Ашшур и Сузы против Вавилона

 

Для хеттов, которым выход в Средиземное море преграждали ахейцы и другие воинственные народы, жившие вдоль побережья Малой Азии, несомненно, настоящей находкой стало владение такими процветающими портами, как Угарит и Симира. Более того, сама по себе Сирия была очень плодородным регионом, и ее территорию можно было использовать в качестве отправной точки для бесконечных военных походов в Месопотамию и Египет. Но эти преимущества нивелировались двуличностью и несдержанностью местных вождей. Вскоре после смерти Суппилулиумы произошел ряд восстаний, вынудивших его сына и преемника Мурсили II (1334–1306 до н. э.) лично принять участие в их подавлении. Возможно, его утешил бы тот факт, что египетскому фараону Сети I тогда же пришлось заниматься тем же самым в Палестине.

Эти восстания, к которым, вероятно, подстрекали хетты в Палестине и египтяне в Сирии, были лишь поверхностными проявлениями гораздо более глубокого конфликта, достигшего своего апогея, когда молодой и амбициозный Рамсес II (1290–1224 до н. э.) решил повторить подвиги Тутмоса и отодвинуть границу своего царства к Евфрату. Война, которую он вел против хеттов, завершилась одним из наиболее известных сражений древности – битвой при Кадеше (1285 до н. э.), которая так и не стала решающей. Оба противника приписывали себе победу и удерживали свои позиции. Однако через 16 лет Рамсес II подписал с хеттским царем Хаттусили III мирный договор (причем до нашего времени сохранились копии обеих сторон: египетской и хеттской, последняя из которых написана на аккадском языке) и даже женился на хеттской царевне. Что именно произошло: соперники устали от борьбы или их примирила все возраставшая мощь Ассирии, подобно тому как хеттская угроза сделала союзниками египтян и митаннийцев? В пользу второй теории, очевидно, говорит внимание, уделенное в договоре пунктам о взаимопомощи в случае войны, наряду с дружескими отношениями, которые Хаттусили пытался завязать с касситами.

Судьба Ассирии, ставшей самостоятельным и сильным государством, тем не менее определялась ее географическим положением. К северу и востоку узкая долина Тигра, принадлежавшая богу Ашшуру, была окружена высокими, почти непреодолимыми горами, где жили племена, не гнушавшиеся разбоя, такие как гутии и луллубеи, которые можно было держать под контролем только благодаря частым вооруженным рейдам. На западе на сотни километров простиралась широкая степь Джазиры, прекрасно подходившая для прохода враждебных войск и совершения набегов кочевниками. Обладание этой степью сулило ассирийцам безопасность, а также позволяло контролировать важные торговые пути и в конечном счете Северную Сирию, через которую можно было попасть к Средиземному морю. Наконец, совсем недалеко на юге лежали плодородная равнина и богатые города Месопотамской дельты, постоянный источник соблазна, а также тревоги, так как шумеры, аккадцы и вавилоняне всегда предъявляли свои права на власть над северной частью Междуречья. На протяжении 2-го тыс. до н. э. граница, расположенная в этой местности, была укреплена. Когда Вавилон еще не потерял свое могущество, ассирийцы могли надеяться на захват лишь нескольких деревень, но, после того как он ослаб, для них стало возможно все, включая выход к Персидскому заливу.

Приведенные выше географические сведения позволяют понять причины трех разновидностей войн, которые велись в разных направлениях (партизанская – в горах, маневренная – в Джазире и позиционная – в среднем течении Тигра) и о которых постоянно говорится в ассирийских анналах, начиная с XIII в. до н. э. Эту цену Ассирия должна была заплатить не только за расширение своих границ, но и за собственную свободу.

Как только Ашшур-убаллит освободил свою страну от власти Митанни, на этих трех фронтах начались боевые действия. Его сын Эллиль-нирари напал на Вавилон, победил Куригальзу, и, как сказано в источнике, «они разделили поля, они разделили страну, они установили (заново) границы». В сохранившихся лишь фрагментарно анналах Арик-ден-или говорится о походе в горы Загроса, в то время как из летописи его преемника Адад-нирари I мы узнаем, что он направил свое войско на Джазиру и захватил (по крайней мере, на короткое время) этот регион «вплоть до Каркемиша, который на берегу Евфрата». В другом источнике сказано, что он вынудил касситов подписать новое соглашение о границах.

Однако величайшим представителем этой династии являлся, несомненно, Салманасар I (1274–1245 до н. э.), который, подчинив «могучие горные твердыни» Уруатри (Урарту, современная Армения) и «страну гутиев, которые умеют грабить», выступил против бывших союзников Ассирии – хурритов. Он атаковал Шаттуару, «царя Ханигальбата», и его наемников, хеттов и ахламу, и победил их: «Я сражался в битве и завершил их поражение. Я убил бесчисленное множество из его пораженного и разрозненного войска… Девять его крепостей и его столичный город я захватил. Сто восемьдесят его городов я превратил в руины… Их страну я покорил, и остальные их города я предал огню». Возможно, именно этот подвиг ассирийского царя, осуществленный через несколько лет после битвы при Кадеше, сплотил египтян и хеттов, так как хурриты потеряли свою последнюю твердыню, а ассирийцы, оказавшиеся в Каркемише, готовы были войти в Сирию.

В середине XIII в. до н. э. критическая ситуация вокруг Вавилона, которому угрожал его могущественный сосед, усложнилась из-за внезапного появления на политической арене Элама, прежде незаметного на ней на протяжении примерно 400 лет. Престол в Сузах заняли представители новой династии, энергичные правители, стремившиеся, помимо всего прочего, утвердить свою власть над касситами Ирака, а также их соплеменниками, оставшимися в Иране. Вскоре после 1250 г. до н. э. невезучий Каштилиаш IV оказался зажат между двумя врагами: Унташ-Напиришей, эламским царем, построившим прекрасный зиккурат и храмы в Чога-Занбиле, что неподалеку от Суз, и правителем Ассирии Тукульти-Нинуртой I (1244–1208 до н. э.). Эламцы победили в сражении, но Тукульти-Нинурта захватил столицу.

Этот подвиг стал причиной гордости для ассирийцев. Именно ему посвящена единственная дошедшая до нашего времени ассирийская эпическая поэма – несомненно, весьма предвзятое сочинение, известное как «Эпос о Ту-культи-Нинурте». В этом произведении вся вина возложена на плечи Каштилиаша, якобы нарушившего клятву и устроившего заговор против Ассирии, из-за чего боги его страны покинули его, а сам он потерпел поражение. В то же время, судя по строительной надписи, найденной в Ашшуре, Тукульти-Нинурта принял решение о нападении на Вавилон без каких-либо внешних причин: «Я вынудил Каштилиаша, царя Кардуниаша, вступить в бой. Я привел к поражению его войск, его воинов я низверг. Посреди этой битвы моя рука поймала Каштилиаша, царя касситов. Его царственную шею я попирал ногами, как подставку. Раздетого и связанного, привел я его к моему господину Ашшуру. Шумер и Аккад до дальних пределов я подчинил себе. На нижнем море восходящего солнца я установил границу своей земли».

На троне Вавилона, сменяя один другого, сидели три марионеточных правителя, находившиеся в зависимости от Ассирии. Но на них, в свою очередь, напали эламцы, продвинувшиеся вплоть до Ниппура. Однако после семи лет зависимости сами вавилоняне восстановили на престоле предыдущую династию. В «Вавилонской хронике» говорится: «Знатные люди Аккада и Кардуниаша восстали, и они посадили Адад-шумуцура на трон его отца».

Ассирийский правитель, первым добравшийся до Персидского залива, через несколько лет был позорно умерщвлен (несомненно, это была кара за его преступления): «Что касается Тукульти-Нинурты, навлекшего зло на Вавилон, то его сын Ашшур-надинапал и вельможи Ассирии восстали и сбросили его с трона. В Кар-Тукульти-Нинурта они осадили его в его дворце и убили с помощью меча». Ослабленные разногласиями в правящем семействе и междоусобными войнами, его преемники предпринимали лишь незначительные походы на Вавилонию, и мощный удар, поставивший касситов на колени, нанесли в 1168 г. до н. э. не ассирийцы, а эламцы. В том году Шутрук-Наххунте покинул Сузы во главе многочисленного войска, вторгся в Южный Ирак и разграбил его, причем с такой жестокостью, которой эта земля не видела прежде. Знаменитые памятники, произведения месопотамского искусства, такие как стела Нарам-Суэна, законы Хаммурапи и обелиск Маништушу, были навеки увезены в Сузы. Вавилон был захвачен и отдан сыну Шутрук-Наххунте. Касситский правитель с замечательным вавилонским именем Энлиль-надинаххе («Энлиль дает братьев») правил на протяжении трех лет, но в конце концов был низвергнут другим эламским царем Шилхак-Иншушинаком. Самым страшным унижением стал тот факт, что эламцы, подобно хеттам за 433 года до этого, захватили в плен Мардука. Так пала династия, представители которой дольше всего правили Вавилоном.

Падение Касситской династии могло бы стать удобной вехой в истории Древнего Ирака, но на фоне событий, происходивших на Ближнем Востоке в XII в. до н. э., оно прошло почти незамеченным. Когда эламцы вторглись в Вавилонию, Хеттское государство со столицей в Богазкёе исчезло с лица земли. Египет, только что избежавший еще одного вторжения с востока, был ослаблен из-за внутренних неурядиц. В Ханаане поселились филистимляне, Моисей вел свой народ в Землю обетованную, арамеи-кочевники вызывали страх как у правителей государств, расположенных в Сирии, так и у ассирийских царей, а далеко на западе на Грецию надвигались дорийцы. Индоевропейцы снова пришли в Западную Азию, принеся туда железо подобно тому, как их предки научили обитателей этого региона коневодству, и открыв новую страницу истории человечества. В то же время они стали первым звеном в новой цепи переселений этносов, которые вкупе с политическими потрясениями вскоре изменили облик Востока.

 

Глава 17

Время смятения

 

Массовое перемещение индоевропейского населения, происходившее в Юго-Восточной Европе в течение XIII в. до н. э., нельзя проанализировать. Оно может быть прослежено только по заметному влиянию, которое индоевропейцы оказали на Грецию и Западную Азию. Возможно, к числу этих воздействий относится появление на Балканах преуспевающих и воинственных племен – иллирийцев, из-за которого фрако-фригийцы были вытеснены в Анатолию, где вскоре после 1200 до н. э. они уничтожили Хеттское царство, и многочисленных групп дорийцев, эолийцев и ионийцев в полуостровной Греции, на островах в Эгейском море и в западных районах Малой Азии, где они уничтожили Микенскую (или Ахейскую) державу (Троянская война, ок. 1270 г. до н. э.). Вытесненные двумя этими потоками захватчиков, обитатели эгейского побережья и островов, «народы моря», как их называли египтяне, бежали на юг, вдоль побережья Малой Азии и Сирии, и прибыли, тая в себе угрозу, к вратам Египта. Рамсес III победил их на суше и на море (1174 до н. э.), и некоторые воины пошли на службу к фараону, в то время как другие расселились по прибрежной полосе Ханаана. Среди этих последних были пелесет  (или филистимляне), в честь которых в итоге была названа целая область – Палестина.

Примерно в то же время другое, менее известное, но такое же значимое переселение началось в районе вокруг Каспийского моря. Говорящие на индоевропейском языке народы, которых мы называем индоиранцами, вошли в Иран с севера, следуя примерно тем же путем, что и индо-арийские переселенцы ранее. Парфава (парфяне) и харайва остались на границе Туркестана и Афганистана, в то время как мадай (мидийцы), парсуа (персы) и зикерту двинулись дальше на запад и захватили нагорье, простирающееся от озера Урмия до Исфахана, стремительно установив свое влияние над плохо оснащенным местным населением.

Этот «каскад» переселений, следующих одно за другим, затронувший Средиземноморье и центральные части Анатолии и Ирана, не коснулся Ирака. Но это совпало с периодом усиливавшейся активности среди семитов: суту, ахламу и, главным образом, многочисленного союза арамейских племен, – кочевавших в Сирийской пустыне. Вакуум, образовавшийся в Сирии из-за падения Хеттской державы и связанного с ним ослабления Ассирии и Вавилона, подтолкнул арамейские племена к вторжению во внутренние области Сирии, пересечению Евфрата и проникновению все глубже в Месопотамию, причем по мере продвижения они расселялись и создавали на всей территории Плодородного полумесяца сеть больших и малых царств, которые окружили Ашшур и Вавилон сужающимся кольцом и почти поглотили их. Одновременно другие семиты – евреи, пришедшие из Синайской пустыни, – воспользовались смятением, воцарившимся в Ханаане после ухода Египта из Азии, захватили большую часть территории, лежащей по обе стороны Иордана, и сделали ее своей страной.

В какой-то степени продвижение арамейских племен может быть прослежено по ассирийским царским надписям, а завоевание Ханаана евреями – по библейским повествованиям. Однако об истории остальной части Ближнего Востока в период между 1200 и 1000 гг. до н. э. мы ничего не знаем. В Хеттских архивах из Богазкёя найдены источники, в которых освещается история региона до примерно 1190 г. до н. э., а из текстов, найденных в Египте, мы можем почерпнуть сведения, позволяющие нам делать выводы о произошедшем в начале XI в. до н. э. упадке этого могущественного государства в правление последних Рамессидов и о его разделении на два соперничавших друг с другом царства.

Первые источники после этих «темных веков» датируются примерно 900 г. до н. э., когда политическая география Западной Азии сильно изменилась – арамейские княжества разрослись от Ливана до Загроса, остатки «народов моря»: филистимляне и закаль – разделили Ханаан с евреями. Для финикийцев, расселившихся по побережью Ливана, начался период процветания, тогда как на крайнем севере Сирии и в Таврских горах сложилось несколько новохеттских царств. Египет был разделен и ослаблен; цари, восходившие на трон Вавилона, быстро сменяя друг друга, почти не обладали реальной властью; в Ассирии череда сильных правителей была занята ослаблением арамейского влияния и воссозданием Ассирийской державы; по другую сторону от гор Загроса прочно утвердились мидийцы и персы, которые, однако, еще не были готовы сыграть свою роль в истории. Именно с этими народами, с которыми ассирийцы встретятся, сразятся и которых покорят в процессе своего крупномасштабного завоевания, происходившего в течение 1-го тыс. до н. э., читатель теперь должен познакомиться.

 

Евреи и финикийцы

 

Мы настолько хорошо знакомы с Библией, что большинству из нас здесь необходим всего лишь краткий обзор ранней древнееврейской истории. Как мы уже видели, Авраам и его семья пришли из шумерского Ура в ханаанский Хеврон, вероятно, около 1850 г. до н. э., и у нас имеются все основания отнести переселение Иосифа в Египет к периоду владычества гиксосов (1700–1580 до н. э.). По крайней мере, на протяжении четырех веков те, кто сегодня называет себя «израильтянами», жили, плодились и благоденствовали в дельте Нила, пока не были изгнаны фараоном, чье сердце «ожесточил Господь», скорее Рамсесом II (1290–1224 до н. э.), чем его наследником Мернептахом. Человек, обладающий прекрасным интеллектом и огромной силой личности, первый великий религиозный реформатор в истории человечества, Моисей объединил евреев вокруг культа уникального и универсального Бога, возглавил их долгий переход через Синайский полуостров и умер, когда они достигли порога Земли обетованной. Следующим лидером евреев стал Иисус Навин, но в действительности завоевание Ханаана было осуществлено каждым из двенадцати племен, сражавшихся за свою собственную территорию под руководством избранных ими вождей, или «судей», и должно было занять по меньшей мере 100 лет.

Образование Израильского царства при Сауле и победы, одержанные Давидом (1010—955 до н. э.) над филистимлянами, хананеями и государствами, лежавшими к востоку от Иордана (Аммон, Идумея и страна Моав), освятили господство потомков Авраама над Палестиной. Правление Соломона было периодом великой славы юного народа. Впервые в истории Палестина подчинилась одному правителю, чья власть простиралась «от Дана (у подножия горы Хермон) до Вирсавии (на границе с пустыней Негев)». Иерусалим, в старину бывший маленьким, незначительным городом, стал столицей, и в строительстве его храма, как сказано в Библии, принимало участие около 200 000 рабочих. Войско Израильского царства было вооружено железным оружием и хорошо обеспечено лошадьми и колесницами. Из Ецион-Гавера (около Акабы) корабли Соломона плыли в Красное море и возвращались из Аравии и Эфиопии груженные золотом. Сам царь, если доверять народной мудрости, жил в роскошном дворце среди «семи сотен жен и трех сотен наложниц». Подобная расточительность с финансовой и нравственной точки зрения оказалась невыносимой для этого немногочисленного и сурового народа. Славное правление закончилось восстаниями, и после смерти Соломона (935 до н. э.) царство было разделено на две части: Израиль на севере со столицей в Самарии и Иудею на юге, которая продолжала управляться из Иерусалима. Период существования единого государства продолжался только столетие.

Хананеи Ливана и сирийского побережья, жившие к северо-западу от Израиля, финикийцы, как их позже стали называть греки, стали одной из первых жертв великого потрясения XII в. Богатейший из их городов, Угарит, был навсегда уничтожен «народами моря», в то время как крупнейший центр торговли Библ уже опустел из-за местных войн, имевших место в течение амарнского периода, и был разорен упадком Египта, своего традиционного торгового партнера, при преемниках Рамсеса III. Но к 1000 г. до н. э. ситуация в этой области изменилась к лучшему. Благодаря своему расположению в точках, где дороги, пересекая Ливанские горы, достигали моря, Арвад (остров Эр-Руад), Сидон (современная Сайда) и Сури (Тир, современный Сур) стали портами могущественных арамейских царств Центральной Сирии. Самый южный из этих городов, Тир, извлекал выгоду из соседства с евреями, которым его жители поставляли древесину, присылали ремесленников и мореплавателей. Три города благодаря этой торговле вскоре умножили свои богатства и стали новыми политическими и экономическими центрами Финикии.

Побережье Сирии и Ливана всегда было местом встречи Европы и Азии. В начале 1-го тыс. до н. э. благодаря сохранявшимся на протяжении 200 лет тесным контактам с критянами, микенцами и жителями острова Кипр с одной стороны и со всеми народами Ближнего Востока – с другой стала развиваться сложная, но блестящая финикийская цивилизация. Основным вкладом финикийцев в сокровищницу культуры человечества, бесспорно, стало изобретение алфавита, который заимствовали в измененном виде греки, распространившие его в Европе, и арамеи, способствовавшие его широкому использованию в Западной Азии, где он в конечном счете вытеснил все предыдущие слоговые и идеографические системы письма. Точное время и место изобретения алфавитного письма установить крайне трудно, и эти проблемы не обязательно здесь затрагивать. Однако следует отметить: последний из этих трех алфавитов, одновременно использовавшихся на побережье Средиземного моря в течение последней четверти 2-го тыс. до н. э. – «классического» и «псевдоиероглифического» библских, а также «клинописного» алфавита Рас-Шамры (Угарит), – использовался для записи множества весьма интересных литературных произведений, находка которых в значительной степени расширила и изменила наши представления о древней религии и мифологии Ханаана.

В области искусства финикийцы, возможно, не проявляли блестящих творческих способностей, но были превосходными учениками. Вдохновленные работами эгейских и египетских художников и скульпторов, финикийские ремесленники не имели себе равных на Ближнем Востоке по крайней мере в течение 1-го тыс. до н. э. Они ткали прекрасные одежды, которые вышивали или окрашивали знаменитым сидонским пурпуром, делали флаконы из полупрозрачного стекла, изготавливали изысканные ювелирные украшения, вырезали изящные изделия из слоновой кости и были специалистами по дерево– и металлообработке. В их стране, кроме древесины, производились имевшие отличную репутацию вино и масло. Все эти товары становились легким, но ценным грузом, который финикийцы, прирожденные моряки, могли теперь сами развозить по всему свету, ибо дорийское вторжение в Грецию очистило море от его бывших хозяев – микенцев. Вскоре жители Тира, Сидона и острова Арвад стали лидерами в сфере морской и колониальной экспансии, которая достигла наивысшей точки развития между IX и VI вв. до н. э. благодаря основанию Карфагена (814 до н. э.), созданию большого количества торговых факторий на Мальте, Сицилии и в Испании и исследованию Атлантического побережья Европы и Африки.

 

Поздние хетты

 

Пройдя на север вдоль побережья Средиземного моря, мы достигнем на крайнем севере Сирии царства, созданного людьми, которых называют «иероглифическими хеттам», или, проще, «поздними хеттами». Эти термины нуждаются в некотором объяснении. Мы знаем, что хетты, использовавшие Хаттусу (Богазкёй) в качестве столицы, применяли клинопись, заимствованную из Месопотамии, записывая с ее помощью на глиняных табличках слова своего индоевропейского языка. Но в то же время в Малой Азии для нанесения на скалы или камень официальных или религиозных текстов использовалась письменность иного рода, состоявшая из графических изображений или иероглифов, которые не имели отношения ни к архаическим шумерским пиктограммам, ни к древнеегипетским или критским иероглифам. Множество подобных надписей появляется в различных районах в Таврских горах и Северной Сирии на памятниках, которые могут быть датированы первыми столетиями 1-го тыс. до н. э., то есть временем после падения Хеттского царства. Благодаря расшифровке хеттских иероглифов различными исследователями, правильность которой была подтверждена, а сам данный процесс завершен в результате находки в Кара-Тепе в Киликии в 1947 г. двуязычных финикийско-хеттских надписей, мы знаем, что язык этих надписей был диалектным вариантом лувийского. (Лувийцы были одним из более или менее связанных друг с другом народов, говоривших на индоевропейских языках, которые проникли в Малую Азию в начале 2-го тыс. до н. э.) Таким образом, похоже, что в ходе масштабного переселения, происходившего в данном регионе в XII в. до н. э., лувийцы, изначально занимавшие юго-западную часть Малой Азии, переместились или были вытеснены на юг и восток и обосновались в южных частях бывшего Хеттского царства, которые пощадили фригийцы и которые обошли «народы моря». Но это, конечно, всего лишь предположение. Более того, следует подчеркнуть, что существование хеттской культуры в этом регионе не прерывалось и понятие «новохеттская» – не более чем удобное название. Хеттское влияние, принесенное в Сирию Суппилулиумой и его предшественниками, пережило их примерно на пять сотен лет.

Начиная с X в. до н. э. и позднее сплошная мозаика новохеттских царств покрывала территорию между Тавр-скими горами и рекой Оронт, составляя то, что ассирийцы называли Хатти или Великая Хатти (турки по-прежнему называют область Антиохии Хатай). Двигаясь с севера, мы обнаружим в самом сердце Таврских гор около двенадцати городов-государств, составлявших страну Табал (библейский Фувал). Вдоль верхнего течения Евфрата простиралось царство Камману со столицей Мелид (современная Малатья). Затем шли Куммуху (античное Коммагенское царство) и Гургум со столицей в Маркаси (современный Мараш). Дальше к западу богатая равнина Киликии была занята народом дануна, который подчинялся царю Атании (Адана) и господствовал над окружавшими его горцами. К северу от Алеппо лежали страна Ядия (столица Самаль, современный Зенджирли) в горах Аманос, Каркемиш и Тиль-Барсип (Телль-Ахмар), который контролировал переправу через Евфрат. Сам Алеппо, который так часто захватывали и теряли митаннийцы и хетты, частично уступил свое влияние Арпаду, в то время как Алалах в долине Амук (Хаттина) управлялся сначала из Азаза, а затем – из пока еще нелокализованного города Куналуа. Иероглифические надписи, найденные в Хаме, свидетельствуют, что поздние хетты периодически захватывали этот город.

Раскопки в Зенджирли, Сакчагёзю, Каркемише, Телль-Тайянат и в Каратепе (древний Ацативадда), проведенные позднее, пролили яркий свет на искусство и архитектуру поздних хеттов и позволили нам лучше понять характер сопротивления, с которым столкнулись ассирийцы, когда попытались вторгнуться в эти маленькие, но очень сильные царства. Города, в плане напоминавшие круг, были защищены двойными массивными стенами: внешняя располагалась вокруг нижнего города, а внутренняя – вокруг акрополя. Вход в царский дворец, находившийся в центре города, часто предварял портик с деревянными колоннами, установленными на каменные основания, украшенные скульптурами припавших к земле львов и сфинксов. По своему плану дворец относился к категории, названной ассирийцами бит хилани: он состоял из череды прямоугольных помещений, тянувшихся одно за другим, длинные стороны которых располагались параллельно относительно фасада здания.

Аллея, ведущая к акрополю, как и фасад дворца, была украшена базальтовыми или известняковыми плитами с вырезанными на них изображениями, стоявшими вдоль нижней части стен. Чаще всего на этих «ортостатах» изображались сцены охоты, царские пиршества и военные походы; изображения нередко дополнялись иероглифическими надписями. Скульптуры часто выглядят грубыми, их авторы не могли похвастаться большим мастерством, хотя эти изваяния не лишены движения и жизни, а некоторые и в самом деле отличаются своеобразной варварской красотой. Большинство археологов согласно с тем, что это своего рода провинциальный вариант хеттского искусства, дополненный ассирийским, египетским и даже эгейским влияниями.

Новохеттские царства процветали с X по VIII в. до н. э., и мы подробно узнаем об их истории тогда, когда все хеттские иероглифические надписи будут тщательно переведены и опубликованы. В период между 745 и 708 гг. до н. э. все они, одно за другим, оказались под властью ассирийцев и потеряли свою независимость, однако задолго до этого некоторые из новохеттских царств уже сдались своим ближайшим соседям – арамеям.

 

Арамеи

 

Как обычно в таких случаях, проблема происхождения арамеев очень сложна. Арамейский язык принадлежит, подобно ханаанскому и ивриту, к северо-западной группе семитских языков, но во многом очень напоминает арабский, и это позволяет нам предположить, что арамеи появились или жили в Аравии. С другой стороны, существует несколько причин полагать, что их родиной были Сирийская пустыня и Плодородный полумесяц. Следует обратить внимание, что память о тесном, хотя и неопределенном этническом взаимодействии между арамеями и евреями отразилась в Библии, где Иаков (Израиль) в одном месте себя называет «странствующим арамеянином».

Не менее спорным является вопрос о том, в какой период арамеи впервые заявили о себе в клинописных надписях. В письменных источников аккадского периода, времени правления III династии Ура и старовавилонского периода периодически упоминаются город Арами и люди, называвшиеся араму. Но, так как в данном случае речь может идти всего лишь о фонетическом сходстве, следует принимать во внимание только две даты: XIV или XII в. до н. э. (в зависимости от признания наличия взаимосвязи между арамеями и ахламу). Последнее название впервые встречается в поврежденном письме из Эль-Амарны, в котором упоминается вавилонский царь. В течение того же периода их присутствие зафиксировано в Ассирии, Ниппуре и даже в Дильмуне (Бахрейн), и, как говорилось выше, Салманасар I нанес поражение хурритам и их союзникам хеттам и ахламу в Джазире.

В следующем веке они перерезали дорогу из Вавилона в Хаттусу, и Тукульти-Нинурта I (1244–1208 до н. э.) провозгласил, что он завоевал Мари, Хана и Рапикум на берегах Евфрата, а также «горы ахламу». Таким образом, речь в данном случае идет о причинявшем беспокойство союзе племен, проявлявшем активность в Сирийской пустыне, на берегах Евфрата и около Персидского залива, по меньшей мере с XIV в. до н. э. В надписи Тиглатпаласара I (1115–1077 до н. э.) впервые упоминаются «ахламу-арамеи» (ахламе армайя), но затем название «ахламу» быстро исчезло из ассирийских анналов и заменяется словом «арамеи» (араму, арими). В процитированном выше источнике слово армайя, являющееся «этниконом» (прилагательным), а следовательно, приведенное выше предложение может быть переведено как «(те из) ахламу, (кто является) арамеями». Если это предположение является верным, арамеев можно назвать важной и в тот период преобладавшей частью племен ахламу. Возможно, однако, что два народа не имели между собой ничего общего, но оседлые обитатели Месопотамии из-за того, что арамеи и ахламу жили в одном регионе, воспринимали как один и тот же ненавистный им пустынный народ.

В любом случае арамеи, несомненно, поселились в Сирии еще в XI в. до н. э. В Библии говорится, что Саул, Давид и Соломон воевали против арамейских царств: Арам-Зобах в Бекаа, Арам-Бет-Рехоб и Арам-Мааках, находившихся вокруг горы Хермон, Гессур в Хауране и Дамаска (Димашка, Даммешек), который вскоре стал управлять всеми ими, – находившихся за северной границей

Израиля. Арамеи, жившие дальше к северу, находились в зависимости от Хамата, располагавшегося на Оронте, и вскоре они стали достаточно сильными для того, чтобы разбить новохеттский союз. В течение X или IX в. до н. э. они завоевали Самаль (Зенджирли), регион Алеппо, которому они дали новое имя – Битагуши, и Тиль-Барсип, который стал главным городом Бит-Адини. На территории Сирии хеттам теперь принадлежали только Антиохийская равнина (Хаттина) и Каркемиш.

Тогда же арамеи вторглись в степи к востоку от Евфрата, где они поселились в таком количестве, что целый регион стал известен как Арам Нахараим, «Арам (двух) рек». Одним из их первых царств в Месопотамии стало Бит-Бахиани, столицей которого являлся древний город Телль-Халаф, опустевший еще в протоисторические времена, а теперь получивший новое название – Гузана. Арамейское продвижение в Месопотамии будет описано позже. Пока же нам следует просто обратить внимание читателей на названия арамейских царств, в составе которых, как правило, присутствует слово бит(у), «дом», следующее за именем предка. Несмотря на очевидное сходство с английским House of Hanover, House of Windsor и т. д., здесь проявился типичный для племени способ выражения характера владения землей: и государство, и «царство» являются территорией вокруг шатра (или дома) вождя и всех его родственников, входивших в семейно-родовую общину.

Ставшие затем купцами, крестьянами, пастухами, солдатами или грабителями, арамеи изначально были дикими кочевниками и ничего не привнесли в цивилизацию Ближнего Востока. Какой бы ни была религия их предков, как явствует из их надписей, а также личных имен, эти люди поклонялись шумеро-аккадским и ханаанским богам, таким как Хадад (Адад), бог шторма, Эл, верховный бог Ханаана, Син, Иштар (которого они называли Аттаром), финикийская богиня Анат (Атта) и т. д. Также они не сумели создать самобытное искусство и следовали традициям стран, в которых они поселялись. Например, правители Дамаска нанимали финикийских скульпторов и резчиков по слоновой кости, а Самаль, которым стали править новые владыки, сохранил все характерные черты новохеттского города. В результате проведения в Телль-Халафе (Гузане) археологических раскопок был обнаружен дворец Капары, арамейского правителя, жившего, вероятно, в начале IX в. до н. э. Это было здание типа бит хилани, украшенное ортостатами, сделанными, возможно, более грубо, чем созданные в то же время скульптуры Северной Сирии, и странными, почти вызывающими отвращение статуями, для которых, как установили изучившие их исследователи, переплелись месопотамские, хеттские и хурритские традиции, чего вполне можно ожидать от долины реки Хабур, где одновременно сосуществовали представители всех этих трех культур.

Тем не менее вышло так, что на языке именно этих варваров-арамеев стал говорить весь Ближний Восток. Произошло это отчасти благодаря их численному превосходству, а отчасти из-за того, что вместо трудной клинописи арамеи использовали слегка измененный финикийский алфавит и всюду, куда приходили, они приносили с собой простую и практичную письменность будущего. Уже в VIII в. до н. э. в Ассирии арамейский язык и письменность стали конкурировать с аккадскими, а затем они постепенно распространились по всему Востоку. Около 500 г. до н. э. Ахемениды, искавшие язык, который сумели бы понять все их подданные, выбрали арамейский, ставший lingua franca всей их обширной державы. К концу дохристианской эпохи шумерский и даже иврит уже были «мертвыми» языками, аккадский переставал использоваться, а древнегреческий, «привезенный» македонскими завоевателями, применялся только при составлении официальных документов, однако арамейский, на котором говорил сам Иисус, оставался общим языком для всех народов Ближнего Восток и продолжал играть эту роль, не имея себе равных, вплоть до арабского завоевания (VII в. н. э.). Даже арабская письменность, как и все современные и применявшиеся в прошлом алфавитные системы письма Азии, произошла от арамейской скорописи. Более того, в VI в. н. э. в Северной Месопотамии на арамейском языке было написано множество литературных произведений, которые вместе с миссионерами-несторианцами попали даже в Монголию, а сам восточноарамейский (древнесирийский) язык стал богослужебным в нескольких восточных церквах. В некоторых районах Ближнего Востока, например в Северном Ираке, где его используют местные христианские общины, до сих пор говорят на диалектах арамейского языка. Во всем мире лишь немногие языки удостоились такой продолжительной и непрерывной истории.

Теперь пора вернуться к теме этой книги – Ираку. Напомним, что остановились мы на рассказе о конце правления касситских царей, то есть о времени, отстоящем от рождения Христа почти на 12 столетий.

 

«Темные века» в Месопотамии

 

Одержав победу над касситами, эламцы не сумели удерживать территорию Вавилонии на протяжении долгого времени. Возможно, причиной их ухода стало то, что им пришлось бросить все свои силы на завоевание обширных территорий на западе Ирана, или то, что они уже предчувствовали опасность, которую представляли буквально дышавшие им в спину мидийцы и персы. Как бы то ни было, эламские гарнизоны ушли из Вавилонии или были вытеснены оттуда, и правители Исина основали IV Вавилонскую династию, которую также называют II династией Исина. Вскоре новые цари были достаточно сильны для того, чтобы вмешиваться во внутренние дела Ассирии, и, когда по завершении блестящего правления Шилхак-Иншушинака Элам оказался в состоянии анархии, царь Вавилона Навуходоносор I[24] (ок. 1124–1103 до н. э.) воспользовался этим шансом и напал на него. Первый поход оказался неудачным – «эламцы преследовали (нас), и я бежал перед ними; я сел на ложе плача и стенаний». Однако благодаря предательству Ритти-Мардука, одного из представителей эламской знати, сражавшегося на стороне вавилонян, второй поход оказался более успешным. Рассказ о войне, вырезанный на кудурру, подтверждающем привилегии, дарованные Ритти-Мардуку за его помощь, является одним из наиболее поэтичных повествовавний о военной кампании, написанных в древности: «Из Дера, священного города Ану, он (царь Вавилона) совершил прыжок в 30 двойных лиг. В месяце Таммуза (июле – августе) он отправился в путь. Лезвия пик блестели, подобно огню; камни на пути горели, подобно печам; нет воды (в вади), и колодцы высохли; останавливаются сильнейшие из лошадей и шатаются юные герои. И все же он идет, избранный царь, которого поддерживают боги; он движется вперед, Навуходоносор, не имеющий соперника».

Битва состоялась у реки Улай (Керхе): «По приказу Иштар и Адада, богов битвы, Хутелутуш, царь Элама, бежал и исчез навеки, и царь Навухо