Команда ЦДКА чемпион Москвы 1943 года.

Слева направо: Г. Федотов, В. Никаноров, А. Прохоров, И. Щербаков, А. Виноградов, К. Лясковский, В. Шиловский, А. Гринин, В. Николаев, А. Базовой и Шлычков.

 

Рассказываю об этом в надежде, что кому‑то из футбольных гурманов придутся по душе такие подробности. Все же Федотов и Жарковы – фигуры в нашем футболе, с их именами связано немало и поныне рассказываемых былей и легенд. Пусть станет еще одной былью больше. Но если говорить серьезно, то поражение от торпедовцев в матче, в котором мы уверенно вели до первых минут второго тайма, а в итоге так бездарно проиграли, больно ударило по самолюбию армейцев. Прямо скажем: автозаводцы дали хороший урок самоотверженности, умения сражаться за победу на пределе возможностей.

Познакомлю с составом команды «Торпедо», ставшей обладательницей Кубка Москвы: Разумовский, Мошкаркин и Ремин; Ильин, Загрецкий и Морозов; Жарков, Жарков, Пономарев и Кузин (Каричев), Петров. В нашей команде по сравнению с матчем против динамовцев – в обороне вместо Пинаичева выступал Прохоров, в полузащите Тарасов заменил Шлычкова, «свое» законное место на правом краю атаки занял Гринин, а Шиловский по ходу матча подменил Щербатенко.

Вот на такой минорной ноте, огорчительным поражением от торпедовцев в финале Кубка столицы завершился первый сезон возрожденной команды ЦДКА. И хотя журналисты и футбольные специалисты не жалели в адрес армейцев комплиментов, называя ЦДКА первой командой, мы понимали, что нам необходимо много и упорно работать над совершенствованием мастерства. Раскрывая фотоальбом, я пристально всматриваюсь в лица тех, кто изображен на снимке, сделанном в мае 43‑го, когда игроки ЦДКА довоенного «призыва» собрались вместе, чтобы попытать счастья в футбольных баталиях. Молодые, улыбающиеся лица, новенькая, у большинства офицерская военная форма. Почти все – лейтенанты, Григорий Федотов, Константин Лясковский, Алексей Гринин, Сергей Капелькин, Александр Виноградов, Алексей Калинин, Владимир Веневцев и другие еще до войны стали офицерами.

Мы, группа игроков помоложе, стали офицерами позже, летом 1942 года, завершив учебу на курсах по физической подготовке Военфака ГЦОЛИФК. Только Володя Никаноров, служивший в первые годы войны в комендатуре ЦДКА, был старшиной. Так что в основном – «лейтенанты». Тогда мы и не думали о том, что наша команда со временем получит второе название, которое в среде болельщиков популярно и ныне – «команда лейтенантов». Помнится, впервые так назвали наш коллектив в газетах в 1945 году. Затрудняюсь сказать, кому принадлежит авторство – любителям футбола или спортивным обозревателям, но вспоминаю, что о нас хорошо и тепло писали Михаил Ромм, Борис Ласкин, Юрий Ваньят и многие другие. Да, собственно, не суть важно, кому принадлежит авторство в этом накрепко приставшем к армейской команде названии. Говорю об этом только потому, что и сегодня нас, ветеранов армейского футбола, нередко спрашивают: почему же ЦДКА именовали «командой лейтенантов», действительно ли все были офицерами?

 

ПОДУМАЕМ, КОМУ ОБЯЗАНЫ СВОИМ МАСТЕРСТВОМ…

 

Наверное тренерам. Начиная с 41‑го, их было немало. Сменил Бухтеева Петр Иванович Ежов, тоже из бывших футболистов. Деятельность в ЦДКА он начал весьма оригинально: на первой тренировке стал гонять нас в бутсах… по трибунам стадиона. Как человек, что называется, с военной косточкой, он искренне верил, что именно таким способом можно развить у футболистов не только выносливость, а другие полезные качества. Но что ни говори, а ботинки с шипами предназначены для зеленого газона, и уж никак не для лазания вверх‑вниз по деревянным трибунам.

Как мы ни пытались объяснить нашему наставнику, что от таких «тренировок» толку не будет, что полезнее пробежать десяток километров по лесу, где сам воздух дарит здоровье и бодрость, он был неумолим. Трудно гадать, что нового придумал бы еще Ежов, но «свои три месяца» команда потеряла.

В мае 43‑го к нам пришел новый наставник – Евгений Прокофьевич Никишин, в прошлом популярный футболист нашего клуба, а потом какое‑то время второй тренер – помощник Бухтеева. Никишин неплохо разбирался в футболе, умел «увидеть» игрока, ладил с людьми и вообще был хорошим человеком. Но он, как мне представляется, и сам понимал, как трудно работать с командой высокого класса, в которой есть футболисты и знанием, и опытом не уступающие ему. Видимо, понимали это и руководители армейского спорта, подыскивавшие другого, более квалифицированного старшего тренера. А потом нам всем очень повезло – выбор пал на известного, уважаемого в футбольных кругах педагога заслуженного мастера спорта Бориса Андреевича Аркадьева.

Он принял команду весной 1944 года, когда мы напряженно готовились к очередному сезону. Почти одновременно с ним в ЦДКА появился отозванный с фронта Иван Кочетков, ставший со временем защитником высочайшего класса. Его надежная игра в обороне во многом предопределяла эффективность действий всей команды, ибо хорошо известно, как важен для победы крепкий тыл. До прихода в ЦДКА Иван Кочетков с расчетом грозной «Катюши» громил врага на 4‑м Украинском фронте, и был среди нас единственным, кто имел боевые награды. Возвратился в родной коллектив Владимир Демин, незаурядный левый крайний нападающий. С первых дней войны он служил в Военно‑инженерной академии имени В. В. Куйбышева, и не так‑то просто оказалось его оттуда «выцарапать».

С приходом Кочеткова и Демина достаточно четко обрисовался основной состав будущей лучшей команды страны. Пришелся ко двору и полузащитник Борис Афанасьев, выступавший прежде в киевском «Динамо».

Центральный дом Красной Армии, а вместе с ним и футбольная команда, находились в ведении Политического управления Красной Армии, и это обстоятельство накладывало определенный отпечаток на жизнь и деятельность коллектива. Футболисты постоянно встречались с армейскими политическими руководителями, не обходившими нас своим вниманием. Но был в этом и свой минус – от ЦДКА требовали только побед. «Вы, товарищи, – говорили нам офицеры из ПУРА, – не забывайте о том, что ваши сверстники сражаются на полях военной брани. Вы должны прославлять Красную Армию на футбольных полях».

В какой‑то мере подобные напутствия стимулировали и упорный труд на тренировках, и направленность на победу в каждом матче. Но мы без этого сами всегда нацеливались на успех.

Между тем, сезон 1944 года складывался для команды ЦДКА Далеко не так, как того хотелось. В чемпионате Москвы армейцы заняли второе место, уступив всего очко торпедовцам. Слабым утешением было и то, что занявших третье место спартаковцев мы опередили на три очка, а очень сильную команду «Динамо‑I» – на четыре. Конечно, футболистов беспокоил исход турнирной борьбы, не более всего их не удовлетворяло качество игры. Голов армейцы забили больше всех – 37 в четырнадцати матчах (весьма высокий, на мой взгляд, показатель), а вот в обороне допускали серьезные сбои – пропустили 17 голов – явно многовато для команды, претендующей на лидерство.

Борис Андреевич, однако, был невозмутим, во всяком случае, внешне сохранял полное спокойствие. Мне кажется, именно тогда, «обкатывая» команду в московском турнире, он искал лучший вариант состава, мысленно выстраивал модель будущей чемпионской игры. Словом, смотрел в завтра и исподволь готовил к нему коллектив.

Сам же турнир на первенство столицы заслуживает того, чтобы напомнить о нем. Восемь команд, кроме названных «Динамо‑М», «Крылья Советов», «Локомотив» и «Авиаучилище», встретились дважды. Динамовцы, имея достаточное число хороших игроков, играли двумя составами. Особенно такую роскошь могли позволить себе и мы, но Аркадьев предпочел пойти другим путем, а именно – проверить возможно большее число футболистов, поочередно вводя их в основную команду. Мне представляется такой подход вполне разумным. Он соответствовал тренерскому замыслу – попытаться «нащупать» вариант состава, в котором были бы представлены исполнители, близкие по стилю и манере игры. Претенденты получали возможность проявить себя, действуя рядом с более опытными товарищами. Практически неизменной у нас оставалась только пятерка форвардов – Гринин, Щербатенко, Федотов, Николаев и Демин.

Дотошный поклонник футбола, конечно же, заметил, что в перечне фамилий игроков линии нападения ЦДКА, которую уже в 44‑м в газетах называли «блестящей», нет одной – Боброва. В том сезоне он выступал за команду «Авиаучилище» как служащий этого учебного заведения. В те годы в команде, представлявшей Московское авиационное училище было немало интересных спортсменов, особенно футболистов, и хоккеистов. В чемпионате Москвы футболисты «Авиаучилища» выступали в общем‑то неплохо, вполне достойно конкурировали с именитыми клубами, но отсутствие опыта встреч на высшем уровне не позволило молодым футболистам подняться выше восьмого места.

Впрочем, в сезоне 1944 года команда училища привлекала повышенное внимание прессы и специалистов футбола. Главным образом, благодаря игре младшего техника‑лейтенанта по должности, а в футболе острого нападающего Всеволода Боброва. Приведу в этой связи небольшую выдержку из репортажа Юрия Ваньята о заключительных матчах первенства столицы. В игре с «Динамо‑II», – писал он, – счет открыл динамовец Балясов. Однако к перерыву в сетку ворот хозяев (встреча проходила на стадионе «Динамо» – В. Н.) влетели два мяча от центра нападения курсантов молодого Всеволода Боброва. Это, бесспорно, игрок с большим спортивным будущим, хотя ему еще надо очень много над собой работать, ибо его стремление во всем подражать Федотову часто ничем не оправдывается.

Это была, пожалуй, одна из первых публикаций о Боброве – футболисте в русском хоккее, – он уже успел о себе заявить. A вся футбольные тренеры и прежде всего Аркадьев, которого отличало умение распознавать подготовленность игрока, поначалу Боброва «не разглядели». Журналист не ошибся, говоря о нем, как о футболиста с большим будущим, однако невозможно согласиться с тем, что Всеволод подражал Федотову. Бобров, как мне думается, не подражая никому. Он играл по своему разумению, а прицел на ворота соперник ков свидетельствовал о том, что в лице Боброва наш футбол вот‑вот получит столь же классного бомбардира. Всеволод был самобытен, и в этом его основное отличие от многих форвардов той поры. К нам в команду он пришел только в 45‑м, пришел чтобы именно в ЦДКА сыграть свои лучшие матчи. Итак, чемпионат Москвы принес нам только второе место. Но оставалась еще хорошая возможность реабилитировать себя в глазах болельщиков успешным выступлением в розыгрыше Кубка СССР.

То был пятый по счету всесоюзный турнир с выбыванием. Шел последний год войны. В истории советского физкультурного движения есть немало соревнований, которые по своему значению, характеру времени проведения переросли рамки спорта, стали своего рода символом, олицетворяющим мужество, силу духа советского народа. К таким состязаниям с полным основанием нужно отнести розыгрыши футбольного Кубка. Надо ли говорить, сколь почетной, престижной признавалась победа в этом турнире.

Армейцы понимали это, и на пути к финалу обыграли четыре команды мастеров с весьма внушительным общим счетом 17:3. Это заставило футбольных обозревателей вновь заговорить о ЦДКА как о сильнейшей команде 1944 года, наиболее вероятном претенденте на завоевание почетного трофея. Говорилось о молодости команды, отличной сыгранности и результативности. Отметили удачный дебют на посту старшего тренера Б. А. Аркадьева, который «сумел в короткий срок создать мощную, спаянную группу из отдельных талантливых игроков».

Мне кажется, чаша весов в прогнозах в пользу ЦДКА особенно резко качнулась после выигранного нами со счетом 3:2 полуфинального поединка с торпедовцами. До этого наши футбольные отношения с автозаводцами складывались не лучшим образом: в сорок третьем уступили им Кубок, а через год – первенство Москвы. Да и этот поединок начался для армейцев, прямо скажу, драматически: прошло только две минуты игры, и мы еще не успели как следует разобраться на поле, как наши соперники повели в счете. Душа атаки и главный бомбардир «Торпедо» центрфорвард Саша Пономарев стремительно прорвался к воротам Владимира Никанорова и, не мешкая, нанес сильнейший удар. Иван Кочетков, пытаясь преградить путь мячу, неловко подставил ногу и мяч срикошетил в сетку. Наш надежнейший вратарь, полагая, видимо, что мяч пролетит мимо, даже не шелохнулся. Это был настолько обескураживающий для зрителей момент, что они даже забыли наградить торпедовцев аплодисментами.

Что и говорить, не так просто после случившегося не опустить руки, собраться с духом и повести наступление на ворота соперников. Но, к чести нашей команды, досадная неудача только подхлестнула ее. Защита заиграла исключительно надежно, причем Кочетков, словно искупая свой промах, наглухо закрыл Пономарева. А без него эффективность действий торпедовского нападения резко снижалась. Впрочем, и мы, когда на поле не было Федотова, играли заметно слабее. Это был не просто гипноз громких имен лидеров. Просто иными становились тактические рисунки и нашей, и автозаводской команд.

В матче с «Торпедо» Григорий Иванович участвовал, однако играл, можно сказать, вполсилы – давала знать недавняя травма ноги. Но Федотов есть Федотов, и его присутствие окрыляло нас, вело вперед. Да и сам он, блестяще использовав одну из немногочисленных возможностей пробить по воротам, сделал это мастерски. Точнее, мастерской была вся комбинация: Алексей Гринин с правого фланга сделал навесную передачу в штрафную площадь, Владимир Демин, увидев, что Федотов оказался в удобной для удара позиции, расчетливо пропустил мяч, а остальное, как в таких случаях говорят, было делом техники. Счет сравнялся. В первом тайме Петр Щербатенко вывел ЦДКА вперед, а на 10‑й минуте второго тайма Гринин уже сам отличным ударом забил третий гол. Ну, а под занавес поединка Пономарев, на мгновение избавившись от плотной опеки Кочеткова, забил‑таки свой гол, который, правда, ничего уже изменить не мог. Армейцы вышли в финал.

Готовясь к решающему поединку, мы вполне отдавали себе отчет в том, что «Зенит» – соперник, достойный всяческого уважения. Уже в восьмидесятые годы, в статье, рассказывающей о возобновившихся в конце войны соревнованиях на Кубок СССР, с удивлением прочитал, что, мол, команда ЦДКА, являясь явным фаворитом, попросту недооценила силы, возможности и боевой дух ленинградских футболистов. Это большое заблуждение. Любой профессионал, да и видавший виды поклонник футбола, поймет, о чем я говорю: во‑первых, мы внимательно следили за триумфальным шествием «Зенита» к финалу и не могли не оценить по достоинству то, что ленинградцы одну за другой выбили из борьбы несколько очень сильных команд, а в полуфинале «преградили» дорогу к Кубку московскому «Спартаку». Во‑вторых, просто невозможно сбросить со счетов колоссальный волевой настрой футболистов города на Неве. И, наконец, в‑третьих, «Зенит» был укомплектован отменными игроками, хорошо сбалансирован в линиях, сыгран. Так можно ли говорить о том, что армейцы недооценили соперника, за что и были наказаны?

Нет, это не так. Тем не менее, не боясь выглядеть нескромным, скажу, что наша команда объективно была сильнее, однако футбол непредсказуем и никогда невозможно предугадать, что ждет тебя в каждом новом матче. К тому же, мы хорошо знали свои недостатки.

Один из них – неумение полностью раскрывать все свои возможности, если не заладится вдруг по каким‑то причинам игра у Федотова, как в том матче, что, по моему глубокому убеждению, и сослужило нам плохую службу.

Григорий Иванович был травмирован – трещина большой берцовой кости. Все ребята очень за него переживали и, как один, считали, что он не должен выходить на поле во избежание серьезных последствий. Высказывались соображения, что команда – боеспособный коллектив – и способна и в отсутствие выдающегося мастера показать хорошую игру и победить. Говорили об этом самому Григорию Ивановичу, и он с нами соглашался. Такого же мнения был Борис Андреевич Аркадьев, но подвергся сильному давлению со стороны руководства, требовавшего выставить Федотова на матч. Наш наставник, как мог сопротивлялся, но все решили врачи, сообщившие начальству, что Григорий Иванович играть может. Я же и сегодня считаю, что в этом был наш промах, главным образом, психологического плана. Если же говорить о том, как играл тогда наш лидер, то во имя истины не могу нет сказать о том, что он побаивался вступать в единоборство, бить больной ногой. А ведь вся игра, следуя сложившемуся тактическому рисунку, шла через Федотова.

 

КУБКОВЫЙ МАТЧ 44‑ГО. ФУТБОЛЬНОЕ СЧАСТЬЕ НА СТОРОНЕ «ЗЕНИТА»

 

27 августа 1944 года. Москва. Центральный стадион «Динамо». Ровно в семнадцать часов судья Э. Саар продолжительной трелью свистка вызывает на поле финалистов розыгрыша Кубка СССР команды ЦДКА и «Зенит». Заполненные зрителями трибуны нашего первого стадиона‑пятидесятитысячника овацией встречают футболистов. Словно подчеркивая значительность, праздничность момента, капитаны команд Г. Федотов и И. Куренков вручают друг другу букеты цветов…

Прекрасный, скажу я вам, существовал в нашем футболе ритуал, предшествовавший любому матчу, не только встречам на уровне мастеров: команды бодро выбегали на поле, в четком строю выстраивались вдоль линии центрального круга, громко и слаженно приветствовали друга и зрителей, обменивались цветами, памятными сувенирами. И завершались встречи тоже построением, взаимными приветствиями, а в раздевалку команды возвращались, опять же не нарушая общепринятого ритуала. Кто‑то может сказать, что все это мелочи, главное – игра, но мне, ветерану, откровенно говоря, обидно за нынешних футболистов, толпой бредущих в раздевалку после финального свистка. Где уж тут говорить об уважении к зрителям, друг к другу, к самому футболу, наконец. Но это я так, к слову. Вполне возможно, что по нынешним временам не до церемоний.

Команда ЦДКА финалист кубка СССР 1944 года:

Справа налево: Г. Федотов, В.Никаноров, А. Прохоров, И. Щербаков, А. Виноградов, К. Лясковский, П. Щербатенко, А. Гринин, В. Николаев, И. Кочетков и В. Демин.

 

Вернемся, однако, к матчу. Наши соперники, футболисты «Зенита», выступали в таком составе: Иванов; Копус, Куренков, Пшеничный; Бодров, Яблочкин; Левин, Смирнов, Чучелов, Ларионов, Сальников. Состав ЦДКА выглядел так: Никаноров; Прохоров, Кочетков, Лясковский; Виноградов (Шлычков), Щербаков; Гринин, Николаев, Федотов, Щербатенко, Демин.

С первых секунд матча мы пошли в атаку и сразу же обнаружилось некоторое замешательство в рядах соперников. Надо бы постараться воспользоваться этим, и тогда, мне кажется, футболисты «Зенита» не сумели бы перехватить инициативу. Армейцы были очень близки к успеху; дважды подавал угловые Гринин, но защитникам гостей Удавалось разряжать обстановку в своей штрафной площадки. Еще момент, который мы просто обязаны были использовать: Петр Щербатенко пробил точно и сильно в угол ворот. Гол, казалось, неминуем. Но у ленинградцев великолепно сыграл Леонид Иванов, один из лучших в истории советского футбола голкиперов. Выручал свою команду и в ряде других эпизодов. Вообще я не склонен верить в везение, тем более, что привык надеяться более всего на себя, на товарищей, на их индивидуальность и коллективное мастерство. Успех ведь, как правило, приходит к тем, кто техничнее, кто более «заряжен» на гол, на победу. Но, увы, в том матче нам явно не везло. Моментов для взятия ворот мы создали множество, на ударную позицию не раз выходили Гринин и Демин, да и я, каюсь, не сумел использовать выгодные ситуации. Мяч, как иногда говорят, никак не хотел идти в ворота. Лишь на 35‑й минуте игры Алеше Гринину удалось обвести одного из защитников «Зенита», на мгновение раньше, чем его коснулся подстраховавший игроков обороны хавбек Яблочкин, сильным ударом послать мяч в ворота, мимо даже не шелохнувшегося Иванова.

Команда ЦДКА повела – 1:0. Но для победы одного гола оказалось недостаточно. То ли от фатального невезения, то ли, и это тоже вполне вероятно, от того, что, видя тщетность усилий армейцев, футболисты «Зенита» во втором тайме сумели «разобраться», наладить взаимодействие между игроками и линиями команды, армейцы постепенно упустили инициативу. Если мы больше атаковали флангами (центрфорвард Федотов, напомню, играл практически вполсилы), то у ленинградцев все чаще стали получаться лобовые – по центру – прорывы. На высоте положения оказался их центральный нападающий Чучелов, и Ване Кочеткову все труднее приходилось в единоборстве с ним. Стоило Кочеткову всего лишь раз ошибиться, как Чучелов, буквально проскользнув мимо него с мячом, оказался с глазу на глаз с Никаноровым. Даже такой блестящий вратарь каким был Володя, не выручил на этот раз команду.

Уверен, именно пропустив на 13‑й минуте второго тайма мяч, мы приблизили свое поражение в матче. Ленинградцы же, забив гол, получили значительный психологический допинг. Их атаки стали еще более настойчивыми, и Никаноров вынужден был трудиться в поте лица. Увы, ему еще раз пришлось достать мяч из сетки своих ворот после удара Сальникова.

Конечно, мы должны, обязаны были приложить все силы и мастерство, чтобы спасти матч, отыграться. Не могу упрекнуть ни друзей, ни себя самого за инертность, безразличие к исходу поединка – все очень старались, только в цейтноте – нехватка времени ощущалась все острее – действовали без присущей нам обычно слаженности. Видя, что привычные игровые связи нарушены, пытались пробиться к воротам в одиночку. При такой игре вряд ли можно было рассчитывать на успех.

Что же, обидно уступать Кубок СССР, но и переносить поражения надо уметь с достоинством. Армейцы первыми тепло поздравили футболистов Ленинграда с заслуженным успехом, и зрители оценили это. На поле во время процедуры награждения, старались держаться бодро, хотя на душе у каждого, как говорится, кошки скребли. Добрались до раздевалки и долго сидели, не снимая футбольной формы, в глубоком трансе: никак не хотелось верить поражению в главном матче сезона. И дело не в том, что армейцев в случае успеха обещали представить к наградам, а после поражения награждение решили отложить. Впоследствие команда ЦДКА трижды выигрывала Кубок СССР, пять раз становилась чемпионом страны, но ни начальство, ни тем более мы сами даже не вспоминали об обещанном поощрении. Кто занимался футболом, участвовал в подобных престижных матчах, тот легко представит себе состояние проигравших. Борис Андреевич тоже тяжело переживал случившееся, хотя внешне, как обычно, хранил олимпийское спокойствие. Опытный тренер, чуткий педагог, он умел понимать людей и тактично, щадя самолюбие, относиться к ним. Словом, обошлось без бесполезных разносов, выяснения отношений.

Зато могу предположить, как нелегко пришлось Аркадьеву, когда его «журили» старшие начальники. Об этом мы так и не узнали. Борис Андреевич молчал, а спрашивать его никто из футболистов не решался. Ведь, что греха таить, в создавшейся обстановке, да еще учитывая особое значение матча, вполне могла тогда наша команда лишиться тренера, которому верила. Слава богу, наши кураторы «наверху» не поддались излишним эмоциям, не стали делать оргвыводов.

В общем, учитывая потенциальные возможности команды, сезон 44‑го для ЦДКА оказался неудачным. Но если по большому счету, то все было не так уж плохо. Мы пробились в финал. Да и в чемпионате Москвы лишь очко уступили торпедовцам, а «Спартак» и «Локомотив» превзошли по всем показателям – количеству очков, побед и результативности.

Только смею уверить, все игроки ЦДКА не были удовлетворены как своей игрой, так и итогами выступления. Именно это, как мне представляется, явилось стимулом к поискам путей самосовершенствования, а Борису Андреевичу Аркадьеву облегчало работу с нами.