Глава 9. Дорога за грань мира

Маленький взрослый,

Пистолет под рукой…

Уставший бояться,

А вовсе не злой!

Тому, кто вырос в городе поменьше, в Москве иногда не хватает ночного звёздного неба. Первопрестольная всегда в какой-то дымке, звёзды проглядывают только самые яркие, и, наверное, нормальное звёздное небо можно увидеть лишь зимой…

Но сейчас был конец июня. И звёзды были видны! Они висели над храмом, близкие, хоть и мелкие, похожие на рассыпанные по небу блёстки. Лесь лежал на матах точно под мансардным окном, глядел на небо и слушал, как Рюрик настраивает местную старую гитару без одной струны и пытается наиграть что-то смутно-знакомое – наверное, мелодию из какого-нибудь фильма. От комментариев к рассказу Лесь попросил старшего друга воздержаться и теперь лежал и думал – воспоминания неминуемо повлекли за собой целый ворох чувств.

Мама… а что – если ждать придётся до самого конца срока? Аж до августа? Сможет ли Лесь ещё целый месяц, а то и больше, играть в прятки со взрослыми, которые заведомо умнее и… могущественнее его? Взрослые всегда могущественнее детей, только в сказках дети бывают крутыми волшебниками, как Гарри Поттер или Мефодий Буслаев… Хотя, судя по всему, он, Лесь хоть и не могущественнее, но хитрее, по крайней мере, достаточно хитрый и удачливый, чтобы пока не попадаться. Но долго ли он сможет оставлять взрослых в дураках, не явятся ли они прямо сейчас и сюда?! Вон, слышны шаги на лестнице…

Лесь резко сел, нащупывая в рюкзаке в пистолет и судорожно оглядываясь. Потом глубоко вздохнул, догадавшись, что просто успел заснуть. Образ сегодняшнего – вчерашнего? – «захожанина» безобидно таял на окраине сознания, как и любая дрёма. Рюрик лежал рядом, заложив руку за голову, и тихо похрапывал, завернувшись в плед. Свечки давно догорели.

Значит, просто сон…

Как же Лесю эти сны надоели! Надоело, толком не проснувшись, шарахаться от каждой тени и хвататься то и дело за пистолет. Надоело запрещать себе думать о папе и мечтать заглянуть домой – ну вдруг, вдруг папа написал?!

Надоело, надоело, надоело…

Лесь лёг обратно, закутался в оставленный здесь кем-то спальник и закрыл глаза, подсовывая под голову ладонь с зажатым в ней пистолетом. Оружие приятно холодило щёку и успокаивало. Ну вот, теперь пистолет вместо любимого бегемотика Афанасия в тельняшке, с которым Лесь раньше спал…

Надоело, как же надоело вообще жить в этом дурацком мире, где кто-то за ним охотится даже во сне, не то что наяву. Неужели у Бога нет какого-нибудь другого для него мира, спокойного? Эх, шагнуть бы туда, ну, как в книжках про «наш человек в параллельном мире». Только там миры всегда все сплошь «приключенческие», потому как в родном мире герою ужасно скучно, а Лесю надо наоборот – отдохнуть на какой-нибудь тихой-спокойной планете недельку (а лучше – две), а потом уже вернуться сюда, где за две недели, небось, его след и вовсе потеряют и будут разыскивать где-нибудь под Казанью, поближе к родному дому. Ну а там папа с ними, с этим Центром, в два счёта разберётся!

Жаль, что так бывает только в книжках… Лесь зевнул, ненадолго разлепил глаза, чтобы ещё раз поглядеть на звёздные блёстки в небе, но, кажется, так и не поглядел. Во всяком случае утром он об этом уже не помнил.

… Рюрик ещё спал. Лесь не стал его будить, прозевался хорошенько, напотягивался – а потом закинул рюкзак за плечо и спустился по лестнице на первый этаж – умываться. На часах было полседьмого, к Тоше надо было к восьми, так что мог Лесь не торопиться… Но торопился всё равно. Умывшись и пригладив волосы мокрой рукой, даже заставив себя раскидать их на подобие пробора, Лесь снова поднялся на четвёртый этаж и как раз поспел к звонку Рюрикова будильника.

– С добрым утром, – Лесь уселся обратно на мат. – Храм открывать не пора?

– А ты… о-ох, куда торопишься? – возразил Рюрик сонно, явно желая остаться в мире снов ещё минут на десять.

– С Тошей на дачу уезжаю.

– Что, прям сейчас? – Рюрик даже сел от удивления.

– Скоро! Мне в восемь уже у него надо быть. А лучше пораньше…

– Э… Ну, давай, пошли храм открывать.

Лесь немедленно вскочил на ноги, но Рюрик зевнул:

– Шустрый какой… Дай проснуться-то хоть, – и неохотно встал, откидывая волосы с лица.

… Пока Рюрик «просыпался» – зевал, тянулся, протирал глаза, Лесь разве что не приплясывал от нетерпения. Непонятно, откуда оно на него такое нашло, но на месте не сиделось, пятки чесались, и телефон Лесь проверял каждые пять минут – не прослушал ли, что Тоха звонил?.. Но Тоха, наверное, ещё спал. Поскорее бы уж с ним и его мамой встретиться и уехать, уехать из этой душной опасной Москвы куда-нибудь далеко-далеко, за грань мира, где его никто никогда не найдёт… Так, нет, стоп, с «никто» он погорячился. А как же папа? Папа должен его найти!..

Но про папу лучше не думать пока. Папа будет когда-нибудь потом, когда он найдёт маму. И когда маму выпишут…

На этом Лесь строго велел себе отвлечься на более насущные проблемы, привычным взглядом обежал улицу, не заметил ничего подозрительного и нырнул в вестибюль станции «Китай-город». В окружающих центр города станциях метро Лесь уже ориентировался не хуже Рюрика, моментально рассчитывая, с какой куда удобнее добираться.

… В привычном мире метро Лесю было спокойно и уютно. Пожалуй, если всё закончится благополучно – возвращением домой всей семьи, он ещё долго будет скучать по этим переходам, платформам и такому особенному «метрошному» запаху – тепла, резины и ещё чего-то непонятного. Невольно вспомнилась рассказанная Ленкой страшилка про то, что в подземке водятся метровые крысы. «Ну, метровые – в метро, то есть, живущие!» – весело добавляла Лена в конце.

Метровые… Выдумает тоже! И Лесь фыркнул, прислоняясь к надписи «Не прислоняться», как это делает любой мальчик его возраста из чистого, бескорыстного и искреннего упрямства. Поезд катил по туннелю, казалось, неторопливо и даже капельку лениво, но стремительное мелькание проводов по стенам, похожих на сплетение каких-то подземных змей, подсказывало, что ощущение это обманчиво. На самом деле люди мчались под землёй из конца в конец города, метро заглатывало их в одном месте и выплевывало в другом в бешеном темпе сутолоки дневной московской жизни.

Леся оно выплюнуло на станции «Новые Черемушки», а оттуда, убедившись, что времени ещё вагон, и стараясь унять нетерпение, Лесь пошёл пешком. Находится так близко от дома было боязно, но Лесь утешал себя мыслью, что в субботу в семь с четвертью утра никто его здесь не ждёт. Да и стоит рискнуть, стоит! Потому что уехать сейчас с Тошей – это… это и в самом деле убраться за грань этого мира туда, где никому и в голову не придёт его разыскивать! Да и никого подозрительного по пути не видно, людей немного, машины все проносятся мимо, им и дела ни до кого нет… Иди себе, шагай, гляди по сторонам и жди звонка Тоши, который обещал просигналить, если они с мамой соберутся раньше, чем планировали.

Словно прочитав мысли своего хозяина, зажужжал телефон – вибрация всегда срабатывала раньше звонка, а на смски порой динамик и вовсе не успевал «просыпаться». Успев ещё подумать про себя, что, мол, хорошо, что Тоха знает его «секретный» номер, доставшийся Лесю, как и в прошлый раз, от Василия, «хитрец, беглец и просто суперагент» (опять Ленкины слова) открыл смску… Но та была не от Тохи.

«Ко мне приходили твои "друзья" и спрашивали о симке!выключай телефон!»

Магазинчик, в котором работал Василий, должен был открыться только через десять минут, а значит, они уже поджидали Василия, когда он пришёл на работу, раз всё произошло так… оперативно.

Лесь не испугался. За последние два месяца уже столько всего случилось, что Лесь уже напрочь отвык пугаться, когда происходит что-то плохое. Пугаться и переживать – это потом, в безопасности, а пока Лесь выключил телефон, разобрал его, в который уже раз за последнее время, и вынул батарею. Ну, рассказывают же, что иногда телефоны включаются сами по себе! Без батареи как-то надёжнее, как с вампиром, заботливо проткнутым осиновым колом. «Шалить не должен»… А после этих нехитрых манипуляций – поглядел на часы и крепко задумался. До встречи с Тохой оставалось ещё по меньшей мере полчаса, идти к нему было рановато.

Может, стоит расспросить Василия, что вообще произошло?.. Но, обозвав себя идиотом-камикадзе, Лесь сразу же отмёл последнюю идею. Ещё чего не хватало – а вдруг те как раз его там и поджидают с распростёртыми объятьями?!

Но с другой стороны – как ещё разобраться в произошедшем? Кто именно приходил? Сказал ли им что-то Василий? Да и откуда им знать, что Лесь сейчас рядом? Уж если они озаботились вычислить другую сим-карту – значит, им надоело разыскивать его «наугад»?

На сей раз обзывать себя доблестным японским лётчиком Лесь не стал, присел на первый попавшийся заборчик и крепко задумался. А время тикало, тикало… Если он так просидит ещё минут десять, созерцая бодро ковыляющих мимо «ранних птах» пенсионного возраста, задумчиво вертя в руках пачку «эль-эма» и ловя на себе неодобрительные взгляды – как же, такой маленький, а уже, небось, дымит, как паровоз! – в общем, если он продолжит тормозить, то к Василию пойти уже точно не успеет.

А, ладно, была не была. Не сходишь – не узнаешь, да и просто любопытно. Он, Лесь, будет очень осторожен, а потом сразу бегом к Тоше – и ищи-свищи, уже через пару часов Лесь будет уже далеко.

«Если, конечно, сейчас всё пройдёт гладко», – довольно скептично отозвался ворчливый внутренний голос, но Лесь давно уже привык с ним не спорить… а просто делать по-своему, если уж есть на то необходимость.

Не колеблясь больше, мальчик запихал пачку в карман и бодрым шагом направился в сторону проспекта, на ходу всерьёз раздумывая, не вернуть ли сигареты Василию. Хватит курить, ну, правда, хватит. Конечно, никотин успокаивает – так говорил Василий, да и Лесь убедился, но совесть так и не смирилась с этим.

«Обещал, обещал, обещал…» – твердила она отдалённым, но неприятным эхом.

«Папа тоже много чего обещал. Например, что он меня где угодно найдёт, даже если я потеряюсь в центре Казани в толпе японских туристов», – попытался возразить ей Лесь, но на совесть это впечатления не произвело. Может, потому что центр Казани, пусть и с толпой японских туристов, не шёл ни в какое сравнение с огромной, полной двадцать пять, а то и двадцать шесть часов в сутки бестолково суетящейся жизни столицей.

… Василий стоял у дверей своего магазинчика, и курил, то и дело поглядывая по сторонам. Издалека заметив Леся, он выкинул недокуренную сигарету в ближайшую урну, заглянул на несколько секунд в магазин – одной головой – и вскоре деловито устремился за угол, куда вскоре и подошёл Лесь, опасливо озираясь.

– Я так и знал, что ты придёшь, – вместо приветствия кивнул Василий мальчику. – Неподалёку был, что ли?

– Да, типа того, – неопределённо откликнулся Лесь. После произошедшего вчера, он поостерёгся даже друзьям рассказывать о своих планах… Правда, вдруг, холодея, понял он, Рюрику-то сказал, что поедет с Тошей! Вот балда! Остаётся надеяться, что тот не скажет ничего своей пустоголовой и слишком скорой на язык сестрице… Да, конечно, безусловно, этот Ленкин Ийон мог вообще не иметь никакого отношения к таинственному «захожанину», но Лесю всё равно было до сих пор не по себе. Раньше он считал, что уж в храме-то точно в безопасности, а теперь…

– Ау! У тебя такое лицо, будто решаешь глобальные мировые вопросы, – помахал Василий раскрытой ладонью перед лицом мальчика. – Успокойся, в конечном итоге всё – всё равно сорок два.

– Сорок два? – переспросил удивлённо Лесь.

– Эх, неуч, Дугласа Адамса читать надо было, «Автостопом по галактике». В общем, если коротко, то сорок два – это ответ на Самый Главный Вопрос Вселенной, Человечества и всего такого.

– А почему сорок два?

– Да, Господи, кто ж его знает! Построили суперкомпьютер, поручили ему найти ответ на этот самый вопрос, он проработал пару миллионов лет и выдал: сорок два, мол, совершенно однозначно. Так что – о чём бы ты ни гадал, всё равно сорок два.

– М-да, – Лесь ничего не понял. Впрочем, Василий ему вечно пересказывал куски книг, которые он в данный момент читал – по несколько штук разом. И каждый раз Лесь почти ничего не понимал, так что он уже привык.

Да, кстати, насчёт понимать…

– Слушай, а кто к тебе приходил-то?

– А-а… Блин, ну да, извини, забыл, что ты по делу заглянул, – тут же переключился Василий. – Короче – я и сам толком не понял. Похоже, что милиция… тьфу, полиция, то есть. Поджидали меня аккурат перед магазинчиком, двое, один – не мужик, а шкаф просто, Илья Ильич, блин, Муромец-младший. А второй – ничего, интеллигентный такой, только невыспавшийся какой-то вконец. Вампир красноглазый, блэ-эдный-блэдный, со взором горящим и не сулящим мне ничего хорошего… – Василий как всегда увлёкся в описании произошедшего. – В общем, помахали какими-то документами перед носом и спросили вот так в лоб, что я чуть не сел: «Вы сим-карту с номер таким-то, зарегистрированным на вас, не давали Алексею Ильину?»

– Прямо так и спросили?

– Нет, блин, на квэньи и меняя порядок слов, как магистр Йода! – смешал в кучу различные времена, жанры и вселенные Василий. – Так и спросили, как рассказываю.

– И ты? – впился глазами в старшего друга бледный Лесь.

– Второй, блин, вампир на мою голову! – немедленно возмутился несчастный студент. – И взгляд точь-в-точь, как у того, первого! И бледный, а глазки… ну-ка, посмотри вправо… а теперь влево… Ага, так и есть, и глазки малость красные тоже.

– Василий, убью! – не на шутку рассердился Лесь. – Мы не в игрушки играем!

– Ну, убей, кто ж тебе дальше тогда расскажет? Или ты у нас некромант? – Василий явно перечитал фэнтези и фантастики. – Ладно, ладно, не кривись. Извини. Да ничего я им не сказал. Ну, то есть, сказал, но наоборот, что знать никакого Ильина не знаю, Александра, мол, да? А, Алексея… Не, Алексея тоже, типа, не знаю. А симку себе покупал, второй номер нужен бывает. Ну, они тут же стали наседать: тогда отправь запрос в МТС, чтобы, значит, весь архив информации об этом номере выдали. Ну, кому когда как долго звонил и всё такое. А я и ляпни им, мол, что, сами не могут? Если уж они такие крутые. А они в ответ говорят, что был бы ты боевикам-террористом, там, или на худой конец наркодиллером – тогда без проблем, а так ты, вроде, гражданский, весь такой из себя невинный и вообще пропавший без вести. Ну я тебе одной рукой смску набил, телефон из кармана не доставая, и начал им чепуху пороть, типа, не имеют они права вмешиваться в мою личную жизнь, а если это я девушке звонил со второго номера или там ещё чего… Погорячился-погорячился, а там на горизонте хозяин показался, магазин открывать, они и распрощались, вроде как поверив. Вот такая фигня. Что скажешь?

Лесь на это ответил коротко, ёмко и не очень цензурно – рос-то всё-таки в дворовой компании, а там выражений не выбирают.

Василий на это кивнул, полностью соглашаясь, и подвёл итог, теребя вынутый в начале разговора из правого уха наушник:

– Так что ты у нас теперь личность знаменитая, тобой аж менты интересуются. Симку-то вернёшь? Я всё рано её теперь заблокирую, а то мало ли, что им в голову взбредёт… А тебе, если хочешь, новую раздобуду через пару дней, уже не на меня оформленную, не боись.

Лесь, не отвечая, вынул карточку из кармана и вернул настоящему владельцу. Василий убрал её и вытряхнул из пачки «L&M» последнюю сигарету, но, не смирившись, пачку ещё несколько раз встряхнул, прежде чем окончательно убедился, что она пуста, и, смяв, выбросил её в мусорку. Лесь протянул свою:

– На, бери всю, я завязать опять решил, а то скоро меня уже по запаху можно будет вычислить…

– Нифига, в Москве точно найдётся пара тысяч человек, кто курит красный «эль-эм», – возразил Василий, но пачку, разумеется, немедленно взял и бережно затолкал в карман.

– Интересно, полиция как в это влезла так… активно?.. – вздохнул Лесь, всё ещё раздумывая над историей.

Василий пожал плечами, жадно затягиваясь:

– Да кто ж её знает… Вообще, ювеналка-то твоя – штука вполне официальная, ювенальная юстиция, а где юстиция – там и прокуратура, и менты, и вообще всякая ФСБ.

– ФСБ-то тут причём?! – почему-то даже оскорбился Лесь. – Я не наркодиллер и не террорист, они же тебе сами говорили!

– Ну, может, и не ФСБ. Но что менты – это точно. А ещё они говорили, что ты пропавший без вести.

– Ну и хорошо, значит, не нашли!

 – Понятно, что не нашли, иначе бы со мной время не теряли… Но я не об этом. Пропавших без вести все ищут – волонтёры, те же менты… Фотографии в инете выкладывают, в городе иногда расклеивают и вообще всячески распространяют. Так что скоро тебя твоя собственная рожа сможет с потрохами сдать, не то что знакомые! Если активно искать тебя будут – то тут всё, нифига ты сделать не сможешь. Найдут…

– И… чего же тогда делать?

– Фиг его знает, Лёх… Бежать в параллельную вселенную. За грань этого мира.

– А я как раз примерно этим заняться и собираюсь… – тут Лесь поглядел на часы и охнул: – Ой-ё! Мне бежать пора… за эту самую грань мира. Спасибо тебе! Удачи! – и, резко повернувшись на пятках, во весь дух помчался в сторону Тошиного дома.

Василий растерянно вставил наушник обратно в ухо, некоторое время стоял, закрыв глаза и вовсе отключившись от этого мира, потом вздохнул и побрёл к магазину – не вечно же его Машка подменять будет. Да и какой из неё консультант, Боже правый! Она же нокию от самсунга только по надписи отличает, а дисплеи телефон и вовсе рвётся измерять в мегапикселях… Не, женщине место на кассе и только на кассе – мило улыбаться и говорить «Спасибо за покупку».

… Тошу и его маму Лесь нашёл у машины – они складывали последние вещи в багажник. Радостно помахав другу рукой, Тоша поинтересовался:

– Чего случилось? У тебя телефон то ли выключен, то ли вне зоны доступа…

– А, потом расскажу, – неохотно отозвался Лесь, косясь на его маму. – Так, проблемы… некоторые.

– Ну ладно, – не стал настаивать Тоха, верно расшифровав взгляд. – А мы уже как раз всё уложили.

Его мама, подтверждая слова, хлопнула крышкой багажника и кивнула Лесю:

– Да, Лёш. Если ты не завтракал ещё – можешь с Тошей подняться, перекусить, пока я тут разворачиваюсь. Я вам побибикаю. Там печенье есть, чайник можно поставить…

– А? А… нет, спасибо, я не голоден, – соврал Лесь, разглядывая листок, криво прилепленный на доску объявлений у подъезда.

«Пропал!

Алексей Ильин, 13 лет.

3 июля вышел от друга домой (ул. Панфёрова) и не вернулся.

Одет был…» – ну и дальше обычное в таких объявлениях описание, во что был одет, какой рост, цвет волос… Фотография – чёрно-белая, но довольно четкая, прошлогодняя. На ней Лесь ещё улыбчивый и беспечный мальчишка, подвоха от жизни не ждёт, незнакомых людей не пугается…

Подойдя к подъезду, Лесь решительно сдернул ставший вдруг ненавистным листок, скомкал – казалось, бумага жгла пальцы, и спрятал в карман.

– Эй, Лесь, ты чего? – окликнул Тоша.

– Не, я ничего, – замотал головой Лесь и попросил: – Давайте уже поедем, а?

– Ну, давайте… Тош, ты точно не поднимешься перекусить? Ехать долго, – мама Тоши внимательно оглядела сына, но тот пожал плечами:

– А зачем мы тогда бутерброды делали?

– Да, тёть-Маш, – поддержал тут же Лесь, – бутерброды всё равно вкуснее печенья! – а про себя умолял: «Поехали, поехали скорее же! Мне здесь и лишней минуты быть нельзя! Поехали куда угодно, лишь бы подальше отсюда!» – проклятый листок объявления даже через карман жёг руку. Теперь и здесь быть нельзя, и дома, и к Василию заходить, и даже в храме пока не надо появляться… Обложили со всех сторон, отрезали от друзей. Путь теперь один – куда-нибудь за грань мира. Лесь слишком устал бояться.

Глава 10. За гранью мира

Пять, четыре, два, один,

Но не три,

Просто хочешь зваться «сын»?..

Ну… смотри.

«В реке долго не сидеть, перед выходом из дома обязательно побрызгаться антикомариным средством, на железную дорогу не бегать», – так проинструктировала друзей Тошина мама в первый день пребывания на даче.

… Не враз Лесь отвык бояться незнакомых людей и класть пистолет под подушку. Всё это было слишком похоже на сказку – небольшая деревенька, речка-переплюйка с «почти даже тёплой» водой, самая настоящая соседская корова, душ, воду в котором приходилось греть маленькой железной печкой… И, главное, никто не знал, кто такой Алексей Ильин. Только Тоха и его мама, которая чередовала возню на четырёх грядках с ленивым лежанием в гамаке. Правда, совсем лениво лежать не давали полчища комаров, делающих вид, что не замечают «специальной антиикомариной вонючки», которые несчастная тётя Маша жгла повсюду – в саду, у колодца, на крыльце, в душе…

Тоха и Лесь на комаров и пышные заросли крапивы одинаково не обращали внимания, потому что гораздо интереснее потом пересчитывать укусы как кровопийц, так и «хищного растения» и сравнивать, у кого больше. Один раз Тоха, досадуя, что у Леся раз за разом получается больше, в одних шортах прыгнул в крапиву…

Ещё интересней оказалось соревноваться, кто больше комаров прихлопнет. Но и здесь, как назло, лидировал наблюдательный Лесь, который их не только хлопал на себе, но и ловил в полёте.

Наконец, потеряв к кровососам интерес, Тоха потащил друга на речку, и теперь их нельзя была не то что загнать в дом – даже просто из воды вытащить. Друзья купались в прямом смысле до посинения, вылезая на берег только на несколько минуток с синими от холода, прыгающими губами – погреться. Когда к губам хоть немного возвращался родной цвет, ребята уже снова неслись, поднимая тучи брызг, «поглубже», правда, на реке было только одно место, где было это самое «поглубже» – то есть, глубже их роста. Старая ива почти легла мостом через реку, а под ней как раз дно резко уходило вниз. Не настоящий омут, конечно, но Тоха любил купаться именно здесь.

Вот и сейчас оба друга оседлали ствол дерева, болтали ногами, задевая большими пальцами самую поверхность воды, и балдели от самого факта, что до возвращения в город ещё целых пять дней, заполненных речкой, играми и разговорами.

– Слушай, Тох… – Лесь выгнулся и лег спиной на ствол, обхватывая его руками.

– А? – лениво откликнулся Тоха.

– А что это за соседи вчера приехали? Ты их знаешь?

– Слева которые, что ли? Ну да, знаю. Дядя Витя, тётя Лида и ещё у них дочка мелкая, Катька, ей семь, кажется… А, нет, вру, сейчас уже девять должно быть. Эх, старею… – и Тоша принялся дразнить ногой проплывающую под ним лягушку. Лягушка проявляла возмутительное невнимание к его действиям. – А что?

– Да не, ничего, просто интересуюсь, – Лесь даже немного смутился своей мнительности. И с чего он взял, что этот дядя Витя так странно поглядывает на соседский участок? Нормально он глядел, просто удивился, наверное, что сын соседки не один…

– Люди хорошие, – тем временем рассудительно заметил Тоша. – Мама с ними дружит. Да и Катька для девчонки и к тому же её возраста – очень милое создание, вот увидишь. Не пристаёт, не лезет… Ну чего, я, вроде, согрелся. Кто быстрее вон до того поворота?

… Лесь действительно вскоре это «милое создание» увидел. Девочка была младше Василиски, но почти такая же светленькая, в шортах из обрезанных выше колен джинсов и весёлой оранжевой футболочке. Бросала мяч в кольцо, укреплённое на берёзе, и опасливо косилась в сторону соседского участка – наверное, боялась случайно забросить мяч туда. Лесь сидел на заборе, скрытый от глаз девочки вишнёвыми зарослями, и от нечего делать считал, сколько раз подряд ей удаётся попасть мячом в корзину. Тоха болтал со своим отцом по телефону, это было надолго, так что Лесь даже к нему не совался. Да и, сказать по правде, просто не хотелось слышать чужое «А ты как, пап?» – виной тому была самая обычная зависть.

Поэтому Лесь и сидел на заборе, считая мячи. Три, четыре… Ого! Прямо настоящая баскетболистка, только маленькая!

На шестом разе девочке не повезло, и мяч вместо кольца улетел в кусты. Катя ойкнула и бросилась за ним, но лезть к соседям не понадобилось. Лесь вылез из зарослей вишни довольный и с мячиком в руках:

– Твоё?

Катя отскочила, будто мальчик оказался призраком, и опасливо спросила:

– А вы не из ювенальной юстиции?

Лесь чуть не сел на зад от удивления и только захлопал глазами, будучи просто не в силах ничего вразумительного на такое заявление сказать.

– Мама говорила, – тем временем рассудительно продолжила девочка, – что с ювенальными… людьми мне разговаривать нельзя, а надо позвать её или папу.

Лесь взглянул влево и увидел, что оба Катиных родителя торопятся сюда.

– Не, – наконец сказал он, обращаясь уже скорее к подошедшим взрослым. – Я не ЮЮ. Совсем. Даже наоборот, – и протянул руку Катиному папе, кладя мяч на землю: – Алексей, короче – Лесь.

– Виктор, – не колеблясь, пожал её мужчина. – Что-то мы совсем на нервах… А что, разве у Марии?..

– Я Тошин друг, погостить приехал, – и вдруг, повинуясь внезапному желанию, добавил: – Я сам здесь от… от ювеналки прячусь.

– О, вот как. Ну, тогда без официоза, просто дядя Витя, как меня Антон зовёт, – новоявленный дядя Витя ничем не выказал удивления. – Расспрашивать, наверное, не буду. Догадываюсь, что первому встречному ты ничего не расскажешь.

– Ну… Вы не первый встречный, – возразил Лесь, понимая вдруг, что грань того, опасного мира оказалась слишком тонка и близка. Здесь ещё пока безопасно, но что будет дальше?..

Кажется, пять оставшихся дней будут уже не такими беззаботными.

– Всё равно, по лицу же прекрасно вижу недоверие ко всему существующему миру, – необидно усмехнулся дядя Витя. – И правильно. А родители-то твои… где?

Лесь огляделся и бесцеремонно плюхнулся на пень – таких несколько стояло вокруг выложенного камнями очага-костровища. Поглядел задумчиво на мужчину, потом пожал плечами:

– Мама в больнице. Папа Бог знает где, мама с ним поссорилась, так что он, наверное, даже не знает, куда мы уехали.

Ну, тут Лесь соврал – вернее, не столько соврал, сколько покривил против собственного убеждения. Разумеется, папа знает. Папа обязан их найти, а значит, уже наверняка понял, что мама уехала к тёте Тане в Москву. Ну а в Москве найти… как-нибудь да точно сумеет, это же папа!..

– Алексей… Лесь, – перед ним на корточки присела мама Кати. «Тётя Лида, кажется», – отметил Лесь про себя. Женщина коснулась его руки и неловко улыбнулась: – Ты извини, что мы спрашиваем. Просто… может, мы тебе чем-то помочь можем? С высоты нашего богатого опыта? Мы из-за того, что ждём второго ребёнка, а до сих пор живём в однушке, уже несколько месяцев за Катю воюем. А её мы, к тому же, из детдома взяли… Вот и уехали сюда ото всех подальше.

– Да опыт бега по городу и метро и ночёвок где попало у меня есть, – Лесь вовремя прикусил язык, чтобы не спросить глупое: «Ой, вы… тоже?» – А… Только один вопрос. Этих ювенальных юстиций – вообще много? В смысле, что… это такой государственный орган или что-то частное?

– Вообще, увы, ювеналка – государственное, эм-м… явление. Но пока, слава Богу, это никак на западе, где ЮЮ – царь и бог, и даже лично президент ничего не сделает, – объяснять взялся дядя Витя, а его жена повлекла Катю в дом, что-то выговаривая насчёт поцарапанной коленки.

– А когда не всё в порядке официально – за дело охотно берутся ЧВК? – сообразил Лесь.

– ЧВК? – наморщил лоб дядя Витя в непонимании.

– Частные военные компании, – пояснил Лесь со знанием дела. – Мне папа рассказывал, так ЦРУ делает. Оно их, это… нанимает, типа. И остаётся не при делах.

– А… Ну да. В таком случае – ЧВК. Всякие Центры, Федерации и прочее. Действительно – война, – согласился дядя Витя. Наверное, ему давно не с кем было об этом поговорить. – Сделать вид, что всё это – частная гражданская инициатива и вообще к слишком хлипкому и спорному закону отношения не имеет, это для них выигрышный вариант. Для тех, кому не дети нужны, а…

– А власть, – автоматом отозвался Лесь. Алина Геннадьевна что-то такое же говорила… И тут вздрогнул и переспросил: – Центры? Центр… охраны детства?

Настала очередь удивляться дяде Вите:

– Откуда ты знаешь?

– Всё оттуда же, откуда и вы.

Продолжить разговор не получилось – Тоша искал Леся, чтобы пойти на речку. Торопливо распрощавшись с соседями, Лесь ловко перемахнул через забор и помахал другу рукой: тут я, мол.

… Но из головы произошедшее не выбросил. Оно, произошедшее, слишком ему не нравилось. Ведь если этот самый Центр выяснит, где спрятался дядя Витя с семьёй – а это несложно, ведь тут же их, соседей, собственная дача! – то Лесь невольно окажется под ударом и сам. А они наверняка вычислят, с Лесем-то – аж симку Василия определили!

В общем, похоже на то, что отдыхать Лесю гораздо меньше осталось, чем думалось. Это огорчало и дарило странную злость: ну ладно он, он уже привык, что за ним гоняются все кому не лень, пока мамы нет, ну а к дяде Вите-то за что прицепились? Нормальная семья! И Катя не похожа на несчастного, замученного ребенка, наоборот, родители вокруг неё прыгают… Или это тоже нельзя?

Нет, он, Лесь, окончательно запутался. Ну и фиг с этим, будет разбираться по ходу проблемы, в которую надо посвятить Тоху – с другом вместе думать удобнее. «Одна голова хорошо, а два сапога пара», – так, кажется, мама обозвала их дружбу с Тимуром. Эх, Тимыч-Тимыч, как ты там? Всё дымишь, как паровоз?..

При мысли о далёком друге дико захотелось курить, аж скрутило, но сигарет под рукой не было. А жаль, с ними думается лучше, Лесь это давно заметил, но, вот, понадеялся, что «за гранью мира» думать не понадобится, и вернул пачку Василию.

– Тох! – тихонько окликнул Лесь друга. Они уже легли спать на втором, чердачном, этаже дома, а внизу чутко спала тётя Маша, которую тревожить ни за что не хотелось.

– А? – Тоша на своей кровати повернулся на бок, так что лунный свет превратил его лицо в черноглазую фарфоровую маску.

– Слушай… Где у вас тут сигареты купить можно?

Тоша задумался – похоже, достать сигареты в деревне было непросто.

– Понимаешь, тут такое дело… – объяснил он, – в магазине купить можно, но… маме обязательно кто-то стуканёт. Здесь же полдеревни её знакомых, а уж бабушки…

– М-да, – приуныл Лесь. Курить от этого захотелось только сильнее.

Тоша дальше о чём-то задумался, а Лесю ничего не оставалось, как пялиться в скошенный потолок и хотеть покурить.

Может, дядя Витя курит?.. Хотя нет, от курильщика почти всегда табаком пахнет, а от дяди Вити так не пахло точно. Дядя Витя… Тот Лесь резко сел в кровати – та протестующе заскрипела.

– Тох… – выдохнул мальчик, чуть не охрипнув от волнения. – А ведь у Кати… родители есть. Оба. И Центр всё равно к ним цепляется…

Тоша тоже сел:

– Точно… То есть, когда вернётся твоя мама, они от тебя могут и не отстать?!

– Похоже на то… – Лесь прикусил губу и упал обратно в кровать. – Блин, Тох, курить охота – мочи нет. Если завтра не раздобуду сигареты – сдамся этому Центру в обмен на пачку «Винстона», честное слово.

– Подожди, я как раз об этом думал, – отозвался Тоша и после минуты напряженной тишины сообщил: – Кажется, придумал! Сигареты можно на станции купить, на ж/д. Там точно нас никто не запомнит, а продадут там курево хоть пятилетнему ребенку. Так что завтра сгоняем туда. Маме скажем, что на речку пошли, туда, к Гремяку, – так здесь называли впадающий в речку где-то в километре от деревни шумный ручеёк. – А сами махнём к железной дороге. Если быстро идти – до обеда управимся, и мама ничего не заподозрит.

– Слушай, ты гений! – обрадовался Лесь, чуть обратно не вскакивая.

– Только тогда надо встать пораньше, чтобы времени больше в запасе было. Так что – спать… – и Тоша перевернулся на спину, закрывая глаза. Лесь заставил себя последовать его примеру и вскоре действительно уснул.