Снимается свет. В полутьме прислуга убирает стулья

СЦЕНА

Танец прислуги. Ложатся спать. Колыбельная музыка

Марфа – ступай, барин звонит

Дуня – а ты что лежишь?

Марфа – ступай, барин звонит

Дуня – а у тебя на ногах пузыри что ли?

Марфа – ступай, барин звонит

Дуня – а ты что, встать не можешь?

4

Глаша – ну, ладно, так и быть, я пойду. Возвращается. Барин идёт!

Входит барин. Все при деле.

Павел Петрович – Марфушка,вы что, оглохли?

Марфуша – никак нет, барин.

Павел Петрович – ачто же ты не изволила явиться, когда я звоню?

Марфуша – ну мне ж нельзя было дела бросить, я сапоги чистила.

Павел Петрович – а Глафира, что делала?

Глафира – я паутину сметала. Вон её сколько.

Павел Петрович – а Дуняшка где?

Дуняша –  я здесь, барин, паркет натираю.

Павел Петрович – ладно, ладно, ну ладно; аподайте-ка мне сюда собачку! Зюзя! (ищут, находят) вот я тебе сейчас на хвост бантик привяжу. (звонок) Ступай,отвори дверь, звонят.

Глафира –  Александр Иванович Пролётов!

Павел Петрович – проси! (уходит в свой кабинет, Пролётов разделся)

Александр Иванович – (входит) доброе утро, Павел Петрович!

Не помешал ли я вам?

Павел Петрович – да ну что вы, Александр Иванович, как можно. Ну что, в котором часу вчера домой приехали?

Александр Иванович – в шестом. Я как поворотил из «Офицерской», так спросил, подъезжая к будочнику: «Не слышал ли, братец, который пробил час?» а он и говорит: «Да шестой уж пробил, барин». Вот я и узнал, что час то шестой был.

Павел Петрович – представьте себе, я сам почти в то же время приехал. Ну что, каков был вистец?

Александр Иванович – да он мне признаться во сне мерещился вистец-то.

5

Павел Петрович – во сне? 

Алесандр Иванович – во сне! (Выход 4-х карт) И снится мне, будто у меня на руках сидит дама крестей. А я будто, мигаю Лукъяну Федосеевичу, чтоб он козырял, - а он нет, не козыряет.

Дама Крестей – а ведь тут только козырни – пиковый валет и берёт!

Павел Петрович – позвольте, пиковый валет не берёт!

Дама Крестей – берёт

Карта 1 – не берёт, потому что нельзя брать

Карта 2 – а семёрку пик, забыли?

Карта 3 – да разве у него была пиковка? Я что-то не припомню!

Карта 4 – да у него было две пики: четвёрка, которую он сбросил на даму, и семёрка.

Карта 5 – четвёрка была, это так; но семёрки - то не было! Ведь он бы козырнул! Все говорят.

Павел Петрович (переворачивает стол) – ей-богу, Александр Иванович! Я как сейчас помню, у него было две пики – четвёрка и семёрка.

Александр Иванович – четвёрка было, а семёрки не было. Он бы козырнул.

Все – он бы козырнул!

Павел Петрович – но это совершенно невозможно. (ставит стол)

Александр Иванович – а поедемте завтра к Лукьяну Федосеевичу и спросим, была ли у него на руках семёрка пик.

Павел П. – извольте, я не прочь.Но это совершенно невозможно.   (плачет)

Александр Иванович – Павел Петрович, что с вами?

Павел Петрович – это так, пустяки. А были вы сегодня у его высокопревосходительства?

 

6

Александр Иванович – был. Теперь только от него. Сегодня утром было немного холодно. По этому поводу велел подать себе новую шубу.

Павел Петрович – новую шубу?

Александр Иванович – Конечно,новую. Вот смотрите! (Шуба) Подъезжаю к его высокопревосходительству– а он спит. Но я дождался. Ну, тут и пошли разговоры о том, о сём.

Павел Петрович – и обо мне было что-нибудь говорено?

Шуба – а как же, было, было и про вас. И притом, любопытнейший разговор произошёл.

Павел Петрович – а что такое?

Александр Иванович – а вот тут позвольте по порядку. Его высокопревосходительство спросил, почему так давно меня не видел?

Шуба - И где мы бываем? И о вчерашней вечеринке спросил и кто, говорит, был? 

АИ - Я говорю, были, были, Павел Петрович Борщёв, Илья Владимирович Бубницын. А его высокопревосходительство после каждой фамилии и говорит: «Гм». А я и говорю: «Был ещё один, известный вашему высокопревосходительству чиновник».

Павел Петрович – а он что?

Александр Иванович – и как вы думаете, что сказал на это его высокопревосходительство?

Павел Петрович – не знаю

Александр Иванович – а он и говорит, кто ж такой? А я говорю: «Павел Петрович Бурдюков». А его высокопревосходительство говорит: «Гм». Это говорит, чиновник и притом… шуба показывает на потолок …а довольно хорошо у вас потолки расписаны, Павел Петрович. Очень, очень не дурно. Лира, корзиночка, бубен и барабан. Очень натурально.

Павел Петрович – так что же сказал его высокопревосходительство?

7

Александр Иванович – а что же он сказал, я что-то не припомню.

Павел Петрович – он сказал: «Это чиновник. Гм»

Александр Иванович – да,он сказал, - « Гм! Это говорит, чиновник. Притом, служит он у меня». Ну а дальше разговор пошёл об обыкновенных вещах.

Павел Петрович – и больше обо мне не заговаривал?

Шуба – нет.

Павел Петрович – жаль. Господи, боже мой, вот если бы он сказал: «Такого-то Бурдюкова, в уважении его заслуг, представитьк Владимирутретьей степени… эх, Александр Иванович… как было бы славно

Звонок. 3 СЦЕНА

Павел Петрович – ну,кто ещё там?Марфуша,ступай,отвори дверь, звонят. Если приехал Собачкин, говори, что меня нет дома. Не хочу его видеть, ужасный человек.

Александр Иванович – и правильно. Отвратительный человек. Если б вы только знали, что он разнёс про меня по всему Петербургу. Будто я беру взятки борзыми щенками.

Марфа – там Шрейдер пришёл

  П.П. - Извините, Александр Иванович, дела. Я в кабинете.

Александр Иванович – ничего, ничего, мы подождём.

Шрейдер – (входит) моё почтение, Ваше превосходительство.Иван Петрович, дома?

Шуба – у себя.

Павел Петрович – ничего, ничего, пожалуйте сюда. Что это у вас?

Шрейдер – бумаги для подписания. Здесь отношение в палату и рапорт управляющему.

Павел Петрович – что это? У вас же поля по краям бумаги не ровны. Да вы знаете, что за это может быть?

8

Шрейдер – я говорил об этом Ивану Ивановичу: он мне сказал, что министр не будет смотреть на эту мелочь.

Павел Петрович – мелочь? Ивану Ивановичу хорошо так говорить. Да я сам тоже думаю, что не будет он смотреть на эту мелочь. Ну, а вдруг посмотрит?

Шрейдер – можно переписать.

Павел Петрович – да, не успеешь уже переписать. Нет, не будет он заниматься этими пустяками. Может вообще, так только глазом пробежит не читая. Ну, а вдруг, вздумается: «Дай-ка посмотрю, велико ли место остаётся для полей?» Что тогда?

Шрейдер – я перепишу.

Павел Петрович – то-то. Ведь я с вами говорю, только потому, что вы учились в университете. С другими я бы и слов не стал тратить.

Шрейдер – я перепишу

Павел Петрович – Зачем? Не надо. Министр на это даже никогда не посмотрит, и не вспомнит даже про это! Ну а вдруг? Что тогда?

Шрейдер – я перепишу. (уходит)

  Павел Петрович – Видите, с кем приходиться работать. Эх, Александр Иванович, скольких трудов мне стоило привести всё это в порядок. Посмотрели бы вы, в каком виде я принял нынешнее место. Вообразите себе, что никто не умел правильно буквы написать. Смотришь: иной в одной строке пишет: «си», а в другой: «ятельству». Словом ужас. А сейчас, вот возьмите бумагу: душа радуется, дух торжествует!

Александр Иванович – да, можно сказать, что чины вам кровью и потом достались.

Павел Петрович – именно потом и кровью. Характер у меня такой! Мне бы только одного хотелось – орденок на шею. А вас буду просить, АлександрИванович, этак при случае, мимоходом, намекните его высокопревосходительству: что мол, у Бурдюкова в канцелярии такой порядок, какой редко где встретишь.

9

Александр Иванович -  с большим удовольствием, Иван Петрович

Шуба -  если только представится случай.