Страх следовать жизненным принципам – одно из условий проваливания в паталогический процесс

Слова игрока о страхе «отстаивать свои понятия» можно прокомментировать следующим образом. Например, не злой, в принципе, мальчик является свидетелем того, как ежедневно другие из его класса издеваются над одним из учеников. Однажды они обращаются к нему с вопросом, почему он стоит в стороне и не включается в травлю? Ему боязно обособиться от коллектива и он, не испытывая никакой неприязни к другому ученику, начинает обзывать его и даже – ударять.

Когда мальчик подрастет, то одноклассник может настойчиво потребовать от него участия в избиении взрослого мужчины, с которым хочет свести счеты. И молодой человек, не имея сил противостоять напористости, пойдет у него на поводу вопреки всем своим представлениям о жизни. Он покорно согласится, зная в то же время, что соглашаться не должно, но отказать – не хватит духу.

С годами страх «отстаивать свои понятия» может выразиться в неспособности уйти с мероприятия, на котором начинают разворачиваться явно «нездоровые», например, или «противоестественные»,или «чуждые» емувещи. Когда молодой человек станет студентом, сокурсники начнут требовать от него оставаться допоздна на вечеринках, несмотря на то, что у него есть определенные обязательства. Уже во взрослой среде, вследствие все той же настроенности, он не сможет отказать своим партнерам по работе, когда после рабочего дня они поедут развлекаться и позовут его с собой.

В данном контексте можно привести некоторые выводы исследования, в рамках которого изучалось поведение игроков. Согласно выводам, игрок не может отказать другим игрокам, когда те приглашают его к игре, так как боится быть отвергнутым. Его «страх состоит в том, что он может оказаться покинутым людьми, составляющими единственное его окружение». Игрок боится остаться в одиночестве, боится оказаться в положении искать другую компанию. «Ядро этих страхов является одной из основ патологической зависимости от азартной игры».

На «страх отстаивать свое мнение» наложилось, как было отмечено, «неумение любить женщину». Речь идет не об отсутствии потенции, а о неумении выстраивать с женщиной совместное бытие, которое включало бы в себя не только интимные отношения, но и возможность понимания друг друга на глубоком уровне. Такой человек неспособен выстраивать отношения, основанные на доверии и взаимной заботе.

Примечательно, что указанная черта была отмечена и в романе «Шагреневая кожа». Рафаэль, впервые увидев Полину, не испытал к ней интереса. Полина представлялась ему «замарашкой», не соответствовавшей его представлениям об элитарности. Его внимание было привлечено образом иной женщины – богатой и неприступной. Возникает вопрос: почему же люди, относящиеся к жизни подобно Рафаэлю, не могут разглядеть свою Полину?

Если у молодого человека есть сформированная картина мира, то он способен понять, что достоинство женщины определяется вовсе не размером губ и умением привлечь к себе внимание. Понимание духовных законов, на основании которых развивается мироздание (они могут быть представлены в виде ценностей) дает молодому человеку внутреннее знание, что с «богатой и неприступной» у него не будет пути. Наличие такого рода внутреннего знания разрушает очарованность внешним обликом «светской львицы». Молодому человеку становится ясно, что за выученными манерами ничего не стоит.

С другой стороны, понимание духовных законов делает его способным узреть в Полине реальную спутницу жизни, с которой можно было бы начать строить совместное бытие. Сможет ли человек наладить жизнь со своей «половиной» – напрямую связано со способностью увидеть ближнего в его неповторимом своеобразии.

Только преодолевая желание непрестанно созерцать лишь самого себя, преодолевая собственный эгоизм, человек начинает видеть ближнего. Если же эгоизм не преодолен, если человек не соотносит свою жизнь с объективно существующими духовными законами, если картина мира не сформирована, то возникает риск порабощения потоку эмоций (впечатлений). Вследствие этой порабощенности человек выбирает не то, что значимо для всей его жизни в целом, а то, что в его сознании звучит ярче.

См. главу «Лишаясь «главного» в системе мироощущения, человек становится абсолютно внушаем» в части первой статьи «Мировоззренческий сдвиг – детонатор наркотического бума и распада общества» http://solovki-monastyr.ru/abba-page/narcomania/939

Иными словами, условия, на основании которых Рафаэль вошел в состояние катастрофы, сформировались задолго до его прихода в игорный зал. Фиксация внимания на неприступной даме с параллельным отвержением Полины включили игровой механизм, который проявил себя задолго до первой реальной ставки.

В этом смысле представляет интерес опыт молодого человека, который многие годы, по его собственному выражению, «играл по-крупному». Применительно к его жизни это означало скольжение в динамическом потоке, состоящем из агрессивных впечатлений, производимых наркотиками, игрой в покер, встречами с дамами легкого поведения, драками и прочим. На определенном этапе он понял, что так дальше продолжаться не может, и стал предпринимать усилия по изменению своей жизни.

В нем развилось и окрепло религиозное чувство, он стал задумываться о причинах своих поступков. И стало ясно: образ жизни формируется из поступков, которые совершаются на основании определенных идей. Если они неверны, то собственная жизнь становится мучительной.

Увидев связь между идеями, лежащими в основе поступков, и образом жизни, он пересмотрел свои представления также и в отношении «женского вопроса». Знакомство с девушкой, ставшей его невестой, открыло для него неведомый до этого мир. Он впервые встретил отношения, основанные на любви, доверии и взаимной заботе, почувствовал радость совместной деятельности: обсуждение вопросов, которые интересовали обоих, походы на выставки, в художественные галереи, филармонию.

Вместе они приняли сознательное решение до брака хранить чистоту, чтобы иметь возможность причащаться Тела и Крови Христовых. Невеста стала для молодого человека, обожженного в свое время угаром страстей, проводником в неведомый для него мир глубоких человеческих отношений.

Но чтобы войти в этот мир, ему нужно было преодолеть одно искушение. Его невеста не соответствовала тем «стандартам» яркой привлекательности, на основании которых он совершал свой выбор в годы «игры по-крупному». И хотя он прекратил «играть», стереотип не сразу выветрился из его сознания. Первое время после знакомства с невестой он испытывал даже некий страх: что скажут «пацаны», когда увидят ее? Встретив этот страх лицом к лицу, он понял, что не страхи и не стереотипы должны совершать за него выбор.

Выбор отныне он делал на основании высшей ценности – связи со Христом. Невеста не только не препятствовала развитию этой связи, но даже – способствовала. К тому же, он любил ее, а потому ее несоответствие стандартам агрессивной привлекательности отныне для него не имело никакого значения (как и сами эти стандарты).

Развитие связи со Христом, преодоление собственных страстей и страха перед возможным мнением «пацанов» о невесте помогло молодому человеку разбить совокупность механизмов, скрывающихся под выражением «неумение любить женщину». Отныне он не боялся своего выбора, над ним не довлел страх.

Страх отстаивать свое мнение и «неумение любить женщину», как было отмечено выше, может стать основанием для развития патологического механизма, в рамках данной работы называемого игровым. Этот механизм у рассказчика, по его словам, усилился благодаря приобретенным вредными привычками, склонности к курению, обжорству, употреблению алкоголя, блуду.