Как прежде, хулиганя и смеясь,

Охапками листву швыряет в грязь.

Уж заморозков первых серебро

Лежало на траве, еще зеленой,

И несколько ворон кричало, про

То, что мир принадлежит воронам,

Единственным хозяевам небес,

В унылую и сумрачную пору,

Когда туман спускается на город,

И замирает парка мертвый лес.

Лишь дворник, нарушает эту тишь.

Он тишину метлою разгоняет,

С похмелья стонет, на судьбу пеняет

И вспоминает сон свой. Про Париж.

Париж, Монмартр! Всё – бредни, мон амур!

Драконом в небе облако клубится,

И дворник жадно смотрит, вслед ему,

Жалея, что не облако, не птица.

Неотвратимо движется зима,

И жители заделывают окна.

Они мороз не пустят на порог, но

Как удержать холодный бред ума?

Он входит в наши двери без ключа,

Пугая нас ветрами хохоча.

Куда плывут по небу облака?

Их белая торжественная стая

Парит высоко, плавно проплывая,

Сквозь страны, океаны и века.

Уж мы ли не летали? Времена

Меняют нас. Теперь - другое дело.

И выпита душа до дна. До дна.

И небеса не принимают тела.

1991-2003

 

***

О, если б знала та на суку Ворона,

Как сберечь свой сыр, избежать урона,

Про неё тогда не слагали басен,

И лиса б отправилась восвояси.

Но соблазн сильнее был аппетита

И ворона: «Карррр»! – значит, «карта бита».

Уронила сыр, что был Богом послан...

Знать, голодной быть ей, вороне косной,

Но зато - попала в Литературу!

Помянув её - не сказать, чтоб дуру –

Ты, поэт, её попрекать не вправе –

Позавидуй громкой вороньей славе.

Пусть твердят: "Умом… не в пример лисице..." –

Рядом с ней красуется на странице!

А к тому, что "лесть управляет миром" –
Бред. Ворона-то – поделилась сыром!

***

И не думай себя обмануть -

"Всё, мол, кончится прахом и пеплом

И развеется ветром".

Принимай уготованный путь

С благодарностью. Не обессудь,

Что судьба повернулась иначе,

Чем ты думал. Так вышло и значит

О потерях забудь.

И увидишь - осенний парад

Так пронзительно грустен и ярок...

Этот воздух, деревья, закат-

Бытия есть бесценный подарок

И бессмертия - верный залог,

Отрицание смертного страха...

В каждом миге присутствует Бог,

Словно в музыке Баха

 

Послесловие (после 2007 г)

***

 Денег нет, и не будет. О том не спорю.

       Но если достану – поеду к морю.

           

            (1990)

 

Всё, как и обещал себе ты жизнь назад:

Уехал в Крым — нашел кафе у бухты,

Глазеешь на прибой, кораблики закат

И думаешь, кого из этих двух ты

Осознаёшь «собой»? - того, - кто молодым

Повесой так хотел влюбить в себя планету,

Иль – нынешнего, кто - седым приехал в Крым,

Давно похоронив мечту смешную эту?

Тот — дерзок и горяч и бой кипит в груди

Всё знает наперёд, по всем вопросам в теме

А «этот» - он на всё с иронией глядит

И сам лишь за себя — не с этими, ни с теми

Так кто тебе милей? Два разных индивида

Объединяет их мечта одна - Таврида…

Два я, хотя они по-разному глядят

На мир и на себя, на море и закат.

А есть и третий я – гляжу на тех двоих
Курю и кофе пью, и сочиняю стих

(2008)

 

 

***

веселятся и пьянствуют черти
скачут, прыгают, пляшут гурьбой
мы чужие на празднике смерти
я надеюсь, сегодня, с тобой

хоть внутри всякой гадости много
коготок-то у птички увяз
но в запасе другая дорога
у нас

Послание в Коктебель
Для Ани, Бори и Наташи Чижика

Лето кончилось. Это не горе,

Как-нибудь проживём, проживём.

Знаю: сыщется в каждом заборе

Дырка, чтоб улизнуть сквозь неё

Из промозглости нашей рутинной

В место, где будем счастливы мы.

Погляди, вон - смешной Буратино –

Не боится зимы и сумы,

Но живёт - так, как хочет, где хочет,

Страх зимы ему - вовсе не страх,

А рискни приручить, заморочить –

Так пошлёт же, немедленно, нах.

Отдохнёт он - и вновь по дороге,

Побредёт, до скончания лет.

Что ему холода и тревоги?

Ничего в мире страшного нет

                                     

                               

                              
                               ***

Погружён в непонятный морок

Проклиная дурацкий климат

Словно семьдесят лет, а не сорок,

Словно стержень какой-то вынут

Из меня. И -лишённый воли

Вопрошая едва: «доколе?» -

Я живу, обрастая тиной.

Тут спокойно. Темно. Противно.

Хляби. Сырость. Туман и серость

Так достало всё и приелось

Что на улицу даже, выйти

Это просто, считайте -подвиг

И на то не хватает прыти.

Лень со скукой– всё время - подле

Парой ходят, как два убийцы.

Ну не вечно такому длиться!

Приморозит. Исчезнут грязи.

И наступит, конечно, праздник.
Подниму я себя за волосы
как Мюнхаузен из болота
рассмеявшись, и радостным голосов
завопив: «Что не ждали? То-то»!

 

 

***

Тому кузнечику, который

Мне ящик отворил пандоры.

Кузнечик проснулся от спячки

И крылья расправил свои,

И сам себе путь обозначил –

Лови тут его – не лови.

Ну, что же… попрыгали, что ли?

Ведь май наступил, тёплый май!

На волю – по лесу, по полю

И к Черному морю – давай!

Да здравствуют бублики с маком!

И йогурт сладчайший с утра!