МЭДДОКС: Конечно. Я приеду за тобой в десять.

 

Сейчас вообще-то моя очередь, но не важно. Я застываю на месте. Он будет через десять минут? Дерьмо. Ныряя в свой шкаф, я достаю свободные, рваные джинсы-бойфренды и футболку с логотипом Metallica, которая свисает с одного плеча. Бросаюсь обратно в ванную, я включаю фен, но сушу только половину головы, оставляя влажные пряди. Это добром не кончится, мои волосы всегда начинают виться, когда остаются наполовину влажные. Слышу стук в дверь. Конечно же, это не может быть он, я имею в виду, что парней не допускают в это общежитие. И кроме того, Далия за стойкой регистрации, и ни в коем случае, Мэддокс не смог бы проскользнуть мимо нее. Если только она не была занята пончиками. Мне действительно следует подружиться с ней. У нас, очевидно, есть кое-что общее, что считаем жизненно важным.

Убирая волосы с лица, я открываю дверь и вижу Мэддокса, прислонившегося к дверной раме, и уже ухмыляющегося мне. На этот раз он без кепки, сейчас на нем темные джинсы, белая рубашка Хенли прячется под тяжелой кожаной курткой и по тому, что я вижу, что его волосы еще влажные, могу сказать, что он вышел из душа совсем недавно. Запах кожи, смешанной с мылом и чуточку одеколона поглощает меня так, как я действительно прямо сейчас не хочу быть поглощена. Парень пахнет как мужчина с большим количеством грехов. Или как грех с частичкой мужчины. Он опьяняющий и запретный, и возможно, ядовитый, но это действительно хороший способ проснуться мертвой. У меня текут слюнки. Бл*ть.

― Привет, ― внезапно я начала стесняться.

Мэддокс опускает взгляд по моему телу, прямо к пальчикам ног, прежде чем возвращается назад.

― Привет.

Большим пальцем я указываю за плечо.

― Мне просто нужно захватить ботинки и кошелек. Заходи, ― я оставляю его одного, чтобы захватить вещи.

Он в моем пространстве ощущается... по-странному нормально, но это делает смешные вещи с моим воображением, которые я не приветствую. Завязывая оригинальные «вансы», я беру свой маленький кошелек с кровати. У меня есть маленькая одержимость монетами, и я ненавижу все большое и лишнее. Поэтому я всегда ношу с собой маленький кожаный кошелечек для монет. Он достаточно большой чтобы вместить туда все мои карточки и немного наличных, и его можно легко впихнуть в карман.

Ловлю парня на разглядывании всех фотографий, что разбросаны по всей комнате.

― Хочешь пончик? ― спрашиваю я, неспособная спрятать ухмылку.

Он встречается со мной взглядом. Пользуюсь этим шансом, чтобы посмотреть, на какое фото он разглядывал. Это изображение, на которой мы с папой после футбольной игры. Там мне около восьми, примерно в этом возрасте я впервые встретила Мэддокса.

Парень медленно качает головой.

― Я в порядке. Пошли.

Мы погружаемся в легкую тишину, когда выходим из комнаты и дальше по коридору. Как только мы выходим на улицу, Мэддокс направляется к черному маслкару.

― Хм... подожди, это твоя машина?

Он бросает взгляд между мной и машиной.

― Да, а что?

Я ухмыляюсь как маленький ребенок, которого без присмотра оставили в магазине конфет.

― Это чертовски удивительно.

Его плечи заметно расслабляются.

― Думал, что ты скажешь мне, что она старая, тогда бы мне пришлось отказаться от нашей дружбы.

Я хихикаю и тянусь к дверной ручке.

― Не-а, ни в коем случае. Она красивая.

Дорога тут занимает много времени, но, если бы не вождение Мэддокса, она могла занять еще больше. Он сворачивает на долгую гравийную дорогу, по краям которой стоят старые кирпичные статуи и растут разросшиеся деревья.

― Ты везешь меня сюда, чтобы убить?

Солнце уже начинает садиться, поджигая небо красивыми ярко-оранжевым оттенком.

Он наполовину улыбается и это выглядит таинственно, нахально, сексуально и... нет.

― Если бы я хотел тебя убить, то бы не уезжал так далеко, чтобы сделать это. Ты в курсе, сколько топлива мне понадобится? ― он приподнимает бровь и я улыбаясь, качаю головой. ― Если серьезно, я думал, тебе понравится это место.

Прежде чем я могу остановить себя, выдаю:

― Сюда ты берешь всех своих девушек на свидания? Или только Стэйси...

Отбой, отбой. Мне не следовало двигаться в этом направлении. Я закрываю глаза и внутренне ругаю себя.

Он вздыхает.

― Я не хожу на свидания. Никогда. Я трахаюсь и на этом все.

Открываю рот, чтобы присудить ему очки за грубости, вылетающие из его рта, когда краем глаза ловлю каскад ярких волшебных фонариков. Я смотрю прямо перед собой. Слова застряли у меня в горле, потому что, Боже мой, это место прекрасно.

― Ого...

Обстановка великолепная. Это двухэтажный коттедж из кедра, на старом дереве видны темно-коричневые пятна. Окна светятся в центре белой отделки. По всему переднему патио, которое выходит на подъездную дорожку, аккуратно расставлены столы и стулья. Яркие, волшебные фонарики освещают каждый сантиметр конструкции дома. Еще больше разноцветных огней от фонариков поднимаются по ступенькам, что ведут к главному входу и даже изгибаются вокруг отделки окон снаружи. Мэддокс останавливает машину, глубокий гул восьмицилиндрового двигателя вибрирует под моей задницей. Блестящий черный “Hemi 'Cuda” (прим.: Plymouth Hemi 'Cuda 1970 – спортивный маслкар) давно уже заброшен в глубины моего разума. Все, что я могу видеть, все, что занимает мою голову ― красивая обстановка передо мной. Должно быть, я смотрела долгое время, потому что моя дверь открывается и Мэддокс стоит с протянутой рукой, ожидая, когда возьму ее.

Благодарно ему улыбаюсь, вкладывая свою ладонь в его.

― Мэддокс, ― шепчу я, когда он ведет меня через гравий и отдает ключи от машины камердинеру, ожидающему у подиума.

Я чувствую себя недостаточно одетой и впервые в жизни, меня это немного волнует. Не знаю, почему, но это место ощущается священным.

― Я знаю.

Это все, что он говорит. Но произносит это не дерзким образом, это больше похоже на признательность. Мэддокс направляет меня вверх по лестнице, где нас приветствует пожилой мужчина. На нем темно-бордовый костюм и у него старые, усталые глаза.

― Добрый вечер, мистер Стоун. Вы сядете на свое обычное место?

Я застываю. Осознаю, что веду себя немного нерационально, но это мой первый инстинкт ― делать поспешные выводы. Значит, он приводил сюда других девушек? Я не настолько глупа, чтобы снова спрашивать.

Мэддокс качает головой.

― Нет, в кабинке.

Портье, которого зовут Билли, судя по бейджику, просто кивает и затем жестом указывает нам на вход.

― Я провожу вас до кабинки четыре.

Мэддокс следует за ним, а я немного позади. Внутри поразительно так же, как и снаружи. Здесь нет резкого освещения. Весь интерьер заполнен еще большим количеством драпированных фонариков. Некоторые аккуратно свисают с крыши словно капельки воды, когда другие тянутся вдоль столов, стульев и стен. Центр каждого стола освещают две свечи ― одна короткая и одна длинная. Это захватывающее зрелище. Я никогда раньше не видела ничего подобного. Не могу злиться на него, даже если он приводил сюда девушек. Не то, чтобы мы встречались, или сейчас встречаемся или когда-либо будем. Мне кажется, на данный момент, мы просто наслаждаемся компанией друг друга.

Мне так кажется.

Пока что.

Ну, я не возражаю против него, но, с другой стороны, действительно не знаю его. Дерьмо.

Билли указывает на маленькую кабинку в углу, где занавески висят над сиденьем, давая нам больше уединения, чем мы хотели бы. Затем он указывает на меню, что лежат на столе. Буквально на столе. Как будто на планшете на столе.

― Как мистеру Стоуну уже известно, мы тестируем новую систему. Вы делаете заказы используя сенсорный экран на столе. Напитки, закуски и основные блюда, мы все подаем очень быстро после заказа, поэтому не советуем заказывать все сразу, лучше по отдельности, как только закончите предыдущее. Рядом с меню салатов, под которым десерты, есть меню напитков. Если у вас появятся вопросы, нажмите на красную кнопку на планшете и я подойду к вам. Хорошего вам вечера, ― затем он кивает, прежде чем исчезнуть.

Вздыхаю.

― Я хочу жить здесь.

Провожу пальцем по планшету, видя, что все легко выстроено в очередь. Здесь есть вкладки, обозначающие меню, из которых ты хочешь сделать заказ. Я начинаю с напитков, одного, чтобы успокоить нервы. Выбираю «Белый русский», потому что жажду чего-нибудь бархатистого, затем продолжаю заказ, выбирая салат со стейком.

― Тебе нравится? ― гордо ухмыляется мне Мэддокс, пока выбирает на планшете.

― Больше чем нравится, ― признаю я, взглядом порхая по комнате. — Это словно спрятанное сокровище. Действительно потрясающе. Как называется это место?

Я не обратила внимания на название, потому что была очень занята тем, что любовалась всем остальным. Почти в каждой кабинке есть люди, и еще больше снаружи, на террасе, а также, вероятно и наверху. Я не уверена, что на втором этаже, может быть, бар. Лейла в мгновение ока была бы там.

― «Dutch!» ― говорит он, проводя указательным пальцем по губе.

Я благодарно улыбаюсь ему, затем осознаю, что слежу за его пальцем. Мне нужно отвлечься.

― Итак, сейчас, когда я уже знаю, что ты, Тэлон и Вульф братья, кто из вас старший?

Прочищая горло, он откидывается на своем стуле. Его глаза блестят озорством.

― А ты как думаешь?

Я прикидываюсь, что думаю над ответом, но я уже знаю кто.

― Тэлон.

Это не только из-за его размеров, потому что он куда плотнее Мэддокса и даже больше Вульфа, но это потому как он держит себя. Он просто кажется защитником их троих.

― Интересно. И, по-твоему, какой я?

Он хрустит шеей, его глаза маниакально скачут. Что я сделала? Ему это понравилось? Возможно.

― Средний. Я бы сказала, что Вульф самый младший.

Он наклоняется вперед, опираясь локтями о стол. Другой официант, молодая девушка на этот раз, приносит наши напитки и затем кивает головой Мэддоксу.

― Сэр.

Сэр?

Я вопросительно выгибаю бровь, глядя на него, но затем опускаю ее, чтобы спросить у него об этом позже.

Он даже не признает официанта, не сводит с меня глаз. Усмехается, качая головой.

― Ну, полагаю, ты поняла правильно. Отчасти.

― Отчасти? ― спрашиваю, наклоняя голову и потягивая свой напиток.

― Мы тройняшки, Эми.

― Ох, ого, ― затем до меня доходит.

Их бедной матери пришлось подарить жизнь троим, возможно, больше обычного размера, мальчикам. Ауч.

Мы непринужденно беседуем на разные темы, начиная от спорта и его боях, заканчивая моими мечтами и стремлениями.

― Так ты все еще дерешься? ― спрашиваю я, поедая стейк.

Мэддокс делает глоток своего напитка.

― Да. Хотя сейчас это чуть более серьезно. В некотором роде лишает удовольствия от этого.

Я киваю.

― Да, это, наверное, одна из причин, почему я никогда не думала о том, чтобы кататься на скейте профессионально. Просто всегда думала, не знаю... ― я не хочу его обидеть.

― Скажи, ― призывает он, снова хрустя шеей.

Если бы Мэддокс не источал страх, я бы сказала, что это маленькое движение было милым.

Я выдыхаю.

― Что, если ты используешь свой талант как свою карьеру, ты либо будешь парить, либо это убьет тебя.

Он усмехается, осторожно глядя на меня.

― И как ты думаешь, что это делает со мной?

Облизывая нижнюю губу, я пожимаю плечами.

― Я не видела тебя во время боя, поэтому не могу на это ответить.

Злобно усмехается.

― Мы собираемся изменить это очень скоро.

Я кладу свою вилку и нож на тарелку, как раз, когда официант подходит к нам, чтобы взять наши тарелки и заменить напитки. Я действительно была намерена выпить только один, но он заскользил по моему горлу очень гладко.

Прежде чем могу задать ему больше вопросов, ногой под столом он касается меня.

Я застываю.

― Итак, ― я меняю тему, беря свой напиток. ― Какая у тебя специальность?

― Бизнес. Скучно, но это что-то, что мой отец заставляет меня изучать, так как ты знаешь, в один день возьму все на себя.

Я делаю маленький глоток своего напитка.

― А чем он занимается? Не думаю, что уловила это за ужином, когда началась вся эта драма.

Он раздраженно потирает щеку.

― Скажи мне это. Нам принадлежит «Стоун Пропертиз».

Я делаю большой глоток. Узнаю имя, просто не складываю два плюс два.

― Вы буквально владеете большей частью Нью-Йорка.

Мэддокс натянуто мне улыбается.

― Ага.

― Вау, ― говорю я, как раз, когда на столе появляется десерт.

Тирамису. Я поднимаю на него глаза, когда втыкаю вилку в рыхлый пирог, который он для меня заказал.

― Думал, тирамису плохо влияет на мой вес? ― я пробую кусочек с вилки.

― Полагаю, я думаю, что ты идеальна.

Френд-зона.

Прочищаю горло.

― Почему ты, а не другие два?

Мои ладони вспотели, и я сжимаю вместе бедра. Все, что он делает привлекает меня ― что, черт побери, с этим делать.

Он пожимает плечами.

― Да, я имею в виду, у моих братьев есть свое дерьмо, над которым они всегда работали. Тэлон со своим футболом и Вульф с правом, и кроме всего этого, я был единственным, кто всегда интересовался семейным бизнесом, когда дед был рядом.

― Ох, хорошо.

Это имеет смысл, просто у меня есть такое чувство, что это не то, чем парень хочет заниматься, а то, что он чувствует, что должен делать.

― Что ты делаешь в эти выходные? ― обыденно спрашивает Мэддокс.

Взглядом прослеживаю его татуировки, спускаясь вниз по рукам.

Чувствую жажду, но не воды хочу. Я жалкая.

― Возможно, буду учиться, а затем схожу в парк. А что? ― скептически смотрю на него.

― Тэлон устраивает вечеринку дома в эти выходные.

― Точно, ― я ставлю свой стакан.

Он смотрит мне в глаза, заставляя меня чувствовать тошноту от одного только упоминания об этом.

― Ты должна прийти.

Прочищая горло, ерзаю на своем месте.

― Ну, должна тебе сказать, что вопреки тому, как мы с тобой встретились, я не тусовщица.

Он встает, бросая свою салфетку на стол и доставая пару долларовых купюр.

― В некотором роде у меня было такое чувство. Давай, я лучше отвезу тебя домой.

 

По дороге назад в кампус, он останавливается на парковке на окраине города возле Бруклинского моста. Я откидываю голову и сосредотачиваю все свое внимание на крыше.

― В каком-то роде это ощущается как дежа-вю, правда? ― я не могу побороть улыбку. ― Мы в машине.

― Ага, ― Мэддокс нажимает на тормоз и тянется за своей кепкой, надевая ее задом наперед.

Такое ощущение, что все в нем дразнит меня. Начиная с его глаз, губ, его кожа. Я не одна из тех девчонок, которые сходят с ума от парней с татуировками, но восхищаюсь причинами, по которым люди набиваю их. Но он, все это в нем, все провоцирует меня прямо сейчас. Как я должна принять его как сводного брата, если едва справляюсь, принимая его как друга. Влечение неоспоримо, и оно является упрямой стервой. Как Ева, меня искушает яблоко... а Мэддокс является тем плодом. Вопрос в том, стоит ли укус яда? Я не должна спрашивать себя об этом, потому что, в своем оцепенении, вероятно, отвечу «да».

― Что? ― его голос низкий и достигает чего-то глубоко внутри меня.

Облизываю нижнюю губу и смотрю как глазами он ловит мое движение. Я наклоняю голову, парень переводит взгляд назад к моим, и не знаю, это из-за недостатка освещения или из-за теней, которые на его лицо отбрасывает уличное освещение, но глаза темнеют.

― Ничего, ― я быстро перебиваю что-либо, что он собирается сказать. ― Я просто, ― глядя в лобовое стекло, наблюдаю как люди идут по дорожке, ― полагаю, что хорошо провела сегодня время.

― Да? ― его голос до сих пор низкий, но почти отстраненный.

И все же, достаточно близко, заставляет мою кожу покрыться мурашками.

― Да. Я все еще ощущаю себя виноватой перед своей мамой, ― я добавляю, скручивая пальцы.

В некотором роде я чувствую ответственность.

Я вижу, как он замирает, но затем пожимает плечами.

― Пожалуй, дерьмо случается все время.

― Наверное, ― тихо отвечаю я, пытаясь осторожно обойти эту тему, но все еще желая, чтобы он знал, что меня это заботит.

― Мы справимся с тем, чтобы быть друзьями? ― я спрашиваю, опираясь головой о стекло.

― Не знаю, думаю, увидим... ― он подмигивает мне и заводит машину. — Это мое место Дзен. Я бегу сюда почти каждое воскресенье и в любое другое время, когда мне нужно прочистить голову, ― он выруливает задним ходом и мы уезжаем.

― Здесь красиво. Если бы я сбегала, то именно сюда. Знаешь, вдали от дороги и движения.

Мы едем назад в кампус, только куда медленнее, чем прежде.

― Ты приедешь в эти выходные на вечеринку Тэлона? ― он поглядывает с меня на дорогу.

― Аххх, ― неловко ерзаю на своем сиденье.

Мои мышцы уже привыкли к его присутствию и давно расслабились, а теперь все переходит на страшную территорию, потому что быть рядом с ним сейчас ощущается легко.

― Так ты хочешь, чтобы я пришла на твой бой и на вечеринку?

Мэддокс пожимает плечами, въезжая на территорию кампуса. Сейчас поздно и внутренний дворик освещают только большие уличные фонари.

― Да, почему нет? Не то, чтобы я заставлял тебя прийти на мой бой в эти выходные. У тебя есть пара недель, чтобы привыкнуть к мысли.

Я делаю паузу, держа руку на ручке дверцы. Мягко улыбаюсь.

― Хорошо, я приду и туда, и туда. Возможно. Я имею в виду, попытаюсь прийти на вечеринку.

Мэддокс тянется вперед, его глаза все еще на мне. Его лицо так близко к моему, что я могу чувствовать его дыхание на своих губах. Застываю, внутренне борясь с собой, что, черт побери, мне делать, если он поцелует меня? Он наклоняется немного ближе, губами лишь слегка касаясь моих. Я закрываю глаза и как только собираюсь поцеловать его, он сдвигается в сторону и открывает бардачок и копается в бумагах. Ублюдок! Я открываю глаза, когда быстро беру себя в руки, даже если мои щеки словно в огне. Черт побери. Это был тест на дружбу? Неужели я только представила себе, как он коснулся моих губ своими? Ох, Боже, мне нужна помощь.

Доставая пропуск, он протягивает его мне вместе с парой прямоугольных листов бумаги.

― Два билета и это, ― он указывает на пропуск. ― Это для тебя. Он позволит тебе пройти в мою комнату через черный вход. Во время боя вы обе будете сидеть с Тэлоном и Вульфом.

Я прочищаю горло.

― Ты хочешь, чтобы я пришла и навестила тебя до боя?

Выражение его лица смягчается, от чего мои внутренности превращаются в расплавленную лаву.

― Да, Рози, хочу.

У меня есть приблизительно три недели, чтобы взять себя в руки, каждый раз, кога он рядом ― или я облажаюсь.

 

Позже той ночью, после душа, я лежу в кровати, натянув одеяло прямо до своего рта, улыбаясь от уха до уха.

― Хороший вечер? ― спрашивает Лейла со своей кровати.

Я не могу видеть ее, потому что в комнате тьма кромешная, но могу слышать ее ухмылку.

― Потрясающий, Лей.

― Просто... ― она вздыхает. ― Будь осторожна.

 

 

― ДЕРЬМО, дерьмо, дерьмо, дерьмо, чертово дерьмо в квадрате.

Бегу по пустым коридорам, в одной руке держа кофе, а учебники в другой. Да, хорошо, я опаздываю, так как зашла за кофе, но в свою защиту скажу, что, если бы у меня его не было, то не смогла бы ни о чем думать, потому что была бы очень занята, убивая у всех на виду. Я серьезно зависима от кофе, и, хотя недавно сократила его потребление до четырех ложек в кружку, все еще нуждаюсь в нем как в воздухе. Захожу в класс английского, и в комнате воцаряется тишина.

― Здравствуй, Аметист. Так мило, что ты удостоила нас своим присутствием.

― Я знаю, знаю, мне жаль, мистер Рэ. Это случилось ненамеренно, честно, ― говорю я, медленно отступая вверх по ступенькам к одному из столов сзади.

― Дайте угадаю, ― он выгибает бровь, как раз, когда я плюхаюсь на стул. ― Твой фургончик с кофе опоздал.

О да, и ни для кого не было секретом, как сильно я любила дьявольский напиток.

Улыбаюсь ему своей самой дерзкой улыбкой.

Он толкает по переносице свои очки вверх, отпуская меня.

― Как я и говорил, аналоги...

Быстро вытаскиваю книги и открываю чистую страницу, чтобы сделать записи. Я человек старой закалки. По своей натуре я писака ― никогда не могла печатать достаточно быстро, чтобы успеть сделать заметки. Писала бессвязные записи на паре, которые могла понять только я, и мне это нравится. На своем Маке я не могу это делать, не важно, какой он модный и красивый.

― Псс.

Чей-то голос рядом привлекает мое внимание и после того, как щелкаю ручкой, я искоса на него смотрю.

― Привет?

― Ты ведь знаешь, что эта ерунда вредная для тебя, правда? ― парень использует ручку, чтобы указать на мой стаканчик кофе.

Я хватаю его и прижимаю к груди.

― Моя прелесть.

Я шучу. Любой, кто не смог бы узнать ВК (это «Властелин Колец», кто не знает), не смог бы сидеть с нами. Под нами я имею в виду себя, потому что у меня нет банды. Ну, у меня есть Лейла, хотя мне пришлось заставить ее сидеть рядом и смотреть все фильмы со мной. Теперь она понимает отсылки, именно поэтому мы лучшие подруги.

Парень усмехается, откидываясь на свой стул.

― Миглз, да? Должно быть, хороший кофе, ― он подмигивает мне, а затем переводит свое внимание назад на профессора.

Так как он больше не смотрит на меня, я наконец-то позволяю себе взглянуть на мистера Кофе-ненавистника. Чисто выбрит, почти военная стрижка, рубашка с воротником и чистые джинсы. Ни намека на татуировки и грозный вид. Парень, кажется нормальным. Его черты лица красивые, ресницы веером рассыпаются по высоким скулам. Мой типаж. Безопасный. И... дерьмо.

― Наслаждаешься видом? ― он выгибает бровь, даже не глядя на меня.

― Извини, ― у меня ужасно получается быть девочкой. Это отстойно.

― Не надо, ― отвечает так тихо, что я почти пропускаю это мимо ушей.

― Не надо... что? ― спрашиваю я, делая кое-какие заметки, но заканчиваю тем, что рисую завитушки.

― Извиняться.

― Ох, ― облизываю губы. ― Я Аметист, ― полагаю, небольшой разговор не повредит.

― Я знаю, ― он смотрит прямо на меня, взглядом встречаясь с моим. Пара самых нежных голубых глаз смотрит на меня, а обрамляющие их черные ресницы только усиливают цвет. ― Мейсон.

 

Обед наступает быстро. Стоя в очереди в кафетерии, я рассматриваю варианты еды. Вариант первый ― мы возьмем углеводы, жиры и еще больше углеводов; вариант второй ― еще больше углеводов, жиров и немного добавим сахара. Я не помешана на спортзале или диетах как таковых, но придерживаюсь здорового рациона питания (по большей части). Пончики не в счет.

Я слышу громкий свист. Поворачиваю голову к столику, за которым мы с Лейлой всегда сидим, только ее там нет. Снова возвращаюсь к обеденному меню, беру несколько суши и яблоко.

Раздается еще один свист.

― Рози!

Через всю комнату ухмыляется Мэддокс. Он подзывает меня рукой, но я медлю, затем вижу Лейлу и киваю. Ей, кажется, удобно рядом с Вульфом. Предательница. Мэддокс одет в умопомрачительные светло-голубые, рваные джинсы, и наполовину порванную футболку с логотипом AC/DC, которая демонстрирует все его мускулы. А также на нем кепка, надетая задом наперед.

Иду к их столу, игнорируя как все в кафетерии заняли первые ряды, чтобы понаблюдать за мной с Мэддоксом.

Борясь с желанием закатить глаза, я ставлю свой поднос на стол.

― Я вижу, у вас тут полный зрительный зал.

Мэддокс подмигивает.

― Ох, ты только что это заметила?

― Мгм, ― я кусаю свое яблоко, пока присаживаюсь. ― Этот год, очевидно, является годом открытий, ― он откидывается на спинку стула самодовольно улыбаясь. ― Не смотри на меня так, Мэддокс.

― Как так? ― во рту у него мелькает зубочистка.

― Ты знаешь как.

― В общем! ― вмешивается Лейла, сердито глядя на нас обоих, пока, словно птичка, накалывает кусочек салата и отправляет его себе в рот. То, как она кушает, немного неуютно. Болезненно. У нее нездоровая одержимость едой. Ешь или нет, не забывай про задницу. Все заслуживают большой зад.

Мэддокс все еще ухмыляется мне.

Я пинаю его под столом, ногой задевая его голень.

― Ауч!

― Упс. Извини, ― я откусываю суши.

Он сужает глаза.

― Ты не выглядишь раскаивающейся, ― опускает взгляд на мой рот, а затем снова поднимает к моим глазам.

― Потому что мне не жаль, ― я слизываю соевый соус с пальца.

― Привет! Мэд, есть минутка? ― говорит девушка рядом с нами. Я слишком занята своим суши, чтобы посмотреть на нее. Как и говорила, все заслуживают большой зад.

Его взгляд остается на мне, он лишь ненадолго опускает его на мой рот.

― Мэддокс? ― нервно повторяет голос.

Он продолжает пригвождать меня взглядом. Это словно соревнование: кто первым разорвет контакт. Это буду не я.

― Как дела? ― Мэддокс наконец-то бросает на нее взгляд, отвлекая свое внимание от меня.

Я медленно и тихо выдыхаю, чтобы никто не мог слышать, а затем поворачиваю голову к Аквамену.

― Почему ты на меня так смотришь?

Тэлон продолжает улыбаться, но я ценю это. Это отвлекает мое внимание от всего того, что Мэддокс говорит той, что стоит рядом с нами.

― Ты приедешь на вечеринку в эти выходные? ― спрашивает Тэлон, кусая свой сэндвич.

― Я думаю над этим.

Уголки губ Тэлона приподнимаются.

― У тебя есть еще горячие подружки?

― Эй! ― доносится голос девушки. ― Успокойся, тигр, ― она мягко опускает свой поднос, оглядывая стол, затем останавливая взгляд на мне. ― Привет, я Лиза, также известна как девушка Тэлона.

У Тэлона есть девушка? Жестоко я обманулась.

Я бросаю на Тэлона растерянный взгляд, ладно, возможно, свирепый.

Он подмигивает, притягивая девушку себе на колени, где она комфортно усаживается. Я гадаю, знает ли она о том, что ее мужчина изменил ей. Я почти уверена, что он это сделал. Она закатывает глаза. Неужели у меня все написано на лице? Это нехорошо. Я много работала, чтобы не быть такой очевидной.

― У нас свободные отношения.

Лейла давится едой.

Меня это не шокирует, в большей степени потому, что мне на самом деле все равно. Это не что-то неслыханное, и она, кажется, спокойно к этому относится. Благодаря своему длинному платью, серьгам в виде луны и длинной светлой косе, она напоминает мне хиппи. Она классически красива и очень миниатюрна. Тэлон наверняка сломает ее.

Следующий вопрос вылетает из моего рта так быстро, как появляется в голове.

― Вы, ребята и свингерством занимаетесь тоже?

Девушка, которая разговаривает с Мэддоксом, сейчас сидит у него на коленях.

Мэддокс прокашливается.

― Что?

Я игнорирую девчонку, глядя прямо на него.

― Я спросила, свингеры ли они, раз у них свободные отношения.

― Кто, черт побери, вообще будет про такое спрашивать. Гадость, ― бормочет блонди, перекидывая свои фальшивые длинные волосы через плечо.

― Это просто так жестоко, ― бормочу себе под нос, откусывая свое суши.

― Что это? ― огрызается она, выгибая одну идеальную бровь. Бьюсь об заклад, она вырисовывает ее карандашом.

Я пожимаю плечами.

― Факт, что ты украла у бедной лошади хвост и сейчас используешь его как волосы.

У нее отвисает челюсть.

Мэддокс давится смехом.

Лейла фыркает, как и Лиза с Тэлоном.

― Кто, бл*ть...

― Эй! Следи за своим чертовым тоном, ― Мэддокс набрасывается на нее, отодвигая свое колено так, что она падает на пол.

У меня болит голова от той драмы, которая разворачивается за такой короткий промежуток времени. Я хочу вернуться в свой пузырь, когда меня не существовало. Мне нравится Лейла, потому что у нас есть связь, но касательно моих навыков общения с людьми, то тут все сложно. Я не хочу быть засранкой, но прекрасно осведомлена, что почти всегда именно так себя и веду.

Встаю, беру свой маленький рюкзачок и закидываю его на плечо.

― Все в порядке. Я, в любом случае, нехорошо себя чувствую.

― Мэд! ― блонди откидывает волосы со своего лица, поднимаясь с пола.

Мэддокс не обращает на нее никакого внимания, потому что все еще смотрит на меня.

― Увидимся, ребята.

Мэддокс собирается открыть рот, но я обрываю его, когда оборачиваюсь на каблуках и иду прямо к двери. Проскальзываю через них, продолжая задерживать дыхание. Предполагалось, что я пойду к залам, но вместо этого, обнаруживаю себя, направляющейся прямо на студенческую парковку. Достав ключи из кармана, я нажимаю на кнопку блокировки машины и бросаю рюкзак на пассажирское сиденье. Я тихо выдыхаю, пальцами сжимая руль, затем кладу голову на руки и закрываю глаза.

― Слишком много людей.

Завожу машину и задним ходом выезжаю с парковки. Я не могу находиться здесь прямо сейчас. Еду на другой конец города и паркуюсь на своем обычном месте. Мое сердце расслабляется, дыхательные пути расширяются от одного только взгляда на хафпайпы.

Я включаю плейлист и вставляю в уши наушники. Песня «Guardian Angel» группы Red Jumpsuit Apparatus начинает играть, когда бросаю свою доску на бетон, встаю на нее и отталкиваюсь от земли. Что, что побери, происходит с Мэддоксом и почему я позволила ему добраться до меня. Да, между нами есть некая связь, еще с детства, но должно быть это что-то большее. Несомненно. Включается песня «Lonely Day» от System of a Down ― идеально. Глубокая мелодия песни расслабляет, когда фокусируюсь на ступеньках, которые ведут вниз к еще большему количеству рамп. Подъезжая к первой рампе, я делаю олли. Несколько секунд спустя я направляюсь к хафпайпу, но прежде чем достигаю его, не полностью приседаю, а затем подпрыгиваю, идеально приземляясь в Драгон Флип.

Бум! Я черт побери люблю Драгон Флип.

Я продолжаю свой путь к хафпайпу, одним концом доски останавливаясь у края, затем переворачиваю доску на сто восемьдесят градусов и возвращаюсь вниз. Мои мышцы сжимаются, а пот стекает вниз по коже, когда я направляюсь к трубе. Сбрасываю доску и поднимаюсь по ступенькам. Установив кончик доски на край, я встаю на нее и слегка наклоняюсь вперед. Мое сердце бешено колотится, когда поднимаюсь по рампе, ненадолго задерживаюсь, прежде чем полететь вниз по рампе, на другую сторону. Я плавно поднимаюсь, и затем переношу весь свой вес на скейт, прежде чем поднимаюсь, вскидываю одну руку вверх, хватая доску другой рукой. Мое сердце бьется, когда я задерживаюсь в воздухе на пару секунд. «Go Fuck Yourself» от Тwo Feet долбит по моим барабанным перепонкам, затем я отпускаю доску, ныряя прямо вниз, идеально приземляясь, и снова поднимаясь вверх по другой стороне рампы. Я остаюсь тут до наступления ночи, и моя одежда пропитана потом. Обычно у меня проясняется голова после таких тренировок, как этот, но мои мысли все еще в беспорядке, когда дело доходит до Мэддокса.

 

Я стою под душем, когда в голове проигрываю все то, что случилось за последние пару дней. Возможно, смогу получить кое-какие ответы под струями горячей воды. Одну вещь я знаю наверняка ― мой маленький круг каким-то образом увеличился до среднемасштабного квадрата. Я не уверена в своих чувствах насчет этого. Мне не очень нравятся перемены.

Выключаю душ и полотенцем оборачиваю свое тело, стирая конденсат с зеркала. Я всегда думала, что выгляжу как серенькая мышка, ни одной красивой черты на лице. Мне это нравится. У меня нет милых ямочек на щеках. Люди всегда делали комплименты моим глазам, но я не вижу, что в них такого прекрасного. Они голубые. Я была блондинкой, пока не покрасила волосы в розовый. Мне нравятся мои розовые волосы. Это словно большое «пошли к черту» Вселенной за то, что дала нам только три варианта цвета волос. У меня мягкие, как у младенца щеки, и глаза миндалевидной формы. Я не выгляжу сексуально. Я просто я. Аметист. Бунтарка.

Выдавливаю увлажняющий крем на ладонь и втираю его в лицо. Быстро надев серые спортивные шорты и серый топ, вытираю полотенцем волосы и бросаю его в корзину, открывая дверь в нашу комнату. Меня встречает свежий воздух, и по моей коже пробегают мурашки.

― Привет! ― Лейла садится на свою кровать. ― Ты в порядке?

― Отлично, ― стаскивая покрывало, ворчу я.

― Это из-за Мэддокса и Таши?

― Та-та-что дальше? ― я знаю, кого она имеет в виду, но прямо сейчас действительно не хочу с ней об этом говорить.

― Эми, ― вздыхает Лейла.

― Нет, это не так. Мне просто нужно было выбраться ненадолго, ― моя голова касается подушки, одеяло медленно падает на мои голые ноги.

― Хорошо, ― Лейла зевает, выключая свою ночную лампу. ― Эми?

Ну вот она снова.

― Что?

― Тебе не следует спать с влажными волосами.

 

― Мам, тебе нужно сложить все старые книги в одной стороне и дальше по порядку. Это становится смешно.

― Милая, твое обсессивно-компульсивное расстройство в последнее время работает сверхурочно. Ты уверена, что ты в порядке? ― спрашивает она, протягивая мне пластиковый стаканчик кофе.

Я кладу старый, но не оригинальный экземпляр «Великого Гэтсби» на маленький стол, что стоит перед изношенным диваном. И дую на кофе.

― Мое ОКР в порядке.

Мама бросает на меня такой взгляд, каким смотрит всегда, когда знает, что я лгу.

― А как колледж?

― В колледже все прекрасно, мам, ― я делаю маленький глоток, обжигая верхнюю губу. ― Еще какие-нибудь вопросы?

Она медленно качает головой.

― Думаю, нет.

Я остаюсь на остаток дня и помогаю ей. Мамин книжный магазинчик ― городской и безопасный. Скучаю по этому месту. Здесь почти так же комфортно, как и на хафпайпе. Шторы бордового цвета, что висят на переднем окне, и кожаные кресла, от старости у которых на подлокотниках появились морщины. Это дом для меня.

Я проверяю время на часах.

― Уже почти шесть. Мы были здесь весь день, ― я опираюсь на стойку, когда мама достает из кассы деньги и упаковывает их.

― У нас был хороший день. Я скучала по этому, ― говорит она, потирая мою руку. ― Ты знаешь, тебе всегда будут рады в нашем доме. Сейчас это и твой дом.

Оттолкнувшись от прилавка, я лезу под кассу за своей сумочкой.

― Спасибо, мама, но я так не думаю.

― Милая, я знаю, что ты не особо счастлива по…

Я перебиваю ее.

― Нет, это не так, мам. Я имею в виду, у вас с Эллиотом есть история, и понимаю это. Это просто... не знаю. Мне нужна минутка.

Ее глаза смягчаются.

― Хорошо, дорогая. Я могу дать тебе минутку.

― Не хочешь перекусить, прежде чем отправимся домой? ― спрашиваю я, из сумочки доставая ключи.

Она лучезарно улыбается.

― Да. Я умираю с голоду.

 

― МНЕ КАЖЕТСЯ, Я ЭТОГО НЕ ПОНИМАЮ, ― говорю я, закручивая волосы в пучок на макушке.

― Не понимаешь чего? ― спрашивает Лейла из ванной. Она собирается пойти гулять, а я остаюсь, чтобы закончить домашнее задание. История моей жизни ― как обычно.

Вытаскиваю ручку изо рта.

― Как вам с Вульфом получается так легко справляться с вашим соглашением? И ты видела Тэлона и его девушку? Свободные отношения? Это безумие. Вы все безумцы. Я клянусь, если когда-нибудь буду в отношениях, то буду носить с собой ножи.

― Что действительно безумно, так это то, что ты носишь ткань для спортивных штанов в качестве топика. То есть... это вообще непозволительно.

― Ты можешь уходить! ― я машу пальцами в сторону двери. ― Ты отлично выглядишь, Лей. Повеселись.

Так и есть. На ней маленькое белое платье и ботинки выше колена. Не то, чтобы я надела ― но она всегда выглядит фантастически.