Состав группы и условия проведения

Апробация программы проходила с участием японских студентов, как обучающихся в Московской Государственной Консерватории (МГК) им. П. И. Чайковского, так и собирающихся поступать в консерваторию, которые учатся на подготовительном отделении. Было проведено семь занятий с 15 марта по 2 апреля. Длительность каждого рабочего дня — 2.15 часа. Место проведения — МГК им. Чайковского, обычная аудитория с роялем. В тренинге приняло участие восемь японских студентов. Возраст участников — от 20 до 24 лет.

Программа велась автором данной работы. Уровень владения языком у всех участников тренинга был хорошим, однако двое человек говорили несколько хуже и в групповых обсуждениях участвовали меньше. Участники в группу набирались добровольно. Предварительно мы посетили занятия в консерватории, на которых можно было встретить предполагаемых студентов, и объясняли им, что такое тренинг, какие цели у этих факультативных занятий, как будет проходить работа и т.д. Японские студенты хотели попробовать новую форму обучения, их также заинтересовала тематика занятий, таким образом, они были мотивированы на то, чтобы посещать все занятия, что почти все и сделали.

Диагностический этап

На этапе диагностики перед нами была поставлена задача выявить уровень адаптированности участников тренинга. Для этого были использованы модифицированный Т. Г. Стефаненко и М. С. Пановым «Опросник адаптации личности к новой социокультурной среде (тест Л.В Янковского)». Опросник был создан Л. В. Янковским и апробирован впервые Пановым (2001), Платоновым (2001); далее Антоновой (2004). Опросник состоит из шести шкал: адаптивности, конформности, интерактивности, депрессивности, ностальгии, отчужденности. Опросник предлагалось заполнить в первый день тренинга до начала программы.

Были получены следующие результаты:

- по шкале адаптивности: 5 участников показали низкую адаптивность, 3 – среднюю;

- по шкале конформности: 3 — низкий показатель, 5 — средний;

- по шкале интерактивности: все показали низкие результаты;

- по шкале депрессивности: все показали низкие результаты;

- по шкале ностальгии: 6 — низкий, 2 — средние результаты;

- по шкале отчужденности: все показали низкие результаты.

Из полученных данных можно сделать следующие выводы:

1. В основном средние показатели были получены по шкале конформности, что говорит о стремлении поддерживать отношения с людьми, об ориентации на социальное одобрение, о зависимости от группы, о принятии системы ценностей и норм поведения данной среды. Это согласуется с традиционными данными относительно высокой конформности японцев;

2. Низкие значения по шкале депрессивности означают отсутствие тяжелых негативных переживаний одиночества, изолированности и т.д., что говорит о наличии внутренней гармонии у участников тренинга;

3. Однако низкие показатели по шкале интерактивности говорят о трудностях в принятии новой культуры и вхождению в новую среду. Низкие показатели могут говорить о возможном чувстве неуверенности в своих возможностях в этой культурной среде;

4. В то же время низкие показатели по шкале отчужденности свидетельствуют о том, что у студентов нет неприятия новой культуры и проблем со своей идентичностью, нет низкой самооценки и ощущения покинутости;

5. В основном низкие результаты по шкале ностальгии говорят о том, что студенты в основном гармонично переживают чувство потери со своей собственной культурой, внутреннее ощущение потерянности, растерянности;

6. В основном низкие показатели по шкале адаптивности свидетельствуют о том, что переживание чувства удовлетворенности от пребывания в новой культуре невелико.

Итак, судя по этим результатам, нельзя сказать, что студенты полностью дезадаптированы, однако о какой-либо успешности процесса адаптации также говорить не приходится.

Особенности развития групповой динамики

Наши опасения по поводу того, что японцы будут проявлять себя на занятиях достаточно пассивно, чем это могли бы делать русские, частично подтвердились. Начало было трудным этапом, однако в процессе выполнения упражнений первого занятия игровой контекст настолько увлек студентов, что они стали часто улыбаться, и даже были близки к тому, чтобы начать перебивать друг друга — словом, были, на удивление, активны. Однако разминочные упражнения в первый день проходили медленно и не столь активно, как это было в последующие дни. Одна из причин может состоять в том, что студентам в первый день было трудно абстрагироваться от традиций обучения, к которым они привыкли. Другим возможным объяснением может быть то, что на втором занятии обсуждалась тема невербальной коммуникации, это могло создать условия для более близкого эмоционального контакта участников.

Любопытно отметить следующее: тренер обращал внимание, что начинал задумываться о собственной усталости приблизительно в то же время, когда видел усталое выражение на лицах участников. При этом для тренера было приятным сюрпризом, что даже в состоянии усталости общий уровень активности группы снижался не столь явно.

Атмосфера, царившая на занятиях, была достаточно доверительной, открытой. Упражнения на двигательную активность проходили всегда динамично, нравились участникам (об этом они рассказывали, делясь своими впечатлениями). Особенно им понравились упражнения, связанные с невербальными проявлениями. Для выполнения этих упражнений формировались «разнокультурные» пары. Участники особенно отметили упражнение «Потрогать русского» и «Активное жестикулирование».

В этом контексте мы считаем целесообразным привести высказывание Р. Л. Кричевского и Е. М. Дубовской, которое, с нашей точки зрения, дает метафору групповой динамики межкультурного тренинга с несколько неожиданного ракурса: в аспекте процесса самокатегоризации. Этим понятием описывается «процесс категоризации людьми себя с точки зрения ингрупповых и аутгрупповых прототипов, т. е. выяснение своего соответствия типичным представлениям о том, какими должны быть члены своей и чужой группы. Прототипы фактически предопределяют основные характеристики группового членства, имея в виду типичные для членов группы установки, эмоциональные реакции, поведение» (Кричевский, Дубовская, 2001, с. 30-31).

 Трудным и нединамичным оказалось выполнение упражнения «Анализ пословиц», очевидно, в силу несовершенности самой инструкции и сути упражнения. Еще один возможный дополнительный фактор сложности – языковой барьер, мешающий до конца понимать чужие пословицы. Мы затрудняемся дать здесь однозначную рекомендацию будущим тренерам, поскольку при всей сложности выполнения, это упражнение дает возможность участникам, по крайней мере, задуматься о том, как пословицы могут отражать ментальность представителей той или иной культуры. Неслучайно это упражнение находится в самом конце нашего тренинга: мы надеемся, что большое количество предшествующих упражнению дискуссий помогло участникам развить способность быстро «выхватывать» суть того, что означают те или иные культурные тексты (Гудков, 2003; Лотман, 2002).

Трудностью и, в определенной степени, неудачей можно считать сильное нежелание участников по завершении программы еще раз заполнять предложенный в начале опросник — нам даже пришлось отказаться от проведения итогового замера. Участники жаловались на то, что анкета не оставляет им других вариантов ответов, кроме «да» «нет» и «ко мне не относится» и им очень неинтересна (большинство участников выбирало как ответ «ко мне не относится», из-за чего результаты оказались возможно не такими полными, как могли быть).

Существенной трудностью для участников стала необходимость вписываться в достаточно жесткий график тренинга. Японские студенты, в силу недостаточно свободного владения русским языком, а также в силу ряда культурных особенностей, имели тенденцию с трудом завершать групповые упражнения, за счет чего часто «урезалась» процедура обратной связи. Данная ситуация влияла на результативность тренинга не в лучшую сторону. С учетом сказанного, мы считаем, что необходимым было бы увеличивать время каждого занятия до 2.30 часов.