Гермес — божественный гонец.

Его универсальная роль

Вскоре, видя большие способности и желание их использовать, я назначил Гермеса своим глашатаем. В знак его должности я привязал к кадуцею белые ленты, а к сандалиям и шапке — крылышки, чтобы сделать Гермеса еще проворнее в передвижениях. И он стал летать повсюду, донося до людей послания богов.

Помните, дети мои, по какой причине вы дали Гермесу другое имя — Меркурий? Помните, из чего образовано это слово? Medius current — бегущий между, то есть посредник, вестник.

Однако главный вестник, всеобщий посредник — это язык.

Гермес в первую очередь, и особенно, бог слова; он — сам язык. В его крылатой сандалии вы узнаете слово, перелетающее из уст в уста, от человека к небу. Это Гермесу вы обязаны способностью общаться между собой, выделять разные стороны зримого и давать определения незримому. Как иначе вы можете различать богов, кроме как именуя их? Без Гермеса Вселенная была бы для вас лишь темной хаотичной пустошью, или, скажем, без Гермеса темнота для вас начиналась бы ближе.

Во всем, что в любой области относится к языку, соприкасается с ним или использует, обнаруживается Гермес. Моему сыну ведома способность звуков, издаваемых в некоторых магических ритмах, оказывать определенное воздействие на время и вещи, создавая тем самым новые ситуации. Гермес передал вам малую толику силы Урана, который лепил рельеф мира и создавал различные виды живых существ, испуская волны различной частоты, звуками сгущая частицы бесконечного. И именно в этом смысле можно сказать, что в начале было Слово. Оно же будет и в конце.

У вас появилась привычка улыбаться, когда вам говорят о силе звуков, но вы все же сдерживаете свои голоса в высоких горах, чтобы не вызвать лавину. И вам небезызвестно, что выше и ниже частот, которые различает ваше ухо, существуют и другие, которые для вас либо благотворны, либо вредны, а то и смертельны.

Знайте же: если ваши предки научились молиться и говорить почти одновременно, то это для того, чтобы творить в незримом маленькие лавины добра. Однако многие из вас продолжают молиться или, скорее, верить, что молятся, когда, бормоча себе под нос или мысленно, взывают, винятся, трепещут, просят, умоляют. Но эти молитвы не более чем полумолитвы, и проку от них никакого, поскольку вы забросили учение Гермеса и уже не знаете ни правильных звуков, ни правильных заклинаний, которые должен произносить человеческий голос.

Зато ваши народы угрожают друг другу, дрожа от страха перед возможным взаимоуничтожением, и бряцают оружием, в котором, подобно зародышу, заключен звук, способный проникнуть вглубь незримого, гигантский звук, который все приведет к распаду. Он вполне может оказаться Словом вашего конца.

Наука и магия — одной природы; и та и другая первым делом определяют взаимоотношения между вещами, даже если на первый взгляд их нет. Но как выявить эти тайные отношения, эти подобия или различия, симпатии или враждебности, если не выразить их символами с помощью языка? Как говорить с тем, кто кажется нам чужестранцем, без помощи толмача, переводчика — герменеоса?

Беспрестанно снуя меж богами и людьми, меж глубинами мира и его поверхностью, беспрестанно прокладывая пути меж сутью и проявлением, беспрестанно соединяя вещи с идеями и идеи между собой, Гермес дал вам большую часть знаний, которые сделали из вас то, что вы есть. Он вам назвал имена светил, показал их путь в тридцати шести деканах зодиака; он великий знаток астрономии и астрологии, поскольку ведает любым знанием, которое без речевых, рисованных или цифровых символов не могло бы ни сложиться, ни быть переданным. Гермес обучил вас логике, арифметике, физике, алхимии, медицине, механике, баллистике, искусству навигации. Он — изобретатель мер и весов, подъемных кранов, водяных насосов, боевых машин; а главное — изобретатель алфавита, письма. Так, помимо возможности изъясняться образами и звуками Гермес одарил вас способностью преобразовывать сами эти звуки в образы, представлять ваши летучие слова в виде устойчивых знаков, передавать, сочетать и закреплять на камне, глине, высушенной коже, папирусе любое выражение вашей мысли. Ах! Воистину мой сын Гермес — бог, рожденный для человека, и он щедро вас облагодетельствовал!

Но ему мало дела до того, как вы распорядитесь его дарами. Он мастерит вам орудия и не судит за их использование; ни мораль, ни даже ваше сохранение его не заботят.

Гермес вас осведомляет, что имеется связь между таким-то небесным телом, таким-то растением и таким-то органом в вашем теле; а вы можете извлечь лекарство или яд, его это уже не касается.

Взвешивайте на неверных весах, лгите, обманывайте; Гермес доверяет одни и те же инструменты и мудрецу, и шарлатану, и честному человеку, и плуту. Он бог и купцов, и воров.

Возьмите священные костяшки, плиту с высеченными знаками, разделенную на клетки доску, которые служат гадателям на паперти храмов, чтобы читать будущее, и воспользуйтесь ими для игры в кости, шашки или триктрак; превратите игру судьбы в игру случая, в азартную игру; Гермес этому не противится. Ведь это все тот же обмен, язык, условные символы. Гермес — бог игроков и шулеров.

Гермес — бог сделок. Он ведает составлением договоров, соглашений, обязательств, но отнюдь не следит за их исполнением.

Белые флаги ваших перемирий — это те самые ленточки, которые я привязал к жезлу Гермеса, и пока их носитель бегает от одного войска к другому, они подают сигнал, что сейчас время говорить, а не сражаться.

В чем же нет Гермеса? Он бог скорости, его статуи возвышаются на стадионах, служа примером для атлетов. Он бог путешествий, его столбы-гермы отмечают дороги напоминают своей бесстыдно задранной туникой, что перемещение — выражение желания и что желание плодотворно. Он бог торговли и потому стоит у входа в гавань, кружит по рыночной площади, склоняется над прилавком менялы.

Гермес — единственный любовник, которого знали за Гекатой, единственный, кто оказался достаточно проворен и многолик, чтобы обольстить и познать эту богиню с тремя телами. Она родила от него Кирку-волшебницу.

Все боги ценят Гермеса, любят или умасливают; он нужен всем. Его проделки веселят богов, и боги прощают их, даже когда сами становятся жертвами, ведь тот, кто сегодня пострадал от Гермеса, завтра будет нуждаться в его услугах... и я в том числе.

Он всегда был лучшим товарищем в моих амурных похождениях, самым верным, хитроумным, веселым сообщником в любовных делах. Как соблазнение зависит от слов! Великие признания, ложные клятвы, ухищрения, обманы, извинения — Гермес никогда не скупится на выдумки и во все вкладывает равную убедительность. Переводчик для чужестранцев, парламентер для сражающихся, он ничуть не изменяет своей природе и обязанностям, когда становится посредником для влюбленных.

Но, будучи служителем любви, Гермес при этом и служитель смерти. С Аидом — да, даже с Аидом! — он заключил сделку, договорившись об обмене. Всякий раз, когда Гермесу необходимо, он заимствует у Аида шлем-невидимку, который надевает поверх своей шапчонки. Тогда Гермес одолевает самых грозных великанов, ведь он — триумф духа над телом. За это он препровождает к Аиду души умерших и ведет учет их взвешивания в Преисподней. В такие моменты он является Гермесом-психопомпом, богом последнего путешествия, и сопровождает погребальные процессии печальной флейтой. Гермес уважительно подводит вас к вратам, за которыми начинается потустороннее существование всех вещей.

Однако в этой должности Гермес обнаруживает еще одну сторону своей натуры: показывает себя серьезным, сосредоточенным, проникнутым важностью момента; такими и вы делаетесь при виде ваших мертвых, будучи даже самыми алчными из наследников. Разве не примечательно, что находчивый, изобретательный Гермес, ловко умеющий все обратить в свою пользу, никогда не помышлял о том, чтобы извлекать выгоду из ваших останков? Делал ли он когда-нибудь из ваших внутренностей струны для своих лир? Резал ли вашу кожу на ремешки для своих сандалий, кроил ли из нее свою сумку, писал ли на ней свои алфавиты? И когда какой-нибудь бесноватый диктатор собирается на что-то употребить ваши скальпы или ваши кости, разве вы не кричите о чудовищности и кощунстве?

Из всех видов живых существ вы единственные, кто погребает своих мертвецов, бальзамирует их или сжигает. Вы отличаетесь от остальных представителей природы не только членораздельной речью, но и вашим обращением с останками себе подобных. Пытаясь подсластить осознание того, что вы должны исчезнуть (которым обладаете только вы), Гермес дал вам понять, что после распада вашей оболочки и перераспределения энергий вас ждет некое таинственное продление жизни и участие в трудах богов. Он научил вас строить жилища для праха, украшать их цветами и изображениями усопших; научил вас ожиданию незримого возвращения из незримого путешествия.

Гермес, странный Гермес, среди бессмертных отец Пана, среди людей предок Одиссея; вы никогда не сможете познать его целиком.

Самый верный его образ — в двуликом бюсте, одно лицо которого обращено к вам, другое к богам, что передает двойное значение всякой вещи, оба смысла каждого слова. С одной стороны это юный, ловкий, легкий, хитроумный, обаятельный, ветреный бог ваших желаний и мирских поступков, с другой — глубочайший мудрец, универсальный ученый, которого египтяне узнали в его сыне Тоте. Гермес — Трисмегист, трижды величайший, уста скрытого бога, владыка откровения. Он тот, кто являлся храмовым пророкам, кто учил божественного Асклепия, кто предоставил царю Фамузу-Аммону письменность, кто предшествовал Моисею и кого Моисей вероломно обобрал, он тот, наконец, кто надиктовал две книги гимнов, четыре книги о небесных телах, шесть книг по медицине, двадцать книг ритуалов и законов, тридцать шесть книг мудрости и науки, где записано все знание. Без сомнения, столько всего верного, важного, необходимого, вечного там заключено; но вы в этих книгах уже ничего не понимаете и потому называете их «герметическими».

 

 

Девятая эпоха

Похититель праха