Троичность языческого божества

Каковы же наиболее общие, присущие всем пантеистиче­ским религиям архетипы? Самый общий архетип — это тро­ичность божества. Причиной этого является логика самого человеческого мышления, а именно то, что всякое движение и развитие мыслится посредством диалектической триады: тезис — антитезис — синтез.

Языческое сознание склонно абсолютизировать, обоже­ствлять как природные стихии, так и человеческие желания и страсти. При этом образы, возникающие в сознании суевер-

¹ Булгаков С. Н. С. 285 - 286.

93

ного человека, обособляются (абстрагируются) от самого че­ловека, выносятся вовне и наделяются собственным, как бы божественным бытием. А поскольку образы рождаются в человеческом сознании по законам самого сознания, то ди­алектическая триада, будучи обособлена, персонифицирова­на и возведена в абсолют, превращается в троицу: «отец — мать — сын».

«Отец» — это духовное, бесплотное и безличное начало бытия. «Мать» может иметь образ материи или ее важней­ших стихий: воды или огня. Она же ассоциируется с матери­ализованной энергией «отца», «духом», действием которого «отец» творит вселенную. «Сын» — это продукт взаимодей­ствия бесплотного «отца» и «матери-материи», поэтому он является посредником между «отцом» и материальным ми­ром. Он является персонифицированным (т. е. личным) бо­жеством, субъектом, индивидуальным образом своего «отца», так что тот действует только через него. Часто «сын» описывается как «слово», произносимое отцом, которое с по­мощью духа-матери творит мироздание.

Все три ипостаси вместе образуют единое божество, кото­рое может иметь одновременно множество иных, более ча­стных ликов, а также подчиненных ему богов и духов. Разу­меется, в разных мифологиях встречаются и не вполне чет­кие разделения функций между божественными ипостасями, однако в целом диалектическая триада присутствует во всех развитых языческих мифологиях, и ее можно обнаружить, анализируя функции и взаимоотношения главных богов.

В Египте была найдена древнейшая запись на стене пира­миды, в которой говорилось: «Все боги числом три: Амон, Ра и Птах, и у них нет второго». Дж. Уилсон, приводя этот текст, отмечает, что

Амон — имя этого единственного существа, Ра — его голова, Птах — его тело. <..> «Только он: Амои, Ра и Птах, вместе три». Трое богов составляют одного, и всё же египтянин в другом месте настаивает, что каждый из трех существует как отдельная личность¹.

В раннем Египте бог солнца Ра представал в трех ипоста­сях: Хепри (на восходе), собственно Ра (в зените; в полдень) и Атум (на закате). В более поздний период произошла смена пантеона и богом отцом стал Осирис, богом духом — святая

дева и богородица Исида, богочеловеком — их единородный сын божий Гор.

В Древнем Шумере также обнаруживается троица: бог отец Энлиль — богоматерь Инанна (в переводе буквально: «Царица Небесная»; в Вавилоне ее имя звучало «Иштар») — их сын богочеловек Думузи (в Вавилоне — «Таммуз»). Полно­стью титул последнего звучал так: «Истинный сын, мать его — Дракон Небес».

У Пифагора

священность триады и ее символа — треугольника — следует из того факта, что она делается из монады и дуады. Монада есть символ бо­жественного отца, а дуада — великой матери. Триада <...> олицетво­ряет тот факт, что Бог символизируется треугольником. Монада, пе­реходя в дуаду, способна стать родителем потомства¹.

В позднеегипетской (александрийской) и ближневосточ­ной мистике, в трудах Гермеса Трисмегиста Тота отеческое божество силой своего логоса (бога сына) рождает бога духа:

Божественный ум, будучи обоеполым, породил посредством сло­ва другой ум-демиург (творческий ум), бога огня и духа².

В мифологии киевского региона Земли русской была обо­значена троица: Дубыня, Горыня и Усыня, приобретшие в христианский период отрицательные черты трехглавого Змея Горыныча, побеждаемого христианскими воинами — со­ответственно: Добрыней, Ильей (иудейское имя, символ небес­ного огня) Муромцем и Алешей Поповичем (греческое клери­кальное имя).

В севернорусской мифологии безличное единое начало все­го сущего именовалось Родом. Род часто изображался в обра­зе великой Триглавы, которая должна была водружаться под открытым небом рядом с селением, что превращало ее в символ национальной идентичности русского народа.

В первые три века христианства учение о троице полно­стью отрицалось подавляющим большинством церквей. Бо­лее того, учения о мистериях и о трех ипостасях божества были характерны для тех направлений, которые осуждались как еретические. Вот как христианский святой Ипполит (ум. в 230 г. н. э.) описывает воззрения одной из христианских школ — «офитов»:

 

¹ Франкфорт Г. С. 74. 94

¹ Холл М. С. 246.

² Гностики. С. 40                                                                             95

Их космос состоит из отца, сына и материи, и каждое из этих на­чал обладает бесконечным множеством сил. Посередине между отцом и материей располагается сын, логос, змей, который вечно стремится к неизменному отцу и постоянно меняющейся материи; он то поворачи­вается к отцу и набирается от него сил, то обращается к материи, ко­торая изначально лишена признаков и формы и на которой сын запе­чатлевает идеи, полученные им от отца. Более того, никто не может получить спасение и воскреснуть без сына, который отождествляется со змеем. Ибо это он принес с Небес на землю готовые формы отца, и он же возвращает на Небо тех, кто пробудился ото сна и вновь обрел черты отца¹.

Налицо отчетливая модель божественной троицы: отец — мать — сын, причем сын есть логос, он же — дракон, он же — посредник между отцом и материей. Учение «офитов» о тро­ице было проклято официальной церковью.

В Ш веке н. э. была создана знаменитая Александрийская школа неоплатоников (основатель — христианин Амоний Саккас, покинувший затем церковь). В этой школе были со­единены, казалось бы, несовместимые вещи: писания проро­ков монотеизма, учение раввинов, египетское оккультное учение Гермеса Трисмегиста Тота, персидский зороастризм, сочинения секты гностиков и оккультные книги Сивилл. Эта школа по-своему интерпретировала многие языческие мистериальные культы, пытаясь их унифицировать, свести к об­щему знаменателю. Самыми яркими учениками Саккаса ста­ли христианский епископ и учитель церкви Ориген и языч­ник философ Плотин, написавший знаменитую книгу «О божественной триаде», в которой доказывалось, что бо­жество существует в виде троицы-триады.

Учениками Оригена стали учителя христианской церкви («святители»): Климент Александрийский, Афанасий Вели­кий, Василий Великий, Григорий Нисский, Григорий Бого­слов, Кирилл Александрийский. Через них учение неоплато­ника Плотина о божественной триаде (развитое позднее Проклом) постепенно закрепилось в христианской среде и в IV — V веках н. э. в основе своей вошло в официальное бо­гословие христианской церкви. Так, Кирилл Александрий­ский стал автором принятого в V веке императором и цер­ковью учения о «святой троице», которое с тех пор должно было считаться непререкаемым и не подлежащим даже ма­лейшему сомнению верующих (в ортодоксальном христиан­стве такие учения именуются «догматами»).

¹ Цит. по: Кэмпбелл Д. Маски бога. С. 172. 96

Таким образом, мы видим на примерах, что учение о «божественной троице» является постепенно развиваемым древним эзотерическим учением, в основе которого лежит диалектическая триада «тезис — антитезис — синтез», наибо­лее четко сформулированная в «Науке логики» Гегеля. Эта схема мышления человеческого ума была вынесена за рам­ки человеческого сознания, мифологизирована и антропоморфизирована. По аналогии с человеком и животным ми­ром ей были приданы образы, так что она предстала в лицах «бога родителя, божественного отца», «святого духа» («жи­вотворящей матери») и их «сына» — богочеловека, спасите­ля, который осуществляет планы отца в отношении мира. Поскольку дух бесплотен, то в церковной иконописи он при­обрел не антропоморфный, а зооморфный характер, т. е. стал изображаться в виде птицы — голубя или орла, летаю­щего по воздуху, а носителем духа продолжали оставаться «священная» вода и «небесный» огонь, к которым из еврей­ской традиции добавилось еще и оливковое масло.

Писания пророков Единобожия [мир им всем) не содер­жат никаких намеков на троичность или иную множествен­ность в отношении Единственного Бога, а заповедь Всевыш­него, данная через Моисея, гласит:

Я — Господь, Бог твой <...>.

Да не будет у тебя других богов пред лицем Моим.

(Библия, Исх. 20: 2-3)

Апостол Павел, пришедший в секту назореев-христиан из иудейской же секты фарисеев, также еще не подвергает со­мнению древний догмат Единобожия:

<...> Един Бог, един и посредник между Богом и человеками, человек Христос Иисус <...>.

(Библия, 1 Тим. 2: 5)

Посредник в данном случае — посланник Бога, т. е. чело­век, исполняющий прямо обращенную к нему волю Всевыш­него.

Но если официальное учение иудеев боролось с попытка­ми проникновения в него пантеизма с его многоликими бо­гами, то в тайных учениях, гнозисе, а затем в каббале, так­же проявилась идея о трех аспектах божества. И хотя до идеи «боговоплощения» и «многоликости» божества у иуде­ев не дошло, благодаря каббале они существенно приблизи-

4 А. В. Полосин                                                                                          97

лись к христианству и сегодня пытаются найти некие формы единства с «гоями» (например, «прогрессивные иудеи», «иу­деи за Иисуса» и т. п.).

Известный популяризатор масонского учения Мэнли П. Холл признавал:

Мало кто осознает, какое влияние оказала каббала на средневеко­вую мысль, как христианскую, так и еврейскую. Каббала учит, что в Священных Писаниях есть скрытые доктрины, которые и являются ключом к этим Писаниям. Это символизируется перекрещенными ключами на папском кресте. <...> Простая каббалистика первых веков христианской эры постепенно перешла в сложную теологическую си­стему¹.

Древнее христианство, противившееся учению о триаде, или троице, в IV веке стало уступать нажиму императоров, хотя принятый в 381 году н. э. и ныне действующий в право­славной и католической церквах «символ веры» до тех пор не содержал какого бы то ни было упоминания о «святой троице» и не называл Иисуса «богом». Но, как бы поторап­ливая служителей культа, уже в 380 году император Феодо­сии своим указом (!) установил обязательность веры в «свя­тую троицу», и в V веке это учение было утверждено церков­ным собором как общеобязательный догмат, неприятие которого влекло потерю гражданских прав, пытки и казнь.

Христианские церкви, подчинявшиеся византийскому василевсу и Римскому папе, согласились с этим новым для них учением. Однако остальные христиане, старавшиеся сохранить верность учению первых веков, например ариане, несториане, монофизиты, марониты, копты и др., предпочли подвергнуться гонениям на юге и востоке империи, в Афри­ке и в Аравии, чем принимать столь радикальное для хрис­тианства нововведение, характерное для многих языческих религий. И когда через несколько веков они услышали через Пророка Мухаммада (мир ему) слова Всевышнего Творца, обращенные специально к христианам, то добровольно при­няли ислам, чем, в частности, и объясняется столь быстрое возникновение империи правоверных — халифата.

О люди Книги!

В религии своей излишествам не предавайтесь

И о Создателе своем

Не говорите ничего, помимо правды.

¹ Холл М. С. 416.

98

Мессия Иса, сын Марйам - пророк Господний И Господне слово, Которое в Марйам низвел Он, И дух Его.

Так веруйте же в Бога и пророков. Не говорите: «Троица», А удержитесь же себе на благо. Един наш Бог, и все хвалы - Ему! Отцом для смертного негодно представлять Его.

(Коран 4: 171)

Не веруют и богохульствуют такие, кто говорит: «Бог есть Мессия, сын Марйам». Но говорил Мессия:

«Сыны Исраиля, вы Богу поклоняйтесь, И моему, и вашему Владыке!» И всякому, кто прочит сотоварищей Ему, Бог запретит войти в Свой Рай, И ад ему убежищем предстанет. Не веруют и богохульствуют такие, кто говорит: «Господь из трех есть третий», Тогда как нет иного божества, Помимо Бога одного, единого для всех. Мессия, сын Марйам, не боле чем посланник, Ему предшествовали многие другие, И праведницей мать его была. Они питались пищей, что для смертных. Скажи: «Как станете вы поклоняться с Богом наравне Тому, кто немощен ни вред вам причинить, ни пользу?»

(Коран 5: 72 - 76)

Глава 4