Мессинг о своей вере. Энергоресурсы в 2213 г. Сексуальная ориентация Мессинга.

Максим: Верил ли ты в Бога и считал ли свой дар божественным?

Ирина: Да, я верил в Бога, но не всем это говорил. Иногда подчеркивал, что я материалист, материалистичность своего дара, чтобы не вызывать лишних вопросов. Верил в Тору, в традиции иудаизма. Ведь я родился в еврейской семье, поэтому придерживался иудейской веры, верил в Яхве.

А Иисус Христос для меня был пророком. Несмотря на то, что многие мои соплеменники так не считали, я все равно видел в нем человека, несущего истину от Бога.

Максим: Вот задали хороший вопрос: в 2213 году еще добывают нефть и газ?

Ирина: Понимаю ваше желание узнать ваше будущее, вам это интересно (улыбается).

Добыча нефти и газа все еще продолжается, но она уже сопряжена с большими трудностями. Много заводов и транспорта работают на солнечной энергии или на энергии электромагнитных полей (энергии пространства). Еще брали энергию самой Земли, уже были технологии.

Например (говорит), у моего папы была машина. От того, что ее колеса крутились, соприкасались с землей (был специальный материал шин) накапливался какой-то заряд. Папа, по-моему, его называл электростатическим или что-то наподобие того. Заряд накапливался в специальном аккумуляторе, который был посередине машины. Эта энергия тратилась и на управление машиной.

У него был совмещенный автомобиль, с топливным баком, но большее количество энергии поступало с колес.

Максим: Понял, благодарю. Правда ли, что ты был нетрадиционной сексуальной ориентации, что тебе нравились мужчины?

Ирина: Кто сказал такую чушь?! Мне нравились женщины, а точнее, только одна женщина — моя жена Аида. (Показывает образ полноватой женщины, высокого роста, с добрым лицом.)

Максим: Благодарю.

 

Мессинг о проявлении своих способностей. Мессинг о религии в 2213 году.

Максим: Когда у тебя первый раз проявились эти способности? В каком возрасте?

Ирина: Мне было шесть или семь лет, я еще не ходил в школу (показывает образы). Тогда была еще жива моя мама, и мы с ней пошли в сарай кормить корову.

Я почувствовал, что к корове приближается смерть. Увидел, как из нее жизнь уходит.  Увидел от ее живота тоненькую струйку жизненной силы, которая утекала. Я еще не знал, что это такое, но знал, что это жизнь. Увидел внутри себя, как из нее ручеек тек, испугался, мне стало жалко корову. Я сказал маме, что нужно корове помочь. Мама же говорила, что с коровой все в порядке, она ест траву. Я ответил: «Нет, она ночью может умереть». Мама поругала меня за то, что я говорю такие плохие вещи.

Рано утром (я еще спал) мама пошла доить корову и увидела умершее животное. Мама забежала в дом, разбудила отца и меня, стала рассказывать отцу, что я это заранее увидел, а он ей не верил. Она меня держит (показывает) за плечи и спрашивает (не на русском, но я понимаю мыслеформы): «Откуда ты знал?» Я впервые это почувствовал и очень удивился, почему мама тоже этого не видела, спросив ее: «А ты разве не знала?»

Во время игры с ребятами я чувствовал по их глазам, по их выражениям лиц, например, кто кому нравится или не нравится, кто кого хочет ударить. Я тоже удивлялся этому. А когда кого-то из ребят спрашивал: «Почему ты его не любишь? Почему ты хочешь его ударить?» - то все со страхом реагировали и не общались со мной. Поняв, что они этого не видят, не чувствуют, стал задаваться вопросом: «Что это?»

Максим: Скажи, будет ли в будущем одна религия для всех?

Ирина: Нет, нет положительного ответа. В те годы, когда я жила, было очень сильное влияние мусульманского мира. Мусульманские страны — практически единственные, у кого еще был доступный запас нефти, они его еще не исчерпали, поэтому стали очень богатыми и влиятельными, даже богаче, чем западные страны.

Максим: Понял, благодарю.

 

Мессинг о докторе Абеле.

Максим: Скажи, пожалуйста, проводил ли Абель (я не знаю, кто такой Абель) над тобой эксперименты и какие?

Ирина: Наверное (вспоминает), имеется в виду доктор. Я понял, о чем спрашивает Максим.

Это не эксперименты. Я был еще подростком, когда попал к доктору Абелю в больницу. Я оказался у него в больнице, потому что на тот момент не имел средств к существованию, мне нечего было есть. От истощения я вошел в состояние наподобие комы, длительной потери сознания. Когда меня привезли к нему в больницу, то сначала подумали, что я мертвец, но потом выяснили, что я еще жив, и поместили в палату. Доктор за мной ухаживал.

Как-то я у него спросил (сосредотачивается на прошлом) о его делах, о том, что случилось у него дома. Я этого не мог знать, и доктор заподозрил, что я читаю его мысли. Я почувствовал это по его изменившейся ауре. Это было не прямое чтение мыслей, а наблюдение за аурой,  она стала более темной. Я спросил: «Что у вас случилось? Может, у вас кто-то заболел?» И действительно, у него заболела жена. Он спросил: «Откуда ты знаешь?» Я сказал, что почувствовал.

Потом он стал о чем-то думать и спрашивать меня, о чем он думает. Так как я получил от него разрешение, то видел его мыслеформы, правда, нечетко, часто ошибался, мог увидеть один предмет вместо другого. Я ошибался, может быть, в четырех случаях из десяти. Но доктор говорил, что мне еще надо учиться. Например, мы с ним проводили эксперимент: он представлял в своем воображении конверт, письмо, а я мог увидеть тетрадь или ручку, то есть что-то связанное с письмом. У меня не было четкого понимания.

Максим: Но вы все равно проводили какие-то эксперименты.

Ирина: Это было похоже на игры. Он играл. Я не называю это экспериментами, это как тренировки такие, игры.

Максим: Большое спасибо.