Девочка спрашивала “куда меня везут”, а ей отвечали “туда, где тебе не понравится”. Это были годы, когда еще не наступила эра сталинской индустриализации, когда еще не прогромыхала война.

Дэниел Пресслер - человек, менее влиятельный, чем Гитлер, но не менее жестокий, создавал свою армию, похищая детей, расправляясь с их родителями, сжигая их деревни и городки до основания. Дэниел Пресслер – дьявол в людском облике.

Мария поняла это, лишь заглянув в его глаза. Но… в ещё большей мере её напрягали глаза помощницы деспота - Ларисы Александровны - мерцающие неестественной жуткой желтизной, светящиеся во тьме, как у демона. Эта неприятная женщина, чье присутствие всех заставляло содрогаться, на протяжении шести часов ежедневно допрашивала Машу, копалась в ней, видимо, получая удовольствие…

- Лишь став комком вражды и страха, стерпев всю тяжесть зла оков, познав вкус боли и несчастья, ты станешь дел великих частью, и демон громко воспоёт! – каждый раз приступая к новой пытке, сумасшедшая садистка зачитывала рифмованный текст из какой-то толстой книги.

Фашистоватый, германистый Дэниел крутился возле тётки и Марии, дожидаясь конца ритуала и приговаривая про себя всякую мерзятинку.

Утро – убийство. День – убийство. Вечер – подготовка к утру. Ночь – ритуал. Утром Мария убивала очередную девчонку! Разумеется, Лариса Александровна при этом присутствовала. Нужно было контролировать, чтобы её лучшая ученица, отличница Машуля, не опускалась на ступеньку ниже, сдерживала натиск сочувствия-гуманности и не сдавала позиции. Чтобы выдерживать заданную планку! Не подводить дьявола!

- Твоё сердце должно обрасти мхом, это семьдесят седьмая твоя жертва! Дойдёшь до сотни – считай, обряд инициации пройдён!

- Зачем вам это? – задала вопрос ученица.

Утро, ритуал, подготовка … о ккультные, мистические символы, довоенная Россия и порча...

Учительница ответила, хотя и любила пытки неведением:

- Ему нужны души. Ему нужны души этих детей! Души девочек! Ты у нас избранная …

Голоса, преагония, тьма!

       

- Чтобы спасти свою душу, я должна буду угробить души других?

- Именно! Сделки с дьяволом всегда самые справедливые сделки! Везет тем, с кем дьявол договаривается!

- Выходит, я ему приглянулась…

- Так точно!  

Мария Блэксонт одна против сверстниц!

- И сколько еще крови прольется?

- Мно-о-о-о-о-го!

Одна против всех …

Больше собственной неблагодарной работы, цена которой – ночные мучения и больная дрожь, Марию напрягала желтизна глазных белков воспитательницы. И еще эти дети… у них у всех были такие же желтые глаза!

                                                                                   У них у всех …

Ритуалы!                  

                        Укрепление связи с богами ….

        Жертвоприношения!

                              Идолы!

Бесы ….

                                Всюду идолы!

 

 

Зеркально-чистый пол, в котором отражался потолок и танцующие пары приведений балерин и кавалеров, поднимал юбилейное торжество до уровня какой-нибудь магии. В спертом, вонючем воздухе завис плотный гул множества веселых голосов. Несложно было догадаться, что раньше это место блестело многолюдьем, приносило счастье и надежды. И не осталось ни тени сомнения, ни хмырного намека, что года два-три назад здесь проходили взбалмошные празднества. Однажды этот мирок окутала тьма. Она пришла из ниоткуда, непрошенной гостьей, и накрыла собой всё пространство. И не стало больше ни балерин, ни кавалеров, ни музыки. Счастье убежало далеко-далеко, так, что догнать было уже невозможно!

Двадцать седьмого июля тысяча девятьсот двадцать пятого года ЦИК и СНК СССР приняли постановление «О признании Российской Академии наук высшим научным учреждением Союза ССР» в связи с её двухсотлетним летним юбилеем. В тот самый день Мария простилась с родным домом, попав в преисподнюю, из которой не выбраться, “не отдав в жертву сотню детей”.

- Ты всё это время расправлялась со сверстницами. Похвально. Однако этого мало. Для достижения высших результатов необходимы следующие навыки. Один из них подразумевает расправляться с теми, кто тебя старше! - Дэниел Пресслер учил девочку игнорировать и подавлять стыд, объясняя важность мужества и стойкости, - Новая система сдачи экзаменов потребует значительных подготовительных работ для обеспечения выполнения указанных в ней норм. Её внедрение поможет исключить человеческий фактор…

 Грязь!             

                         Боль…

        События 1925 года!

                              Повиновение…

Марии представили человека, который, по мнению Дэниела, заслуживал смерти. В её задачи входило, ни много ни мало, проделать в негоднике несколько дырок, а также проследить, чтобы приговоренный умер не сразу, а малость помучился.

Немец стоял и… наблюдал. Лариса Александровна стояла рядом с немцем.

- Чего ты медлишь? Эта сволочь меня предала в декабре позапрошлого года. Да и потом… тебе же нужно развиваться… Это не какой-то авторитетный вор в законе! Это - шестерка… - Пресслер, хоть и являлся германцем, о чем говорили и его акцент, и его фамилия, владел русским языком в совершенстве, как французским, английским и многими другими, - Давай, не вынуждай в тебе разочаровываться. Мы слишком далеко зашли, чтобы останавливаться на полпути…

Марии выдали револьвер системы Нагана, разработанный бельгийскими оружейниками братьями Эмилем и Леоном, и поторопили угрозой наказания в случае, если она даст слабинку и обманет ожидания ментора.

- Не надо, прошу… - приговоренный плакал, рыдал, как ребенок, пытаясь всем своим униженным видом изобразить невиновного, - Умоляю вас, сжальтесь! Ну, я ведь ничегошеньки не делал! Совсем-совсем ничего!

Лариса Александровна вела себя сегодня безучастно, как сторонняя наблюдательница. Ее былая деятельность невидимо пропала, и переход от злобы и коварства к спокойности и индифферентизму прошел очень красиво, очень плавно.

- Стреляй уже! – крикнул немец.

Мария послушалась.

Пуля угодила бедному воришке в открытый круглый рот, и вылетела через затылок, оставив на полу брызги крови и небольшие куски кожи с седыми волосами.

- Умница-благоразумница! – Дэниел потеребил головку маленькой убийцы, когда та выполнила его неотложный приказ, и ушел в другое помещение.

Россия!              

                         Всюду идолы!

        Мария Блэксонт…

                             Сдача экзаменов!

Указанные нормы …

“ Мне снился сон. Кошмарный сон. Я куда-то падала. Я жадно лапала воздух, чувствуя его недостаток, но никак не могла зацепиться. Пыталась закричать, но понимала, это также бесполезно, как и вернуть прошлое. Я стремительно падала вниз. Мне было по-настоящему страшно, как не было страшно еще никому. Неожиданно меня кто-то заметил. Чья-то мощная рука ухватила за запястье, и я перестала лететь навстречу вакууму и тьме.

Затем, я подняла голову и увидела пустые желтые глаза. Они смотрели на меня, на беспомощную, желая сожрать. Окончательно я в себя так и не пришла, поскольку мне было суждено остаться в той тьме навсегда.

Я не смогу забыть лицо человека, сделавшего это со мной, превратившего в оружие, надругавшегося над каждой долькой моей юной души. Нельзя так просто взять и оторвать от человека кусок. Нехватку рано или поздно все равно заметят, сколько не скрывай. А от Марии оторвали её всю, оставив только порочную внешность.

Нет неизлечимых болезней, есть неизлечимые больные. И я одна из таких невезений ”

О прошлом Марии Блэксонт известно немногое. Согласно сохранившимся в ОПБ документам она родилась до Второй Мировой войны, до власти Сталина, в некой волгоградской области, в будущем Сталинграде. Неизвестные лица подожгли дом, где жила Мария со своей семьей. Паникующая мать бросила ребенка из окна прямо в руки советских солдат, которых тут же застрелили нападавшие. Убийцы, кем бы они ни были, взяли девочку под своё поручительство.

Прошел месяц. Мария, в которой никто бы не смог разглядеть потенциальную киллершу, хорошо показала себя в деле.

Возможно, на неё так повлияла разлука...

Чуть повзрослев, Мария зарекомендовала себя талантливой и быстро обучаемой. Но причина, по которой в ней увидели избранную, так и не была оглашена. Немногословность Дэниела Пресслера пугала и одновременно притягивала. Хотя больше всё-таки пугала, ибо Дэниел – сам сатана, и не обжечься, лишь бросив на него беглый взгляд, не получилось бы даже у священника.

Немец растил девочку, надеясь, что в будущем она будет его преданной помощницей, не зная, что растит врага. Дэниел был настолько ослеплен верой в себя, настолько нетактичен, что всерьез считал, мол, Мария забудет о погибших родителях и пойдёт за ним. В подтверждение наивности Пресслера достаточно привести эпизод, когда он вручает повзрослевшей девчонке эликсир Даоса, удлинивший его земной срок, подаривший извергу многовековую размеренную жизнь.

Набравшись хитрости, чтобы не спалиться, Мария потакала и поддакивала своему мучителю, а когда надо, убивала “для богов”. Как и Гитлер, если не в ещё большей степени, Пресслер был здорово помешан на оккультных исследованиях и часто советовался с представителями подобных квазиучений. Ему не давали покоя собственные теории о всесильных демонах, о “серых кардиналах”, что дергают за ниточки и всем руководят.

- Демоны растворяются, когда о них начинаешь вспоминать. Но разбитые, подавленные нашим неверием, демоны становятся сильнее! – немец никогда не верил в то, что жизнь может быть справедлива, из-за чего взял себе роль палача, роль покорного слуги, ублажателя бесов, столкнувшись с их неутолимой жадностью, понял одно: ему не суждено с ними справиться. Не в одиночку, - Неужели это не могло подождать…