Старая женщина рассказывает о своих бедах. Судья Ди сообщает секретарю неприятную новость

 

Тао Ган застал судью Ди в кабинете, где тот совещался с первым писцом и главным архивариусом относительно спорного участка земли.

Сразу же их отослав, судья вызвал секретаря Хуна. Тао Ган со всеми подробностями рассказал о своем посещении храма, опустив лишь упоминание о своих мелких фокусах с медными монетами и поддельным серебряным слитком. Когда он закончил, судья сделал вывод:

– Вот проблема, от которой мы отделались. Раз ты не нашел секретного входа, нам надо верить этим монахам на слово; статуя богини Гуаньинь обладает чудесными свойствами и приносит радость деторождения преданным посетительницам, которые молятся ей с достаточной горячностью.

И секретарь Хун и Тао Ган были ошеломлены словами судьи.

– Но во всем городе только и разговоров, что о скандалах, случившихся в этом храме! – воскликнул Тао Ган. – Умоляю ваше превосходительство дозволить мне вернуться туда, или же пусть будет направлен секретарь Хун для более глубокого расследования.

Судья Ди лишь отрицательно тряхнул головой.

– Богатство и процветание вызывают зависть, – сказал он. – Это происходит, к сожалению, слишком часто. Следствие по делу о храме Бесконечного Милосердия закрыто.

Секретарь Хун хотел было настаивать, но выражение, появившееся на лице господина, остановило его.

– Более того, – продолжал судья, – Ма Чжуну может потребоваться помощь в поисках убийцы с улицы Полумесяца. Тао Гану надо быть готовым оказать ему содействие в случае необходимости.

Расстроенный Тао Ган хотел заговорить, но удар большого гонга ямыня не дал ему этой возможности. Судья встал и надел свой официальный костюм для вечерних заседаний.

Зеваки по‑прежнему собрались толпой в большом зале, ибо все надеялись, что судья продолжит дело Вана с того места, на котором остановился несколькими часами раньше.

Сразу же после открытия заседания судья окинул раздраженным взглядом плотную толпу и заявил:

– Раз уж горожане Пуяна столь живо интересуются тем, что здесь происходит, то и я пользуюсь данным случаем для общего предупреждения. Мое внимание было привлечено к факту распространения злобных слухов вокруг храма Бесконечного Милосердия. Как начальник уезда, напоминаю всем, что закон предусматривает суровые наказания разносчикам клеветнических слухов и необоснованных обвинений! Те, кто не уважает закон, будут наказаны в соответствии с законом.

Вслед за тем судья занялся спорным участком, и ему потребовалось время, чтобы вынести свой приговор.

Он не вызвал никого из тех, кто был замешан в деле улицы Полумесяца, и заседание подходило к концу, когда у входа в зал присутствия возникло некоторое движение. Судья оторвал глаза от бумаги, которую изучал, и увидел, что через толпу хочет пробиться старая женщина. Он дал знак начальнику стражи, и тот вместе с парой своих людей подвел вновь прибывшую к подножию возвышения.

Первый писец склонился к судье и шепнул ему на ухо:

– Господин судья, эта безумная старуха многие месяцы надоедала судье Фону рассказом о воображаемых несчастьях. Почтительно советую вашему превосходительству не слушать ее.

Судья Ди ничего не ответил, но пока женщина подходила к возвышению, внимательно рассмотрел ее своим пронзительным взглядом. Она шла с трудом, опираясь на длинную палку, и выглядела так, словно давно миновала середину жизни. Ее одежда была потрепанной, но чистой и тщательно заштопанной. На лице лежал отпечаток незаурядности.

Когда она начала опускаться на колени, судья дал знак страже ее остановить.

– Пожилые люди и калеки могут не преклонять колен перед моим судом. Оставайтесь стоять, сударыня, "и сообщите мне ваше имя и причину вашего прихода.

Отвесив глубокий поклон, старуха заговорила:

– Я, ничтожная, зовусь Лян, урожденная Нгуянь. Я вдова Ляна Ифэна, при жизни негоцианта в Кантоне.

Ее голос и раньше с трудом можно было услышать, но теперь он совершенно замер. По щекам хлынули крупные слезы, и рыдания начали сотрясать хрупкое тело.

Она говорила на кантонском наречии, которое судья понимал не без труда. К тому же она явно была не в состоянии изложить свою жалобу, поэтому судья остановил ее, сказав:

– Сударыня, не хочу удерживать вас стоя столь долгое время. Чуть погодя я вас выслушаю в своем кабинете. Повернувшись к секретарю Хуну, он добавил:

– Проводите госпожу в малый приемный зал и угостите чаем. После ее ухода, судья Ди быстро завершил несколько вполне заурядных дел и закрыл заседание. Секретарь Хун ждал его в кабинете.

– Благородный судья, – сказал он, – эта женщина не вполне в здравом уме. После того, как она выпила чашку чая, ее мысли вроде бы прояснились. Она объяснила мне, что по отношению к ней и ее семье была совершена большая несправедливость, но затем снова зарыдала, и ее речь стала бессвязной. Я взял на себя смелость вызвать служанку из ваших покоев и поручил ей успокоить старую женщину.

– Секретарь, ты поступил мудро. Мы подождем, пока она окончательно придет в себя, и тогда попробуем ее выслушать. В большинстве случаев обиды, на которые жалуются подобные особы, существуют лишь в их воображении. Тем не менее, ни один из тех, кто ищет справедливости перед моим судом, не будет отослан, пока я не выслушаю ясное изложение его дела!

Говоря это, судья поднялся и принялся шагать из конца в конец кабинета, заложив руки за спину. Секретарь Хун уже собирался осведомиться, что его заботит, когда начальник уезда внезапно остановился и сказал:

– Пока мы одни, мой верный друг и советник, хочу поделиться с тобой своими истинными мыслями" о том, что касается храма Бесконечного Милосердия. Приблизься, чтобы никто другой не мог услышать моих слов.

Понизив голос, судья продолжал:

– Ты понимаешь, сейчас было бы бесполезно продолжать следствие. Прежде всего, нам почти невозможно разоблачить этих негодяев. У меня самое большое доверие к ловкости Тао Гана, а он, однако, не сумел обнаружить тайный вход в кельи. Если же монахи неизвестным нам способом проникают к посетительницам и ведут себя с ними чудовищным образом, не следует ждать, что эти несчастные будут против них свидетельствовать. Они будут бояться, что подвергнут осмеянию своих супругов и вызовут сомнение в законности детей. И есть у меня еще одна причина быть крайне осторожным. Тебе я ее доверю, но только тебе и при условии полной секретности.

Склонившись к уху секретаря, судья продолжал, еще больше понизив голос:

– Только что я получил тревожные вести из столицы. Буддийское духовенство, а его влияние все время росло, смогло проникнуть в ближайшее окружение императора. Началось с обращения одной из дам двора, а теперь черные рясы имеют доступ к уху нашего августейшего монарха, который официально признал их ложные доктрины. Настоятель столичного монастыря – Белой Лошади – был введен в Большой совет. Он и его присные вмешиваются во внутренние и внешние дела империи. У них повсюду осведомители. Преданные служители трона в большом беспокойстве. Голос судьи превратился в шепот и, нахмурив брови, он добавил:

– Ты, конечно, понимаешь, что произойдет, если я открою следствие против настоятеля храма Бесконечного Милосердия. Буддийская свора ринется ему на помощь. Они развяжут кампанию при дворе, воспользуются влиянием в нашей провинции, преподнесут богатые подарки знатным людям. Даже если бы я был в состоянии привести неоспоримые доказательства его бесчестья, это ничего бы не дало, ибо я был бы переведен на пост в приграничье прежде, чем успел завершить следствие. Может случиться и так, что меня отправят в столицу закованным в цепи по ложному обвинению.

– Значит ли это, благородный судья, что мы совершенно беспомощны? – возмущенно спросил секретарь.

Судья грустно покачал головой. Подумав, он глубоко вздохнул и заметил:

– Ах, если бы удалось начать процесс, завершить его, осудить преступников и их казнить, и все это – за один день! Но ты же знаешь, что закон это строго запрещает. Даже если я получу полное Признание, потребованный мною смертный приговор должен еще быть утвержден судом империи. Потребуются недели, чтобы мой отчет туда поступил, а до этого он пройдет перед глазами властей округа и провинции. У буддийской клики будет вполне достаточно времени, чтобы замять дело и навлечь на меня опалу. И все же я с радостью рискнул бы своей карьерой, да что там, жизнью, если бы видел хоть малейшую возможность избавить наше общество от этой язвы! Но представится ли когда‑нибудь такая возможность? Это маловероятно. Пока же, секретарь, ни слова из того, что было сказано, не должно выйти из твоих уст! Я тебе запрещаю даже возвращаться к этой теме. Я уверен, что у отца настоятеля есть шпионы среди служащих этого суда. Может повредить каждое слово, сказанное о храме

Бесконечного Милосердия. Теперь же давай посмотрим, способна ли та старая женщина отвечать на вопросы.

Когда секретарь Хун вернулся вместе с жалобщицей, судья усадил ее в удобное кресло напротив и благожелательно заговорил.

– Я очень расстроен, сударыня, что вижу вас в таком тяжелом положении. Вы мне сказали, что вашего мужа звали Лян. Мне бы хотелось, чтобы сейчас вы очень подробно рассказали, каким образом он умер и об обидах, которые были вам нанесены.

Трясущейся рукой старая женщина порылась у себя в рукаве и извлекла оттуда свиток, завернутый в поблекший шелк. Держа его обеими руками, она почтительно протянула свиток судье.

– Пусть господин судья соблаговолит прочитать эти документы, – сказала она дрожащим голосом. – Мой старый ум сегодня так страдает, что мысли слишком быстро путаются. Я не в состоянии связно рассказать о выпавших на мою долю и на долю моей семьи ужасных испытаниях, но в этих бумагах господин судья найдет все подробности!

Произнеся эти слова, она откинулась на спинку кресла и снова из ее глаз хлынули слезы.

Приказав секретарю подать бедной женщине чашку очень крепкого чая, судья Ди развернул шелк. В его руках оказался плотный свиток пожелтевших от времени документов. Они выглядели зачитанными. Развернув первый, судья убедился, что он содержит длинное обвинение, написанное грамотеем в изысканной манере и изящными иероглифами.

Он принялся его читать. В документе содержался рассказ о ссоре не на жизнь, а на смерть семей двух богатых негоциантов Кантона по имени Лян и Линь. Этот Линь сначала соблазнил жену Ляна, а затем безжалостно преследовал всю его семью, которую постепенно лишил состояния. Когда судья закончил читать, он взглянул на дату и с удивлением поднял голову:

– Но, сударыня, этот документ был составлен свыше двадцати

лет назад!

– Поток времени не смывает преступления! – мягко ответила

женщина.

Судья бросил взгляд на другие документы и увидел, что они касаются более свежих эпизодов того же дела. Самый последний был двухлетней давности. В конце каждого документа стояла одна и та же фраза, написанная красной тушью: «Жалоба отклонена из‑за недостаточности доказательств».

– Я вижу, – сказал судья Ди. – что все происходило в городе Кантоне. Почему покинули вы древнее жилише вашей семьи?

– Я переселилась в Пуян, потому что сюда перебрался главный преступник. Линь Фан. Судья не припомнил, чтобы он когда‑нибудь слышал это имя. Свернув документы, он сказал по‑прежнему благожелательным тоном:

– Сударыня, я изучу эти бумаги самым тщательным образом. Как только приду к заключению, приглашу вас снова к себе.

Старуха медленно поднялась и, сделав глубокий поклон, сказала:

– Долгие годы искала я судью, способного исправить ужасающую несправедливость. Небу угодно, чтобы наконец я его нашла!

Секретарь Хун проводил ее до дверей присутствия. Когда он вернулся, судья заметил:

– На первый взгляд, я был бы склонен сказать, что это одно из прискорбных дел, в которых ловкий и образованный негодяй обогащается, разоряя десятки несчастных. Ясно, что горе и разочарования повредили ум этой старой женщины. Самое малое, что можно для нее сделать – это внимательно изучить дело, но я был бы очень удивлен, если бы нащупал хоть один слабый пункт в доводах защиты. По меньшей мере один из судей, занимавшихся этим делом, известен своими юридическими талантами и ныне заседает в суде империи.

Затем судья Ди вызвал Тао Гана. Увидев расстроенную мину своего помощника, он не мог не улыбнуться:

– Перестань же, улыбнись! Не думай больше об этом буддийском монастыре. У меня есть для тебя более интересное дело. Пойди к дому госпожи Лян и собери сведения, какие только сможешь, об этой особе и о ее семье. Затем разузнай, где живет богач Линь фан. Он должен проживать в этом городе, О нем мне тоже нужен отчет. Может быть, в поисках тебе поможет то обстоятельство, что обе семьи прибыли из Кантона и осели в Пуя‑не недавно.

Отослав своих помощников, судья Ди приказал первому писцу принести несколько административных дел и погрузился в их изучение.