Глава 54 - Кисть добродетели

 

Наконец-то стемнело.

 

Чу закончил со своей работой и стоял на крыше, засунув руки в карманы. Холодный ветер завывал и раздувал его волосы. Го казалось, что Чу вот-вот унесёт ветром: он был слишком худым, словно ему приходилось голодать.

 

Го не смел двигаться: крыша под его ногами была покрыта киноварным порошком.

 

Чу использовал крышу, как листок жёлтой бумаги, и нарисовал на ней огромный «талисман» с помощью киновари. Затем он использовал чёрные камни, чтобы отметить восемь позиций. Го, стоящий в центре «талисмана», ощутил резкую смену атмосферы. Ночной ветер принёс странный запах, который Го не мог описать.

 

Запах был липким, влажным, не гнилой, но в нём чувствовались кровь и грязь с оттенком неуловимой горечи.

 

Го откашлялся и озадаченно спросил:

 

— Брат Чу?

 

— Это запах обиды. — Чу не обернулся. Он смотрел в темноту. Они создали сложную ловушку, во мраке можно было различить светлое серое пальто Шэня. Он выделялся и стоял прямо на месте захвата. Чу покачал головой: — Как шеф Чжао мог познакомиться с этим Шэнем? Я никогда прежде не слышал о нём.

 

В этот момент Шэнь поднял голову, но в темноте Чу не смог разглядеть его лицо. В следующий миг Шэнь исчез с того места, где стоял.

 

Выражение лица Чу стало напряжённым:

 

— Оно идёт.

 

Го сказал:

 

— А?

 

— Твоя голова! — Чу бросился к нему и, словно лечит псориаз, прикрепил к его лбу жёлтый талисман. — Закрой рот! Не издавай ни звука.

 

Странный запах становился всё гуще и гуще. Сделав селфи, Линь убрал телефон в карман, и в северо-восточном углу суровый человек открыл бутылку. Поднялось чёрное грязное облако дыма. Линь поднял взгляд, в его руках была Мудра Махабала, его лицо было очень торжественным. И всё же он не убил его, как приказал шеф Чжао, а начал петь Священное писание.

 

Раньше это была живая душа, рождённая Небесами, Землёй и Природой. Возможно, она только появилась, а, возможно, реинкарнировала уже множество раз. Линь не мог заставить себя так жестоко убить его, в отличие от шефа Чжао.

 

И всё же пение оказывало на него такое же влияние, как музыка на быка. Обида не успокаивалась, а пение только лишь заставляло её расти и распространяться по воздуху, как огромный монстр. Она взвыла, и лунная ночь тут же стала тёмной.

 

В следующий миг три выстрела пронзили ночную тишину. Осколок рассыпался на кусочки и вскоре растворился в воздухе.

 

Окно на шестом этаже было открыто. Линь увидел свет и представил выражение лица Чжао, когда тот хмурится и говорит: «Глупый монах, читающий Священное писание».

 

В этом мире не все должны жить. Иначе СГР могла бы и не существовать. Возможно, ты бы хотел помочь ему перейти реку, но он даже не сдвинулся с места.

 

Издалека раздался визг. Линь сложил ладони, убрал мантру и прыгнул на ближайшее безлистное дерево. Огромная чёрная сфера из дыма, как бомба, попала в то место, где он стоял минуту назад. Кирпичи мгновенно разбились, а галька взлетела в воздух. В урагане четырёх-пяти метров в высоту появилась огромная чёрная фигура только с верхней частью тела, снизу же остались только кости. Когда она двигалась, чёрная кровь капала на землю, с шипением растворяя камни.

 

— Видать, ты никому не позволишь стоять на своём пути. — Линь горько усмехнулся и прыгнул к окну второго этажа. Цепляясь за выемки в стене голыми руками, он пополз дальше быстрее, чем лифт. Чёрная тень продолжала преследовать его.

 

Линь поднялся до шестого этажа и крикнул чёрному коту у окна:

 

— Лови!

 

Да Цин выскочил и развесил по шесть колокольчиков в разных углах. С женским криком из угла выползла гигантская змея с раздвоенным языком и начала засасывать облако чёрного дыма.

 

Чёрная тень, преследовавшая Линя, заметалась. Звон становился всё более и более интенсивным, и облако всасывалось в пасть огромной змеи, становясь всё меньше.

 

Затем внезапно тень всплыла в воздух, и изнутри показалось лицо человека, которого Го видел ранее: седовласый с красными глазами.

 

Чжао затушил сигарету о подоконник:

 

— Чжу Хун, увернись!

 

В тот же миг звон стих.

 

Чёрный кот прыгнул на змею, и когда они оказались на земле, змея вновь стала человеком. Все окна на шестом этаже были разбиты, а мужчина без ног уменьшился в несколько раз.

 

Чжао наклонился и помог Чжу встать. Затем он подошёл к окну и остановился в нескольких метрах от Обиды, парящей в воздухе.

 

— Орден Хранителя, — он говорил с таким тоном, будто это было обычное полицейское дело. — Ты умер и не реинкарнировал должным образом. Сейчас Новый год, и ты решил начать травить людей?

 

Фраза «Новый год», похоже, задела Обиду, и она попыталась схватить Чжао за шею чёрным дымом.

 

Кнут Хранителя выполз из рукава и разросся, как живая лоза, обвивая руку противника. Человек и призрак оказались в тупике, стоя на куче битого стекла.

 

Чжу сильно толкнула Линя:

 

— Чего застыл? Помоги ему!

 

Линь только что преследовал Обиду и играл Человека-паука, поэтому его пальцы до сих пор болели, и сам он не мог отдышаться. У него было несчастное выражение лица:

 

— Помочь? Он… Помочь с чем? Ты понимаешь, на сколько велика эта штука? Как ты думаешь, что я могу сделать?

 

— Звони в колокольчик! Разве монахи не должны звонить в колокольчики каждый день?!

 

Она закричала на ухо Линю, что он чуть не оглох. Он беспомощно сказал:

 

— Хорошая женщина, пожалуйста, успокойся. Я ученик Шаолиня, мы не звоним в колокольчики целыми днями! Кроме того, пускай Будда помилует тёмные и злые души. Этот призрак раньше был человеком, звон не будет на него действовать. Даже ты не можешь проглотить Обиду, думаешь, мой дерьмовый звон чем-то поможет?

 

   — Мне плевать, придумай что-нибудь!

 

Линь посмотрел на Чжао и печально вздохнул:

 

— Пускай Будда помилует меня… Помилует и сделает меня красивее.

 

Затем он достал маленький горшочек размером с руку. Он открыл крышку, и оттуда донёсся запах лампового масла. Линь с большой неохотой заглянул туда и хотел засунуть руку, но Чжао махнул ему рукой, словно увидел боковым зрением:

 

— Сэкономь масло для лампы, мне не нужна твоя помощь.

 

В следующую секунду Обида вырвалась из кнута, который поднялся в воздух и втягивал её в рукав. Обида взревела и вырвалась из оконной рамы; огромное облако чёрного дыма чуть не разрушило стену.

 

В то же время Чжао отступил, вытягивая обе руки и напрягая пальцы. Он держал в правой руке кинжал и молча порезал левую. Ярко-алая жидкость потекла по кинжалу, а потом перестала двигаться, будто затвердела.

 

На его лице появилась улыбка.

 

Да Цин увидел это, и его шерсть встала дыбом. Он отскочил от Чжао и бросился в объятия Чжу. Эта улыбка совсем не была похожа на улыбку Чжао. В этот момент его взгляд стал угрожающим, рот изогнулся, как у дьявола.

 

Никто не мог сказать, кто из этих двоих больше походил на призрака.

 

— Глубины Ада, прислушайтесь к моему зову. — Голос тоже словно не принадлежал Чжао. Глубокий и грубый, он резал по ушам. — Кровь как клятва, кинжал как доказательство, одолжите три тысячи солдат, людей и богов… Никто не выживет.

 

Последние несколько слов были произнесены медленно, одно за другим, невероятно жутко и безумно. Кровь на лезвии стала чёрной, и бесчисленные пустые доспехи появились у него за спиной, надвигаясь на военных скелетах, держа в руках гнилые клинки и атакуя силой, разрушающей горы, и цунами. Обиду вытолкнуло наружу, отсекая ей руку.

 

Чжао отошёл назад, словно устал, и прислонился к стене, соскальзывая на землю на испуганных глазах остальных. Он опустил руку, из которой текла кровь, и сказал, кряхтя и тяжело дыша:

 

 — Чёрт, мою одежду можно будет отстирать в химчистке?

 

Да Цин подошёл чуть ближе к нему и осторожно спросил:

 

— Юньлань?

 

Чжао поднял брови:

 

— М-м?

 

Чёрный кот был знаком с этим взглядом. Он был знаком со всеми взглядами, заставляющими хотеть ластиться. Он не стесняясь пошлёпал Чжао по лицу лапами и прорычал:

 

— Что, чёрт возьми, сейчас было?! Ты никогда не изучал эту тёмную магию!

 

— Люди умеют читать, глупый кот, — хвастливо сказал Чжао.

 

Да Цин взобрался на его тело, ставя передние лапы ему на плечи:

 

— Какую книгу ты взял из библиотеки?

 

Чжао погладил его по голове своей неповреждённой рукой:

 

— «Книгу душ». Не волнуйся, я просто пытался кое-что прояснить и случайно наткнулся на это. Только сейчас вспомнил. Я ничего не замышляю. Ты не веришь в мою честность?

 

Чёрный кот сказал:

 

— А она у тебя есть?

 

У Чжао всё лицо было в кошачьих слюнях.

 

Чёрный кот спрыгнул с его плечей и с трудом принял эти объяснения. Он мог поверить Чжао, но с недовольством сказал:

 

— Если ты хочешь, чтобы твоя уродливая фотография с удостоверения личности была в приказе об аресте в Аду и разглашена на всеобщее обозрение, тогда мне нечего сказать.

 

Когда он закончил, Чжао столкнул его на землю и стал ругать:

 

— Фото на моём удостоверении красиво, круто, необычайно хорошо и очаровательно, ты просто завидуешь, жирдяй.

 

Взволнованный Чу, находящийся на крыше, позвонил на телефон:

 

— Что это за блиц-тени? Кто, чёрт возьми, это сделал? Это было полное безумие! Это было чертовски круто!

 

Чжу ничего не могла с этим поделать и просто скинула трубку.

 

Линь чувствовал, что обязан спросить:

 

— Блиц-тени? Вызванные кровью?

 

— Кровь и железо служат каналами. — Чжао поднялся на ноги, отряхнул грязь и направился наружу. — Настоящий катализатор — Обида. Из обиды рождается жестокость. Я думаю, это называется борьбой зла со злом.

 

Чжу поколебалась, но последовала за ними и спросила:

 

— У тебя злые мысли?

 

— Конечно, разве я не человек? — Чжао улыбнулся и искренне признался: — На самом деле у меня их много… Я думаю, блиц-тени не стоит относить к тёмной магии, мне кажется, что это довольно приятно: духовная йога, детокс. Выходишь посвежевшим и расслабленным.

 

Чжу нечего было сказать.

 

Да Цин запрыгнул ему на плечо и ударил по носу:

 

— Фу! Жирдяй!

 

Обида была окружена Теневыми войсками, она поняла, что эта битва проиграна, и решила бежать.

 

Мгновенно сработали два слоя Чу. На самом деле они не ожидали, что злой призрак будет таким сильным. Если бы Шэнь не находился на защите, Обида смогла бы сбежать.

 

Удар молнии обрушился на землю. Что-то невидимое задержало Обиду на месте, и Теневые войска, преследовавшие её, исчезли. Она боролась, и больница чуть ли не дрожала. Те, кто находился вне защитной зоны, думали, что происходит землетрясение.

 

Чу закричал с крыши:

 

— Ошибка в сети, паук, не дай добыче сбежать!

 

После долгого исчезновения Шэнь внезапно появился с Обидой. Шею Обиды обхватывала невидимая рука, и чёрный дым, окутывающий её тело, развеивался, пока не остался только безногий человек, с презрением смотрящий на Шэня.

 

Пальцы Шэня напряглись. Как бумага, Обида превратилась в шарик. Вспышка — и она исчезла в руках Шэня.