Богач без имени горит и не сгорает

В аду, в огне, с желанием водицы,

И не приблизился на йоту к раю,

Так и не смог хоть каплей прохладиться.

Христос поведал вроде как бы притчу,

Но столько в ней подробностей, деталей,

Что кажется, сам ощущаешь лично,

Как будто то со мной по смерти стало.

Молитва и не к Богу – к Аврааму

Окончилась, не давши облегченья.

Быть может, братья жертвуют на храмы,

Помочь еврею-олигарху чем-то.

Но нет отрады... Истину познав,

Он отрешился от забот, богатства,

Как будто пробудившийся от сна,

Спасать брательников так неумело взялся.

Они же, пять банкиров-олигархов,

Прохлопавши дурные миллиарды,

Стоят на очереди в ад кромешно-жаркий,

За каплю влаги всё отдать бы рады.

Тех братьев вижу, тешатся безбожно,

То клуб футбольный купят, караван из яхт.

Глупейшие, лукавейшие рожи,

Обобранных и дурят, и язвят…

Иду промокший с головы до ног,

Мне не во что одеться и укрыться.

Бежит вода из дыр моих сапог,

Беднее, кажется, любой церковной крысы.

Но не завидую, не злюсь на богачей,

Я оглушён их воплем воспалённым.

На лиходеев жалоба из всех щелей,

К себе за влагой жду я их с поклоном.

Спешите же, пока я жив доселе,

Мне Бог знаком, ходил к Нему я в гости;

Его послы за трапезой присели

В моём жилище – всех к Иисусу просим!     29.05.07. ИгЛа (Игнатий Лапкин)

 

 Богач не слышащий ни стона нищеты.doc

 

Богач не слышащий ни стона нищеты,

Не видевший голодных в грязи у подворотни,

Расслышал нечто, от чего притих,

Не возразил, как Валтасар, ни слова против.

А голос был его неверью вопреки,

И не поверить, как обычно, он не смог,

Хотя на извести стены и ни строки,

Но существом своим он понял: «Это – Бог!»

Слова любви, привета страдальцу-беглецу,

Которым путь блудящего удачно завершился.

Про это слышал и считал, что нам, мол, не к лицу,

Пусть верит чернь и жалкие паршивцы.

На каждый день меню и диво-рестораны,

Изысканное общество – без музыки ни шагу.

И лучшая в стране вокруг него охрана,

Со словом увещания никто не смел вмешаться.

Быть может, пресса часто освещала

О всех визитах не простых особ;

С поклоном на приём текло начальство,

Но вдруг Господь просемафорил: «Стоп!»

Счета закрыты, с пойлом корыто

Враз опрокинулось и мигом испарилось;

Кадр зависает даже самым прытким.

Лежать в сырой земле, увы, не на перинах.

Кому-то ахать, бить себя по бёдрам,

Протекции лишившись еврея-олигарха.

А он, кумир, скопытился, стал мёртвым,

Наследникам нередко кровью харкать.

За кадром видимых торжеств и похорон

Разлученный с богатством в аду и без воды.

Опомнитесь, грабители, пока не грянул гром.

Сонм прихлебателей исчез, горит теперь один.

Прозревший запоздало нищего узнал,

И лазер памяти пронзил: да это ж Лазарь!

Всегда в весне, а мне пришла зима.

Любивший чистоту предстал грязнее грязи. 13.04.09. ИгЛа (Игнатий Лапкин)

 

 

 Богослужение на русском.doc

 

Богослужение на русском!!!

На понятном!

 

На русском!.. Переводчикам хвала!

Они покровы сняли с тех событий,

Произнесли «Господь», а не «Аллах»,

Всё размололи и просеяли на си́те.

 

На русском разговорном языке

Хочу молиться, прославляя Бога!

Я не пусты́нник, не монах-аске́т.

Мне хлеба! Хлеба! Пусть совсем немного!

 

Евангелие на русском языке!..

Духовно пренебесное звучанье!..

Но выпирает нынешний закхе́й,

И бесноватого безумное мыча́нье.

 

Так циркуля́рный фарисе́й-стати́ст

“Традицию” и “корни” оголя́ет:

«По-русски?.. Ты сектант!.. Бапти́ст!..»

И атмосферу визгом накаляет.

                    

***

 

На непонятном создается тайна.

Ключ разуменья лишь у одного.

Под скорлупой ореховой – питанье?

И в бане моется, как думаешь, нагой?

 

Запаянный сосуд с холодной влагой,

Сундук закрытый – утеряли ключ.

С непонимающим намного легче сладить:

Сдирай, бода́й, выталкивай и мучь!

 

***

 

Дворяне на Руси… и по-французски

От слуг скрывали тайный разговор.

Так до Христа был доступ сделан узким –

Жаргоном - «феней» пользуется вор.

 

Цареву тайну надобно хранить,

А о Господней возвестится громко…

Понятное! И молот бьёт в гранит!                  Иер. 23:29

А непонятное – под саваном в сторонке.

 

Плен Вавилонский нам не по-плечу́.

К смешенью языков как раки пя́тимся.

Я непонятный сорок лет учу

Под горницей… И жду Пятидеся́тницу.        Деян. 2 гл.

 

Г. ИгЛа (Игнатий Лапкин).

 

 

 Боготворится тварь.doc