Место действия: Эльфран. Дворец Вечного Короля

 

Не было сил ни удивляться, ни сопротивляться. Ослепляющее, оглушающее заклятие хлестнуло, словно пощечина, и Эльтара провалилась в беспамятство. Очнулась она, когда ее уже вели к Кругу Справедливости Из ран по‑прежнему сочилась кровь. О том, чтобы помочь ей, никто не подумал.

На возвышающихся амфитеатром скамьях уже успела собраться вся эльфранская знать. Мерцало серебро наплечников и обручей, глаз притягивал глубокий блеск драгоценной платины браслетов и женских уборов, льющийся из огненных шаров свет дробился и играл на гранях бесчисленных адамантов. Все собравшиеся были вооружены, перед каждой дамой тоже лежало по небольшому изящному арбалету. Закон Эльфрана гласил, что выносить решения о жизни, смерти или изгнании могут лишь способные носить оружие, и обычай прибывать на судебные собрания с мечами, саблями, луками и арбалетами соблюдался так же свято, как и Заповеди. Так повелось еще со времен Исхода...

Жесткие руки толкнули Эльтару в выложенный черным камнем круг посреди зала. Не удержавшись, она растянулась на холодном мраморе; по плитам брызнуло кровью. Ее кровью. Никто не пошевелился.

Отец Эльтары, Вечный Король, правитель Эльфра‑на, прошел через весь зал к своему трону. Прямой, с негнущейся, словно бы деревянной спиной, он как будто старался вбить каблуки поглубже в неподатливый камень пола. Проходя мимо, он не удостоил подсудимую даже кратким взглядом.

— Мой повелитель! — раздалось под торжественными сводами, едва правитель успел сесть. Голос донесся от входа в зал, и Эльтара тотчас узнала его — воин из Дома Скаолингов, Дома Пенных Валов... Как он успел оказаться здесь? Он же нес стражу на границе... Неужели отозвали всех?...

— Мой повелитель! Прежде чем судить высокорожденную саойю, надо оказать ей помощь! Она в крови, это противно законам небесным и нашим! Во имя милосердия!...

— Айалан из Дома Пенных Валов! — загремел правитель, называя молодого воина по имени, что означало высшую степень немилости и неудовольствия. — Как ты очутился здесь? Откуда ты взялся? Почему ты оставил пост?

«Бедняга. Это ведь из‑за меня. Теперь самое меньшее — изгнание. Лет сто, не меньше...»

— По разрешению начальника Восточного отряда, лорда Дома Следящих за Луной! Он может подтвердить.

— С разрешения правителя, это и в самом деле так. Меня просила об этом Ушедшая Вниз — мать сего воина. Я исполнил ее волю. Прошу прощения у повелителя, если это разгневало его.

— Нет, — вздохнул Король, — нет. Я рад, что это не самовольное оставление службы. Не хватало нам только второго суда за один день!..

И тут произошло неожиданное. Искалеченное тело Эльтары внезапно охватила приятная теплота. Словно вымываемая потоками благоуханной ласковой влаги, боль стремительно исчезала. Мысли перестали путаться, Эльтара приподнялась на локте, стараясь оглядеться и понять, что же происходит.

Ее отец вскочил на ноги. Его щеки вспыхнули от гнева; все остальные в зале тоже стояли, потрясая кулаками и выкрикивая какие‑то угрозы; шум стоял неописуемый.

— Да, да, да, я излечил высокорожденную саойю, воспользовавшись вашими силами! — надсаживаясь, крикнул Айалан, воин из Дома Скаолингов. — Потому что судить ее, израненную, есть грязное и гнусное дело!

«Все равно изгонят. Лет триста!»

В шуме и гаме принцесса смогла различить отдельные возгласы:

— Он крадет!.. Зачем ей помогать!.. Первая Заповедь!.. Все равно ей уже конец!

— Остановитесь! — загремел Вечный Король, и вовремя — в зале вот‑вот могла вспыхнуть настоящая магическая война. — Остановитесь! Ты, Айалан из Дома Пенных Валов, не думай, будто небывалые колдовские искусства, невесть откуда у тебя взявшиеся, кстати, послужат тебе оправданием. Тебя будут судить за оскорбления сразу же после этой... Ты понял меня? Дашь ли ты слово предстать перед судом или же тебя нужно брать под стражу?

— Нет, тебе не придется утруждать себя, повелитель, — Дерзко ответил молодой воин. — Я предстану перед твоим судом. Но...

— Сядь и умолкни! — голос правителя стал поистине страшен.

Эльтара знала, что отцу подвластны могучие силы, и едва ли этот молодой воин сумеет защититься... Кроме того, правитель мог в случае надобности воспользоваться совокупной мощью всех собравшихся в зале суда...

На Эльтару никто не обращал внимания. От стыда у принцессы заалели щеки — она, высокорожденная саойя, валяется в ногах у неправедного суда! Стиснув зубы, она гордо выпрямилась — и тотчас же на нее волной накатил слепой, всепоглощающий ужас. Она, дочь Вечного Короля, принцесса, «саойя», на языке Эльфрана, стоит перед судилищем, и ее скорее всего обвинят в нарушении одной из Заповедей. Эльтара ощутила предательскую дрожь в коленях. И было с чего — в таких случаях приговор известен заранее. Недаром со скамей раздавались крики о том, что помогать Эльтаре уже бессмысленно. Ой, мама, мамочка! Мама, ну что же это делается?! Мама, я же ни в чем не виновата...

— Они все‑таки выследили тебя, дочь моя Летучая мышь оказалась на удивление живучей...

Обвинение зачитывал лорд Дома Пайорилтов, Дома Оседлавших Валы.

—...И еще сказать имею: самонадеянно мня себя в силах справиться со всеми прознатчиками, она не поразила врага до конца смертью. И еще сказать имею: сей прознатчик следовал за ней до самого Погибельного Леса, и видел, и слышал Заклятье Прохода, и тайну сию другим передал. И еще сказать имею: ныне вся Орда, Рыцарский Рубеж миновав, движется к тому самому месту, и передовые их уже там. Прискорбные вести сии изложив, говорю я, по праву своему обвинителя, что имело место здесь нарушение Смертной Заповеди, а именно Первой, самой священной изо всех. И согласно этой Заповеди, прошу я для особы, преступившей ее, позорной смерти, невзирая на имя и род, ибо Эльфран ею поставлен в великую опасность...

— Явлены ли доказательства? — Эльтара с трудом узнала голос отца.

— Явлены, пресветлый правитель. Явлены и с соизволения вашего немедля будут представлены всем, здесь собравшимся.

— Соизволяю.

Магия Эльфрана могла многое. Под потолком зала заклубилась серая мгла; в ней замелькали картины: Эльтара сражается с посланцами мрака... убивает крысу и кошку... напускает филина на летучую мышь... окровавленная тварь камнем падает вниз... разорванное надвое тело несколько мгновений лежит неподвижно, а потом начинает странно преображаться. Крыло отваливается, вместо него возникают две пары коротких и кривых лапок; косолапо переваливаясь, оставляя за собой кровавый след, существо ковыляет куда‑то прочь...

Новая картина. Берег Эгера — Покинутый Берег. Погибельный Лес. И штук пять мерзкого вида тварей, вроде скрещенных со змеями петухов‑переростков, оживленно галдящих на непонятном наречии перед широкой просекой в когда‑то смертоносных зарослях...

Эльтара ощутила, как пол уходит из‑под ног. Все летело в пропасть, спасения ждать было неоткуда. Да, нарушена Первая, Смертная. Сейчас ее отведут в Звездный Зал, отец сотворит заклятье, Камень Тоэй приподнимется, открывая черный бездонный колодец, ведущий в неведомые преисподние — туда‑то, в ждущую ненасытную пасть, и столкнут ее, Эльтару...

Речь обвинителя закончилась. Теперь, согласно обычаю, могла говорить либо сама обвиняемая, либо тот, кто хотел бы выступить в ее защиту.

У Эльтары сил говорить не осталось; она лишь попыталась отыскать глазами взор отца, однако правитель сидел, угрюмо уставившись в пол.

— Я хотел бы сказать, — внезапно произнес Айалан.

Собрание недовольно загудело, но традиции блюлись в Эльфране свято. Помешать молодому воину (и, как оказалось, сильному колдуну!) никто не дерзнул. Как не дерзнул никто и уйти во время его речи.

Негаданный защитник Эльтары оказался и умен, и красноречив. Он напомнил собравшимся, что Первая Заповедь есть Первая Заповедь и нарушать ее, конечно же, негоже; однако тот давний закон не предусматривал появления Орды. Обвиняемая же поступила в строгом соответствии с канонами... нанесенный удар должен был оказаться смертелен... но тварь подпитывали силами откуда‑то извне, и только потому она выжила. Доказательства? Извольте взглянуть... Вот, вот и вот — скрытые каналы, вот маскирующее заклятие...

Замелькали разноцветные пятна и полосы. Айалан углубился в дебри высшего магического анализа, давая изрядную фору самому титулованному чародею.

— Он же был простым воином! — донесся до Эльтары приглушенный шепот лорда‑обвинителя. — И чтобы так разбираться в магии...

—...Таким образом, обвиняемая не могла произвести за краткий миг сложных магических действий... и хоть мы имеем дело с нарушением Первой Заповеди, но учитывая такие обстоятельства... высокое собрание могло бы и смягчить кару...

Наступила неловкая тишина. В самом деле, едва ли кто в этом зале всерьез желал смерти Эльтары: гибель принцессы уже ничему бы не помогла. И если она на самом деле не могла предвидеть последствия...

Эльтара внезапно ощутила общую неуверенность. Айалан таки поколебал их!

Однако нашелся один, который стал настаивать. Лорд Дома Пайорилтов.

— Первая Заповедь создавалась не для тех, кто уже совершил преступления! — начал он, поднявшись со своего места обвинителя. — Неотвратимость возмездия — для остальных! Они должны знать — и знать твердо! — что за содеянное непременно последует расплата. Щадить никого нельзя. Это послужит хорошим уроком!

— Но если враг уже вызнал расположение Эльфрана и дорогу к нам, то откуда ж возьмутся нарушители Первой Заповеди в будущем? — притворно удивился Айалан. — Как можно выдать то, что и так известно?! Не кажется ли почтенному лорду, что Первая Заповедь просто утрачивает силу?

Казалось, глава Дома Оседлавших Валы на мгновение растерялся. Он помедлил с ответом, и пальцы его чуть резче, чем следовало, стиснули эфес из золоченной шпаги.

— Открывшие местоположение нашей страны и тайны прохода рано или поздно умрут, — мрачно бросил он наконец. — К этому делу сейчас надлежит приложить все наши силы и всю мощь наших чародеев. Нежданно искусный в волшбе Айалан из Дома Пенных Валов мог бы оказать здесь неоценимую услугу — если, конечно, он еще числит Эльфран своей родиной.

После таких слов поединок становился неизбежен.

Однако молодой воин лишь рассмеялся, с улыбкой глядя прямо в глаза взбешенному лорду.

— То есть почтенный глава Дома Пайорилтов предлагает бросить народ Эльфрана в хаос наступательной войны, обратить всю нашу силу в оружие, сотворить такое же оружие из Камня Тоэй, заставить трепетать от наших боевых заклятий весь Астрал? Так мы выдадим себя уж наверняка. Нескольких разведчиков проще убрать обычными мечами и стрелами...

— Да простят меня благородные лорды, но сейчас здесь имеет место суд, а не заседание Коронного Совета? — вмешался правитель. Эльтара вновь попыталась поймать взгляд отца, и вновь ей это не удалось. — Изрекли свои речи обвинение и защита. Да станет теперь законом решение благородного собрания. — Правитель закончил положенную этикетом фразу и медленно опустился на место.

Айалан как будто тоже растерялся. Если бы ему удалось втянуть лордов в длительный спор...

— Мама! — вырвался у Эльтары беззвучный крик.

— Я все знаю, девочка моя. Я говорила с твоим отцом. Это было ужасно! Однако он слишком боится, что лорды решат, будто правитель хочет выгородить собственную дочь... Я никогда не думала, что мой супруг настолько сильно любит власть!

— Но что же делать, мама?!

— Я попыталась вызвать кое‑кого на подмогу. Не знаю, что из этого вышло... Но, быть может, все же удалось... Жди меня!

Эльтара не могла пустить в ход магию — здесь собрались куда более сильные чародеи. Ей оставалось лишь покорно ждать своей участи...

«А вот Двалин или Эльстан не стали бы, — внезапно подумалось ей. — Они‑то предпочли бы умереть в бою... А я... стою и жду и еще на что‑то надеюсь... За пределами Эльфрана я была иной... К счастью для лордов и леди, здесь собравшихся...»

И тут высокое собрание высказало свою волю.

Благородное сословие Эльфрана, собравшееся на Круге Справедливости, молча поднялось, выражая тем самым согласие с обвинением. Сидеть не остался никто, кроме Айалана.

У Эльтары подкосились ноги. До этого она не знала страха смерти. Даже опасное путешествие к Холму Демонов, даже схватка с Хиссом не заставили ее страшиться слепого Ничто; время не имело власти над обитателями Эльфрана, однако в бою они погибнуть могли. Но как раз сражаясь, принцесса ничего не боялась Сейчас же ее затопил всепоглощающий страх — поглотил, накрыл с головой, точно волна неосторожного пловца. Ее, Эльтары, вот‑вот не станет! Она растворится, исчезнет, точно огонек задутой ветром лучины! Ее никогда больше не будет! Ее босые ноги никогда не ступят на мягкую траву предгорий, ее руки никогда не раздвинут упругих лоз прибрежных зарослей, ее глаза никогда не увидят красоты Эльфрана Вечного, они закроются, вытекут, испарятся... И все ее тело, так и не узнавшее до сих пор, что же такое любовь, воспеваемая менестрелями, обратится в крошечную горстку праха...

Смертные волей‑неволей привыкают к своей участи. И потому, сами того не ведая, презирают Костлявую, утверждая, что, мол, «двум смертям не бывать, а одной не миновать». Ну а как быть бессмертному? Каково ему чувствовать, что мир вокруг него сейчас исчезнет, поглощенный вечной ночью, после которой уже никогда не наступит рассвет?...

— Эрмион! Поднять приговоренную. В Звездный Зал ее!

Голос правителя остался сух и спокоен Казалось, он не отправляет на смерть собственное дитя, а расправляется с докучливым насекомым, безо всякой злобы, походя прихлопывая жужжащую тварь...

Рослые воины, отряд Эрмион, личная гвардия правителя, младшие дети его Дома, встали по бокам Эльтары. Заученным движением, равнодушно подхватили ее под руки и поволокли вперед...

Ужас совершенно парализовал принцессу. Она не могла ни двинуться, ни закричать, ни заплакать, ни даже взмолиться о пощаде. Быть может, мать взывала к ней в эти самые мгновения, но страх оказался слишком силен. Он заполнил все сознание Эльтары до самых его потаенных глубин...

Дорога до Звездного Зала была не из длинных. Вот знакомые хрустальные занавесы, хрустальный купол над головой — и в середине Камень Тоэй на своем постаменте.

На миг перед глазами Эльтары мелькнуло напряженное лицо Айалана

А потом Вечный Король — принцесса не могла больше называть его отцом — подошел к Камню, негромко прошептал что‑то, прижимаясь губами к самой поверхности, и Тоэй начал послушно подниматься вместе с постаментом. Открылась черная дыра, разверстая ненасытная утроба, пожиравшая всех, до кого могла дотянуться. И кто знает, не из ее ли глубин во времена оно кто‑то неведомый продиктовал первым обитателям Эльфрана содержание Заповедей7

Эрмион, гвардейцы Эльфрана, подтащили Эльтару к самому краю, выказав при этом чувств не больше, чем при переноске мешка с песком Ни о каком «последнем сдрве осужденного» или о его же «последнем желании» и речи не шло. После вынесения приговора обреченный на смерть еще до собственной телесной гибели вычеркивался из мира живых.

— Исполняйте приговор!

Эльтара так и не смогла закричать. Распятая ужасом, завороженная бездонной черной пастью, она ощутила внезапный толчок в спину и...

Ее схватили за руку, удержав уже над самой пропастью.

— На сей раз ты зашел слишком далеко, Мелиагр, — раздался низкий рыкающий бас над самым ухом принцессы. — Чего удумал — кормить девочками Бездну Неназываемого!

Рядом с Эльтарой на самом краю Бездны, спокойно удерживая ее одной рукой, стоял старый воин — высокий, мощный (плечи у него были раза в два шире, чем у любого в этом зале); годы так и не согнули прямую спину, на рассеченном морщинами лице выделялся орлиный нос. Одет он был в легкую полотняную рубаху, белую, точно вечный снег на горных высотах, и такие же штаны, заправленные в мягкие низкие сапоги. На простом широком поясе грубой кожи висел меч — сквозь прозрачные, точно сработанные из горного хрусталя ножны виден был клинок редкого золотистого цвета.

Волосы воина, густые и совершенно седые, охватывал плетеный кожаный ремешок.

Тишина еще не успела взорваться удивленно‑негодующими воплями, а Эрмион уже шагнули вперед, и мечи их сверкали заключенным в клинках звездным светом.

Незнакомец усмехнулся.

— Охолоните, горячие головы. — Золотой меч сам собой оказался в правой руке старика. Взмах, другой — в руках Эрмиона остались только эфесы. Клинки со звоном упали на пол. Одним неуловимым движением спаситель Эльтары вновь спрятал оружие.

Только теперь принцесса нашла в себе силы повернуться.

Остолбенев от изумления, вокруг стояли знатнейшие лорды Эльфрана,

На шаг впереди них застыл правитель, и на лице его ясно читалось бешенство.

— Это ты!.. — только и смог произнести Вечный Король.

— Я рад, что ты не хватаешься за железки, Мелиагр. Эй, вы! Отойдите‑ка подальше! Не то следующий раз срубленными мечами не отделаетесь.

Последнее предназначалось Эрмиону.

— Высокий нобилитет Эльфрана, я прошу вас оставить сей зал, — ни на кого не глядя, ледяным голосом произнес правитель.

— Это зачем же? — весело удивился гость. — Нет, пусть слушают. Ты не захотел воспользоваться моими советами, не захотел отступить достойно, сохранив лицо, — ну, так получай. Пусть твои нобили послушают один интересный рассказ из истории войн с Лишенными Тел. Помнится, тебе тогда воевать отчего‑то не захотелось?

— Чего ты желаешь? — с поистине ледяным спокойствием осведомился правитель.

— Чтобы ты отменил ваш идиотский приговор. Только затем я здесь.

За спиной Вечного Короля послышался ропот, и это придало правителю уверенности.

— Приговор вынесен Судом Эльфрана. Не мне идти против установленного закона. А вот тебе лучше бы убраться отсюда, старик. Убраться, пока я не пустил в ход Камень!

— Камень? — седой воин вновь усмехнулся. — Ну, едва ли он захочет причинять мне вред. Мы ведь с ним старые друзья, ты разве забыл? Тоэй, приятель, встань, пожалуйста, на место. Вид этого колодца... гм... не слишком меня вдохновляет.

К изумлению Эльтары и всех собравшихся, Тоэй и в самом деле послушно опустился, закрывая зияющую пасть Бездны. По рядам лордов пронесся общий вздох.

— Так‑то оно лучше, — кивнул старик. — Ну а теперь давай прощаться, друг Мелиагр. Смотри, веди себя хорошо! А если я узнаю, что ты опять решил кого‑то скинуть в этот колодец, клянусь ошейником Фенрира, я просто отберу у тебя Тоэй! Пойдем, Эль. — Он мягко потянул принцессу за руку. — Тебе здесь больше делать нечего.

И Эльтара пошла за ним — пошла, словно девчонка, бездумно и доверчиво, потому что от ее спасителя исходила мощная и чистая Сила, Сила, равной которой принцесса еще не встречала.

— Ишь, чего измыслили... — ведя Эльтару за руку, ворчал седой. — Ну да ничего, все еще образуется. Забирай свою Ками и уходим. Лучше будет переждать смутное время где‑нибудь подальше, пока страсти не утихнут. Хотя бы и у меня...

— Верь ему, дочка. Это же Старый Хрофт! Я просила его о помощи — и он пришел!

— Мне... мне идти с ним, мама?

— Ну да, если не хочешь, чтобы тебя все‑таки спихнули в этот проклятый колодец!

С глаз Эльтары спала пелена оцепенения. Ну конечно! Кем же еще мог оказаться ее спаситель, как не Старым Хрофтом! В памяти сами по себе всплыли страницы «Истории Исхода», посвященные войне в Южном Хьёрварде...

Ками бросилась на шею Эльтаре, едва та вошла в свои покои.

— Мама! Я так боялась... так боялась...

— Ничего, теперь все позади. — Хрофт осторожно погладил девочку по волосам. — Правда, тебе с мамой придется какое‑то время погостить у меня. Там, конечно, не так красиво, как здесь, зато мама будет всегда с тобой...

На призывный свист старого воина откуда‑то сверху, с небес, раздалось ответное звонкое ржание, и восьми‑ногий золотистый жеребец, скакавший по воздуху столь же уверенно, сколь и по земле, оказался рядом с Хрофтом.

Ками замерла, во все глаза глядя на это чудо; Слейпнир (ибо это был именно он) дружелюбно покосился на девочку большим лиловым глазом.

— Зови своего грифона, — распорядился Хрофт. — Долго собираться тебе, я думаю, не надо?

...Однако кое‑что собрать все же пришлось. По совету матери Эльтара взяла с собой несколько драгоценных безделушек, золото, имевшее хождение в Галене и Фейне, и оружие. Ее собственный недлинный меч, который она самонадеянно не взяла с собой в прошлый поход, больше полагаясь на свою волшбу...

— Летим, Ками!

Грифон и Слейпнир рванулись в небо. Ни отец, ни кто‑либо из эльфранских лордов провожать их не стали.

— Постой! — вдруг крикнула Эльтара своему спасителю. — А Айалан?

Хрофт коротко рассмеялся.

— Это был не Айалан, это был я...

 

 

МЕСТО ДЕЙСТВИЯ: ПРИМЕРНО СТО СОРОК МИЛЬ К СЕВЕРО‑ВОСТОКУ ОТ ГАЛЕНА. ВОЙСКО АРГНИСТА

 

После того как перебили гнавшуюся за ними Орду, народ в отряде Аргниста переменился, точно по волшебству. Никто больше не думал об отступлении. Напротив, все как один кричали, что надо идти вперед и добивать всех тварей, что ни попадутся. К прежней тысяче добавилось еще три полные сотни, а вдобавок подошло наконец первое долгожданное подкрепление с юга. Сотня панцирных всадников, гвардейский полк «Ночных бабочек» — и среди немолодых, закаленных, покрытых шрамами десятников отыскалось немало былых знакомцев Аргниста. Командовавший гвардейским отрядом молодой сотник из числа галенских «благородных» — боевой, настоящий сотник, не прыщ из придворных, получивший пост только благодаря протекции (впрочем, такие на север и не пошли), — сразу же признал верховенство Аргниста. Теперь в отряде было почти две тысячи человек, и он превратился во внушительную силу...

— Идти надо на северо‑запад, — предложил Арг‑нист. — Бежане говорят, вся Орда туда повалила...

— Да, перед нами на день пути тварей больше нет, — подтвердил Фрабар, назначенный Аргнистом начальником разведки и только что вернувшийся из рейда.

— А бежан куда? — спросил кто‑то из сотников. — Не бросать же здесь...

— Да, тут же земли Ордена, — заметил Гертен, тот самый молодой гвардейский сотник, что привел отряд панцирников. — Отцы‑капитулярии еще на них отыграются — зачем, мол, без приказа землю бросили?..

— А мы отца Иеронимуса заставим присягнуть, что это он всех землепашцев с нами уводил, — нашелся Аргнист.

— Точно!... Верно!... Правильно!... — раздались голоса со всех сторон. Орденский капитулат здесь не слишком любили — даже те, кто раньше состоял в армии этого самого Ордена...

Отыскать отца‑эконома труда не составило. Мрачный, как туча, он сидел возле небольшого одинокого костерка — никто не захотел пустить его к своему.

—...Вот еще, как же, дождетесь вы от меня!.. — яростно прошипел монашек в ответ на предложение Аргниста. — Ничего я делать не буду!.. Не надейтесь!

— Отец‑эконом, но нельзя же так, — попытался было усовестить его Гертен, однако монах лишь разразился отборной бранью.

— Слушай, толстяк, а может, нам тебя просто повесить на первой же осине? — задумчиво предложил Аргнист. — Зачем мы тебя вообще с собой таскаем, а? Эх, надо было оставить тебя в Гзсаре, когда его Орда заняла... То‑то они бы порадовались!

— Не посмеешь! — прошипел Иеронимус. Крохотные черные глазки монаха налились ненавистью. — Тут тебе не север!..

— Но тут у нас война. А война, знаешь, она ведь все спишет, — спокойно возразил Аргнист. Монах мрачно помолчал.

— Вздерните его, — приказал хуторянин.

...Иеронимус истошно завизжал, как придавленная кошка, когда его потащили к болтающейся на суку петле.

— Нет!... Нет!... Все напишу!... Печать приложу!... Только помилуйте!...

— Вот с этого и надо было начинать, — заметил Аргнист, принимая пергаментный свиток, на котором четким почерком отца‑эконома было написано, что он, Иеронимус, отдал приказ оставить свои наделы поселянам из следующих деревень... — Можешь быть свободен, монах.

Всхлипывая и утирая нос, отец‑эконом побрел прочь и весьма удивился, заметив возле своего одинокого костра согбенную человеческую фигуру в видавшем виды сером дорожном плаще.

— Выпейте, отец Иеронимус. — Незнакомец с улыбкой протянул монаху приятно булькнувшую флягу. — После такого потрясения вам надо как следует выпить. Какие звери!...

Несколько минут спустя Иеронимус и представившийся Аргларом гость — немолодой, тщедушный, с глубоко посаженными черными глазами — уже были друзьями. Арглар охотно слушал жалобы и сетования монаха, охотно поддакивал, а потом...

— А ведь вы можете легко отомстить за себя, — как бы невзначай заметил он. — Этот дерзкий выскочка, поверьте, встал поперек горла не только вам, почтенный. Возьмите вот это. — На пухлую ладонь монаха легла небольшая черная коробочка. — Не открывайте ее, вообще ничего с ней не делайте — просто приложите ее к одежде Аргниста, к плащу или к сапогам... Больше от вас ничего не потребуется.

Рассудок Иеронимуса, затуманенный винными парами, воспринял из этой тирады только одно — есть возможность отомстить! Он вцепился в коробочку и спрятал ее за пазуху.

— Не открывайте ее! — услыхал он на прощание, и странный гость растворился в зарослях.

Иеронимус встал, пьяно покачиваясь. Вино крепко ударило ему в голову, однако не зря же он столько лет прослужил в экономах. Любого другого это вроде бы слабое винцо свалило бы с ног, а монах сумел сделать несколько шагов вслед скрывшемуся гостю. Он миновал кусты — и тут его взорам открылось такое, что весь хмель разом выветрился у него из головы.

Человек в сером плаще, по‑стариковски покряхтывая, устраивался на спине жуткого чудовища с длиннющей шеей, несколькими гибкими щупальцами и прочим смертоубийственным снарядом. Отец‑эконом насмотрелся на этих тварей после штурма Гэсара... Этот Аргнист называл таких «хоботярами»...

«Это что ж, выходит, он из Орды?!» — только и смог подумать монах. Он, конечно, терпеть не мог Аргниста... но Орда напала на его Орден, которому он как‑никак присягал... и вообще, связываться с этими врагами рода человеческого?!

Протрезвев окончательно, отец Иеронимус со всех ног бросился к Аргнисту.

Коробочку испытали на павшей корове. Едва тряпка с намертво прилепившейся к ней черной коробочкой оказалась наброшена на тушу, как из‑под холстины одна за другой полезли крошечные извилистые змейки, в один миг оставившие от трупа один белый костяк...

— Ну, спасибо тебе, отец‑эконом! — Аргнист положил руку на плечо монаха. — Спасибо. Спас ты меня — и не только... И... ты прости меня, в чем обидел. Но крепость держать надо было...

— Да я понимаю... — промямлил несчастный отец‑эконом. В груди его разливалось странное тепло — как все ж таки хорошо, когда можно ни на кого не злиться и в обращенных на тебя взглядах видеть ответную приязнь!...

Наспех снаряженная погоня никого, конечно, не настигла.

 

 

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

 

ГЛАВА I

 

Эльтара мало‑помалу приходила в себя. Появление Старого Хрофта и негаданное спасение не оставили места для чувств и раздумий; и лишь теперь, осознав, насколько близка была она к смерти, молодая волшебница содрогнулась.

Ками беззаботно болтала, ничуть не боясь разверзшейся под ногами Бездны; похоже, ее воздушное путешествие просто забавляло.

Ками... Так все‑таки это была ты или не ты, нанесшая недрогнувшей рукой роковой для Хисса удар? Или кто‑то очень могучий воспользовался твоим обликом, отчего‑то не желая выдавать себя?...

Слейпнир рванулся вниз. Грифон последовал за ним.

Дом Старого Хрофта стоял в укромной лесистой долине. Невдалеке протекала речушка, бравшая начало на ледниках Ар‑ан‑Ашпаранга. Будто экономя на бревнах, Хрофт возвел только три стены, четвертой же служил склон холма.

— Привык я так, — словно извиняясь, развел руками хозяин. — В Восточном Хьёрварде сколько лет так прожито...

Ками соскочила с грифона и тут же помчалась осматривать окрестности.

— Славная девчонка, — заметил Хрофт. — Ты спасла ее? Она твоя Спутница?

— Да, — невольно ответила Эльтара, невольно потому, что прежде всего следовало поблагодарить старого воина за спасение.

— Могучему Одину — мои признательность и почтение. — Эльтара преклонила колено, опуская голову.

— Эй, эй, ты что?! — всполошился тот. — Брось эти шутки! Я не Ямерт, я такого не люблю. Эти придворные ужимки мне не требуются.

Однако Эльтара видела, что Древнему Богу все равно приятна ее благодарность...

Дом Хрофта был прост, но просторен, и места хватило всем. Отец Дружин некоторое время, прищурившись, смотрел на Ками, уплетавшую за обе щеки ржаной хлеб с копченым окороком, потом нахмурился и, выйдя во двор, зычным голосом отдал какой‑то приказ. Эльтара даже вздрогнула от вложенной в заклятье Силы; в слугах у Хрофта состояли явно не простые смертные

Вскоре Хрофт вернулся, и Ками взвизгнула от восторга — на простую деревянную тарелку перед ней легли ароматные пласты лесного меда.

Эльтара не стала спрашивать хозяина, кого он посылал за лакомством для девочки.

И лишь вечером, когда наигравшаяся Ками уснула (Хрофт вызвал из чащобы своих соседей, лесных гномов, беззаботных, всегда готовых порезвиться созданий), у Хрофта и Эльтары начался серьезный разговор.

Разумеется, эльфранская саойя знала, кто он такой. Старый Хрофт, он же Игг, Высокий, Отец Дружин, или — самое правильное — Один. Последний из Древних Богов, первых хозяев этого мира, оставленный в живых лишь по заступничеству кроткой Ялини, самой доброй и мягкосердечной из всех Молодых Богов — любимейших детей Творца. Явившись из заокраинных далей, Молодые Боги в битве на Боргильдовом Поле разбили рати Древних Богов; все собратья Старого Хрофта пали, а сам он угодил в плен. Но потом, тысячелетия спустя, роковой час пробил и для Молодых Богов: они были побеждены и низвергнуты двумя адептами Вековечной Тьмы, магами Хедином и Рако‑том. Эти двое и стали прозываться Новыми Богами, но, в отличие от своих предшественников, мало вмешивались в повседневные дела обитателей этого мира. У них хватало дел и за его пределами...

В той войне Старый Хрофт стоял плечо к плечу с Хедином и Ракотом, а после победы вернулся в населенный Смертными и Бессмертными мир. Но вот чем он занимался теперь — для Эльтары оставалось тайной.

Эльтара рассказывала о том, как ушел на север помогать Смертным ее жених из Дома Рожденных Волнами, приняв дорожное имя Эльстан; как он исчез в недрах Холма Демонов, а она сама, ничего не добившись от Камня Тоэй, отправилась на поиски; как встретила гнома Двалина, сбросившего с себя несправедливое ярмо Древнего Долга; как схватилась с неведомым чудовищем, что ползло из глубин; как отнимали Печать у Хисса, змеиного царя...

И о своем возвращении в Эльфран. О видении, явленном ей Камнем Тоэй, о скором суде и о нарушенной Первой Заповеди.

Хрофт только жестко усмехнулся. •

— Все это от страху великого. Когда батюшка твой уводил народ в Эльфран — тогда эта страна еще назы‑валась по‑иному, — то все настолько боялись, что с перепугу решили отгородиться от остального мира... И, что самое странное, сумели! А вот тебя едва к Неназываемому не спровадили. Хорошо, твоя матушка сумела меня дозваться...

Они помолчали. Древний Бог задумчиво пошевелил губами.

— Три вещи мне в этом не нравятся, — проговорил он наконец. — Первое — та тварь, которую ты в Холме Демонов била, да не добила. Второе — видение, показанное тебе Тоэем. Я его давно знаю — он никогда ничего зря не явит. И третье — твои преследователи. Кто они, откуда, кому служат?..

— Ну, служат‑то ясно кому — Орде, — вставила Эльтара.

— А кому Орда повинуется? Не знаешь? Вот и я тоже не знаю. Я здесь обосновался еще до ее появления. А потом дела, признаюсь, поважнее были. Постранствовать прилично довелось. Недавно совсем вернулся и узнал, что твари Рыцарский Рубеж одолели... Так что теперь я решил с ними покончить. Сколько ж их терпеть можно?

Однако Эльтара видела, что Древнему Богу все равно приятна ее благодарность...

Дом Хрофта был прост, но просторен, и места хватило всем. Отец Дружин некоторое время, прищурившись, смотрел на Ками, уплетавшую за обе щеки ржаной хлеб с копченым окороком, потом нахмурился и, выйдя во двор, зычным голосом отдал какой‑то приказ Эльтара даже вздрогнула от вложенной в заклятье Силы; в слугах у Хрофта состояли явно не простые смертные.

Вскоре Хрофт вернулся, и Ками взвизгнула от восторга — на простую деревянную тарелку перед ней легли ароматные пласты лесного меда.

Эльтара не стала спрашивать хозяина, кого он посылал за лакомством для девочки.

И лишь вечером, когда наигравшаяся Ками уснула (Хрофт вызвал из чащобы своих соседей, лесных гномов, беззаботных, всегда готовых порезвиться созданий), у Хрофта и Эльтары начался серьезный разговор.

Разумеется, эльфранская саойя знала, кто он такой. Старый Хрофт, он же Игг, Высокий, Отец Дружин, или — самое правильное — Один. Последний из Древних Богов, первых хозяев этого мира, оставленный в живых лишь по заступничеству кроткой Ялини, самой доброй и мягкосердечной из всех Молодых Богов — любимейших детей Творца. Явившись из заокраинных далей, Молодые Боги в битве на Боргильдовом Поле разбили рати Древних Богов; все собратья Старого Хрофта пали, а сам он угодил в плен. Но потом, тысячелетия спустя, роковой час пробил и для Молодых Богов: они были побеждены и низвергнуты двумя адептами Вековечной Тьмы, магами Хедином и Ракотом. Эти двое и стали прозываться Новыми Богами, но, в отличие от своих предшественников, мало вмешивались в повседневные дела обитателей этого мира. У них хватало дел и за его пределами...

В той войне Старый Хрофт стоял плечо к плечу с Хедином и Ракотом, а после победы вернулся в населенный Смертными и Бессмертными мир. Но вот чем он занимался теперь — для Эльтары оставалось тайной.

Эльтара рассказывала о том, как ушел на север помогать Смертным ее жених из Дома Рожденных Волнами, приняв дорожное имя Эльстан; как он исчез в недрах Холма Демонов, а она сама, ничего не добившись от Камня Тоэй, отправилась на поиски; как встретила гнома Двалина, сбросившего с себя несправедливое ярмо Древнего Долга; как схватилась с неведомым чудовищем, что ползло из глубин; как отнимали Печать у Хисса, змеиного царя...

И о своем возвращении в Эльфран. О видении, явленном ей Камнем Тоэй, о скором суде и о нарушенной Первой Заповеди.

Хрофт только жестко усмехнулся.

— Все это от страху великого. Когда батюшка твой уводил народ в Эльфран — тогда эта страна еще называлась по‑иному, — то все настолько боялись, что с перепугу решили отгородиться от остального мира... И, что самое странное, сумели! А вот тебя едва к Неназываемому не спровадили. Хорошо, твоя матушка сумела меня дозваться...

Они помолчали. Древний Бог задумчиво пошевелил губами.

— Три вещи мне в этом не нравятся, — проговорил он наконец. — Первое — та тварь, которую ты в Холме Демонов била, да не добила Второе — видение, показанное тебе Тоэем. Я его давно знаю — он никогда ничего зря не явит. И третье — твои преследователи Кто они, откуда, кому служат?...

— Ну, служат‑то ясно кому — Орде, — вставила Эльтара.

— А кому Орда повинуется? Не знаешь? Вот и я тоже не знаю. Я здесь обосновался еще до ее появления. А потом дела, признаюсь, поважнее были. Постранствовать прилично довелось. Недавно совсем вернулся и узнал, что твари Рыцарский Рубеж одолели... Так что теперь я решил с ними покончить. Сколько ж их терпеть можно?

— Но Черный Властелин...

— Ты в глаза его видела? Нет? Вот и никто другой не видел. Сказки одни, не больше. Не знаю я до сих пор, кто стоит за бестиями Орды, и больше я такого терпеть не намерен. Меня попросили... разобраться. И я начал. Ясно пока одно — ни у кого из чародеев Северного Хьёрварда силенок на такое не хватит — ручаюсь своим правым глазом!

— Но кто ж тогда? Мы‑то все считали...

— Черный Властелин?