гоняясь за удовольствиями, опытом, властью, славой, знанием, любовью, — лишь бы прикрыть свою наготу, превратить ничтожество в нечто реальное. Мы облекаемся в удовольствия, славу — лишь бы стать осязаемыми, как будто мы — невидимка, который одевается, чтобы его заметили.

Подо всем тем, во что я одет, нет ничего. Я пуст. Моя постройка из честолюбивых замыслов и наслаждений стоит на песке. Я слился со случайным и обреченным на гибель. Когда же мои одежды истлеют, не станет и меня. Только мои нагота, бессодержательность, пустота будут говорить мне, что я — своя собственная ошибка.

ТАЙНА моей самобытности сокрыта в Божией любви и милости.

Но то, что существует в Боге, действительно тождественно Ему, потому что Его бесконечная простота не знает различий и разделений. Значит, найти себя можно только в Нём.

В конечном счёте я стану самим собой, только соединившись с Тем, в Ком сокрыта причина и полнота моего бытия.

Моё существование, счастье, мой покой зависят только от того, найду ли я себя, найдя Бога. Если я найду Бога, я найду и себя, а если я найду своё истинное «я», то найду и Его.

Казалось бы, так всё просто, но в действительности всё безмерно трудно. Более того, всё это совершенно невозможно, если я предоставлен сам себе. Сколько бы я ни знал о бытии и природе Бога, я не соединюсь с Ним. Ни разум, ни какая-то иная способность не приобщат меня к Нему, не откроют мне, каков Он на самом деле и каков я в Нём.

Никто из людей не добьётся этого в одиночку.

И никто из людей, ничто во всей вселенной не поможем нам в этом.

Найти Бога может помочь только Сам Бог.