Ленин В. И. Полное собрание сочинений том 41 заключ. Слово на совещании председателей уезд. , волост. И сел. Испол. Ком-ов моск. Губернии

ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНОЕ СЛОВО НА СОВЕЩАНИИ ПРЕДСЕДАТЕЛЕЙ УЕЗДНЫХ, ВОЛОСТНЫХ И СЕЛЬСКИХ ИСПОЛНИТЕЛЬНЫХ КОМИТЕТОВ МОСКОВСКОЙ ГУБЕРНИИ

15 ОКТЯБРЯ 1920 г.

Товарищи! Мне придется ограничиться коротким заключением, потому что по началу собрания было видно, что есть довольно сильное, очень сильное желание поругать центральную власть. Конечно, было бы полезно, и я счел своим долгом выслушать все то, что говорилось против власти и ее политики. И мне кажется, что закрывать прения не следовало бы. (Возгласы: «Правильно!».) Но когда я выслушал ваши замечания, мне пришлось удивляться, как мало вы дали определенных и точных предложений. Из двух вопросов о внешнем и о внутреннем положении нашей республики вас, кажется, более интересует положение внутреннее. Это и правильно. Но, товарищи, вы забываете, что оно зависит от положения внешнего, и я счел поэтому своим долгом сказать вам, как и почему польская война поставила нас перед международными империалистами, как привела нас к миру, как и почему этот мир не надежен, как нужно сделать, чтобы он был надежен, и по этому вопросу я надеюсь, что вы, обсудив все другие вопросы, изложив все вопросы без возмущения, вы все-таки не уподобитесь некоторым персонажам той сказки, о которых упоминал один оратор133. Рыси, которая ожидает войны между козлом и бараном для того, чтобы их пожрать, рыси вы удовольствия не доставите, в этом я уверен. Как бы сильно козел и баран ни сталкивались, а рыси мы удовольствия не доставим. (Аплодисменты и крики: «Браво!» «Вот это

ЗАКЛЮЧИТ. СЛОВО НА СОВЕЩАНИИ ПРЕДСЕДАТЕЛЕЙ ИСПОЛКОМОВ 363

правильно!».) Товарищи! Если здесь так часто выражалось крайнее недовольство и нетерпение, то мы все понимаем, что форма ведения собрания — это, прежде всего, свободное слово. И в этом собрании вы эту форму нарушили, потому что большинство крестьян слишком сильно чувствует крайнюю тяжесть положения, которое создалось на местах. Слишком больно большинство крестьян чувствует и голод, и холод, и непосильное обложение. (Аплодисменты и крики: «Правильно!».) Вот за что более всего и прямо, и косвенно большинство говоривших ругали центральную власть. И чувствовалось, что товарищи даже не хотели дослушать до конца, если не усматривали ответа на этот больной вопрос. И один из говоривших ораторов, не помню, какой, сказал, что я, по его мнению, «увернулся» от этого вопроса. Я думаю, что это неосновательно.

Положение Советской республики чрезвычайно тяжелое, что нас и заставило торопиться с миром перед зимней кампанией. Нас заставило торопиться с миром желание избежать зимней кампании, сознание того, что лучше иметь худшую границу, т. е. получить меньшую территорию Белоруссии и иметь возможность меньшее количество белорусских крестьян вырвать из-под гнета буржуазии, чем подвергнуть новым тяжестям, новой зимней кампании крестьян России. Вот причины. Вы знаете, что неурожай этого года вызвал обострение крестьянской нужды. Но не все имеют представление о том, как это связывает положение внутренней политики. Я думаю, что все вы вполне выясните вопрос относительно обложения. Вы выслушаете также, что скажет вам представитель продовольственной политики, и я хочу только указать и обратить ваше внимание на то, как тесно связано внутреннее положение с положением внешним. Возьмем для примера хотя бы наши заседания Совета Обороны и Совнаркома. На этих заседаниях нам приходится решать вопрос даже относительно отдельных поездов, относительно разверстки, которая наложена на старые русские губернии, — разверстки, которая часто

364 В. И. ЛЕНИН

непомерно тяжела. Две-три недели тому назад в Совнаркоме было собрание, в котором разбирался вопрос о том, что разверстка центра непомерно тяжела, и собрание решило облегчить разверстку. Но на чей же счет сделать это облегчение? И на это может быть дан только один ответ, — на счет более хлебных окраин, а именно окраин: Сибири, Кубани, и подготовить возможность взять хлеб из Украины. Мы берем хлеб из Сибири, берем хлеб с Кубани, но не можем взять его с Украины, так как там кипит война, и Красной Армии приходится бороться против банд, которыми она кишит. Нам приходится решать вопрос чуть ли не о каждом поезде. Мы видим, во что вылилось это собрание. Какое недовольство, какие бурные крики протеста; но мы понимаем, почему это происходит. Мы понимаем, что у каждого из волнующихся здесь наболела душа, потому что нет корма для скота и скот гибнет, что обложение непомерно, и напрасно сказал товарищ, что для нас являются новыми эти крики протеста. Ведь мы же знаем и из телеграмм с мест, и из докладов с мест о падеже скота вследствие трудного положения с кормом, и сознание трудности положения у всех имеется. И как выйти из него, мы тоже знаем. Здесь другого выхода нет, и этот выход — Сибирь, Кубань и Украина.

Из Сибири мы должны были перебросить войска на врангелевский фронт, и в Совете Обороны было 2—3 очень тяжелых заседания, когда приходили товарищи с требованием отменить особые продовольственные маршруты. И мы решили вопрос после самых ожесточенных споров и торгов в том смысле, что уменьшили несколько продовольственные поезда. Но мы желаем выслушать более тяжелые и серьезные указания. Мы знаем, сколько воплей и криков раздается о том, что хозяйства разоряются. Вот почему даже это перемирие, которое наступит 18 числа, даже при условии, что поляки имеют право за 48 часов сорвать его, несет отдых и облегчение для нас, и все же поездов с хлебом из Сибири и с Кубани придет в ближайшие недели больше. Конечно, нужда так велика и неурожай так силен, что это даст небольшое облегчение. Конечно,

ЗАКЛЮЧИТ. СЛОВО НА СОВЕЩАНИИ ПРЕДСЕДАТЕЛЕЙ ИСПОЛКОМОВ 365

нельзя обманываться и говорить, что это устранит все трудности и даст возможность прекратить разверстку.

Этого я не могу сказать и не скажу. Скажите ваше точное мнение, сделайте ваше определенное предложение относительно того, как облегчить непомерное обложение, и к этому представители рабоче-крестьянского правительства отнесутся с величайшим вниманием, потому что нужно искать выхода, как облегчить неслыханно трудное положение. На Украине хлеба не меньше, а, может быть, больше, чем на Кубани, но с Украины до сих пор почти ничего не удалось взять из разверстки, которая составлена на 600 миллионов пудов и которая могла бы обеспечить и восстановить всю промышленность. Украина, по нашим расчетам, вычеркивается: ни одного пуда с Украины, потому что там бандиты и потому что война с Врангелем заставляет говорить: мы не ручаемся, что получим хоть один пуд с Украины. Вот положение, при котором все внимание, вопреки вашему законному нетерпению и совершенно справедливому возмущению, отвлекается на польский и врангелевский фронты. Вот почему, когда товарищ сказал: «Мы не против помощи, но помощь мы понимаем свободно», мы говорим: идите на помощь фронту!

В заключение своего краткого замечания напомню то, что я вам сказал в конце своего доклада: всякий раз, когда Советской власти приходилось трудно выходить из положения — и во времена Деникина, когда он был в Орле, и во времена Юденича, когда он был в 5 верстах от Петрограда, когда положение казалось отчаянным, а не только трудным, когда положение было во сто раз труднее теперешнего, — и Советская власть выходила из него тем, что, не прикрашивая этого положения, она собирала такого же рода собрания рабочих и крестьян. Вот почему я говорю: не от решения центральной власти зависит то, — будет ли скоро сокрушен Врангель, а от того, как представители с мест, исчерпав все свое недовольство, проделав всю ту борьбу, которую товарищ сверху назвал борьбой козлов и баранов, — это необходимая вещь, — как они, предъявив все свои претензии, обвинения и упреки,

366 В. И. ЛЕНИН

отнесутся к вопросу о том, нужна ли им самим свобода, помимо решения центральной власти. Тут мы приказывать ничего не можем, это зависит от того, как, перейдя к положению дела, к разверсткам, к обложению, к Врангелю и т. д., вы сами решите, — это зависит от вас. Выслушайте каждого, выскажите все ваши упреки, обругайте нас в десять раз еще сильнее, — это ваше право, ваша обязанность. Вы сюда пришли для того, чтобы высказывать прямо и резко свое мнение, а когда вы все это сделаете, — подумайте спокойно, что вы хотите дать и сделать, чтобы поскорее покончить с Врангелем, и я думаю, что в этом вопросе мы сойдемся настолько дружно, что — повторяю и заканчиваю — ни в каком случае от наших споров, пререканий и обвинений рысь ничего не выиграет. (Аплодисмент ы.)

Напечатано в 1920 г. в бюллетене «Стенографические отчеты Московского Совета рабочих, и красноармейских депутатов» № 13

Печатается по тексту бюллетеня