Карта: Оборона Сеула силами Первого корпуса

Репутация британцев, как медлительных в атаке, но непоколебимых в обороне подтвердилась в очередной раз. Несмотря на огромное численное превосходство противника, Британская бригада удержала свои позиции во время первой атаки противника и нанесла противнику урон в несколько тысяч убитых и раненых. Отделенные друг от друга, отрезанные и окруженные британские роты и взводы сражались с великолепной отвагой и готовностью к самопожертвованию.

 

Во время первого наступления бельгийский батальон, которым командовал Б. Е. М. Крэхей, был отрезан и окружен на северном берегу реки Имджин. Узнав об этом, Броди попросил Соула организовать спасательную миссию. Соул приказал резервному 7-му полку Джима Босуэлла отправить танково-пехотный на помощь бельгийцам. Для этой цели Босуэлл выбрал 1-й батальон Фреда Вейанда. Усиленный танками 64-го танкового батальона Уилсона Хокинса, батальон Вейанда приступил к своей новой тяжелой и опасной миссии{*22}.

 

К рассвету 23 апреля британцы находились в осаде.Части глостерцев и фузилеров, изолированные от бельгийцев, заняли оборону на укрепленных вершинах холмов или отошли назад на более надежные позиции. Ульстерцы вышли из резерва и усилили потрепанные батальоны. Потери британцев были велики, но потери китайцев — просто огромны.

 

* * *

 

Непосредственно справа от Британской бригады в секторе Первого корпуса располагался 65-й полк Уильяма Харриса, усиленный филиппинским батальоном. Справа от него располагалась Турецкая бригада. В общей сложности численность пуэрториканцев, филиппинцев и турок составляла около 10 тысяч человек. На это сектор обрушились шесть дивизий двух армий Народно-Освободительной Армии Китая (Двадцатой и Пятнадцатой), общей численностью 50 тысяч человек. На поле боя воцарился хаос.

 

Турки также подтвердили свою репутацию отличных бойцов в нападении и слабых бойцов в обороне. К сожалению, по необъяснимым причинам командир турок Тахсин Язиси находился в это время в Японии на отдыхе. Биттман Барт вспоминал, как турки были «разгромлены»:

 

Атака началась ночью по всему фронту турок. На наших позициях был сконцентрирован точный огонь вражеской артиллерии, который доставал даже до позиций нашей артиллерии. К 9 часам вечера 5-я, 7-я и 9-я роты турок были окружены, а 1-я рота, находившаяся в резерве в 3000 ярдах позади линии фронта, с боем пыталась избежать окружения. К одиннадцати чесам вечера офицер, временно командовавший бригадой, доложил, что все роты, за исключением двух окружены и попросил разрешения перенести свой штаб на южный берег реки Хантан. Разрешение было получено.

 

Уцелевшие турки хлынули на южный берег реки Хантан. К счастью Барту удалось отвести турецкую артиллерию, свою 64-ю полевую артиллерийскую батарею и 936-ю полевую артиллерийскую батарею Первого корпуса на безопасные позиции на южном берегу реки. Для того, чтобы заполнить брешь, вызванную отступлением турок, Слейден Брэдли приказал резервному 35-му полку Джерри Келехера как можно быстрее отправляться на передовую.

 

Одновременно с атакой на позиции турок, силы Народно-Освободительной Армии Китая обрушились на пуэрториканцев и филиппинцев. Командир 65-го полка Уильям Харрис вспоминал:

 

Они действительно обрушились на нас. Когда я позднее реконструировал атаку китайцев, я пришел к заключению, что основной удар пришелся на наш полк и место, где мы граничили с британцами. По моему мнению атака противника обошла нас с флангов и сконцентрировалась на британцах и турках. На нашем левом фланге стояла надежная и несокрушимая Британская бригада, солдаты которой сражались как черти. Однако справа от нас Турецкая бригада отступила на десять или двадцать миль. Пока турки наступали, а китайцы бежали, турки действовали неплохо. Однако, когда им приходилось тяжело, они тут же показывали противнику спину{*24}.

 

Все четыре батальона 65-го пехотного полка оказались под сильной атакой противника. 1-й батальон Сент-Клэра и 3-й батальон Джерри Аллена устроили китайцам настоящую бойню. Однако филиппинский батальон и 2-й батальон, которым теперь командовал Лоуренс А. Джонсон, встретили основной удар противника и были отброшены. Для сохранения единства фронта 1-й и 3-й батальоны также были вынуждены отступить. Харрис вспоминал: «В темноте такой маневр особенно сложен. Около четырех утра мой командный пункт подвергся сильному артиллерийскому обстрелу и мы тоже были вынуждены отступать в темноте. Все выглядело так, как будто у противника имелись наши планы обороны»{*25}.

 

Узнав, что пуэрториканцы отступают, Соул приказал 7-му полку Джима Босуэлла (без 1-го батальона Вейанда, отправленного на помощь бельгийцам) заполнить брешь в линии. Босуэлл действовал умело и временно усилил свой полк 3-м батальоном 65-го полка. Понесшие тяжелые потери филиппинцы, а также 1-й и 2-й батальоны, в беспорядке отступившие за реку Хантан, пытались перегруппироваться{*26}.

 

В результате всех этих маневров диспозиция Первого корпуса значительно изменилась. Теперь справа от британцев вместо пуэрториканцев и филиппинцев находился 7-й полк Босуэлла, а вместо турок — 35-й полк Келехера. Этим полкам оказывала мощную поддержку артиллерия с южного берега реки Хантан: 10-я, 39-я и 58-я полевые артиллерийские батареи 3-й дивизии, 64-я полевая артиллерийская батарея и турецкий батальон 25-й дивизии, а также 176-я, 936-я и 937-я полевые артиллерийские батареи Первого корпуса{*27}.

 

Артиллерия уже была наведена на предполагаемые линии наступления противника, и возле орудий были сложены горы снарядов. К этому времени большая часть артиллеристов уже была закалена в боях, превосходно обучена и хорошо дисциплинирована. В критическую минуту они стояли на своих постах и обрушивали ливень снарядов на наступающие силы Народно-Освободительной Армии Китая, нанося врагу многотысячные потери. Один артиллерист гордо заявил журналу Тайм: «Перед нами уже лежат горы китайских трупов, и мы планируем еще больше увеличить их»{*28}.

 

* * *

 

Правый сектор Первого корпуса удерживали 24-й полк Генри Бритта и 27-й полк Гилберта Чека общей численностью около 8 тысяч человек. Шесть дивизий двух армий Народно-Освободительной Армии Китая (Двадцать шестой и Шестидесятой) общей численностью около 50 тысяч человек обрушились на этот сектор.

 

К счастью для Бритта и его солдат, первая атака Народно-Освободительной Армии Китая прошла мимо 24-го полка. Однако бегство турок на левом фланге полка оставило его в очень уязвимом положении. В результате Слейден Брэдли приказал 24-му полку отступить к реке Хантан, однако поддерживать прямой контакт с 27-м полком, располагавшимся справа от него. К рассвету 23 апреля 2-й и 3-й батальоны переправились на южный берег реки Хантан. 1-й батальон Барона Барановского остался на северном берегу, соединившись по диагонали с 27-м полком{*29}.

 

На левый сектор 27-го полка обрушился мощный удар Народно-Освободительной Армии Китая. В нем участвовали артиллерия, пехота, и, к изумлению американцев, несколько танков Т-34. Однако «Волкодавы» действовали великолепно, удерживали плотную оборону и в рукопашной схватке нанесли врагу огромный урон. Силы Народно-Освободительной Армии Китая отступили в темноте, однако перед рассветом обрушились на правый сектор полка. К этому времени Биттман Барт перевел огневую мощь восьми артиллерийских батарей (сорока восьми орудий) в сектор 27-го полка. Он вспоминал:

 

Это была места пулеметчиков и артиллеристов. Вражеские орды наступали через рисовые поля плотными формациями. Восемь батарей артиллерии, все пулеметы и несколько танков открыли огонь по противнику. Спустя тридцать минут красные решили, что с них хватит. Они отступили, унося часть своих раненых и оставив на поле около тысячи убитых и раненных солдат. «Волкодавов» в тот день больше не беспокоили{*30}.

 

Пять полевых артиллерийских батарей 25-й дивизии, усиленные мощными орудиями Первого корпуса продолжали непрерывный обстрел Народно-Освободительной Армии Китая. Заместитель Барта Уильям Дик позднее подсчитал, что за первые двадцать четыре часа наступления Народно-Освободительной Армии Китая было выпущено 21 тысяча 105-миллиметровых снарядов и 2,5 тысячи 155-милиметровых снарядов. Этот стальной ливень продолжал собирать тяжелую дань с китайской армии{*31}.

 

III

 

Справа от сектора Первого корпуса Милбурна силы Народно-Освободительной Армии Китая атаковали сектор Девятого корпуса Билла Ходжа в центре полуострова. В наступление участвовали части трех армий Народно-Освободительной Армии Китая (Двадцатой, Тридцать девятой и Сороковой), состоявших из девяти дивизий общей численностью около 90 тысяч человек{*32}.

 

Позиции Девятого корпуса Ходжа были довольно тонкими. Полностью укомплектованная, но плохо экипированная 6-я дивизия Армии Республики Корея располагалась на левом фланге, а 1-я дивизия морской пехоты располагалась на правом фланге. 6-я дивизия Армии Республики Корея, действовавшая в труднопроходимых районах долины реки Капьонг, потеряла контакт с морскими пехотинцами на правом фланге и практически потеряла контакт с силами Первого корпуса на левом фланге. Таким образом, эти 10 тысяч корейских солдат фактически остались одни.

 

Против 6-й дивизии Армии Республики Корея противник бросил две дивизии (около 18 тысяч человек). Результатом этого стало очередное позорное бегство южнокорейских солдат. Два передовых полка, 2-й и 19-й, «бежали в полном беспорядке, даже не попытавшись организовать сопротивление». 19-й полк Армии Республики Корея отступил на шесть миль, а 2-й полк Армии Республики Корея — на двенадцать миль. Находившийся в резерве 7-й полк Армии Республики Корея «не смог выполнить приказ о контратаке и в смятении бежал в тыл». Все три южнокорейских полка бросили на поле боя оружие и снаряжение в огромном количестве, в том числе тринадцать орудий 27-й полевой артиллерийской батареи Армии Республики Корея{*33}.

 

Разумеется эти корейские солдаты подверглись всеобщему осуждение. Ван-Флит вспоминал: «Везде, и на линии фронта, и в штаб-квартирах, и в тылу, наши солдаты проклинали корейцев. При первом признаке опасности они бежали, поставив всю нашу армию под угрозу уничтожения. Они не стоили того, чтобы мы умирали в пяти тысячах миль от дома, тщетно пытаясь помочь им»{*34}.

 

Позднее Билл Ходж официально выразил это осуждение в своем докладе Риджвею: «Паника и бегство полков 6-й дивизии Армии Республики Корея было полностью неоправданно и позорно со всех точек зрения. Тот факт, что все подразделения дивизии от отделений до полков бежали в полном беспорядке, даже не попытавшись оказать сопротивления противнику, означает полное отсутствие компетентных командиров всех уровней от сержантов до старших офицеров»{*35}.

 

Бегство 6-й дивизии Армии Республики Корея поставило под серьезную угрозу не корейские силы, располагавшиеся в этом секторе. В первую очередь под угрозой оказался новозеландский артиллерийский батальон, который должен был оказывать артиллерийскую поддержку дивизии. Как писал британский военный историк, несколько преуменьшая тяжесть ситуации, «с некоторыми трудностями 16-й новозеландский батальон полевой артиллерии снялся со своих позиций, развернулся и отправился на юг, в Капьонг, где соединился со своим родительским подразделением, бригадой Британского Содружества, находившейся в резерве Девятого корпуса». Батальон не потерял ни одного орудия{*36}.

 

Две из трех полевых артиллерийских батарей артиллерии Девятого корпуса также оказались в опасном положении. 987-я и 92-я полевые артиллерийский батареи, располагавшиеся справа в тылу 6-й дивизии Армии Республики Корея, начали отступать на безопасные позиции. Одной из них удалось достичь успеха, другой нет.

 

Катастрофа произошла в 987-й полевой артиллерийской батарее, усиленной 2-й полевой батареей ракетной артиллерии (укомплектованной 105-миллиметровыми орудиями при отсутствии ракет). Во время отступления дорога обрушилась под тяжестью артиллерийских орудий. Поскольку у артиллеристов не было времени, чтобы искать другую дорогу или пути объезда, все снаряжение пришлось бросить. В числе прочего было брошено пятнадцать самодвижущихся 105-миллиметровых орудий, шестьдесят грузовиков и джипов, а также оборудование связи». Большинству артиллеристов, однако, удалось спастись{*37}.

 

92-я полевая артиллерийская батарея успешно добралась до безопасного места. К этому времени артиллеристы, которыми командовал Леон Лавой, были уже умудрены боевым опытом. Они участвовали в высадках Десятого корпуса в Инчоне и Вонсане и прикрывали отступление морских пехотинцев от Чосинского водохранилища. Обычно 92-й полевая артиллерийская батарея состояла из восемнадцати самодвижущихся 155-миллиметровых орудий. Однако для этой миссии батарея В из шести 155-миллиметровых орудий была заменена на батарею А 17-й полевой артиллерийской батареи из четырех восьмидюймовых орудий. Лавой был полон решимости сохранить свои орудия, а потерять взятые на время восьмидюймовые орудия было просто немыслимо. Вместо того, чтобы отступать по узким и ненадежным дорогам Лавой принял смелое решение остаться и с боем удерживать свои позиции.

 

Когда южнокорейские силы бежали, он отвел свою батарею на удобные позиции возле Чинчона на линии Канзас и организовал там защитный периметр, разместив в центре восьмидюймовые орудия. Вскоре дорога заполнилась бежавшими корейцами. По словам официального армейского историка, Лавой и его солдаты «отчаянно пытались остановить бегство, но не преуспели в этом, поскольку импульс, толкавший южнокорейских солдат был слишком силен». Поэтому большая часть отступавших сил продолжала свое беспорядочное бегство на юг, оставив Лавоя и его артиллеристов противостоять Народно-Освободительной Армии Китая в одиночестве{132}{*38}.

 

* * *

 

Бегство 6-й дивизии Армии Республики Корея оставило десятимильную брешь в центральном фронте Восьмой армии, простиравшуюся от позиций 24-й дивизии Бейба Брайана (на правом фланге Первого корпуса) до позиций 1-й дивизии морской пехоты Оливера Смита. Обе дивизии были вынуждены отвести свои фланги назад и готовиться к прорыву противника.

 

После разгрома 6-й дивизии Армии Республики Корея, 60-я дивизия Народно-Освободительной Армии Китая отошла на восток, чтобы присоединиться к 59-й дивизии Народно-Освободительной Армии Китая (Двадцатой армии) в атаке на 24-ю дивизию Бейба Брайана. В это время в левом секторе дивизии Брайана располагался 19-й полк Пита Гарланда, а в правом секторе — 5-й пехотный полк Гарри Уилсона. 21-й полк Джинса Переса находился в резерве. К рассвету 23 апреля, по словам официального историка Восьмой армии, 59-я дивизия Народно-Освободительной Армии Китая продвинулась на три мили вглубь сектора 24-й дивизии. Из-за этого, а также из-за угрозы, представляемой 60-й дивизией его правому флангу, Брайан был вынужден отвести назад 5-й и 19-й полки, и вывести из резерва 21-й полк Переса (усиленный 8-й ротой рейнджеров) для защиты открытого правого фланга дивизии. Эти маневры временно стабилизировали дивизию и предотвратили ее разгром, однако Брайан и его солдаты все еще оставались в очень уязвимом положении{*39}.

 

* * *

 

Справа от бреши три дивизии Народно-Освободительной Армии Китая (115-я и 116-я дивизии Тридцать девятой армии и 120-я дивизия Сороковой армии) угрожали левому флангу 1-й дивизии морской пехоты. К тому времени 7-й полк морской пехоты (слева) и 5-й полк морской пехоты (в центре) находились на линии Квантико в городе Хвачон на западном берегу Хвачонского водохранилища, а полк морской пехоты Армии Республики Корея удерживал дамбу{*40}.

 

Командир дивизии морской пехоты Оливер Смит приказал всем морским пехотинцам отойти из Хвачона на их первоначальные позиции на линии Канзас возле Чинчона. 7-й полк морской пехоты начал отступление, уязвимый с севера и запада. Его путь отступления пролегал вдоль периметра Лавоя. Таким образом Лавой получил поддержку пехоты, а морские пехотинцы артиллерийскую поддержку. Тем временем Смит пустил в ход резервный 1-й полк морской пехоты для усиления левого фланга. Силы этого полка, приближавшиеся к периметру Лавоя с юга, попытались остановить бегство южнокорейских солдат, однако безуспешно{*41}.

 

Следует отметить, что во всей этой неразберихе 92-я полевая артиллерийская батарея Лавоя оставалась на своих позициях. Она фактически стала сборным пунктом всех сил на уязвимом левом фанге дивизии морской пехоты, куда с севера приближался 7-й полк морской пехоты, а с юга — 1-й полк морской пехоты. Закаленные в боях артиллеристы Лавоя были готовы сражаться как обычные солдаты до тех пор, пока морские пехотинцы не образуют фронт, обращенный на запад. К счастью для них силы Народно-Освободительной Армии Китая не атаковали периметр 23 апреля.

 

* * *

 

Бегство 6-й дивизии Армии Республики Корея создало тяжелые тактические сложности и имело значительное воздействие на ход боевых действий.

 

Во-первых, из-за этого бегства появилась возможность окружения с правого фланга Первого корпуса Шримпа Милбурна на реках Имджин и Хантан. Из-за этого Первому корпусу пришлось бы покинуть линию Канзас и отступить к линии Линкольн раньше, чем планировалось. Спешное отступление под огнем противника было сложным и опасным маневром и несомненно бы поощрило шесть армий Народно-Освободительной Армии Китая продолжить наступление на Сеул{*42}.

 

Во-вторых, из-за него 24-я дивизия и 1-я дивизия морской пехоты оказались на флангах прорвавшихся сил Народно-Освободительной Армии Китая. Обеим дивизиям предстояло одновременно защищаться от атак с двух направлений. Ни одна из дивизий не была достаточно сильна, чтобы выполнить такую задачу. Для того, чтобы противостоять угрозе, обе дивизии должны были отступить еще дальше, что сделало бы десятимильную брешь в линии еще шире.

 

В-третьих, из-за него возникла опасность потери магистрали Сеул — Чанчон и железнодорожной ветки в Капьонге. Железная дорога и магистраль являлись основными линиями коммуникаций Девятого корпуса. Без них подразделения Девятого корпуса не смогли бы действовать в тесном контакте друг с другом и оказались бы изолированными в гористой местности. Более того, захват железной дороги и автомагистрали давал противнику прямой маршрут наступления на Сеул, которое при успехе могло привести к окружению Первого корпуса.

 

Тяжелая ситуация в секторе Девятого корпуса поставила Билла Ходжа перед множеством проблем, но самой тяжелой из них было предотвращение захвата Народно-Освободительной Армией Китая города Капьонг. При условии, что 1-й дивизия морской пехоты и 24-я дивизия удержат фланги плацдарма противника, эти покрытые воронками от бомб развалины становились ключевым пунктом. Захвативший Капьонг получал господство над всем центральным сектором. К счастью для Ходжа в Капьонге как раз находился резерв Девятого корпуса, бригада Британского Содружества Бурка. Однако бригада как раз проходила реорганизацию. Согласно британской системе ротации кадров новый командир бригады прибыл со своим штабом, чтобы заменить Бурка и его штаб. Кроме того, в бригаду только что прибыл батальон Шотландских Пограничников Его Величества для того, чтобы заменить батальоны Аргайла и Сазерлендских Горцев, которые должны были вернуться в Гонконг. Ходж отдал приказ повременить со сменой командира, но разрешил провести смену батальонов, отправив еще не участвовавших в бою Пограничников в резерв Бригады{*43}.

 

Оказавшись в такой тяжелой ситуации, Ходж сначала попытался реорганизовать 6-ю дивизию Армии Республики Корея, вдохнуть в нее боевой дух и отправить ее в бой. Для этого он отдал новозеландскому артиллерийскому батальону приказ выдвинуться вперед под прикрытием батальона Миддлсекса. Однако ничто не могло остановить паническое бегство южнокорейский солдат. Захлестнутые ордами бегущих в страхе корейцев, новозеландцы (и батальон Миддлсекса) были вынуждены вернуться с Капьонг{*44}.

 

Тогда Ходж решил изменить структуру своей обороны. Он приказал Бурку поместить два пехотных батальона в холмах к северу от Капьонга на слиянии рек Пукан и Капьонг. Канадский батальон занимал левый сектор, а отличившийся в предыдущих боях австралийский батальон — правый сектор. Поддержку обоим батальонам оказывала рота А 72-го танкового батальона 2-й дивизии и две роты (А и В) 74-го инженерного батальона{*45}.

 

Затем Ходж снова попытался собрать уцелевших солдат 6-й дивизии Армии Республики Корея и отправить их на помощь Бурку, однако, когда ему это не удалось, он был вынужден попросить Ван-Флита отправить ему подкрепления. Ближайшим свободным подразделением была 1-я Кавалерийская дивизия, находившаяся в резерве Восьмой армии к северо-востоку от Сеула и готовая контратаковать противника согласно плану операции «Дерзкий». Ван-Флит стремился нанести противнику максимальный урон и удержать Сеул, поэтому он очень не хотел трогать драгоценный резерв. Тем не менее, ситуация вынуждала его действовать, и он отправил в Капьонг 5-й кавалерийский полк Марселя Кромбеца и 61-ю полевую артиллерийскую батарею. Для усиления новозеландской артиллерии Ходж присоединил к ней новоприбывшую 213-ю полевую артиллерийскую батарею, укомплектованную самодвижущимися 155-миллиметровыми орудиями{*46}.

 

* * *

 

Дальний правый фланг Восьмой армии удерживал Десятый корпус Неда Альмонда: 2-я дивизия Ника Раффнера, 7-я дивизия Бадди Ференбо и несколько дивизий Армии Республики Корея (3-я, 5-я и 7-я), находившихся на самом восточном участке фронта вблизи гор Тебек. 23-й полк (усиленный французским и голландским батальонами) 2-й дивизии располагался на южном берегу Хвачонского водохранилища, а 9-й и 38-й полки находились в резерве Десятого корпуса в районе Хончона. Три полка 7-й дивизии (17-й, 31-й и 32-й) занимали сектор в районе реки Соянг справа от 23-го полка в гористой местности между Янгу и Индже{*47}.

 

Одновременно с началом наступления Народно-Освободительной Армии Китая силы Третьего и Пятого корпусов Народной Армии Кореи, состоявшие из нескольких дивизий (трех или четырех) атаковали с севера южнокорейский сектор в районе Индже. Эта атака началась как раз в тот момент, когда 5-я дивизия Армии Республики Корея менялась местами с 7-й дивизией Бадди Ференбо, а 7-й дивизия Армии Республики Корея заменяла 5-ю дивизию Армии Республики Корея на линии возле Индже. Один полк 7-й дивизии Армии Республики Корея был «окружен» и «рассеян». Во время отступления он смешался с полком 5-й дивизии Армии Республики Корея, после чего оба полка «в беспорядке продолжили отступление на юг»{*48}. В результате этот сектор фронта Восьмой армии был повергнут в хаос на сорок восемь часов. За это время 32-й полк Чарльза Маунта, пришедший на помощь повергнутым в смятение южнокорейским силам, отбил сильную атаку Народной Армии Кореи, а 31-й полк Билла МакКефри занял позиции позади 5-й дивизии Армии Республики Корея, чтобы предотвратить ее бегство{*49}.

 

Солдаты Народной Армии Кореи по всем признакам не горели желанием сражаться. Они удерживали Индже, однако не продолжили полномасштабное наступление на юг. Размещавшиеся за рекой Соянг и на ключевых высотах, господствовавших над дорогами и долинами, 5-я, 7-я и 3-я дивизии Армии Республики Корея оставались на линии Канзас{*50}.

 

Хотя силы Народной Армии Кореи не атаковали 23-й полк Джека Чайлза возле Янгу, спешное отступление морских пехотинцев из Хвачона (слева) и Армии Республики Корея из Индже (справа) оставило полк в очень уязвимом положении. К вечеру 23 апреля он находился севернее всех остальных американских частей Восьмой армии. Нед Альмонд приказал Раффнеру отвести его назад и соединить на левом фланге с 1-й дивизией морской пехоты, перегруппировывавшейся и занимавшей позиции на линии Канзас{*51}.

 

IV

 

К утру 24 апреля наступление Народно-Освободительной Армии Китая достигло своего пика. Жестокие битвы гремели по всему фронту Восьмой армии от Мунсана до Чанчона. Все силы ООН отступили к лини Канзас.

 

Риджвей, постоянно получавший доклады о ситуации в Корее по радио и телефону, был очень озабочен ситуацией. Перед тем, как передать Восьмую армию Ван-Флиту, он разработал план («Дерзкий») на случай ожидаемого наступления Народно-Освободительной Армии Китая. Согласно этому плану Восьмая армия должна была быстро и в полном порядке отступить на подготовленные позиции, сохраняя целостность всех подразделений. Затем она должны была заманить силы Народно-Освободительной Армии Китая в ловушку, и захлопнуть ее мощной фланговой атакой 1-й Кавалерийской дивизии, втайне перемещенной на северо-восток от Сеула.

 

Из-за серьезных ошибок Ван-Флита и командиров корпусов выполнение операции «Дерзкий» по плану стало невозможным. Таких ошибок было две:

 

· 6-я дивизия Армии Республики Корея была оставлена фактически в одиночестве и при слабой поддержке в центре линии фронта. Ее бегство открыло огромную брешь и сделало уязвимым правый фланг Первого корпуса, вызвав многочисленные непредвиденные трудности.

·

· Силы Британской бригады были распылены на линии реки Имджин. Из-за этого Первый корпус не смог своевременно начать отступление согласно плану «Дерзкий». Корпусу пришлось оставаться на линии Канзас и отбивать тяжелые фронтальные атаки Народно-Освободительной Армии Китая до тех пор, пока британцы не будут спасены, причем угроза окружения с правого фланга постоянно возрастала.

·

Со стороны казалось, что в результате этих ошибок, Восьмая армия не только не сможет нанести тяжелый урон силам Народно-Освободительной Армии Китая, но и может потерпеть серьезное поражение. Поэтому Риджвей немедленно вылетел в Корею{*52}.

 

Утром 24 апреля перед Ван-Флитом стояли две срочные и взаимосвязанные задачи. Первой было спасение Британской бригады, что позволило бы Первому корпусу наконец начать отступление, не неся дальнейших потерь. Вторая заключалась в том, чтобы заблокировать наступление Народно-Освободительной Армии Китая в Капьонге, где образовалась брешь из-за отступления 6-й дивизии Армии Республики Корея, чтобы предотвратить окружение Первого корпуса до того, как он сможет отступить.

 

Наиболее срочной из этих двух задач была задача спасения Британской бригады. Батальон Фреда Вейанда и ульстерцы своими великолепными действиями помогли бельгийскому батальону отступить за реку Имджин, однако спасение отрезанного батальона глостерцев шло далеко не так успешно{*53}.

 

Одной из причин этого было то, что утром 24 апреля свежая Шестьдесят третья армия Народно-Освободительной Армии Китая, состоявшая из трех дивизий общей численностью около 25 тысяч человек, перешла реку Имджин и атаковала 1-ю дивизию Армии Республики Корея, занимавшую сектор слева от глостерцев. Следует отметить, что эти южнокорейские солдаты не запаниковали. Однако тяжесть атаки Народно-Освободительной Армии Китая вынудила 12-й полк Армии Республики Корея отступить на три мили, что оставило уязвимым левый фланг глостерцев, еще более усложнив им оборону и отступление{*54}.

 

В ответ на эту новую угрозу Шримп Милбурн приказал тяжелым танкам из резерва Первого корпуса отправиться на помощь южнокорейской дивизии и захватить потерянные ими позициями. Одна рота (двадцать два танка Паттона) 73-го танкового батальона Кальвина Ханнума шла позади 15-го полка Армии Республики Корея, посланного в контратаку. Южнокорейским солдатам и танкистам удалось прорваться через вражеские силы, уничтожив около 500 солдат Народно-Освободительной Армии Китая и временно захватив утерянные позиции. Однако танкисты посчитали тактику Милбурна неверной. Позднее, после ретроспективного анализа, они заявляли, что если бы Милбурн отправил на помощь южным корейцам не роту, а весь 73-й танковый батальон (70 танков Паттона), то танкисты вместе с южнокорейской пехотой могли бы отбросить противника и создать в западном секторе коридор, через который могли бы отступить глостерцы{*55}.

 

Затем Милбурн отправил для усиления 1-й дивизии Армии Республики Корея свой единственный пехотный резерв — 15-й поле. Его больной и малокомпетентный командир Динти Мур, «человек МакАртура», был снят с поста спустя четыре дня после того, как МакАртур покинул Токио. Место Мура занял его способный заместитель Том Янси, фактически командовавший полком вместо него и до этого. Янси выступил на север со своими тремя батальонами — 1-м батальоном Джулиуса Леви, 2-м батальоном Аллена Пека и чернокожим 3-м батальоном Клайда Бадена. Хотя «Бойцы Бадена» понесли сильные потери в предыдущих боях, батальон все еще находился в превосходной форме. Белый командир взвода Джон Говард с гордостью вспоминал, что группа инспекторов, посетившая полк, оценила 1-й батальон Леви как «лучший», 3-й батальон Бадена как «второй», а 2-й батальон Пека как «третий с большим отрывом». Эта оценка совпадала с мнением Говарда, однако «проигравший», Аллен Пек, категорически не соглашался с ней, и называл 3-й батальон «слабым» и «не более надежным, чем корейцы»{*56}.

 

{133} Прослужив три года в Японии и Штатах, Мур вышел в отставку в 1954 году в звании полковника.

 

Однако Милбурн не отправил полк Янси в бой. Он оставил его в резерве в шести милях позади 1-й дивизии Армии Республики Корея. Из-за сильного давления Народно-Освободительной Армии Китая на всем фронте Первого корпуса (и отступления пуэрториканцев и турок) он очень не хотел лишаться своего единственного пехотного резерва. Это решение также позднее критиковалось многими. Они заявляли, что если бы 15-й полк соединился с 73-м батальоном Ханнума и атаковал сквозь позиции 12-го полка Армии Республики Корея, он без сомнения смог бы открыть безопасный коридор для отступления глостерцев.

 

Решение Милбурна удерживать резерв на левом фланге привело к критике 1-й дивизии Армии Республики Корея за то, что она «оставила уязвимым» левый фланг глостерцев. Однако в действительности южнокорейские солдаты, находившиеся под атакой трех дивизий Народно-Освободительной Армии Китая, действовали очень хорошо. Начальник отдела планирования Первого корпуса Джонни Джонсон вспоминал:

 

Британцы сильно умалили заслуги 1-й дивизии Армии Республики Корея, которая защищала их после того сражения. Я должен сказать, что мои личные и профессиональные симпатии лежали на стороне южнокорейских солдат, которые каждый день проводили тяжелые операции для того, чтобы обеспечить максимальную защиту левого фланга британцев. Они организовали контратаку для того, чтобы отбросить приближавшиеся силы противника. Хотя 1-я дивизия Армии Республики Корея подверглась некоторой критике за свои действия, я считаю эту критику несправедливой{*57}.

 

Поскольку Британская бригада находилась под административным контролем 3-й дивизии «Коротышки» Соула, Милбурн передал Соулу ответственность за организацию ее спасения. Это оказалось еще одной ошибкой Милбурна.

 

В тот день, 24 апреля, перед Соулом стояла ситуация, которая превышала его способности. Сектор 3-й дивизии находился под мощной атакой трех армий Народно-Освободительной Армии Китая (Двенадцатой, Пятнадцатой и Шестьдесят третьей), состоявших из девяти дивизий общей численностью около 90 тысяч человек. Его фронт удерживали лишь Британская бригада Тома Броди и 7-й пехотный полк Джима Босуэлла, численность которых составляла лишь около 8 тысяч человек. Поскольку 15-й полк Янси являлся резервом первого корпуса, единственными резервами Соула были 65-й полк (с филиппинским батальоном) и бельгийский батальон. Однако бельгийцы устали от тяжелого боя во время отступления и не могли быть немедленно отправлены на передовую{*58}.

 

Еще одним фактором, повлиявшим на решения Соула в тот день, стало традиционное британское преуменьшение опасности. Командир глостерцев Джеймс П. Карн, как и большинство других британских командиров, подвергавшихся атаке, недооценивал опасность, нависшую над ним. В своем докладе Тому Броди он сообщил, что глостерцы находятся в относительно хорошей форме, и что никаких причин для особой спешки нет. Броди, в свою очередь, передал это мнение Соулу. Единственное, за что можно было критиковать Соула, так это за то, что тот не учел при оценке ситуации поджатых губ британцев{*59}.

 

Из-за нехватки резервов и преуменьшения тяжести ситуации британцами, план, разработанный в тот день Соулом для спасения глостерцев, абсолютно не соответствовал тяжести ситуации. Он приказал Уильяму Харрису отправить на прорыв сильно потрепанный и ненадежный филиппинский батальон при поддержке четырех легких танков. После прорыва филиппинцев им на помощь должны были быть отправлены восемь тяжелых танков «Центурион» королевского батальона ирландских гусар.

 

Филиппинцы перегруппировались и выступили тем же утром, однако у них не было никаких шансов на успех. Когда отряд уже приближался к позициям глостерцев, китайцы подбили один легкий танк, который заблокировал дорогу и задержал продвижение колонны. Узнав об этом, Броди приказал «Центурионам» развернуться и отступить до того, как над ними нависнет угроза захвата противником. По ошибке (возможно преднамеренной) филиппинцы интерпретировали приказ Броди, как относящийся к ним. Не поставив в известность Соула, находившегося на командном пункте 7-го полка Джима Босуэлла, весь отряд отступил назад, не достигнув никаких результатов.

 

Соул, считавший, что филиппинцы все еще находятся на передовой, но нуждаются в подкреплениях, расширил свой план спасательной операции. Он приказал Уильяму Харрису организовать мощный отряд пуэрториканцев для атаки сквозь предполагаемые позиции филиппинцев. Отряд Харриса должен был состоять из 1-го и 2-го батальонов 65-го полка, 64-го танкового батальона Хокинса, 10-й полевой артиллерийской батареи и других частей. Он должен был выступить рано утром 25 апреля{*60}.

 

* * *

 

По прибытии в Корею Риджвей сразу же встретился с Ван-Флитом, Шримпом Милбурном и «Коротышкой» Соулом. Риджвей был серьезно обеспокоен неудачами Восьмой армии, а в особенности опасностью, нависшей над Британской бригадой. Как и раньше, он указал на возможность негативной политической реакции Великобритании в случае, если потери Британской бригады будут высокими.

 

Соул сообщил Риджвею и Ван-Флиту о своем расширенном плане спасательной операции с использованием пуэрториканцев и чернокожих танкистов 64-го батальона. Не зная об отступлении филиппинцев и «Центурионов», Соул в докладе упомянул, что отряд Харриса будет наступать через их позиции. Высокопоставленные генералы спросили Соула, почему он собирается тянуть с атакой до утра. Соул ответил, что пуэрториканцы еще не готовы, и что Том Броди заверил его, что глостерцы продержатся до следующего дня{*61}.

 

Риджвей имел все поводы для недовольства. Все надежды на то, что операцию «Дерзкий» все же удастся реализовать в полном масштабе, исчезли. Из-за тяжелых потерь, уже понесенных Британской бригадой, и неизбежных дальнейших потерь, на бригаду нельзя было рассчитывать в течение длительного времени. Ее следовало отвести в тыл и реорганизовать. В результате этого в секторе Первого корпуса возникла бы брешь, заполнить которую можно было лишь двумя оставшимися полками (7-м и 8-м) резервной 1-й Кавалерийской дивизии. Отправка 5-го кавалерийского полка в Капьонг, а 7-го и 8-го кавалерийский полков в сектор Первого корпуса оставляла Восьмую армию без сил, необходимых для контратаки, предусмотренной планом операции «Дерзкий»{*62}.

 

Позднее в тот же день Том Броди получил от Джеймса Карна более точную оценку ситуации в батальоне глостерцев. В действительности положение было отчаянным. Отбросив все предрассудки, Броди попросил у Соула разрешения отвести глостерцев в тыл той же ночью. Неизвестно, узнал ли Соул к тому в