Правда о будущем. Путешествие Кэйт в офис

 

Когда Питер и Кэйт закончили говорить, наступила пугающая тишина. В маленьком кабинете сэра Ричарда стало душно. Тишину нарушало лишь звучное тиканье медных каретных часов.

Внезапно сэр Ричард наклонился вперед, по его серьезному лицу было видно, как он напряжен и озабочен. Он воскликнул:

– Мистер Сеймур, можете ли вы поклясться, что все рассказанное детьми – правда?

Питер и Кэйт уставились на ковер: им было стыдно, что они скрывали истину от тех, кто проявил к ним такую доброту.

– Могу в этом поклясться, – сказал Гидеон. – Я был свидетелем их появления и видел аппарат, возникший в воздухе над склоном холма в долине, в пяти лигах от Бэслоу‑Холла. Дети держались на этом устройстве благодаря неведомой силе. По прошествии некоторого времени природа этой силы переменилась. Притяжение сменилось отталкиванием, аппарат подбросил мастера Питера и мистрис Кэйт в воздух, и они упали на землю. Я даже испугался, решив, что они мертвы. А также могу поклясться, что они не понимали, как все это с ними случилось. Они только спрашивали, могут ли вернуться домой к своим семьям.

– Значит, вы не помнили, как промчались сквозь годы? – спросил сэр Ричард. Питер и Кэйт покачали головами.

– А эта обнаруженная вами способность, которую вы называете… раствориться, проявляется сама по себе, или вы можете ее контролировать?

– И то, и другое, – ответила Кэйт.

– Хотя прошло всего несколько дней с тех пор как мы оба растворялись, сами того не желая, – сказал Питер, – мы будто бы… обосновались в 1763 году. Но оказалось, легче растворяться по желанию – особенно хорошо это получается у Кэйт…

– Одна беда, – перебила его Кэйт, – попадая в наше время, мы можем оставаться там лишь несколько минут. Нас затягивает обратно в ваш век. А если этому начинаешь сопротивляться, то становится очень больно…

– Вы хотите сказать, что аппарат может доставить вас обратно? – спросил сэр Ричард.

– О‑ох! Даже и не знаю… – Кэйт помолчала. – Если бы здесь был мой папа, он бы ответил на ваш вопрос! Да, мы не знаем. Может быть…

– Вы полагаете, аппарат необходим для вашего возвращения в двадцать первый век?

– Мы не можем, растворившись, остаться дома. Значит, без аппарата нам не обойтись.

Сэр Ричард откинулся на спинку кресла и пригладил волосы.

– Поразительно… – сказал он. – Совершенно поразительно. Насколько безгранична тайна жизни… Что ж, мой дорогой преподобный, что вы думаете об этом?

– Сэр, мой разум старается найти смысл во всем том, что я услышал. Когда я первый раз увидел мастера Скокка и мистрис Дайер, я почувствовал определенную… странность… в их одежде и манере говорить, но я в своей жизни не слышал ничего более поразительного! Тем не менее я хорошо разбираюсь в людях, и у меня складывается мнение, что эти дети не намереваются вводить нас в заблуждение. В противном случае мы все выжили из ума и просто обманываем друг друга, сидя по доброй воле в кабинете сэра Ричарда и разговаривая о путешествии во времени…

– Если хотите, – предложила Кэйт, – мы можем попытаться раствориться прямо здесь.

Она посмотрела на Питера, но он покачал головой.

– Я не уверен, что у меня сейчас получится…

Кэйт, шурша голубым шелковым платьем, встала. Она неподвижно стояла, закрыв глаза. Питер наблюдал за реакцией сэра Ричарда и преподобного. Даже не глядя на Кэйт, мальчик чувствовал пульсацию времени, когда Кэйт стала переходить из одного века в другой. Он вытянул руку по направлению к ней и понял, что Кэйт потянет его за собой, как в Ковент‑Гардене. Он отдернул руку. Очертания Кэйт уже расплывались. Вот она стала прозрачной, будто изображение на кисее, и сразу после этого пропала.

Преподобный перекрестился, на лбу сэра Ричарда выступили бусинки пота‑он выглядел очень испуганным.

– Что за дьявольщина? – задыхаясь, произнес сэр Ричард.

– Это не дьявольщина! – взорвался Питер. – Это не какая‑то черная магия, если вы это хотите сказать. Кэйт не ведьма! Это наука! Физика! Что‑то связанное с силой притяжения, или с темной материей, или с тем и другим вместе. То, чего вы не понимаете, вовсе не обязательно должно быть дьявольского происхождения. Ведь так?

Гидеон положил руку на плечо Питера.

– Успокойтесь, мастер Питер. Было бы удивительно, если бы исчезновение Кэйт не вызывало ужаса в человеческой душе, когда это видишь в первый раз. А что, даже вы…

– Простите, сэр Ричард, – сказал Питер. – Я нечаянно сорвался… Теперь вы знаете всю правду. Не хочется быть сожженными, как ведьмы. В конце концов, мы могли бы рассказать об изобретениях, которые будут менять мир, о будущих войнах. Вы можете узнать, какая страна станет самой могущественной на земле… Я не знаю, что происходит со временем, но я совершенно уверен – мы не должны говорить о будущем. Во всяком случае, если что‑то и рассказывать, то как можно меньше…

Сэр Ричард был слишком потрясен, чтобы гневаться на Питера. Он просто тупо смотрел на то место, где только что находилась Кэйт. Однако преподобный был более внимателен.

– И какая же страна будет самой могущественной в мире? – спросил он.

– Вы мне не поверите, преподобный Ледбьюри. В любом случае я этого не скажу, так как это может изменить будущее.

– Даю слово чести, – ответил преподобный, – что не поверю ни одному вашему слову, не скажу ни одному человеку и не предприму никаких действий из‑за услышанного. Достаточно, мастер Скокк? Пожалуйста, мне хочется узнать все до того, как этот сон закончится.

– Ну что ж, хорошо, – сказал Питер, увидев нетерпеливое выражение лица преподобного и решив ему не отказывать. – Англия скоро потеряет контроль над Америкой, и Америка станет самой богатой и самой могущественной страной на земле.

– Америка? Чепуха! Нет, я в это не верю! – покраснев, воскликнул преподобный. – Более могущественная, чем Англия?

– Намного.

– Более могущественная, чем Франция?

– О да, намного.

– Так, хорошо… Мне это не нравится… Право слово… Америка!.. Да никому я этого не расскажу, не то меня повесят.

– И Америка построит космический корабль, который доставит людей на Луну.

– Все‑таки мне снится сон, – сказал преподобный.

– Ив будущем, – вмешался Гидеон, – не обрекают слабых и бедных на нищенскую или преступную жизнь, не вешают людей за кражу еды и не позволяют детям голодать.

– Посмотрите! – внезапно закричал сэр Ричард. – Мистрис Кэйт!

Как проявляется фотография в растворе фиксажа, так начала материализоваться Кэйт. Это было потрясающее зрелище! Один Питер ощутил легчайший толчок, когда Кэйт снова возникла в 1763 году.

– Питер! – тут же воскликнула излучающая счастье Кэйт. – Они знают, что мы растворяемся! Наши родители, похоже, знают, что мы живы! Они не сдаются!

– С чего это ты взяла?

– Там есть один офис. На углу, где делают ксерокс. В офисе у раскрытого окна сидела девушка. Она читала газету и курила. Сначала она меня не видела, а я просто стояла и смотрела на нее. Потом девушка почему‑то подняла глаза и заметила меня. Она была так поражена, что забыла выпустить изо рта дым и закашлялась. Потом девушка показала мне первую страницу газеты.

– Это ты? – пробормотала она.

На фотографии были мы в Ковент‑Гардене – кто‑то сфотографировал нас, когда мы растворялись. И заголовок: «Уходят, уходят, ушли».

– Вот это да! – поразился Питер. – Фантастика! Что ты ей сказала?

– Я пыталась говорить, но это очень больно, – мне удалось только произнести «Я в 1763 году» и поднять большой палец. Я видела, как она схватила телефонную трубку!

– Я не могу понять даже половину того, что вы говорите, мистрис Кэйт, но верно ли я догадываюсь, что родители знают о вашем пребывании в ином веке? – спросил сэр Ричард.

– Теперь они это точно знают! – радостно ответила Кэйт.

– В таком случае могут ли они прибыть сюда и забрать вас домой? Есть ли у них аппарат, подобный тому, который у вас украли?

Питер посмотрел на Кэйт. У нее сморщилось лицо, она тяжело опустилась на стул, и из глаз покатились слезы. Кэйт, такая умная и храбрая, была в отчаянии.

– Не думаю, что существует еще один такой аппарат, – сказал Питер, поскольку Кэйт была не в состоянии говорить. – Эта была часть научного эксперимента. Нас случайно забросило в ваш век. Я не знаю, каким образом мы сможем вернуться.

Гидеон встал, подошел к Кэйт, опустился рядом с ней на колени и положил руку на ее вздрагивающее плечо.

– Не позволяйте отчаянию омрачать ваше сердце, мистрис Кэйт, – сказал Гидеон. – Всегда есть надежда. Вы не одиноки. Клянусь вам, я добуду этот аппарат. И скорее, чем вы думаете.

– Как это, Гидеон? – спросил сэр Ричард.

– Я этим утром нанес визит лорду Льюксону.

– Ты там был? – воскликнул Питер. – Но он же только вчера похитил тебя!

– Я уверен, что это дело рук Дегтярника… Не в натуре лорда Льюксона отдавать подобные приказы.

– Однако, бьюсь об заклад, он не предложил вернуть аппарат!

– Я уверен, что он его вернет – даже если аппарат, по мнению Синекожего, и является необычайным сокровищем. Я постарался не злить лорда Льюксона и не умолял отпустить моего брата Джошуа.

– Джошуа учится у мистера Хогарта в Ковент‑Гардене, разве не так? – спросил сэр Ричард. – Я слышал, он очень хороший гравер.

– Мистер Хогарт стар и тяжело болен. Лорд Льюксон предложил Джошуа работу, надеясь, что тогда я соглашусь быть управляющим.

– Мой дорогой Гидеон, – сказал сэр Ричард, – вы уже упоминали в разговоре со мной о трудностях Джошуа. Я был бы счастлив помочь ему обрести устойчивое положение.

– Спасибо, сэр Ричард! Благодарю вас!

– Так как же мы получим обратно антигравитационный аппарат? – спросила Кэйт.

– Лорд Льюксон сказал… что раз и я, и Дегтярник хотим иметь эту вещь, мы оба должны поехать за ним.

– Что за чертовщина, что это значит? – спросил преподобный.

– Аппарат спрятан в фамильном склепе Темпест‑Хауза, в Суррее. Синекожий и я выезжаем туда из лондонской резиденции лорда Льюксона. Тот, кто первым доберется до склепа, получит приз – этот аппарат.

– Скакать наперегонки с Дегтярником! – воскликнул преподобный. – Вы не должны соглашаться на эти условия! Сражаясь с таким противником, вы подвергаете себя более серьезному риску, чем потеря аппарата.

– Нет, Гидеон, – возразил сэр Ричард. – Полагаю, будет лучше, если вы разоблачите лорда Льюксона. Я знаю, он обладает огромным влиянием и думает, что его положение в обществе непоколебимо, но если вы дадите показания, то это может его уничтожить.

– Я обязан лорду Льюксону жизнью и не могу его предать.

Сэр Ричард вздохнул и покачал головой.

– Ваше понятие о чести достойно похвалы, Гидеон, но я думаю, что в этом случае вы неправы.

Как бы то ни было, вы знаете мою точку зрения, и я больше не буду вас поучать. Выходит, у вас нет выбора, Гидеон. Вы должны отправиться за аппаратом.

– Я к этому готовлюсь.

– Когда начнется состязание?

– Завтра на рассвете.

– Я буду там присутствовать, – твердо сказал сэр Ричард.

– И я тоже, – заявил преподобный. Гидеон с улыбкой поблагодарил.

– Если позволит мне моя скромность, добрые сэры, хотел бы сказать, что я хороший наездник. Я смогу легко обогнать Синекожего – и он знает это…

– Тем более нам следует быть там, – сказал сэр Ричард. – Вам нужна охрана, а вашим друзьям – уверенность в честной игре.

 

 

* * *

 

Сержант Чадвик проводил родителей Кэйт в комнату для допросов в полицейском участке Бэй‑куэлла. Неяркая желтая лампочка освещала мрачное помещение без окон. За единственным столом их ожидали мать и отец Питера, девушка лет семнадцати и детектив инспектор Уилер. Мистер и миссис Скокк встали и поздоровались с четой Дайер. Обе матери обнялись. Миссис Дайер так хотела рассказать миссис Скокк о послании Кэйт, нацарапанном на стене школы, но она знала, что этого делать нельзя. Когда миссис Скокк отстранилась, миссис Дайер подумала, что лучше бы не она, а Питер ощутил цитрусовый запах духов своей мамы, почувствовал мягкость ее шерстяного пальто и услышал ее дрожащий от волнения голос. Миссис Дайер попыталась представить внутренним взором свою дочь. Как ни удивительно, но оказалось, что это не так просто. Образ все время менялся. Выходит, память подводит. Как же она тоскует по теплу дочери, по запаху ее волос, по ее смеху…

Инспектор спросил доктора Дайера об Аните Пирретти. Она уже вышла из больницы и вернулась к работе. Лечащий врач сказал, что скорее всего ее обморок был вызван стрессом и ей следует меньше работать.

– Она собирается вернуться в Америку? – поинтересовался инспектор Уилер.

– Нет… не сразу, – ответил доктор Дайер. Полицейский холодно посмотрел на него и обратился ко всем присутствующим.

– Доброе утро, леди и джентльмены. Уверен, что вам интересно, зачем я вызвал вас так рано. Так вот, позвольте представить вам Сару Кэйн, которая проходит практику в юридической фирме в Линкольн‑Инн‑Филдс. Сара любезно согласилась приехать сюда из Лондона, чтобы лично дать свои показания.

Инспектор выжидающе смотрел на Сару, хорошенькую девушку с темными стрижеными волосами. Сара улыбалась, но ничего не говорила.

– Итак, Сара… – поторопил инспектор.

– Мне так жаль ваших детей, – нервно сказала девушка. – Это должно быть ужасно для вас… Инспектор просил меня приехать сюда, чтобы рассказать о том, что я увидела вчера. Знаете, я думаю, что видела Кэйт. Ну во всяком случае, частично… Кэйт…

– Что вы имеете в виду? – в тревоге спросила миссис Дайер.

– Ну… она выглядела не очень обычно. Так мы представляем себе привидения, если вы понимаете, что я хочу сказать. Мне нужно было сделать ксерокопии – много, сотни экземпляров, – поэтому я села, закурила и стала читать газету, чтобы чем‑то себя занять. Не знаю, что заставило меня поднять голову, но я увидела девочку, стоящую посреди комнаты. На ней было великолепное платье, как из исторической пьесы, и прическа тоже несовременная, с локонами и все такое…

– Какого цвета было платье? – спросил инспектор Уилер.

– А… Голубое… да, бледно‑голубое.

– Продолжайте, – сказал инспектор.

– Я сразу поняла, кто передо мной. Я как раз рассматривала в газете фотографии, сделанные в Ковент‑Гардене. От неожиданности я закашлялась и не смогла произнести ни слова, просто подняла газету и указала ей на фотографию исчезнувших детей. «Это ты?» – удалось мне сказать. Она уставилась на меня и сказала: «Я в 1763 году». И тут она исчезла – не сразу, постепенно становясь все более прозрачной, если я понятно выражаюсь…

– Не могли бы вы повторить, что она сказала? – попросил девушку инспектор Уилер.

– Я в 1763 году. Ой, еще она подняла большой палец в знак того, что все хорошо…

Доктор Дайер торжественно повторил, глядя на жену:

– 1763 год.

– А она ничего не сказала о Питере? – воскликнула миссис Скокк. – Что это значит? Это какой‑то странный розыгрыш? Вы думаете, что наши дети отправились в прошлое? Да, инспектор? Или нам поверить в привидения?

– Простите меня, миссис Скокк, – сказал инспектор, – но я думал, вам лучше узнать об этом от самой Сары, чем из газет. Пресса согласилась попридержать это сообщение, пока вы не будете информированы о событии.

Бедная миссис Скокк расплакалась, муж обнял ее за плечи; он был подавлен. Доктор и миссис Дайер, отметил инспектор, были тоже очень взволнованы. Доктор Пирретти не поддалась на его расспросы, и инспектору было интересно, как сильно нужно надавить на доктора Дайера, чтобы вытащить из него информацию.

– Зачем вы подвергаете мою жену… всех нас… этому испытанию? – спросил мистер Скокк. – Мне кажется, это всего лишь еще одна безумная история, придуманная в надежде на сенсацию… Зачем вы пригласили нас сюда?

Сара вздохнула.

– Я проделала такой долгий путь, чтобы все вам рассказать… а вы обвиняете меня во лжи!

– Родители детей очень расстроены, Сара, – спокойно объяснил инспектор. – Пожалуйста, не принимайте это на свой счет – мы все очень вам благодарны.

– Да, спасибо вам, – сказала миссис Дайер.

– В самом деле, большое спасибо, – сказал отец Кэйт.

– Отвечу на ваш вопрос, мистер Скокк, – продолжал инспектор. – Я пригласил вас сюда, что‑бы рассказать о нашей неудаче, несмотря на огромные усилия многих людей. Мы ничего не нашли. Как я уже много раз говорил, похоже, дети исчезли в воздухе. Все, что мы имеем, это неясные изображения – чего? Привидений? Сверхъестественных существ? На первый взгляд, они похожи на Кэйт и Питера. Кэйт видели на школьном поле – я издали сам был свидетелем, затем ее видели в школе, обоих заметили на автостоянке супермаркета, затем в Ковент‑Гардене и теперь – Кэйт в Линкольн‑Инн‑Филдс. Таким образом, они передвигаются. При каждом появлении они бывают в разных одеждах, значит, у них хороший гардероб. Это как‑то не ассоциируется с обычными привидениями…

Инспектор поочередно посмотрел на каждого сидящего за столом.

– Я не верю в привидения, леди и джентльмены. Я не верю в сверхъестественные силы. Но я верю – есть логическое объяснение тому, что произошло с Питером и Кэйт. Я считаю, это как‑то связано с исследованиями, проходящими в лаборатории, из которой они исчезли. Кто‑то должен что‑нибудь знать. И я надеюсь, этот кто‑то расскажет нам о том, что ему известно.

Наступило тягостное молчание. Доктор Дайер откашлялся, и инспектор посмотрел прямо ему в лицо. Ошеломленные родители Питера следили за взглядом Уилера, и у них менялось выражение лиц. Неужели доктор Дайер что‑то скрывает?

– Прекрасно, – подытожил инспектор. – Похоже, сегодня тайна не раскроется. Спасибо всем за то, что пришли. Разумеется, я сообщу вам, как только появятся какие‑то новости. Сара, сержант Чадвик подвезет вас на станцию.

Спустя пять минут инспектор Уилер стоял у окна и смотрел сквозь жалюзи на автостоянку. С большим удовлетворением он увидел, как мистер Скокк так толкнул доктора Дайера, что тот спиной упал на капот своего «лендровера».

 

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ