Кто заинтересован в мифотворчестве

Миф — это плод человеческого творчества, это реальный посюсторонний человеческий опыт, художественно отражен­ный в заведомо вымышленных, ярких, аллегорических обра­зах, символах и метафорах. В мифе нет и не может быть ничего потустороннего! Внешнюю загадочность мифа не­сведущий человек часто принимает за мистику, но тот смысл, что хранится за внешней оболочкой мифа, рациона­лен и рукотворен. Более того, при всей кажущейся ирраци­ональности всякий миф создан по земным законам, и по ним же законам можно расшифровать любые его символы и ясно пересказать их содержание.

В прошлом мифотворчество относили к исключительной компетенции жреческой касты. На глазах изумленной тол­пы священники воспаряли в воздух, подобно современному американскому иллюзионисту Дэвиду Копперфильду, пове­левали Нилу разлиться, дождю идти или прекратиться, ико-нам светиться или плакать, крестам летать по небу, а трупам вышагивать по улицам. «Подвижники», причисленные греш­ными священниками к лику святых, переносились по возду­ху верхом на черте в другие страны, часами слонялись по го-роду, держа в руках свою голову, отрубленную «врагами народа». И даже одни только сомнения в этих чудесах при­равнивались к государственным преступлениям и карались ж естокой смертью на протяжении свыше 1000 лет европей-ской истории. И когда в нынешней России министры и депу-таты вместе со служителями культа всерьез обсуждают, не содержат ли ИНН (индивидуальные налоговые номера) в на-логовых декларациях сатанинские символы и число 666, ос-тается только дивиться, почему российская прокуратура еще не взялась за расследование дел о «порче», «сглазе» и т. п. химерах?

73

Зададимся вопросом: почему политической власти всегда было выгодно поддерживать веру в разнообразные мифы и мифические чудеса, равно как и хранившую их жреческую касту? Причина проста: жрецы выполняли роль профессио­нальных имиджмейкеров власти, их главной задачей было создание в глазах простого народа имиджа правителей как «помазанников Небес», поскольку там, где «помазанник Небес», там и «священное государство»: «Небесный Египет», «Небесный Вавилон», «Поднебесная империя», «Небесный Иерусалим», «Священная Римская империя», «Святая Русь» и т. д. Правда, жизнь общества и отдельной личности в этих «священных государствах», возглавляемых «богоносными» диктаторами, не становилась лучше вне зависимости от ис­торической эпохи — наоборот, недоумки, оказавшиеся у вла­сти по наследованию, сами порождали цепь дворцовых пере­воротов и общую нестабильность, а их режимы подавляли свободу личности, свободу мысли и творчества, на долгие века тормозили развитие науки и искусств, обрекали поко­ления людей на нищету, бесправие, безнадежность.

Веками правящие политические режимы прибегали к услугам жрецов, чтобы избежать неминуемой ответственно­сти перед народом за свои ошибки, не говоря уже о преступ­лениях, и тем самым предотвратить свою замену на более профессиональных руководителей. Достаточно вспомнить яркие примеры из российской истории: царь Василий Шуй­ский причислил к «лику святых» эпилептика царевича Дими­трия, дабы не допустить посажения на трон более талантли­вых, нежели он сам (т. е. Василий Шуйский), конкурентов с имиджем «чудесно спасшегося» царевича, а царь Николай II повелел зачислить в пантеон «святых» аскета Серафима Са­ровского, который будто бы напророчил ему счастливую вторую половину царствования.

Однако сегодня видеокамеры проникли в пустыни и пе­щеры, где раньше обывателям мерещились злокозненные духи, наука открыла физическую природу многих «чудес», с помощью которых формировался имидж того или иного вождя, суеверия оказались на обочине общественной жизни. Средневековая иррациональная вера в чудесные знамения питалась массовой неграмотностью, ныне же, в условиях все­общего образования, она перестала давать позитивный ре­зультат, значимый для общественного большинства. Жрецы сохранили свой статус только как исполнители официально-

го ритуала, а в качестве имиджмейкеров современной влас­ти они пользуются доверием лишь у невлиятельного контин­гента суеверных граждан.

Созданием мифов, способных изменить государственный строй, обрушить правительство, привести к власти новых лидеров, стали заниматься светские профессионалы, воору­женные познаниями в социологии, психологии, политологии, рекламе. Церковь, огорченная собственным бессилием, про­клинает научно-технический прогресс, вздыхая о «золотом веке» всеобщей неграмотности, когда с помощью немудрено­го обещания отправить после смерти либо в рай, либо в геен­ну огненную можно было заставить толпу отказаться от пра­ведного гнева на оскотинившихся «богоносных» правителей. В последние десятилетия бурное развитие получило со­временное мифотворчество — торговая и политическая рек­лама, в том числе политическое имиджмейкерство. Появил­ся новый культ — современные избирательные технологии, способные за несколько месяцев придать никому не извест­ной личности публичный имидж «спасителя Отечества». Это изменение общественных ролей обозначило к концу века острую потребность в качественно новом, рациональном, научном осмыслении самого процесса мифотворчества, его связи с религией и политикой.

Например, когда в местечке Фатима или в Черных горах бывшей Югославии несколько детей-католиков слышат свы­ше как бы некое откровение, которое остается недоступным окружающим, а миллионы верующих доверчиво внимают этим детям — это сфера религии. Но если дети начинают за­являть, что Дева Мария вручит Россию под попечительство Римского папы, а правительство государства Ватикан подхва­тывает такое «откровение», то речь идет уже о политическом мифотворчестве, и в принципе даже не важно — действи­тельно ли эти дети что-то слышали или нет и какова физи­ческая и медицинская природа данного явления. Просто оп­ределенные силы общества хотят добиться заданного политического результата, для чего по старинке отрабатыва­ют посильные для себя средневековые технологии, в основе которых всегда лежит несложная идеологема: «Небеса от­крыли посредством чуда, недоступного разуму, что такой-то политик является "богопомазанным" и потому нужно поддержать во власти и его самого, и его планы осчастливливания такого-то народа». Так в средние века выгля-

75

74

дела общая схема возбуждения массовой веры в чудо и в «богоносность» тех, на кого это чудо укажет.

Нынешние российские идеологи стараются подражать коллегам-католикам и по тем же технологиям пытаются воссоздать средневековую мифологию и ритуалы, только византийского образца: вместо патриарха Древнего Рима предлагается патриарх «Третьего Рима». Православную цер­ковь вновь стремятся наделить функциями имиджмейкер-ского института, призванного «от имени Небес» легитимизи­ровать передел собственности 90-х годов XX века, а заодно и освятить давший на это «добро» политический режим. Че­ловек как свободная творческая личность, как наместник Аллаха на земле, сотворенный для владычества над миром, занимающий активную жизненную позицию, этих идеологов не интересует. Поэтому вновь и вновь воссоздается церков­ный миф о человеке как о «грешнике по природе от Адама», «черве дрожащем» и «псе смердящем»¹, униженно вымали­вающем у особо приближенных к божеству его «угодников» и церковных фаворитов всевозможные чудеса, призванные компенсировать провалы государства в социальной сфере. Собственная социальная активность человека как бы отделя­ется от него, объявляется для него «греховной», выносится в массовом сознании за пределы этого мира и фокусируется в собирательном образе «Санта-Клауса», которого нужно слез­но умолять, не забывая об отчислениях на нужды жрецов.

Таким образом, во все эпохи в большинстве государств, где не было теократии, созданной по законам Творца, рели­гиозное мифотворчество стимулировалось политиками и создавалось по следующей схеме.

Политическая власть хотела быть безответственной и бе­зотчетной перед народом, для этого ей был нужен имидж «богоносности», который бы избавлял от необходимости отче­та за свои дела и от возможных перевыборов. Правители да­вали социальный заказ священникам, и те, прибегая к культу и проповеди, провозглашали власть «ниспосланной свыше», «угодной Богу», «помазанной свыше на царство» и т. п. Народу говорили, что, если кто с этим не согласен, он — еретик и ему уготован вечный ад в будущем и мучительная казнь в насто­ящем. Здесь власть и жрецы быстро находили общий язык:

весьма характерно, что православная церковь ввела даже специальную анафему за неверие в то, что на царя через ритуал помазания на царство нисходит свыше благодать. Вплоть до конца XVIII века государство сжигало в деревянной клетке всех, кто подпадал под эту анафему (после отмены в 1740 году смертной казни осужденный передавался монахам для поса-жения в земляную яму на цепь — «до раскаяния»).

С 1722 по 1917 год все священники православной церк­ви России были обязаны доносить в полицию об оппозици­онных настроениях, выявленных на «тайной» исповеди, а государство, в свою очередь, карало за «неисполнение граж­данином христианского долга»¹ — т. е. неявку на эту самую тайную исповедь. С 1721 года все епископы приносили при­сягу «на верность государеву интересу». Большевики, вна­чале отменив этот порядок, с 1922 года вернулись к той же схеме, правда, неофициально и применительно только к ве­рующим.

Для поддержания в массах такой веры, которая очевид­ным образом контрастировала с реальным положением ве­щей, народ держался в неграмотности, а жрецами создава­лись всевозможные фантастические мифы («сакральные мыльные сериалы»), которые должны были убедить населе­ние в правдоподобности вечной кары за ослушание правите­ля и жрецов.

Сам социальный заказ — обожествление в глазах непро­свещенных граждан таких же земных людей, но занимав­ших пост правителей — диктовал исключительно языческий подход к религиозным вопросам; истинная же религия, как известно, не допускает обожествления человека ни под ка­ким видом.

Поэтому созданные язычниками мифы представляют собой лишь историю человеческого греха в представлениях о Божественном, художественную летопись ширка. Главным заказчиком религиозных мифов всегда была политиче­ская власть, кровно заинтересованная в эксплуатации суеве­рий, присущих большинству населения. Профессиональным же исполнителем политического заказа, не менее заинтере­сованным в результате, т. е. главным мифотворцем, была и остается жреческая каста.

¹ Цитаты почерпнуты из обязательных ежедневных молитв православ­ного верующего.

¹ Термины почерпнуты из уголовного законодательства Российской империи.

76

77