Начало. Прометей. Пандора. Деметра. Орфей. Дионис. Аполлон. Геракл

 

НАЧАЛО

 

Вначале Нюкта, которая есть ночь, парила в темноте. Яйцо отложила Нюкта, чернокрылая птица. Из верхней оболочки этого яйца образовался Уран, который есть небеса, а из нижней оболочки – Гея, которая есть земля. И Эрос, который есть любовь, вылетел из яйца. Эрос соединил Урана и Гею. От их союза родились дети – могучие титаны: Океан, Гиперион, Рея и Фетида. А потом Уран, который был отцом, и Гея, которая была матерью, породили самое коварное дитя – Крона. Крон взял в жены Рею, и от Крона и Реи родились боги, которые были не такими, как титаны.

Крон ненавидел отца своего Урана. С помощью серпа, который дала ему мать, Крон напал на отца и нанес ему жестокие раны. И тогда Уран и Гея навеки разделились. У Крона и Реи родились дети – Гестия, Деметра, Гера, Гадес, Посейдон и Зевс, и все они были бессмертными богами. Крон опасался, что один из его сыновей поступит с ним так же, как он сам поступил со своим отцом. И когда у Реи родился еще один ребенок, Крон захотел проглотить его. Но Рея завернула в пеленки большой камень и отдала его Крону. Крон проглотил камень, уверенный, что пожирает своего новорожденного сына.

Этим сыном был Зевс. В младенчестве его прятали в глубокой пещере, и те, кто кормил и нянчил его, били в большие барабаны, чтобы его крики не были слышны. Его няней была Адрастея; когда же он подрос достаточно, чтобы играть, она дала ему мяч. Весь золотой был мяч и обвит темно‑синей спиралью. Когда Зевс играл с мячом, он пролетал по небу, сверкая, как звезда.

Титаны, рожденные Ураном и Геей, ушли на гору Отрий и там стали царствовать. Когда Зевс стал юношей, он поднялся на гору Олимп, и там он, Посейдон, Гадес, Гера, Деметра и Гестия построили свои сияющие дворцы. Крон знал, что, если Зевс возьмет в жены Геру, его собственному правлению придет конец. И он попытался убить Геру. Но Рея спрятала Геру во владениях Океана и Фетиды. Там она стала женой Зевса. Мойры, которые есть судьба, подвели невесту к жениху; сам Эрос правил свадебной колесницей. Океан создал для молодой пары прекрасный сад Гесперид.

Тогда Зевс сверг своего отца Крона. Много детей родилось у Зевса и Геры, и олимпийцы стали могущественными. Но титаны с горы Отрий пошли на олимпийцев войной. Ни одна из сторон не могла одержать победу. Наконец, Зевс придумал, как помочь олимпийцам победить титанов. Он спустился в недра земли, где великаны, порожденные Ураном и Геей, были спрятаны их отцом. Они были связаны и закованы цепями. Зевс освободил их, и в благодарность сторукие великаны дали ему гром и молнию.

Зевс хотел использовать великанов в борьбе против титанов. Но хотя они и были очень сильны, в их сердцах не горел огонь смелости. И Зевс стал думать, как дать великанам смелость. Он принес им пищу и напитки богов – амброзию и нектар. Когда они все съели и выпили, в их душах родилось мужество, и они были готовы воевать с титанами.

– Сыны неба и земли, – сказал им Зевс, – уже давно жители Олимпа враждуют с титанами. Отдадите ли вы свое непобедимое могущество олимпийцам и поможете ли им свергнуть старших детей Крона?

– Божественный, – сказал Котт, один из великанов, – благодаря тебе мы вышли из мрачного подземелья; мы избавились от тяжелых оков, в которые нас заковал Крон. Мы желаем помочь вам в борьбе с титанами.

И великаны, на плечах которых росло пятьдесят голов и которые имели сто рук, двинулись на титанов. Громко стонала земля, волновалось и бушевало бескрайнее море, все кругом колебалось, даже высокий Олимп. Великаны отрывали от горных хребтов огромные скалы и бросали их в титанов.

Зевс тоже не остался в стороне от битвы. Он метал молнии и оглушительно рокочущие громы; один за другим вылетали они из его сильных рук; и были молнии, и был гром, и был огонь повсюду. Пламя охватило всю землю, полыхали леса, кипели океанские воды. Огонь вплотную подступил к титанам. Три сотни скал, одну за другой, метнули в титанов Котт, Бриарей и Гиес. И дрогнули титаны, их ряды были смяты, великаны захватили их и привели к Зевсу.

Некоторые титаны с самого начала осознали, что борьба бесполезна, что они обречены на поражение, и они перешли на сторону Зевса. Их Зевс принял открыто и дружелюбно. Другие титаны были скованы и низвергнуты в мрачный Тартар, в вековечную тьму.

Так же как земля от неба, далек от земли Тартар. Медная наковальня, брошенная с неба на землю, будет падать девять дней и девять ночей и долетит до земли на десятый день. А бронзовая наковальня, брошенная с земли в Тартар, будет падать девять ночей и девять дней и долетит до Тартара на десятую ночь. Вокруг Тартара стоит бронзовый забор, и ночь трижды окружила его, словно три нити ожерелья шею. Туда Зевс заключил титанов, которые выступили против него; они оказались в полной темноте, в мрачном и сыром месте на краю земли. Они не могут вырваться за окружающий их забор. Посейдон установил бронзовые ворота в их тюрьме, которые вечно охраняют сторукие великаны Котт, Бриарей, Гиес и остальные.

Там властвует ночь. Ночь и день встречаются в этом месте, когда переступают бронзовый порог. Они подходят близко друг к другу, они приветствуют друг друга; но никогда не пребывают в одном доме вместе, ведь когда один собирается войти в дом, другая как раз из него выходит. Один держит в своей руке свет, другая – сон.

Там живут дети темной ночи – Сон и Смерть. На них никогда не попадают солнечные лучи. Сон может бродить по земле, путешествовать по морю, и он добр к людям. Но Смерть не знает доброты, и если схватит кого‑то, то уже никогда не выпустит из рук.

Там также стоит жилище властелина подземного мира Гадеса, брата Зевса. Зевс отдал ему во владение подземное царство, когда делил между олимпийцами мир, которым правил Крон. Страшный пес охраняет жилище Гадеса, Кербер имя его. У него три головы. К тем, кто заходит в жилище, он ластится, на тех же, кто пытается выйти из него, он прыгает и пожирает.

Но не всех титанов Зевс низверг в мрачный Тартар. Те из них, кто перешли на его сторону, остались в верхнем мире. Крон, теперь безобидный, остался с этими титанами. А Зевс царствовал на Олимпе, став правителем богов и людей.

 

ПРОМЕТЕЙ

 

Олимпийские боги не единожды создавали человеческую расу. Первый род людской и первый век был золотым. Очень близки богам были представители этого рода людского, среди людей царила справедливость, хотя не было законов, принуждающих их. Во время золотого века на земле было только одно время года – вечная весна. Мужчины и женщины жили намного дольше, чем живут люди сегодня, а когда они умирали, то это было так, как если бы они погрузились в вечный сон. Люди имели все, что было их душе угодно, и имели это без труда, и земля без принуждения давала им свои плоды. На протяжении своей жизни люди не знали ничего, кроме мира, когда же они умирали, их души оставались на земле, вдохновляя людей, пришедших на смену умершим, совершать великие и благородные дела, поступать правильно и справедливо.

После золотого века боги создали на земле второй род людской и второй век – серебряный. Люди серебряного века были менее благородны телом и духом, а времена года, которые приходили на землю, были уже не столь одинаково приятными. В серебряный век боги создали времена года – лето, осень, зиму и весну. Люди узнали, что такое иссушающий зной и ледяной ветер, они узнали, что такое снег, дождь и град. Именно люди серебряного века впервые построили на земле дома, которые служили им укрытиями. Продолжительность их жизни была больше, чем сегодня, но все же они жили не достаточно долго, чтобы обрести мудрость. Дети росли рядом с матерью первые сто лет, пока играли и баловались. Когда же наступало второе столетие, они ссорились друг с другом и обижали друг друга. Более того, они были недостаточно умны, чтобы почитать бессмертных богов. Когда же по воле Зевса серебряный век ушел вслед за золотым, души умерших стали попадать в подземный мир, и люди их называли благословенными духами подземного мира.

Тогда был создан третий род людской и третий век – бронзовый. Его представители имели могучее телосложение, были сильны и ужасны. Их оружие было из бронзы, их мечи были из бронзы, их утварь тоже была из бронзы, бронзовыми были и их дома. Они жили не очень долго, поскольку с помощью оружия, которое взяли в свои ужасные руки, истребили друг друга. Так их раса исчезла с лица земли, и после них не осталось имен, которые помнили бы пришедшие после них.

И боги создали четвертый род людской и четвертый век – наш век – железный. У нас нет справедливости, которая царила среди людей золотого века; у нас нет простоты, которая царила серди людей серебряного века: у нас нет ни стати, ни силы людей бронзового века. Наш удел – железо. Наша судьба – никогда не прекращать работать и при этом быстро стареть.

Но пусть мы сегодня жалкие и несчастные, было время, когда люди были еще более несчастны. Они имели плохие орудия труда и были вынуждены обрабатывать твердую землю. В те дни было еще меньше справедливости и доброты, чем сейчас.

Однажды Зевс решил уничтожить четвертый род людей на земле и оставить землю нимфам и сатирам. Он намеревался уничтожить людей, устроив великий потоп. Но Прометей, титан, помогавший Зевсу, Прометей, которого звали Провидец, не мог допустить, чтобы людей полностью истребили, и он стал думать о том, как спасти хотя бы некоторых представителей человеческого рода. Мужчине и женщине, Девкалиону и Пирре, он рассказал о планах Зевса и научил, как построить корабль, который поможет им спастись.

А Зевс закрыл все пещеры, запретил дуть всем ветрам, кроме того, что несет дождь и тучи. Он приказал этому ветру, южному ветру, облететь вокруг земли и затопить ее ливнем. Он вызвал Посейдона и повелел, чтобы моря вышли из берегов и затопили сушу. И Посейдон приказал рекам усилить напор, смести все плотины и залить берега.

Ливень, реки и море обрушились на землю. Вода поднималась все выше и выше, над чудесными плодородными долинами теперь гуляли волны, а люди вылавливали рыбу, сидя на верхушках самых высоких деревьев. Водные нимфы были удивлены, встречая под водой человеческие города.

Вскоре даже тех мужчин и женщин, у которых были лодки, поглотила водная стихия. Погибли все, кроме Девкалиона и его жены Пирры, воды не приняли их – они находились в корабле, построенном по совету Прометея. В конце концов вода спала, и Девкалион и Пирра выбрались на землю. Зевс заметил, что два представителя рода человеческого спаслись, но он видел, что это люди добрые и справедливые и, ко всему прочему, почитают богов. Он сохранил им жизнь и вскоре увидел, как их дети снова заселяют землю.

Прометей, спасший их, взирал на мужчин и женщин, населявших землю, с состраданием. Их труд был тяжел, они работали много, а получали мало. Ночами они мерзли в своих домах, а ветра, которые дули в дневное время, вынуждали пожилых мужчин и женщин сгибаться к земле. Прометей подумал, что, если бы мужчины и женщины имели то, что известно только богам – огонь, – они могли бы согреться у его пламени, создать для себя новые орудия труда и построить дома, которые защитили бы их от ветра.

Но только боги не хотели, чтобы у людей был огонь, а идти против воли богов было опасно. Но Прометей пошел против их воли. Он похитил огонь от алтаря Зевса, спрятал его в полом стебле фенхеля и принес людям.

Люди, получившие огонь, смогли сделать железные орудия труда; они смогли рубить лес топорами и пахать землю на том месте, где раньше росли леса. Они могли строить дома, которые выдерживали жестокие ураганы, и могли согреться около пламени огня. Люди, имевшие огонь, получили возможность иногда отдыхать от своих трудов. Они стали строить города; они больше не были существами, вечно склонявшимися к земле и сгибавшими спины; они могли теперь поднять головы и взглянуть в лицо даже самим богам.

Зевс пощадил людей, получивших священный дар – огонь. Но Прометея он не пощадил. Он знал, что Прометей похитил огонь от его собственного алтаря. И он долго думал, как наказать непокорного титана за неповиновение.

Он призвал из Тартара великанов Котта, Бриарея и Гиеса. Он приказал им схватить Прометея и приковать к самой высокой и самой черной скале на Кавказе. И Котт, Бриарей и Гиес схватили титана, отнесли к Кавказским горам и приковали его несокрушимыми цепями из бронзы к самой высокой и самой безжизненной скале. Его оковы были настолько прочны, что разбить их было невозможно. Они оставили титана прикованным к скале. Его хлестали ветра и жгло безжалостное солнце. А чтобы страдания титана были еще сильнее, Зевс послал коршуна, который прилетал каждый день и клевал его печень.

И все же Прометей не сожалел о том, что сделал для людей. Хотя лежал он распростертый на высокой скале, пригвожденный к ней, опутанный оковами, над ним проносились бури, его тело хлестали дожди и град, летом нещадно жгли палящие лучи солнца, зимой засыпал холодный снег, а коршун терзал печень, Прометей не обращался к небесам со словами раскаяния, но и Зевс не мог окончательно уничтожить его. Ведь Прометей, Провидец, знал секрет, который очень хотелось знать и Зевсу: так же как Зевс некогда сверг своего отца и сделал себя правителем, некто другой свергнет и Зевса – лишится он царства и низвергнут будет во мрак. Никто из богов не ведал, как отвратить от Зевса злую судьбу, знал только один Прометей. Однажды придется Зевсу разбить оковы своей жертвы, забрать его со скалы, прогнать коршуна и доставить на совет великих олимпийских богов непокоренного титана Прометея.

 

ПАНДОРА

 

Был у Прометея брат Эпиметей. Он был не слишком умен. Его мудрый брат не единожды предупреждал его не принимать от Зевса никаких даров, но тот не внял добрым советам, поэтому и навлек на род людской неисчислимые беды и заботы.

Зевс был зол на людей, которые теперь знали секрет божественного огня, зол он был и на титанов, и он размышлял, как навредить людям, используя для этого глупого титана Эпиметея.

Пока он раздумывал, на высоком Олимпе, горе богов, царила тишина. Потом Зевс призвал к себе бога‑кузнеца, послушного Гефеста, и повелел ему сделать из глины существо, похожее на прекрасную девушку. С радостью и гордостью приступил Гефест к выполнению возложенной на него задачи, и создал он существо, очень напоминающее красивую деву, и представил плод трудов своих на суд богам.

Все старались добавить грации и красоты творению Гефеста, а Зевс наделил его способностью видеть и чувствовать. Афина облачила ее в одежды, прекрасные, как цветы. Богиня любви Афродита дала ей неотразимую прелесть. Грации надели на ее шею золотые ожерелья, а на голову – сияющую корону. Горы украсили ее весенними цветами. Затем глашатай богов вложил в ее уста лживые и полные лести речи. От всех богов и богинь получила она дары, и по этой причине творение Гефеста стали называть Пандорой, что означает «наделенная всеми дарами».

Она была прелестна, и боги знали это; не красива, словно сами боги, ведь тот, кто обладает божественной красотой, вызывает скорее почтение, чем любовь, а прелестна, как цветы и вешние воды, как земные девушки. Зевс усмехался, глядя на нее; он призвал Гермеса, который знал все тропинки на земле, и поручил Пандору его заботам. Он также дал Гермесу большой сундук; это был ящик Пандоры.

 

Эпиметей жил в глухой низине. Однажды, когда он сидел на поваленном столбе разрушенного дворца, покинутого другими титанами, он увидел, как к нему направляются двое. Один из них имел крылья, и Эпиметей знал, что это Гермес, посланец богов. Другим путником была девушка. Эпиметей засмотрелся на корону, сиявшую на ее голове, и на ее прекрасные одежды. Вокруг нее распространялось золотое сияние. Он встал с того места, где сидел на сломанном столбе, и стоя ожидал гостей. Он увидел, что Гермес несет сундук. Восхищенный и взволнованный Эпиметей взирал на девушку. Ему уже давно не приходилось видеть столь очаровательного существа. Она была истинным чудом, эта золотая дева, а когда она подошла ближе, неотразимые чары, данные ей Афродитой, подействовали на Эпиметея, и он радостно заулыбался.

Гермес подошел и остановился. Он тоже улыбался, но в его улыбке таилась печаль. Он вложил руки золотой девы в большие мягкие руки титана и сказал:

– О Эпиметей, отец Зевс решил примириться с тобой и, как знак доброй воли, посылает тебе эту прекрасную богиню, которая станет твоей спутницей.

О, глуп был Эпиметей, рожденный на земле! Стоило ему взглянуть на золотую деву, посланную ему Зевсом, и позабыл он, как поступил Зевс с титанами; забыл он и о своем брате, прикованном цепями на вершине самой высокой горы. Не вспомнил он и о предупреждениях брата, мудрейшего из всех живых существ. Взял он руки Пандоры в свои и больше не мог думать ни о ком, кроме нее. И голос Гермеса, сообщающий, что принесенный ему сундук тоже с Олимпа, что в нем вещи Пандоры, казался ему далеким, и титан к нему не прислушался.

Долго стоял он позабытым, этот сундук, и на нем даже выросла трава. А Эпиметей гулял в садах с прекрасной девой, следил, как она рассматривает свое отражение в кристально чистой воде ручья или ищет в заброшенных уголках плоды, которые старшие боги вкушали, когда пировали с титанами еще до прихода Зевса к власти. Не вспоминал Эпиметей о страданиях своего брата, прикованного к скале, поскольку все его мысли занимал только подарок Зевса.

А Пандору интересовали только теплое солнце, красивые вещи и вкусные плоды, которые срывал для нее Эпиметей. Она могла провести в садах целую вечность. Но однажды Эпиметей взял ее за руку, вывел из сада, из глухой низины, и повел к жилищам людей. Он не забыл о сундуке, который оставил Гермес. Все, что принадлежало прекрасной деве, было, несмоненно, ценным, и Эпиметей взял его с собой.

 

Люди того времени были простыми и довольными жизнью. Их дни проходили в труде, но теперь, когда Прометей дал им огонь, их труд приносил хорошие плоды. У них были орудия труда, с помощью которых они обрабатывали землю и строили дома. Огонь согревал их жилища и горел у алтарей богов.

Велико было их почитание Прометея, давшего им это чудо, и велико было их почитание всего рода титанов. Поэтому, когда Эпиметей появился среди них, высокий, словно человек, идущий на ходулях, они приветствовали его и приняли его и прекрасную деву в свои сердца. И Эпиметей показал Пандоре божественный огонь, который его брат подарил людям; она обрадовалась и в восхищении захлопала в ладоши. Сундук, принесенный Эпиметеем, теперь стоял на открытом месте.

Пока Эпиметей нес его по заросшим тропам из своей долины, он, должно быть, задевал им о деревья, возможно, даже ронял, потому что крышку, которая была закрыта очень плотно, теперь можно было свободно открыть. Но никто не обращал внимания на сундук, и он так и остался стоять на том месте, где его оставил Эпиметей.

Сначала мужчины и женщины смотрели на прелестную Пандору, ее великолепные одежды, золотую корону и венок из полевых цветов с восторгом и удивлением. Эпиметею хотелось, чтобы люди восхищались и восхваляли Пандору, что они некоторое время и делали. Мужчины оставили работы в полях, кузницах и на стройках, женщины перестали прясть и ткать и явились по его зову. Они стояли и взирали на прекрасную деву. Но время шло, и настроение женщин изменилось. Одна из них расплакалась, другая разозлилась, а третья молча вернулась к своей работе.

Однажды, когда женщины собрались вместе, одна из них, мудрейшая, сказала:

– Мы никогда не думали о себе; мы всегда были довольны тем, что мы есть и что мы имеем. Но теперь нам стоит подумать о себе и признаться, что мы грубы и некрасивы, в сравнении с золотой девой, которой так восхищен титан. И нам неприятно, что наши мужчины взирают на нее с восторгом, и в душе мы все хотели бы ее уничтожить, если б могли.

– Это правда, – согласились другие женщины, а самая молодая из них воскликнула:

– О, мудрейшая, скажи нам, как мы можем стать такими же прекрасными, как Пандора?

И женщина, которую считали мудрой, проговорила:

– На эту золотую деву приятно смотреть, потому что у нее красивые одежды и есть все средства, чтобы хорошо ухаживать за собой. Боги снабдили ее знаниями о том, как сохранить кожу гладкой и нежной, волосы золотыми и шелковистыми, губы алыми, а глаза сияющими. И я думаю, что многие средства для сохранения красоты находятся в сундуке, который Эпиметей принес с собой.

Когда женщина, которую считали мудрой, сказала это, остальные некоторое время сидели молча. Но затем одна из женщин встала, и другая тоже встала, и они стали возбужденно переговариваться между собой. Они решили пойти туда, где Эпиметей оставил сундук, и взять из него мази, амулеты и краски, которые сделают их такими же красивыми, как Пандора.

И женщины пошли. По пути они остановились у водоема и склонились над ним, чтобы увидеть свои отражения. Они увидели себя с грязными неухоженными волосами, большими натруженными руками, тревожными глазами и неулыбающимися ртами. Они лишь нахмурились, увидев свои отражения, и сказали грубыми голосами, что скоро у них будет возможность сделать себя такими же прелестными, как золотая дева.

Они пошли дальше и увидели Пандору. Она играла на покрытой цветами лужайке, а Эпиметей, высокий, как человек, стоящий на ходулях, ломал для нее цветущие ветви кустарников. Женщины прошли мимо и наконец подошли к месту, где Эпиметей оставил сундук, в котором были вещи Пандоры.

Это был большой каменный сундук; на нем не было изображений ни птицы, ни цветка, ни ветки. Он был высок – по плечо женщине. И когда пришедшие оценили его размеры, то поняли, что в нем достаточно притираний и благовоний, чтобы сделать их красивыми на всю жизнь. Но каждая решила, что она не будет последней, кто запустит в него руки.

Крышка, некогда плотно пригнанная, теперь немного сдвинулась. Когда руки женщин схватили ее, чтобы снять, сундук опрокинулся, и содержимое вывалилось наружу[8].

То, что появилось из сундука, было черным, серым и красным; оно ползло, катилось и летело. И пока женщины взирали на деяние рук своих, то, что появилось из сундука, исчезало с глаз, или, наоборот, намертво прилипало к женщинам.

Сундук, как и сама Пандора, был создан и наполнен злой волей Зевса. В нем находились вовсе не мази и благовония, как надеялиь женщины, а беды и заботы. Прежде чем женщины пришли туда, одна беда уже успела выкатиться из сундука, это было Самомнение – оно лежало сверху. Именно Самомнение поразило женщин, заставив их позабыть обо всем, кроме забот о собственной внешности, и позавидовать прелести золотой девы.

А теперь и остальные беды обрели свободу – Болезнь, Война, Ссора. Они разлетелись по округе и вошли в дома людей. А в это время безмозглый титан Эпиметей спокойно собирал цветочки для своей возлюбленной.

Чтобы она не устала от игр, титан позвал ее. Он повел ее в дома людей. Приблизившись, они увидели женщину, которая сидела на земле и рыдала. Ее муж неожиданно стал груб с ней и выгнал из дома, захлопнув дверь прямо перед ее носом. Они пошли дальше и увидели ребенка; он плакал от боли, которую не мог понять. А потом они увидели двух дерущихся мужчин; они поспорили из‑за собственности, которой ранее спокойно владели сообща.

В каждом доме, куда они заходили, Эпиметей говорил:

– Я брат Прометея, который подарил вам божественный огонь.

Но вместо торжественной встречи, он везде слышал в ответ:

– Мы ничего не знаем о твоих родственных связях с Прометеем и видим перед собой только глупого человека на ходулях.

Эпиметей был обеспокоен суровыми взглядами и холодными словами людей, которые прежде почитали его. Он отвернулся от людей и ушел. В тихом уединенном месте он сел на землю, задумался и на некоторое время потерял из виду Пандору. И тут он, словно наяву, услышал глас своего мудрого страдающего брата, который говорил: «Никогда не принимай даров Зевса».

Титан вскочил и заторопился прочь, оставив Пандору играть на лужайке. В его смятенный ум вторглись и прочно обосновались там Сожаление и Страх. Эпиметей бежал так быстро, что споткнулся. Он упал со скалы в море, и оно унесло тело неразумного брата Прометея.

Не все содержимое вывалилось из сундука и вместе с Пандорой пришло в мир людей. Там находилось очень красивое живое существо – Надежда. Это существо зацепилось за ободок сундука и осталось внутри. Однажды плачущая женщина нашла Надежду и принесла ее в дома людей. После появления среди них Надежды люди стали верить, что когда‑нибудь придет конец их бедам. Мужчины и женщины, опечаленные тревогами и заботами, очнулись; они увидели возможность познать радость. Надежда, когда‑то застрявшая под ободком сундука Пандоры, поселилась в их доме.

Что же касается Пандоры, золотой девы, она продолжала играть, не замечая ничего, кроме яркого солнца и красивых цветов вокруг. Она казалась прекрасной всем, кто ее видел. Но только она была далеко от домов людей, и Эпиметея, который мог бы восхищенно взирать на нее, рядом не было. Тогда божественный ремесленник Гефест отложил свои инструменты и отправился на поиски. Он нашел Пандору и вернул ее на Олимп. Она поселилась в медном доме, хотя иногда, по воле Зевса, все еще посещает мир людей.

 

ДЕМЕТРА

 

Однажды, когда Деметра, дочь Крона и Реи, бродила по миру, наделяя плодородием поля, она услышала крик, донесшийся до нее через горы и моря. Сердце Деметры сжалось, потому что она узнала в этом крике зов дочери ее, юной Персефоны.

Деметра покинула поля и поспешила на Сицилию, где она оставила Персефону в цветущих долинах Энны[9]. Всю Энну обыскала безутешная мать, но не нашла ни следа Персефоны и юных дев, с которыми она играла. Ко всем встречным взывала Деметра о помощи, но, хотя многие видели играющих и собирающих цветы девушек, никто не мог сказать, почему так страшно кричала Персефона и куда она исчезла.

Кое‑кто все же мог сказать Деметре, что произошло. Одной из них была нимфа, но только она, прежде чем Деметра пришла к ней, обратилась в журчащий ручей. Теперь она не могла говорить и поведать Деметре, куда исчезла ее дочь и кто унес ее, однако она показала пояс Персефоны, оставшийся в ее водах. А Деметра, обнаружив пояс своей дочери в воде, больше не сомневалась, что юную деву увели насильно. Она зажгла факел от вулкана Этна и в течение девяти дней и девяти ночей искала Персефону в самых темных уголках земли.

Однажды, забравшись на высокий и темный холм, богиня Деметра встретилась лицом к лицу с Гекатой, луной. Геката тоже слышала крик Персефоны, ей стало жаль горюющую Деметру. Геката заговорила с ней, пока та стояла на высоком темном холме, и сказала, что за новостями следует обратиться к яркому Гелиосу, хранителю богов, который обязательно скажет, кто увел юную деву в неизвестном направлении.

Деметра пошла к Гелиосу. Он стоял перед своими нетерпеливо бьющими копытами сияющими жеребцами, которые каждый день возят солнце по небесам. Деметра встала на пути горячих коней; она попросила Гелиоса, который видит все происходящее на земле, сказать, кто силой увел ее дитя Персефону.

И Гелиос, который не может ничего скрывать, молвил:

– Царственная Деметра, знай, это царь подземного мира, мрачный Гадес похитил Персефону, чтобы сделать ее царицей мира, в который никогда не проникают мои лучи.

И пока он говорил, его кони нервно встряхивали гривами и выдыхали огонь – им не терпелось тронуться в путь. И наконец, Гелиос поднялся в колесницу и начал свое ежедневное путешествие в небесах.

Деметра, узнав, что Персефону увел против ее желания один из богов и что это было сделано по воле Зевса, решила больше не ходить к олимпийцам. Она погасила факел, который не выпускала из рук девять дней и девять ночей, сняла облачение богини и, безутешная из‑за потери любимой дочери, отправилась странствовать по земле. Она перестала выполнять свои функции богини плодородия для людей, она больше не благословляла их поля, она больше не делала ничего из того, чем раньше занималась с большим удовольствием.

 

Персефона играла с нимфами – дочерьми океана в волшебных долинах Энны. Они собирали цветы, которых было очень много весной, – ирисы и крокусы, лилии, гиацинты и душистые розы. Девушки собирали цветы и складывали их в свои корзины. Неожиданно они увидели водоем, в котором плавали белые лебеди.

Рядом с глубокой трещиной в земле рос чудесный цветок. Цветом он был как крокус, но источал аромат сотни цветов. И Персефона, заметив диковинку, решила, что, если она сорвет этот цветок, у нее появится нечто более ценное, чем у ее подружек.

Она не знала, что страшный Гадес, властелин подземного мира, заставил цветок вырасти в таком месте, чтобы его аромат увлек Персефону прямо к пропасти.

Когда Персефона склонилась, чтобы сорвать чудесный цветок, мрачный Гадес вырвался из пропасти на железной колеснице, схватил девушку и увлек за собой. Только одна из нимф попыталась спасти Персефону, и тогда у нее в руках остался пояс похищенной девы.

Юная Персефона закричала, сначала потому, что рассыпались ее цветы, а потом от страха, когда поняла, что ее увозят. Она позвала мать, и ее крик преодолел горы и отразился от поверхности моря. Перепуганные дочери океана поспешили спрятаться в глубинах моря.

В своей огромной железной колеснице, которую везли черные кони, Гадес увозил Персефону через глубокую трещину в подземный мир, где царствовал. Колесница перемахнула через реку Стикс и остановилась у трона Гадеса. На свой темный трон посадил он Персефону, дрожащую дочь богини Деметры.

 

Деметра больше не наделяла плодородием земные поля; там, где раньше колосилось зерно, росли сорняки; люди поняли, что скоро у них не останется хлеба и придется голодать.

Богиня странствовала по свету, думая только о дочери, которую у нее похитили. Однажды она присела отдохнуть у колодца на обочине дороги, продолжая думать о Персефоне, которую не могла обнять.

Она увидела идущих по дороге четырех девушек. Их молодость и грация напомнили ей о потерянной любимой дочери. Девушки легко шагали вдоль дороги, неся в руках кувшины, – они направлялись к «колодцу дев», у которого сидела неподвижная, словно изваяние, Деметра.

Увидев богиню, девушки подумали, что перед ними древняя старуха, сердце которой болит от горя. Решив, что она наверняка не благородная дама да и выглядит несчастной, девушки, наполнив кувшины чистой водой, заговорили с ней.

– Почему ты сидишь так далеко от города, матушка? – спросила одна из девушек. – Почему не идешь к людям? Похоже, у тебя нет крова. Мы рады сообщить тебе, что в нашем городе много домов, где тебя примут с радостью.

Изболевшееся сердце Деметры потянулось к девушкам – они выглядели такими юными, невинными и простыми, да и были, судя по всему, добры и искренни.

– Куда я могу пойти, дети мои? Мой народ далеко отсюда, и во всем свете не найдется ни одного близкого мне человека.

Одна из девушек сказала:

– У нас многие будут рады, если ты согласишься нянчить одного из детей. Но почему это я говорю о других людях, а не о нашем отце Келее? В его доме ты найдешь самый теплый прием. Недавно у Метанейры, нашей матери, родился ребенок, и она будет очень рада, если такая мудрая женщина, как ты, согласится нянчить маленького Демофонта.

Деметра слушала девушек и видела, что их свежесть и чистота делают их похожими на Персефону. Она подумала, что ей станет легче в доме, где живут эти очаровательные создания, и она не отказалась, когда девушки предложили спросить у матери, нужна ли ей няня для грудного ребенка.

Девушки побежали к дому – их волосы струились за ними, как цветы лотоса. Это были милые и добрые девушки – Каллидика, Клейсидика, Демо и Каллифоя. Они отправились к матери и рассказали о странной женщине, которую звали Досо. Она станет мудрой и доброй няней для Демофонта, сказали они. Их мать, Метанейра, встала с дивана, на котором сидела, чтобы приветствовать незнакомку. Однако, увидев Деметру, переступившую порог, она почувствовала благоговейный страх – пришелица показалась ей волшебницей.

Метанейра хотела усадить ее рядом с собой на диван, но богиня выбрала самый низкий стул, а приветствуя свою будущую хозяйку, сказала:

– Пусть боги даруют вам только хорошее, госпожа.

– Печаль заставила тебя уйти из родного дома, – сказала Метанейра, – но теперь, когда ты вошла в этот дом, у тебя будет все, что пожелаешь. Только согласись воспитывать моего Демофонта, дитя наших надежд и молитв.

Деметре дали ребенка, и она прижала малыша к груди. Маленький Демофонт взглянул в лицо своей будущей няни и улыбнулся. И сердце Деметры навеки привязалось к малышу и всем живущим в доме.

Мальчик рос и становился все сильнее и красивее. Маленький Демофонт питался не так, как другие дети, а как боги питались в детстве. Деметра кормила его амброзией, он вдыхал бессмертное дыхание богини. А ночью, когда все в доме Келея засыпали, она, завернув Демофонта в пеленки, клала его в пылающую печь.

Однажды ночью Метанейра выглянула из комнаты, где обычно спала, и увидела своего сына лежащим в печи. Испугалась Метанейра, подбежала к очагу и выхватила ребенка из пламени.

– Демофонт, сын мой, – воскликнула она, – что с тобой сделала эта странная женщина? Да падут на меня самые страшные кары за то, что я позволила ей взять тебя в руки.

И тогда ответила Деметра:

– Вы, смертные, действительно глупы и не способны понять, что для вас хорошо, а что плохо. Ты глупа, Метанейра, потому что в своей неразумности своими руками лишила своего сына бессмертия, а ведь он мог стать бессмертным, как сами боги. Он лежал у моей груди и стал мне дорог, и я хотела наделить его величайшим даром, который могут дать божественные существа. Я хотела сделать его бессмертным и нестареющим. Но теперь это невозможно. Демофонт будет окружен почестями, но он узнает, что такое старение и смерть.

И Деметра сбросила облик старой женщины, к ней вернулась молодость и красота, а от ее одеяния стал исходить божественный аромат. Ее тело распространяло такое сияние, что темная комната осветилась. Метанейра стояла радом, дрожащая и лишившаяся дара речи, она даже не подумала, что нужно взять ребенка, который лежал на земле.

И тогда сестры услышали плач Демофонта. Одна из них вбежала в комнату и взяла ребенка на руки, другая снова разожгла огонь в очаге, третья и четвертая приготовили все необходимое для купания малыша. Всю ночь они заботились о нем, поочередно беря на руки и укачивая, но малыш не успокаивался. Няни, которые ухаживали за ним, оказались не столь опытными, как няня‑богиня.

Что же касается Деметры, она покинула дом Келея и пошла вдоль по дороге. Ей было горько и одиноко. И на землях, по которым она шла, напрасно тащили быки тяжелые плуги по пашне – не приносила результата их работа. Бесплодна была земля, на полях не всходило ни травинки. Голод становился все сильнее, и весь род человеческий оказался на грани уничтожения.

Снова подошла Деметра к «колодцу дев». Она подумала о дочерях Келея, вспомнила о том, как они пришли к колодцу с бронзовыми кувшинами в руках, какими добрыми глазами смотрели на нее – незнакомую старуху. Вспомнив все это, она села на камень у колодца. Потом она подумала о Демофонте, малыше, которого она прижимала к своей груди. На землях вокруг их дома не колосились поля – везде росли только сорняки. Деметра, сидя на камне у колодца, оглянулась вокруг, и в ее сердце закралась жалость к людям, в доме которых она жила.

Она встала и вернулась в дом Келея. Она нашла его рядом с домом – он отмеривал немного зерна. Богиня подошла к нему и сказала, что искренне полюбила обитателей его дома, и поэтому она благословит его поля, и на них снова будет произрастать все, что посеяно. Келей возликовал; он созвал свой народ, и люди поклялись возвести храм богине Деметре. Она прошла по полям и благословила их, и посеянные в них зерна начали расти. И богиня некоторое время жила среди этих людей. А город назывался Элевсин.

 

Но только Деметра упорно держалась в стороне от олимпийских богов. Зевс отправил к ней вестницу богов златокрылую Ириду, которая звала Деметру, молила вернуться на Олимп. Деметра не вняла ее мольбам. Посылал к ней Зевс и других богов и богинь, но никто не мог унять в