Образ змея в шаманских практиках

Как я выяснил в «Тайнах змея», символизм древних скрывал нечто большее, чем казалось на первый взгляд, и был поражен, обнаружив, что даже на таком символическом языке говорилось о физической сущности змея. Многие писатели и исследователи доказали, что принимающие галлюциногены переносятся в мир древних мифов. Тот же эффект вызывают маковый опий, спорынья и сома.

Змеи ассоциировались со сценами религиозного и ритуального веселья. Часто на стенах и керамике изображались почитатели Диониса и Вакха, играющие со змеями и доводившие себя до экстаза. На многих изображение показано, как верующих или божеств кусает змея.

Думаю, что, скорее всего, этот символ использовался в качестве стимула. Чтобы разобраться, под наблюдением медиков я принял нейротоксичный змеиный яд, купленный на Дальнем Востоке. К моему удивлению, желудочный сок не разрушил силу яда; вместо этого яд замутнил мое сознание, как при голодании, практикуемом древними шаманами. В результате, в таком полу-бредовом состоянии мое зрение помутилось, и я начал «видеть» тени вокруг деревьев и животных. Потом тени превратились в ауры, и я стал «видеть» предметы, будто из параллельного мира. Так как доза принятого яда была небольшой, эффект скоро исчез. С тех пор я ни разу не пытался повторить этот эксперимент сам и никому не рекомендую.

Джозеф Кэмпбелл в своей книге «Трансформация мифа во времени» проникает в некоторые значения инициации и потенциала змей в качестве духовных символов, например, в красивом предмете керамического искусства из Афин, изображающем женщину во время обряда инициации мужчины. Она превращается в змею. То же самое происходит и в браке, «инициатором» которого считается женщина. Причина этого кроется в убеждении, что женщина ближе к природе (земным энергиям), чем мужчина. Она знает ее самые сокровенные тайны. Мужчине, с другой стороны, нужно лишь озарение. Как в случае с чашей-изображением двух человек — Фетиды и Пелея, матери и отца Ахиллеса, представляющей собой символ брака.

Фетида была прекрасной нимфой, которую полюбил Зевс. Предание гласит, что, когда он пришел, чтобы жениться на ней — нимфа превратилась в змею, затем во льва, а после — в огонь и в воду, но Зевс победил ее. Это нельзя воспринимать буквально, поскольку смысл здесь такой: женщина обладает силой, символом которой могут являться и змея, и лев…

Змея — символ лунарного сознания; она сбросила кожу, чтобы родиться снова, подобно Луне, сбрасывающей тень и возрождающейся.

Лев — солнечный символ; он ассоциируется с Солнцем, у которого нет своей собственной тени, так как оно временно выведено из поля времени, рождения и смерти (в отличие от симбиоза тела и жизненной энергии Луны). Таким образом, Солнце — это абсолютная жизнь. Оба образа — и Солнце, и лев — по сути одна и та же энергия: одна — устраненная, другая — включенная. А это уже — богиня или материнская персонификация обеих энергий в образе матери.

Первая змея кусает молодого Зевса меж глаз, открывая ему внутреннее зрение, простирающееся за пределы времени и пространства. Вторая — кусает его под ухом, открывая слух для восприятия музыки сфер или голоса Вселенной. Третья змея кусает его за пятку, за Ахиллесово сухожилие. Это укус смерти, от которого эго человека умирает, и он становится проводником трансцендентного знания. Все, что трансцендентно — прозрачно.

Некоторые яды нейротоксичны; они действуют на нервную систему и запускают мыслительные процессы, приводящие к озарению, которое вызывает подобные ощущения. Мой эксперимент над собой выявил, что у этого явления есть научно обоснованная истина.

Карл Кауффельд в книге «Змеи: Хранитель и Хранимый» говорит:

Когда я поднял руку, чтобы освободить ростральный щит большим и указательным пальцами, я, должно быть, подцепил правый клык внутренней стороной большого пальца. Я почувствовал боль, но она была не сильнее укола булавки, возможно, из-за болеутоляющей природы яда кобры. Я понял, что что-то не так, лишь когда увидел каплю крови, скатившуюся по моей руке. Я ощутил пощипывание по рукам, а на губах — покалывание. Я правильно опознал эти признаки как наступление классических нейротоксических симптомов отравления ядом кобры. Место укуса не болело и не опухало…

Через шесть или восемь минут я начал терять сознание. Я проваливался в состояние, которое нельзя назвать бессознательностью, но я не осознавал, что со мной происходило. Мой взгляд остановился в конце коридора, а стены, пол и потолок потемнели и смыкались, оставляя лишь квадрат света в дальнем конце коридора. Мне не было страшно. Мне не было больно. Мне даже не показалось странным, что свет сменился темнотой. Я уверен, что ни на миг не терял сознания полностью. Я чувствовал совершенную и абсолютную усталость. Все казалось неважным. Вполне нормальные ощущения, если учесть, что именно так и наступает смерть после укуса кобры.

Я думаю, этот факт, как и тысячи других, описанных в «Змеином Граале», доказывают, что змеи были неотъемлемой частью достижения состояния транса — дороги к Святому Граалю и бессмертию, как ее понимали древние.

Скорее всего, змея — не только неотъемлемая часть религий древнего мира, но и данный в материальном мире ключ от ворот в царство змея. Меня ничуть не удивляет, что змея необычайно важна как для первобытного шамана, так и для священника самой современной религии. Как ключ к знанию, она была и остается символом силы мысли, необходимой для озарения.

В следующей главе мы исследуем научные теории, стоящие за этим удивительным аспектом человеческой истории, и откроем для себя практические навыки древних.

Глава 4