Учителя Новочебоксарской средней школы № 3.

 В центре директор школы Л.А.Чепайкин.

Т.Г.Бурцева, учителя русского языка и литературы – наш завуч Вера Сергеевна Бондаренко, Тамара Владимировна Григорова, Раиса Кузьминична Ларионова, Н.И.Разумова, учителя немецкого и английского языков Нина Дмитриевна Куликова, Сусанна Александровна Сазанова, Клара Петровна Ганина, Тамара Никифоровна Соболева, географ Надежда Павловна Шаврина, физики Адели Геннадиевна Столярова, В.Н.Канунникова. Я отдельно напишу об историке Алексее Арсентьевиче Александрове. Он участник Великой Отечественной войны, прошел войну с начала до конца, был в немецком плену, ничем не запятнал свое имя, будучи в плену, после войны принят в коммунистическую партию. Обычно пишут, что все, кто был в фашистском плену, непременно были репрессированы после войны, прошли через сталинские лагеря. Судите сами. Я назвал только небольшую часть этого педколлектива, я ведь написал, что в школе работали около восьмидесяти учителей. Только учителей работающих в первых классах было семь, ведь только первые классы были с литерами А, Б, В, Г, Д, Е, Ж. О втором директоре Владимире Николаевиче Ющенко. Он, историк по образованию, позже работал в Химико-механическом техникуме, стал знаменитым директором школы-гимназии № 6. Часто появлялись в городской и республиканских газетах статьи с положительной оценкой его работы как директора. Гимназия, которую возглавлял он, завоевала президентский грант в один миллион рублей. Третьим директором школы был Леонид Алексеевич Чепайкин, тоже историк по образованию. Он не имел никаких претензий к моей работе как учителя математики, к воспитательной работе проводимой в классе среди учащихся как классный руководитель. Мы с ним расходились о стиле и методах работы партийной организации, когда он считал, что партийная организация должна вмешиваться в методические вопросы преподавания учебных предметов, успеваемости учащихся и тому подобное. Я говорил больше о работе среди людей, о морали, о культуре. Вот сейчас размышляю обо всем этом, когда нет в нашей капиталистической стране партии, в которой мы состояли, считаю, что я был прав. Мы бы в большей степени сохранили бы авторитет нашей партии, авторитет членов партии. Это я, размышляя, оправдываюсь за свою прошлую жизнь.

       Я не забыл, что я приехал в Новочебоксарск больным, но я решил не обращаться к врачам. Наша тетя Дуся каждый день приходила к нам, лечила меня травами народным способом. По ее совету я принимал даже отвар травы чистотела, принимал хвойные ванны почти ежедневно. Главное, как только у меня появлялось свободное время, отправлялся на лоно природы, на берег Волги и Цивиля. Все лето со своими двумя сыновьями, с их товарищами Димой Пашковым, Вовой Малышевым ходил на рыбалку. В Волге в это время было много рыбы, ловили спиннингом двухкилограммовых судаков, огромных язей, лещей и щук. Во время отпуска летом отправлялись на рыбалку рано утром, как говорят, к утреннему клеву. Рассвет и восход солнца встречали на Волге, а возвращались поздно с темнотой. Причем ежедневно. Не думали о том, что в жизни есть что-либо более интересное. Через год я забыл, что был болен. С тех пор вот уже больше тридцати семи лет я больше не обращаюсь к врачам, не принимаю никаких лекарств; работая, ни одного дня не «бюллетенил». Только накануне учебного года ежегодно проходил медицинский осмотр. Ходили мы в марийские леса за грибами, за ягодой малиной. Как правило, на пристани мы садились на речной трамвай – небольшое судно «ОМик», переправлялись через Волгу и по Воложке - протоке Волги, судно причаливало к левому берегу около марийской деревни Сидельниково, оттуда углублялись в лес. Порой приносили целые корзины белых грибов, иногда целые ведра лесной малины. Сколько раз мы ходили в лес не сосчитать. С нами ходила Зоя, чаще с нами вместе была тетя Дуся, наши дети Леня и Женя.

       Конечно, мы никогда не забудем о том, что, как приехали мы в Новочебоксарск, какую помощь нам оказывали наша сестра Зоя и ее муж Лев Ильич. Мы были дружны со всеми родственниками Пантелеймоновых, часто проводили время вместе, мы ходили к ним всей семьей, и они приходили к нам в гости. Летом иногда выезжали за город или на берег Волги, с нами вместе были и братья Льва Ильича Петр и Владимир.

       Лето 1973 года. В этот год в марийских лесах было очень много грибов. Рано утром мы с Таней на «ОМике» добирались до Сидельниково, отсюда углублялись в хвойный лес, шли пешком около четырех километров за один час, вечером возвращались с полной корзиной красивейших белых грибов. Так несколько дней подряд. Таня научилась мариновать эти грибы, для этого ей нужно было соль, чеснок, перец горошинками. Таким способом в этот год мы приготовили тридцать трехлитровых банок маринованных белых грибов. В это время приехала к нам в гости моя мама, ей в это время было больше семидесяти лет. Она, верящая, соблюдала пост, мясные блюда не ела. Мы угощали ее вареной картошкой и этими грибами. Она каждый раз с восторгом говорила: «Сколько прожила на свете, никогда не ела такие красивые и вкусные грибы». Эти слова ее мы принимали как благодарность.

       Зимней рыбалкой я не был увлечен. Все-таки зимой в феврале 1974 года для зимней рыбалки я купил ледобур, приготовил зимние удочки, мотыли для насадки. Вот первый раз рано утром отправился на зимнюю рыбалку в места, которые тогда называли «перемычка», где начались работы по строительству ГЭС на Волге. Половина Волги была загорожена, сделан закрытый водоем, как озеро, откуда мощными насосами выкачивали воду, чтобы осушить в этом месте дно Волги, и в этом котловане установить все технические сооружения. Минуя эти места, я пошел к левому берегу реки. Пол дня сверлил лунки, пытался ловить рыбу, поймал только несколько ершей, которые можно положить в спичечную коробку. Решил вернуться домой. Подходя к «перемычке» я увидел, что несколько рыбаков сидят около мыса и рыбачат. Подумал, что эти рыбаки, наверное, знают, где клюет рыба, и решил идти к ним по льду. Подумал так и свернул с тропинки, чтобы прямо идти к ним. Одно мгновенье и я не понял, как подо мной проломился лед, и я оказался в ледяной воде. В правой руке я держал льдобур и отпустил эту тяжелую железку, в левой руке я держал большой легкий красный портфель со снастями. Я пытался подняться на лед, кромка льда тотчас же откололся. Я почувствовал, как течение воды тянет меня под лед. Мгновенье и я понял, что это для меня конец. Конечно, меня охватил жуткий страх. Вероятно, я произвольно начал кричать. Я не помню, какие звуки издавал. Когда опомнился, я увидел, что ко мне на животе ползут двое мужчин один за другим. Подползли ко мне довольно близко, и один из них протянул мне свой льдобур, я схватился руками. Эти двое мужчин вытащили меня из воды на лед, как большую рыбу. Они что-то кричали, командовали, чтобы я не стал на ноги. Довольно долго тащили меня по льду. Потом, когда остановились, говорили, что они хотели криком меня предупредить, что здесь лед тонкий, чтобы я не шел напрямик к ним, что можно провалиться, но не успели, я уже барахтался в лунке. Я попался в место, где воду перекачивают из водоема мощными электронасосами из котлована, где вода, проходя через насос, прогревается, образуется сильное течение: «река в реке». Потому там тонкий лед, потому течение. Я все это не знал. Сидя на снегу, я снял валенки, брюки, выжал и надел брюки, вылив воду из валенок, обулся. Пока я оделся, вся моя одежда и та, которая была на мне, превратилась в нечто хрупкое, похожее на стекло. Я механически стал и побежал по направлению к дому. Ни разу не останавливаясь, я побежал в такой мокрой и хрупкой одежде больше полутора километра. Когда я пришел домой, открыла дверь Таня, я сразу зашел в ванную, сняв мерзлую одежду, залез в горячую воду. Долго лежал в горячей воде. Таня, тетя Дуся, дети не поняли, что со мной случилось, почему я не откликаюсь на их слова, находясь в ванной. Потом я долго я приходил в себя, позже я рассказал, что я пережил.

       Три дня постепенно я отходил от состояния шока. В следующий день я на работе. Провожу уроки. На уроке, стоя около доски, объясняю какую-то тему. После каждого предложения в голове самопроизвольно появляются мысли: «Почему я здесь стою у доски в классе, а не на дне реки?» Встряхиваю голову и продолжаю объяснять тему, записывать на доске математические формулы. В таком состоянии я работал три дня. Свое состояние я не показал ученикам. Не знаю я о том, заметили или нет ученики необычность моего состояния. Находясь в таком шоковом состоянии, я не спросил у своих спасателей о том, как их зовут, какие у них фамилии, где они живут. Насколько я был занят собой. Я и тогда и сейчас понимаю, насколько я должен быть благодарен своим безымянным спасателям. Я и сейчас говорю им «спасибо». Не будь они такими людьми, мужественными и восприимчивыми к чужой беде, я бы не мог писать сейчас эти строки. Ведь я после этого случая живу уже 35 лет, эти годы я прожил благодаря ним. Все полезные дела для общества, для других людей, сделанные мной после этого случая, принадлежат и им, моим безымянным спасателям, людям, которых я не знаю. Это была последняя зимняя рыбалка в моей жизни.

       Летом 1974 года через военкомат отправили меня на офицерские сборы в город Горький. Из Новочебоксарска мы были втроем, кроме меня были Ермолаев и Степанов. Я знаю, что их сейчас нет в живых, они ушли из жизни, хотя были не старые. Часть наша находилась в учебном центре войск МВД. Больше месяца я жил в казарме, носил погоны лейтенанта. В условиях «холодной войны» в мире нас психологически готовили к атомной войне, хотя мы были политработниками. На макетах «разыгрывали» удары тактическим атомным оружием по расположениям войсковых частей, дивизий.

Нас учили приемам защиты от радиоактивного заражения, от      химического оружия. Для изучения к нам самозарядный карабин Симонова приносили в чехле и уносили в таком же виде. Как будто в это время этот СКС был секретным оружием. Конспекты лекций, наши записи на занятиях мы не имели право выносить из комнаты, где проводились занятия. Выезжали мы и в полигон войсковой части за город, где мы овладевали приемами применения современного оружия в боевых условиях.

       В это время через город Горький прошел полосой ураган, снимая крыши домов, ломая деревья. В газетах писали, что этот ураган сбросил в Волгу мостовой подъемный кран. Начался ураган тогда, когда я был на территории войсковой части. Я вдруг увидел, что передо мной вверх полетела, совершая винтовое вихревое движение, фуражка, снятая ветром с головы офицера, идущего по территории части. В следующий день мы увидели, что спортивный дворец, находящийся против нашей части через улицу, был без крыши. О том, какой ущерб нанес ураган городу, о жертвах мы узнали, прочитав газету. В газетах писали, что «по иронии судьбы ураган возник на территории метеостанции».

       В августе месяце я уже вернулся домой, и жизнь пошла обычной чередой.

       В 1975 году умерла наша тетя Дуся. В Новочебоксарск она переехала жить вместе с Зоей, она помогла Зоя нянчить, воспитывать ее детей, водилась с ними пока они не пошли в школу. В Новочебоксарске она работала уборщицей в конторе Химпрома, ведь она не имела образования, когда-то в тридцатых годах окончила четыре класса сельской школы. Она рассказывала о первом директоре Химпрома Кузнецове, говорила, что она убирала в его кабинете. В Новочебоксарске она жила в секционной комнате по переулку Химиков. Позже получила однокомнатную квартиру в панельном доме на улице Солнечной. Когда в 1971 году мы переехали жить в Новочебоксарск, она была очень довольна. В каждый день приходила к нам, с необычной теплотой относилась ко мне, к Тане, к нашим детям, радовалась каждой нашей покупке вместе с нами. Вместе с нами, с Таней ходила в марийские леса собирать малину. Но она была больна, перенесла дважды тяжелые операции, у нее вырезали обе груди, были рак груди. Она старалась не показывать свою болезнь, молча тихо носила очаги болезни. Несмотря на свою болезнь, она старалась все ходить. Накануне, буквально за десять дней до того момента, когда она легла, ездила в родную деревню, ходила в церковь в селе Карамышево. Оттуда она вернулась бодрой, веселой и пришла к нам. Когда оно уже лежала в тяжелом состоянии, из деревни приехала к ней наша мама, ее старшая сестра. Тетя Дуся умерла летом, в ясный солнечный день, тихо на глазах свей сестры, похоронили ее в Толиковской кладбище. Ей было 63 года. Мы почти в каждый год ходим на ее могилу в день поминания усопших – троицу.

       Летом 1976 года во время отпуска Таня и старший сын Леня ухали на Камчатку, на свою малую Родину, к своим родным. Дома мы остались вдвоем с Женей, ему было в это время 12 лет. Все лето мы с ним провели вдвоем. На велосипедах ездили на рыбалку, чаще на реку Цивиль или на Волгу в Устье Цивиля, не обращая внимания на плохую погоду. Помню, Случай, когда мы толкали каждый свой велосипед во время ливневого дождя по грязной тропинке, идущей с берега реки Цивиль, а колеса велосипеда напоминали колеса трактора «Беларусь». Перед выходом на асфальтированную дорогу целый час чистили велосипеды от грязи, мыли дождевой водой. Говорили всегда в шутку: «Сами себя везем и говорим, что едем». Не унывали, не думали о том, что для человека есть явление, которое называется болезнь. На велосипедах по асфальтированной дороге ездили до села Шоршелы, родины космонавта № 3 А.Г.Николаева, были в музее космонавтики. В это время музей находился в деревянном здании, в бывшей школе, где учился будущий космонавт, еще раньше в этом здании была церковь. Музей был не очень богат экспонатами. Женя, ему было двенадцать лет, все же был в восторге от увиденного.

       В августе месяце вернулись с Камчатки Леня и его мать Таня. Вместе с ними приехали к нам в гости племянники Тани, сыновья ее брата Савватия Геннадий и Николай, тот Николай, которого и в пожилом возрасте звали Колюнька. Они рассказали, что в городе Свердловске они делали пересадку с одного самолета на другой самолет, чтобы прилететь в аэропорт Казани. Пересадка такая обычно связана с регистрацией, ожиданием. В аэропорту Свердловска они задержались два дня. В это время они решили привести в порядок небольшой багаж, который они везли с Камчатки. Для этого они купили новый большой чемодан, уложили аккуратно в этот чемодан копченную лососевую рыбу (балыки и юколы), сушеную рыбу-корюшку, несколько банок красной икры лососевых рыб, даже небольшие оленьи рога. Случилось так, что они должны были оформить проездные документы, зарегистрироваться. Охранять чемодан оставили Леню. Леня уснул, положив ноги на чемодан. Когда взрослые вернулись, увидели, что Леня продолжал спать, ноги его были на урне с мусором, а чемодана уже не было. Они тотчас же обратились к милиционерам, написали заявление о пропаже, где написали полный список краденых продуктов, вещей. Таня рассказывает о том, как в это время по радио приглашали ее в кабинет милиции, объявив об этом громко на весь зал, словами: «Гражданку Майорову приглашаем срочно в кабинет милиции!» Перед вылетом милиционеры обещали, что найдут краденый чемодан и пришлют почтой по домашнему адресу в город Новочебоксарск. Жди. Смешно. Они вылетели в Казань, в следующий день были уже дома.

       В 1972 году мы подали заявление в горисполком с просьбой, чтобы нам предоставили улучшенную квартиру в городе для жилья, представили все необходимые документы. Через семь лет в 1979 году к майским праздникам мы получили новую трехкомнатную квартиру киевского типа на втором этаже в панельном доме. Получили очень удобную квартиру с большой прихожей, просторной кухней, с балконом на солнечной стороне. О такой квартире мы раньше и мечтать не могли. Именно получили квартиру, а не купили. Когда говорят о политическом общественном строе в нашей стране в то время, вспоминают о том, какие блага в жизни мы получали в то время. Признаться откровенно, мы в это время начали жить хорошо, обеспеченно, о завтрашнем дне не думали. Вот уже тридцать лет мы живем в этой квартире, живем и радуемся. Правда, перед нами сейчас появились другие проблемы. Об этом позже.

       Весной 1978 года я купил у Дюдина дюралевую лодку «Казанка» с лодочным мотором «Вихрь». С этого времени каждое лето я отпуск проводил на Волге, отдыхал на песчаном пляже, на левом берету Волги, рыбачил, рыбы в это время в Волге было много. Ловили довольно крупных жерехов, судаков, щук, лещей, язей донными удочками, спиннингом. Старший сын Леня в этом году окончил школу, был самостоятельным, в 1980 году его призвали в Армию. Ездили и отдыхали мы в основном с младшим сыном Женей, порою выезжал я и один. В июне, июле, августе ежедневно с раннего утра до позднего вечера проводили время на Волге, купались, загорали на песке под солнцем, ловили рыбу, чувствовал себя лучше, чем в любой санатории, в любом доме отдыха. Конечно, о болезни мы забыли. Казалось все однообразно. Разнообразие вносили лишь тем, что бросали якоря с лодки в разных местах и начинали рыбачить, а иногда доезжали по Волге до деревни Криуши, которая находится рядом с нашей родной деревней. Часто разнообразие вносила погода. Ветра, волны, дожди на Волге уже не бывают одинаковыми. Бывают и непредвиденные случаи. Помню, рыбачил я целый день до темноты в одном месте выше Марпосада, лодка моя стояла на якоре, наловил довольно много рыбы, (лещей) по здешним меркам. Собрался домой, снялся с якоря, начал заводить мотор. Но мотор сразу не завелся, хотя несколько раз резко дергал трос стартера. После прибавил газ мотора, начал еще раз дергать трос стартера, стоя. Не понял я, как все произошло, мгновенье и лодка моя движется по воде с огромной скоростью, мотор работает с ревем, а я держусь за борт лодки в кормовой части. Я не понял, как я механически, инстинктивно схватился за борт лодки, а не вылетел из лодки. В подобных случаях рыбаки всегда оказываются за бортом. Но я не растерялся, раз я держался за борт крепко, то решил не отпустить руку. Было довольно далеко от берега, не так-то просто было доплыть до берега, не говоря о том, что я могу потерять лодку, Если выбор идет между лодкой и жизнью, безусловно, выбираешь жизнь. Между тем, лодка моя совершала по воде круговые движения. Но если отпустить лодку, то лодка, делая круги, может идти на меня самого, и мотор, как говорят, может «намотать кишки», то есть может нанести смертельную травму. Я уже размышлял, не растерялся, лодка моя, делая круги, не приближалась к берегу. Просить помощи было не у кого, не было видно ни одного человека, ни одной лодки. Вот где пригодилась сила рук. Помниться, что я накачивал мышцы тогда, когда мы вдвоем с Валерием пилили продольной пилой доски с утра до вечера не одно лето. Догадался, как нужно направить лодку к берегу. Я одной левой рукой держался крепко за борт, а правую руку поднял и поправил корпус мотора, который легко поворачивался и таким способом направил лодку к берегу. Устал, больше устала правая поднятая рука. Отпустил эту руку, отдохнул. Лодка моя снова начала ходить по кругу. Второе такое же усилие, опять я двигаюсь к берегу. Потом опять все повторяется. Таким способом на полном ходу моя лодка врезалась в каменный берег, и мотор заглох. Я также неожиданно лежал в воде около берега. На мысе лодки была огромная дыра, пробоина от удара лодки об камень на берегу, это показатель того, с какой скоростью двигалась моя лодка по воде. Возможно, большая скорость движения лодки для меня было спасением, ведь крутящийся винт мотора не мог зацепить мое тело, мои ноги, потому что при движении лодки с большой скоростью мое тело было на поверхности воды. Я был спасен, спас сам себя, лежал на берегу без единой царапины. Я был в мокрой одежде, только тапочки, в которые я был обут на лодке, слетели и остались в воде. Нужно было, конечно, время, чтобы придти в себя от шока, опомниться, успокоиться. Отдохнул, используя имеющийся топор, сделал деревянную пробку, чтобы закрыть пробоину на корпусе лодки. Сняв винт, заменил срезанную шпонку, оттолкнул лодку от берега, без больших усилий завел мотор, без новых «приключений» через 15 минут я прибыл на лодочную станцию. Вытаскивал, как обычно, лебедкой лодку на берег, снял мотор с лодки, перенес и закрыл мотор в металлический ящик. Переоделся в нормальную одежду, как ни в чем не бывало, прихватив улов, направился домой. Моя Таня и племянник Саша Филиппов, беспокоясь за меня, как будто чувствуя беду, шли навстречу мне, я их встретил, когда вышел из троллейбуса и приближался к дому. Если бы они не встретили меня, если бы пришли на лодочную станцию и не обнаружили меня, что бы они сделали? Их беспокойство в это время было обосновано. В жизни всякое бывает.

       В летнее время на Волге я проводил время больше двадцати лет до 2000 года. Еще два раза купил новые лодочные моторы «Нептун». Когда мои дети уже стали взрослыми, когда они не были с нами, часто приезжали к нам летом из Канаша мои племянники Сергей и Саша Филипповы, сыновья моей родной сестры Зины, я вместе с ними катался на лодке по Волге, рыбачил. Сколько раз мы вместе сидели на лодке, любовались волжскими просторами, внимательно наблюдали за колокольчиками, прикрепленными к лескам донных удочек, с волнением вытаскивали, как нам казалось, красивых блестящих рыб. Не сосчитать. Сейчас по прошествии скольких лет уже солидные и интеллигентные люди, занимающие заметное место в обществе Сергей и Саша, часто приходят к нам и вспоминают все это.

       Здесь мне хочется прервать свой последовательный рассказ о себе, хочется написать хоть не много о Саше и Сергее. Если здесь я не напишу о них в этом месте, то не знаю, куда я вставлю добрые слова о них. Саша после окончания девяти классов в одной из школ Канаша, среднее образование получил, обучаясь в спортивной школе олимпийского резерва в городе Чебоксарах, по его рассказу был кандидатом мастера спорта по вольной борьбе. После окончания средней школы поступил в Чувашский государственный университет, в технический факультет, связанной с электроникой. Прервал учебу в университете, его призвали в Армию, с честью отслужил два положенных года, после демобилизации восстановился в университете, окончил учебу успешно, защитил диплом, стал инженером по выбранной специальности. Сейчас стал образцовым семьянином.

       Сергей после окончания средней школы в Канаше, поступил учиться в Высшее военное училище в городе Рига. Это было в советское время, когда не было государства Литва, была Литовская союзная республика. Сергей успешно окончил училище. стал офицером, служил как положено в действующей Армии как боевой офицер, потом начал служить в военном комиссариате в городе Канаше. Учитывая его прилежание, дисциплинированность, уровень его знаний, уже полученные военные звания во время службы его перевели служить в республиканский Военный комиссариат, где добросовестно служил долго. Отслужив положенный срок более двадцати лет, он вышел на пенсию в звании подполковника по выслуге в сорокалетнем возрасте в расцвете своих физических сил. Сейчас, получая военную пенсию, занимается коммерцией, имеет свое дело. Часто он приходит к нам, всегда соберет всех родных, живущих в Чебоксарах и Новочебоксарске в наши с Таней дни рождения, дни наших юбилеев. Приходят к нам вместе с ним все родные, чтобы поздравить нас, приходят к тете Тане, как самой дорогой тете с подарками и огромными букетами ярких красочных цветов, к тете, которая давно стала Майоровой, стала нашей.

       Теперь я снова прерываюсь и возвращаюсь назад. Есть у моей супруги Тани подруга, Людмила Андреевна Лысенко, педагог с высшим образованием, биолог по специальности. Людмила Андреевна женщина, располагающая к себе, во время обычного разговора она, каждое слово выговаривает с нежной улыбкой, во время беседы от нее как будто исходит тепло. Вместе они работали в первом садике воспитателями, позже она работала в средней школе по специальности. Знаю, что дети и их родители тепло и с уважением говорят о ней, она по характеру призвана быть педагогом. Летом во время отпуска Таня и Людмила Андреевна часто проводили вместе время, десятки раз я их возил на лодке до села Сидельниково, до острова Козин (или Козий), оставлял их на берегу отдыхать, бродить по лесу, по лугам, собирать ягоды малину и ежевику, грибы. Сам выбирал удобное место для ловли рыб на старой Волге, протоке Волги, бросал два якоря так, чтобы лодка стала поперек течения реки, и целый день ловил лещей и язей с помощью донных удочек. Если даже пойманной рыбы было не очень много, проведенным днем на лоне природы всегда был доволен, хотя я целый день на лодке был один. К назначенному времени, в то же место на берегу, где я оставил дорогих мне женщин я подъезжал, и они меня здесь, как правило, ожидали. Они с восторгом рассказывали мне о своих впечатлениях, приключениях за целый день. При этом заразительно как дети хохотали во время рассказа. Глядя на их настроение, слушая их рассказы, я понимал, что мы не напрасно проводили время таким способом.

       Летом во время отпусков в течение двадцати двух лет я отдыхал на Волге, начиная с 1978 года, не считая то время, когда я выезжал не Камчатку, а выезжал я на Камчатку еще четыре раза, три года жил и работал там. Об этом я еще напишу. Пока Волга. В одно время в восьмидесятых годах имели такие же дюралюминиевые лодки с мотором мои племянники Валерий и Витя. Порою, мы выезжали втроем, каждый на своей лодке, лодки шли красиво по параллельным линиям по водной глади. В этом случае мы меньше рыбачили, больше разъезжали по Волге, езду по воде на большой скорости смотрели на прогулку по реке как на спорт, выходили на песчаный берег, устраивали пикники. На одну такую прогулку едва хватало бак бензина в двадцать литров, всегда имели в запасе бензин в канистрах. Благо, что бензин в это время был очень дешевым.

       Курсы по усовершенствовании работы учителей.1982 год.

                                     15