ЕСЛИ ЭТО И НЕПРАВДА, ТО ХОРОШО ПРИДУМАНО

Профессор П. Дюсберг в одной из своих книг пишет: «В науке нет парадоксов – есть несостоятельные гипотезы. Доктрина ВИЧ/СПИДа типичный тому пример».

Миллиардные доходы фармацевтических компаний, процветание и репутация ученых СПИД‑ортодоксов, многих журналистов, СПИД‑активистов и общественных организаций – вся эта огромная конструкция держится на аксиоме существования микроскопического «убийцы иммунной системы» – ВИЧ, который приводит к СПИДу.

Позиция зарубежных СПИД‑диссидентов, опровергающих эту доктрину, находит поддержку и у некоторых российских ученых. Так, заведующий кафедрой патологической анатомии Иркутского государственного медицинского университета кандидат медицинских наук Владимир Агеев, посвятивший много лет изучению этой проблемы, не раз выступал в печати с разоблачением общепринятой гипотезы «ВИЧ– причина СПИДа».

Российский ученый также считает, что синдром иммунодефицита, который в свое время стал называться СПИДом, разумеется, существует. Врожденные и приобретенные иммунодефицитные состояния давно известны науке, как и причины их появления – воздействие радиации, лекарственных препаратов, наркотиков, последствия различных заболеваний и многие другие.

«Что же касается ВИЧ, который якобы приводит к СПИДу, – говорит В. Агеев в интервью «Российской газете» (25 ноября 2000 г.) – то, на мой взгляд, эта идея в лучшем случае заблуждение. Древние говорили: «Бели это и неправда, то хороню придумано». За 20 лет с момента появления гипотезы о существовании ВИЧ, вызывающего СПИД, в науке, медицинской промышленности и, самое главное, в политике выросла гигантская отрасль, которая кормится на «борьбе» со СПИДом. Слишком многие заинтересованы в том, чтобы этот миф, созданный, безусловно, умными людьми, существовал и процветал и впредь».

В. Агеев также утверждает, что пальма первенства в изобретении «чумы» нашего времени принадлежит Центру контроля над заболеваниями США, о роли которого в претворении в жизнь абстрактной поначалу гипотезы иммунолога М. Готтлиба мы говорили ранее. По словам российского ученого, «внедрение в сознание людей мысли о том, что СПИД – это гнев Божий за грехи человеческие, было исполнено по всем правилам режиссуры шоу‑бизнеса, с использованием в качестве подтверждения звезд кино, спорта, искусства, в том числе получивших диагноз «ВИЧ‑инфекция». Истинными же причинами их болезней были употребление наркотиков или гомосексуальные увлечения.

Впечатляет объем средств, выброшенных на поиски таинственного вируса и вакцины против него. К примеру, в Англии на это дело только в течение 1987–1991 годов было затрачено 14,5 миллиона фунтов стерлингов. В 1992 году правительство выделило еще 37,7 миллиона фунтов. Результат нулевой.

В конце 80‑х годов, когда в России, в отличие от Африки и Европы, еще не было столь большого, как сейчас, количества больных СПИДом, причастные к проблеме борьбы с «чумой» ученые объясняли этот феномен, в частности, не только «железным занавесом», надежно заградившим путь коварному вирусу, но и такой не менее смехотворной гипотезой, что у русских якобы выделен некий таинственный ген СС‑5, который защищает нацию от смертоносного ВИЧ. А у татар таких генов оказалось даже два».

С таким же успехом можно придумать все что угодно, вплоть до русского вируса гепатита или украинской палочки Коха. И сейчас борцы со СПИДом, для которых это занятие дало возможность приобщиться к сытной кормушке, судя по всему, уверены, что неискушенная общественность привычно проглотит любую выдумку, оправдывающую многолетнее отсутствие результатов их деятельности.

В. Агеев отмечает, что «ВИЧ‑инфицированные пациенты появляются почему‑то именно там, где создаются центры по профилактике и борьбе со СПИДом. В этом феномене проявляется закон Паркинсона, утверждавшего, что всякое учреждение в интересах выживания стремится обеспечить себя работой.

Считается, что ВИЧ, сбросив «мантию» РНК, якобы внедряется в Т4‑клетку, что‑то там с ней делает, затем выходит из клетки и куда‑то исчезает. Это полная фантастика на уровне детских фильмов о космических войнах. Самое удивительное, что организм – носитель этого неуловимого вируса – вырабатывает антитела, которые обнаруживают при тестировании. Но, в отличие от других своих «собратьев», эти по непонятным причинам перед ВИЧ пасуют и не могут защитить человека от неизлечимой инфекции.

Как известно, тесты на ВИЧ не выделяют вирус, а лишь фиксируют наличие антител в крови, которые вырабатывает иммунная система для защиты организма. Положительную реакцию на антитела к ВИЧ могут дать туберкулез, гепатит, пневмония и многие Другие болезни. Австралийские специалисты доказали неспецифичность, т. е. неточность тестов на ВИЧ. После постановки диагноза ВИЧ‑инфекции, – продолжает В. Агеев, – на основании результатов этих неизвестно что определяющих тестов человек испытывает стресс, шок, страх перед неизлечимостью болезни и неизбежностью преждевременной смерти. Он знает, что спасения от СПИДа нет. Ученые, причастные к этой проблеме, настойчиво внушают, что вакцины или чего‑то еще не предвидится даже в отдаленном будущем.

С давних времен в медицинской науке существует аксиома, которую еще никто не опроверг, так называемая триада Коха, выделившего в XIX веке туберкулезную палочку: чтобы признать микроорганизм возбудителем конкретной болезни, его нужно выделить, т. е. обособить, изучить свойства, и после его инфицирования другого организма там должно возникнуть точно такое же заболевание.

В отличие от всех других изученных таким образом многочисленных вирусов подобные эксперименты с ВИЧ никто и никогда не проводил. Как морфолог я могу утверждать следующее: мы верим только тому, что сами видим. Если не видим, не верим. Я еще не встречал специалиста, который бы видел вирус иммунодефицита человека.

Любой вирус, например гриппа, оставляет в организме след. Так, можно взять мазочек и обнаружить в клетках колонии вируса и продукты его жизнедеятельности. Вирус СПИДа, по известным мне описаниям, никаких следов почему‑то не оставляет. Я могу это утверждать, потому что мне приходилось, как патологоанатому неоднократно проводить вскрытия наркоманов, скончавшихся якобы от ВИЧ/СПИДа. Все эти вскрытия показали, что причиной их смерти являлись конкретные заболевания, известные до так называемого открытия вируса.

К основной группе риска относят именно этих граждан, которые считаются наиболее подверженными СПИДу. Действительно, их иммунная система, как правило, не справляется со своими обязанностями. Но к гипотетическому ВИЧ, который якобы уничтожает иммунные клетки, это никак не относится. Иммунная система наркомана разрушается от постоянного употребления высокотоксичных наркотиков, и умирают они от присоединения вторичной инфекции.

Заразиться ВИЧ, даже при контакте с так называемыми ВИЧ‑инфицированными, невозможно. Если есть чего бояться медикам, и не только им, – так это гепатита, которым заразиться очень легко и именно через кровь. В 0,0001 мл крови больного содержатся миллиарды таких вирусов. Гепатит В обнаружен у более 50 % обследованных проституток со стажем.

Считается, что в мире живет свыше 350 миллионов носителей вируса гепатита В и 500 миллионов – гепатита С. Тестирование этих людей на антитела к ВИЧ, как правило, дает положительную реакцию. Если человек употребляет наркотики, то в большинстве случаев тест на антитела к ВИЧ будет также положительным.

Если пациенту говорят, что он якобы ВИЧ‑инфицирован, то он готов лезть в петлю, так как считается, что шансов на выживание нет. Аморально лишать людей надежды, вешая на них ярлык прокаженных неизвестно за что и на каком основании. Врачам надо лечить этих пациентов от тех болезней, включая инфекционные, которыми они действительно страдают, и не опускать руки перед «всемогущим» ВИЧ, существование которого остается плодом воображения тех, кому это выгодно».

 

ДОКТОР Э. ПАПАДОПУЛОС‑ЭЛЕОПУЛОС:

«НИ ОДИН ЧЕЛОВЕК НЕ МОЖЕТ

СЧИТАТЬСЯ ВИЧ‑ИНФИЦИРОВАННЫМ»

 

К истории вопроса. В 1993 году биофизик Королевского госпиталя г. Перт (Австралия) доктор Элени Пападопулос‑Элеопулос и ее коллеги доказали неспецифичность основных «ВИЧ‑тестов» – ELISA и Western Blot, а также метода выявления вируса (так называемой вирусной нагрузки) на основе открытого лауреатом Нобелевской премии К. Муллисом принципа полимеразной цепной реакции (ПЦР), который сам ученый считает неприемлемым при диагностике на ВИЧ.

Исследования австралийских ученых, как и результаты экспериментов других СПИД‑диссидентов, показали, что многие болезни и клинические состояния, не связанные с ВИЧ, – туберкулез, малярия, прививка против гепатита В и даже обычный грипп или прививка от гриппа – могут вызвать положительный результат тестирования на ВИЧ‑антитела.

Достоверность диагностики пациента даже при перепроверке одного теста другими близка к нулю.

Доктор Элени Пападопулос‑Элеопулос вместе со своими коллегами более 10 лет борется против научной доктрины «чумы», опубликовав десятки работ в крупных научных изданиях. Как уже отмечалось, эти ученые выступали в сеансе спутниковой связи с изложением своей позиции на официальной сессии 12‑й Всемирной конференции по СПИДу, проходившей летом 1998 году в Женеве.

Ученые считают, что в соответствии с научными принципами доказательством существования любого микроорганизма (его еще принято называть частицей), в том числе вируса, является его выделение. Современная технология этого исследования хорошо известна специалистам и постоянно совершенствуется.

Под воздействием огромной центробежной силы высокоскоростной центрифуги изучаемая частица из клеточной культуры перемещается в особый раствор – так называемую полосу объединения. Там же скапливается и множество других частиц, которые находились в культуре. Поэтому нельзя, посмотрев в электронный микроскоп, победно воскликнуть: «Вот он, этот вирус!»

С помощью центрифуги интересующая исследователей частица отделяется от остальных, то есть очищается, и изучается. Если это вирус, то он должен быть определенных размеров, «уметь» проникать в клетку, то есть ее инфицировать, и воспроизводить там свои копии. Нельзя тяжело заболеть, «подхватив» вирус, который не способен размножаться. Кроме того, вирусологи всего мира руководствуются разработанным еще в 1973 году Институтом Пастера правилом, что электронно‑микроскопическое фотографирование и публикация снимков полосы объединения и очищенного вируса являются необходимым доказательством его выделения.

Как утверждают Э. Пападопулос‑Элеопулос и другие ученые СПИД‑диссиденты, «открыватели» ВИЧ Люк Монтанье и Роберт Галло не опубликовали фотографий, подтверждающих существование ВИЧ. На представленных ими снимках изображена неочищенная клеточная культура, содержащая множество разных частиц. Не было также доказано, что какая‑то из них является ретровирусом, к которым Р. Галло и Л. Монтанье отнесли ВИЧ. Не искушенной в специфике вопроса общественности подсунули изображение некоего «грязного» микроорганизма. Это то же самое, если собрать гору леска и объявить, что одна из песчинок – золотая.

Автор статьи «Закулисная возня вокруг проблемы вируса иммунодефицита человека» молекулярный биолог доктор Брайн Эллисон отмечал: «Молекулярная биология работает только в одном случае – если сначала вы очищаете материал. Всегда существует возможность неспецифичных реакций, особенно когда вы помещаете ваши зонды в бульон из протеинов и других белков, чем в действительности и является исследуемый образец крови».

Профессор П. Дюсберг в одной из своих статей пишет: «Правду не спрячешь: другие ученые повторят ваш эксперимент и выяснят, ошибались вы или нет». Так, в 1997 году группы ученых – франко‑ненецкая, а также из Национального института рака – в полном соответствии с апробированной методикой провели исследования культуры ткани СПИД‑пациентов, где должен был находиться ретро‑вирус ВИЧ. Как отмечают доктор Э. Пападопулос‑Элеопулос и другие специалисты, частицы, которые изображены на опубликованных по результатам этих исследований электронных фотоснимках, ни по размерам, ни по конфигурации не имеют никакого сходства с ретровирусами. Так, ни у одной из них нет выпуклостей, которые используются этими микроорганизмами для присоединения к клетке и проникновения в нее. Соответственно отпадает вопрос о способности их к размножению внутри клетки.

Р. Галло под давлением этих и многих других опровержений вынужден был признать на конференции, организованной в Вашингтоне под патронажем Национального института по проблемам злоупотребления наркотиками (National Institute on Drug Abuse): «Мы так и не нашли ВИЧ в Т‑лимфоцитах» (New York Native, 13 июня 1994 г.).

В своей книге «Охота за вирусами» Галло обвиняет бывшего партнера – «первооткрывателя» ВИЧ Л. Монтанье в том, что тот также не представил доказательств, что именно ВИЧ является причиной СПИДа.

«Научным шутником» называют Р. Галло ученые‑вирусологи. ВИЧ не первая его крупная ошибка. Как отмечалось выше, он безрезультатно потратил более 10 лет на поиски вируса, который, по его мнению, приводит к раку крови. При этом были использованы весьма сомнительные с научной точки зрения доводы, которые Галло позже применил для доказательства существования ВИЧ.

Ввиду особой важности рассматриваемого вопроса приводим интервью с Элени Пападопулос‑Элеопулос, опубликованное в журнале «Континуум», где более детально освещаются принципиальные возражения против доктрины существования ВИЧ и самой гипотезы инфекционного СПИДа. Интервью проводила сотрудник Координирующей организации по просвещению в вопросах здоровья при заболевании СПИДом (HEAL, Лос‑Анджелес) доктор Кристин Джонсон (D‑r. Christine Johnson).

– Является ли ВИН причиной СПИДа?

– Научно обоснованные факты, подтверждающие это, отсутствуют, так как нет доказательств существования самого вируса.

– Такое утверждение выглядит довольно смелым и даже невероятным.

– Возможно, но к этому выводу привели нас наши исследования.

– Разве Монтанье и Галло не выделили ВИЧ еще в начале 80‑х годов?

– Нет. В их статьях, опубликованных в журнале «Сайнс», не приводятся доказательства выделения ретровируса у СПИД‑пациентов.

– Не могли бы вы рассказать более подробно, что привело вас к этому довольно радикальному выводу?

– Очевидно, вначале нужно пояснить, что такое вирус. Это микроскопическая частица, состоящая из нескольких белков, натянутых вокруг кусочка РНК или ДНК, которая размножается внутри клетки.

– Но разве бактерии, например, этого не делают?

– В отличие от вирусов, эти микроорганизмы не размножаются в клетке. Все, что они берут из нее или неорганического источника пищи, энергии, остается внутри бактериальных клеток в следующих поколениях. Таким же способом размножаются наши собственные клетки. Вирусы не способны это делать: у них нет механизма, необходимого для самостоятельного размножения.

– Как же размножается вирус?

– Защитная оболочка вирусной частицы сливается с клеточной мембраной, и частица проникает внутрь клетки. Затем, используя механизм клеточного обмена веществ, вирусные частицы «разбираются на составные части», потом синтезируются, все вирусные компоненты соединяются – и образуются новые частицы.

– Каким образом?

– Вирусы или разрушают клетку, или, как в случае ретровирусов, отпочковываются от клеточной мембраны. Но с ВИЧ такого не происходит.

– Вы полагаете, что ВИЧ не является вирусом?

– В 1973 году в Институте Пастера состоялась конференция ведущих ученых, на которой присутствовали в том числе некоторые известные ныне ВИЧ‑эксперты. Обобщив научный опыт, накопленный в этой области, ученые пришли к выводу, что для доказательства существования вируса нужно сделать три вещи. Во‑первых, вырастить клетки и найти частицу, которая, по вашему предположению, может быть вирусом или хотя бы иметь с ним внешнее сходство. Во‑вторых, необходимо применить специальную методику отделения этой частицы от других, чтобы, разделив ее на части, проанализировать, из чего она состоит. И, наконец, – доказать, что частица может производить свои копии, то есть размножаться. Нет размножения – нет вируса. Это чрезвычайно важное положение, и ни один ученый, особенно вирусолог, не может себе позволить его проигнорировать.

– Очевидно, нельзя заболеть, подхватив частицу, которая не может воспроизводить себе подобную?

– Совершенно верно.

– Как известно, открыватели ВИЧ заявили, что это ретровирус. Поясните, пожалуйста, что это такое?

– Это невероятно крошечные частицы.

– Насколько они малы?

– Одна десятитысячная миллиметра – сто нанометров в диаметре. Миллионы их могли бы разместиться на головке булавки.

– Каким же образом можно увидеть столь маленький микроорганизм?

– С помощью электронного микроскопа мы видим, что ретровирусные частицы почти круглые по форме, у них есть внешняя оболочка, покрытая выпуклостями, и внутренне ядро, состоящее из нескольких белков и РНК.

Ретровирусы не используют свои РНК для производства себе подобных. В отличие от почти всех других вирусов, они сначала производят ДНК‑копию своих РНК, которая затем движется в клеточное ядро и становится частью ДНК самой клетки. Это называется провирусом, который затем копируется обратно в РНК. Именно эта, а не подлинная РНК клетки, «дает команды» по производству необходимых белков для формирования новых вирусных частиц.

– Почему они называются ретровирусами?

– Направление информационного потока в клетках всех живых существ идет от ДНК к РНК, а оттуда к белкам, команды по синтезу которых дает РНК. Это считается направлением «вперед». Ретро‑вирус все делает в обратном порядке, то есть «назад». Другая особенность в том, что один из его ферментов (белков), называемый обратной транскриптазой, катализирует этот процесс. А сам процесс именуется «обратной транскрипцией*.

– Как давно используется метод выделения ретровирусов?

– Более полувека. Вообще ретровирусы были среди первых открытых человеком микроорганизмов. Впервые их обнаружил доктор Реутон Роуз (Reyton Rous) из Рокфеллеровского центра в Нью‑Йорке (Rockefeller Center) в 1911 году, когда производил эксперименты над злокачественными опухолями у цыплят. После изобретения электронного микроскопа, позволяющего увидеть ретровирусные частицы, появилась возможность более детально изучить их свойства.

Для очищения частиц ученый должен использовать метод их отделения от других многочисленных микроорганизмов, веществ, находящихся в исследуемой клеточной культуре. Незаменимую роль при этом играет и высокоскоростная центрифуга.

Было установлено, что ретровирусные частицы имеют важное физическое свойство – плавучесть, которая позволяет отделять их от других частиц в клеточных культурах. Это и было использовано для очищения ретровирусов с помощью процесса, называемого центрифугированием в градиенте плотности.

– Звучит не очень понятно.

– Технология действительно довольно сложная, но сама концепция чрезвычайно проста. Вы готовите тестовую пробирку, содержащую раствор сахарозы – обычного сахара – таким образом, чтобы он был слабым по насыщенности вверху, но постепенно становился более плотным ближе к донышку пробирки. Выращиваете клетки, которые, по вашему мнению, могут содержать искомый ретровирус. Если он там присутствует, то будет высвобождаться из клеток и продвигаться в жидкости культуры, образец которых сцеживается. Одна капля осторожно помещается на верхушку сахарного раствора.

Тестовая пробирка с помощью центрифуги вращается с чрезвычайно высокой скоростью. Воздействие огромных центробежных сил понуждает частицы, находящиеся в капле раствора, продвигаться через него, пока они не достигнут точки, при которой их плавучесть помешает им проникать дальше.

В этой точке их собственная плотность будет соответствовать плотности раствора. Частицы там останавливаются или, как говорят вирусологи, сосредоточиваются в полосе объединения. Ретровирусные частицы объединяются только в одной точке раствора сахарозы – с плотностью 1,16 г/мл. Они должны быть извлечены и сфотографированы электронным микроскопом.

– И осмотр при помощи этого микроскопа показывает, какую «рыбку» вы поймали?

– Это единственный известный науке способ, при котором вы можете узнать, поймали ли вы эту «рыбку» или вообще что‑нибудь.

При этом электронное фотографирование полосы объединения в точке 1,16 и публикация фотографий, как подчеркивалось на упомянутой конференции в Институте Пастера, абсолютно необходимы для доказательства полученного результата. Этим правилом руководствуются все специалисты в данной области.

– Таким образом, перед появлением гипотезы ВИЧ/СПИДа уже существовал хорошо проверенный метод доказательства существования ретровируса, но Монтанье и Галло не воспользовались им?

– Они использовали некоторые методики, но не осуществили все необходимые этапы исследований, включая доказательство того, что ретровирусные частицы объединились в градиенте плотности, не опубликовав электронно‑микроскопических снимков скопившихся там частиц. Тем не менее, они объявили о том, что им удалось якобы получить очищенный ВИЧ.

– Но ведь эти ученые опубликовали фотографии вирусных частиц?

– Опубликованные ими электронные микроснимки нескольких частиц, которые, по их заявлению, были ретровирусами ВИЧ, вовсе не подтверждали даже то, что эти частицы вообще являются вирусами.

– Поясните, пожалуйста, подробнее.

– Электронные микроснимки, представленные Монтанье и Галло, как и все другие потом опубликованные, являются фотографиями неочищенных клеточных культур, но не градиента плотности, где должен был находиться гипотетический ВИЧ.

– Может ли полоса объединения содержать другие вещества, а не только ретровирусные частицы?

– Конечно, и очень много. Это еще одна причина, почему требуется доказательство в виде фотографии. Задолго до начала эры ВИЧ/СПИДа было известно, что частицы, похожие на ретровирусы, являются далеко не единственным веществом, которое может найти дорогу в полосу объединения. Так, крошечные кусочки, обломки клеток, их внутренние структуры, также могут оказаться там. Некоторые из этих веществ содержат ДНК и РНК и внешне их не отличишь от ретровирусов.

Специалисты‑ретровируеологи настоятельно советовали всем исследователям обращаться с культурами осторожно, регулярно подкармливать их питательными веществами для сохранения жизнеспособности клеток. Но в случае с ВИЧ все иначе. Так, нам говорят, что ВИЧ убивает клетки. В то же время есть факты, что во многих исследованиях на ВИЧ клетки умышленно разрушались самими экспериментаторами.

Все исследователи ВИЧ не делали основной шаг в своих доказательствах – не публиковали снимки полосы объединения. Единственный такой снимок был опубликован впервые лишь в 1997 году по результатам исследований, проведенных двумя группами ученых – франко‑немецкой и из Национального института рака.

– Что мы видим на этой фотографии?

– Во франко‑немецком исследовании фотографии были сделаны в полосе объединения 1,16 г/мл. Неизвестно, в какой плотности были сделаны микроснимки в американском эксперименте, но предположим, что в той же. Сами авторы утверждают, что на фотографиях изображено громадное количество клеточных веществ, и описывают их в основном как «невирусные» или как «ложные» вирусы.

– Есть ли какие‑либо вирусные частицы на этих фотографиях?

– Имеется несколько частиц, которые исследователи считают ретровирусными ВИЧ‑частицами, однако не представляют никаких тому доказательств.

– Много ли там изображено этих предположительных ВИЧ‑частиц?

– Очень мало, хотя полоса объединения должна была бы содержать миллиарды таких частиц, которые заполнили бы весь электронный микроснимок.

– Таким образом, в полосе объединения находилось лишь несколько гипотетических ВИЧ‑частиц, и к тому же неочищенных?

– Совершенно верно.

– Они действительно имеют внешнее сходство с ретровирусами?

– Просто выглядят более похожими на них, чем все остальные. Но даже если бы они выглядели абсолютно идентично, только на этом основании нельзя утверждать, что это ретровирусы. Даже Галло допускает существование частиц, объединяющихся в градиенте плотности и имеющих вид и биохимические характеристики ретровирусов, но таковыми не являющихся, так как они не способны воспроизводить свои копии.

– Есть ли еще отличия между изображенными на снимках частицами и настоящими ретровирусными?

– Галло и другие вирусологи, такие, например, как Ганс Гельдерблом (Hans Gelderblom) из Института Коха в Берлине (Koch Institute), который произвел большинство электронно‑микроскопических исследований ВИЧ, согласны в том, что ретровирусные частицы почти сферичны по форме, имеют диаметр 100–120 нанометров и покрыты выпуклостями. Те частицы, которые мы видим на фотографиях, не сферичны и не соответствуют этому диаметру. У многих из них этот показатель превышает вдвое размеры ретровируса. И ни на одной из частиц нет выпуклостей.

– Насколько это существенно для идентификации этих микроорганизмов?

– Все специалисты по СПИДу убеждены, что выпуклости абсолютно необходимы для ВИЧ‑частиц, чтобы присоединяться к клетке в качестве первого этапа ее инфицирования. Все также пришли к выводу, что выпуклости содержат протеин, называемый gp120, который является своего рода крюком для захвата поверхности клетки. Это можно сравнить с абордажем пиратов торгового судна. Но если предполагаемые ВИЧ‑частицы, которые мы видим на снимке, не имеют выпуклостей, каким образом ВИЧ способен проникать в клетку и размножаться в ней? А если он не обладает такой функцией, то не является инфекционной частицей. Нет присоединения – нет инфекции и соответственно – заболевания.

Сделанная фотография не дает оснований полагать, что на ней изображены ретровирусы или, что еще более важно, – специфический ретровирус ВИЧ.

Участники эксперимента также сообщили, что в этих культурах имелось ошеломляющее множество всяких частиц. Это вызывает новые вопросы. Если одна из частиц в этих культурах действительно ретровирус ВИЧ, чем же являются все остальные? Если ВИЧ‑частицы происходят из тканей СПИД‑пациентов, откуда появились другие? Если эти частицы вызывают СПИД, почему одна или несколько других частиц или все вместе также не могут вызывать СПИД?

Никто до сих пор не знает, чем является любая из этих так называемых ВИЧ‑частиц. У нас нет даже доказательств, что она является ретровирусом, чтобы взять из нее протеины – белки и РНК для использования в тестах на инфекцию у людей или для проведения экспериментов по выяснению, что происходит в организме, если туда на самом деле проникает вирус, вызывающий СПИД.

Все это обосновывает позицию, которую мы занимали с самого начала и отстаивали в своих публикациях: до сих пор нет подтверждений, доказывающих выделение ретровируса ВИЧ у СПИД‑пациентов или у людей с риском заболеть СПИДом.

– Как комментируют эти опровержения представители официальной СПИД‑науки?

– Они избегают ответа на такие вопросы.

– Давайте все‑таки предположим, что мы действительно имеем фотографию градиента плотности с тысячами или миллионами частиц правильного размера и формы, с выпуклостями и другими особенностями ретровирусов. Что необходимо затем сделать?

– Нужно разобрать частицы, узнать, какие они содержат белки и РНК, доказать, что один из белков является ферментом обратной транскриптазы, который превращает РНК в ДНК, и что очищенные частицы, введенные в неинфицированную клеточную культуру, воспроизводят свои копии.

– Этого не было сделано?

– Нет. Но, возможно, я смогу объяснить причины этого, рассказав о некоторых исследованиях Галло 1984 года.

– Не кажется ли тот период слишком отдаленным от наших дней?

– Не думаю. Результаты этих экспериментов крайне важны: всё, во что большинство специалистов, до сих пор верит, и чему их учили в отношении проблемы ВИЧ/СПИДа, основано на этих исследованиях. На них базируется сама доктрина существования ВИЧ‑частицы, белков этого вируса, используемых в тестах на ВИЧ‑инфекцию, а также ВИЧ‑РНК, повсеместно применяемой для измерения так называемой вирусной нагрузки – количества вирусных частиц в определенном объеме крови.

– Почему, кстати, Галло заинтересовался проблемой СПИДа?

– Он был одним из многих вирусологов, увлеченных идеей победить рак крови, от которого страдал президент Никсон, и к 1984 году потратил уже более 10 лет на изучение гипотезы взаимосвязи ретровирусов и этого заболевания.

В середине 70‑х Галло объявил, что впервые открыл человеческий ретровирус у таких пациентов. При этом, как позднее он сделает это и в отношении ВИЧ, Галло использовал реакцию на антитела для доказательства присутствия этого микроорганизма. Однако вскоре другие исследователи объявили, что они обнаружили точно такие же антитела у многих людей, которые не болели раком крови. Несколько лет спустя было доказано, что эти антитела встречаются и в естественных условиях и что они действуют против многих антигенов, которые не имели ничего общего с ретровирусом. Стало ясно, что «открытие» Галло оказалось большой ошибкой, которая обернулась для него позором, и о его мифическом ретровирусе вскоре забыли. Сам Галло предпочитает не вспоминать об этом провале.

Но в 1980 году он объявил, что открыл еще один ретровирус (HTLV‑1), который якобы приводит к чрезвычайно редкой форме этого заболевания – лейкемии Т4‑клетки. Подчеркнем, что аргументы, использовавшиеся для доказательства открытия этих вирусов, – из того же ряда, что и применяемые ныне для подтверждения существования ВИЧ.

– В чем они заключаются?

– Считалось, что эти ретровирусы инфицируют Т4‑клетки. Однако за весь период с момента объявления этой гипотезы 99 % людей с ВИЧ‑положительными результатами теста на этот вирус оказались на самом деле здоровыми.

– И, тем не менее, была выдвинута гипотеза, что ВИЧ убивает Т4‑клетки?

– Вначале Галло полагал, что виновником этого может быть «вирус лейкемии», но версия была проблематичной: этот вирус якобы вызывал болезнь при слишком большом количестве Т4‑клеток у пациентов. Однако гомосексуалисты со СПИДом – ослабленной иммунной системой и низким уровнем содержания таких клеток – очень часто страдали от саркомы Калоши (Kaposi's sarcoma), которая сейчас объявлена одним из СПИД‑ассоциированных заболеваний. Галло упорствовал в попытках найти патогенный ретровирус для объяснения этого явления, произведя большое количество экспериментов, результаты которых, отражающие наиболее успешную стадию исследований, были опубликованы в журнале «Сайнс» в мае 1984 года. Годом ранее группа Монтанье также опубликовала свое исследование по ВИЧ в том же журнале.

Команда Галло начала работу с выращивания Т4‑клеток у СПИД‑пациентов, но, очевидно, ни одна из культур не произвела достаточного количества обратных транскриптаз (ОТ), чтобы убедить в присутствии ретровируса.

Тогда чешский исследователь Микулас Поповик (Mikulas Popovic), работавший с Галло, предложил ему попробовать смешать растворы культур от 10 человек, больных СПИДом, добавив этот «коктейль» к культуре клеток с лейкемией, полученных несколько лет ранее от страдавшего этим заболеванием пациента. И действительно, стало производиться достаточное количество обратных транскриптаз, что дало основание исследователям решить, что они, наконец, «вышли» на новый ретровирус.

Однако без учета других особенностей ретровируса это не может служить доказательством его присутствия в культуре. Во‑первых, существование ОТ в исследованиях Галло доказано косвенно. Во‑вторых, в настоящее время имеется гораздо больше информации по поводу ОТ. Например, как отмечает лауреат Нобелевской премии руководитель Национального института здоровья США Гарольд Вармус (Harold Varmus), обратные транскриптазы характерны не только для ретровирусов. Так, они присутствуют и в неинфицированных клетках. Бактерии тоже имеют способность осуществлять ОТ. Некоторые из химических веществ, которые служат обязательными компонентами для исследования культур, являются причиной того, что нормальные лимфоциты также начинают выполнять обратную транскрипцию. Эти примеры можно продолжить.

– Следовательно, данные, полученные Галло о наблюдении ОТ в предполагаемом ВИЧ, нельзя считать убедительными аргументами?

– Это та же проблема, что и со всеми другими его доказательствами. Например, частицы, которые сфотографировал Галло, как ему показалось, могли быть ретровирусами. Но нельзя же выстраивать научную теорию, основываясь только на том, что, по вашему мнению, могло быть, а не есть на самом деле.

– Однако независимо от того, насколько далеко Галло и все его последователи отошли от традиционного метода выделения ретровируса, в этих культурах, насколько известно, имелись какие‑то частицы, и очень многие известные специалисты считают их ретровирусами.

– Частицы, похожие на ретровирусные, встречаются очень часто – в человеческих тканях с лейкемией, в культурах эмбриональных тканей и в большинстве плацент людей и животных. Это важно отметить, так как, например, Монтанье получил свои электронные микроснимки с культур, сделанных из лимфоцитов крови пуповины.

Итак, есть испытанный, логичный метод доказательства существования ретровируса, базирующийся на определении его как частицы, имеющей определенный размер, форму, внешний вид, составные части и способность к воспроизведению своих копий. Но по неизвестной причине этот метод был проигнорирован именно в эпоху открытия ВИЧ. На самом деле мы видим сомнительной ценности доказательства – некие частицы, не сфотографированные в градиенте плотности, и несколько подтверждений обратной транскриптазы. Ничто в этих данных не является доказательством того, что ретровирус ВИЧ существует. Сам Галло сейчас вынужден это признавать.

Затем появляется идея об антителах, якобы реагирующих на ВИЧ. Если на самом деле имеется вирус, к тому же чужеродный, он должен «включать» механизм выработки антител у инфицированных им людей.

В одной из статей Галло рассуждает о необходимости иметь специфические антитела или протеины, чтобы идентифицировать частицу как вирус. Однако в организме существует очень много антител. Предназначенные для борьбы с одним патогенным микроорганизмом, они могут реагировать на другой. Иммунологи называют это перекрестной реакцией. Антитело, реагирующее с белком вируса в культуре, может быть предназначенным к совершенно иному антигену. Другими словами, антитела выбирают часто не своих «партнеров». Мой коллега доктор Вал Тюрнер (Val Turner) в шутку называет такое поведение «неразборчивыми связями».

Однако в настоящее время выявление антител используется как один из важнейших аргументов для доказательства существования ВИЧ при диагностике пациентов. Но антитела могут быть специфичны к вирусу, будь то ВИЧ или какой‑нибудь другой, если присутствует сам вирус.

– Предположим, что эти антитела действительно специфичны, вырабатываются исключительно в ответ на ВИЧ и реагируют только с его белками. Может ли в таком случае появиться какое‑то подтверждение существования ВИЧ?

– Допустим, что эта феноменальная специфичность научно подтверждена, и сделаем еще одно предположение: каждое из многочисленных антител вступает в реакцию только с тем веществом, которое стимулирует его появление, и больше ни с каким. Антитела к туберкулезным микробам вступают в реакцию только с этими микробами, антитела к вирусу гепатита – только с этим вирусом и т. д.

СПИД‑пациенты, как правило, инфицированы различными патогенными микроорганизмами и, хотя они носят клеймо им