Ухо – эксклюзивный приемник голоса

Ухо: акустическая дорога

Человеческое ухо подразделяется на три части. 1. Внешний слуховой проход, через который звуковые колебания достигают барабанной перепонки. Проход покрыт тонким кожным покровом, который иногда воспаляется. 2. Среднее ухо, начинающееся от барабанной перепонки. В нем последовательно расположились мелки кости – молоточек, наковальня и стремечко. 3. Внутреннее ухо, состоящее из двух различных отделов: один, с тремя полукружными каналами, отвечает за наше равновесие, другой, с улиткой, ответственен за наш слух. Эти органы развиваются с самого начала жизни эмбриона и гарантируют наличие приемного устройства для нашего голоса.

Чтобы научиться говорить, необходим приемник звуков. Голос звучит внутри нас. Мы слышим самих себя, и это дает нам ощущение жизни в социуме; невозможность слышать изолирует нас не только от других, но и от нас самих.

Эмбрион, а потом плод, плавающие в амниотической жидкости, воспринимают не только вибрацию голоса матери, внутренние шумы материнского тела, но и звуки из внешнего мира, приглушенные и отфильтрованные их защитной средой. Эти голосовые колебания влияют на внутриутробное развитие. Чувство слуха уже востребовано, дабы потом стало возможным обучение слову.

С двух-трех лет ребенок стимулирует и конструирует свою голосовую личность. Одним из первых органов, развивающихся у эмбриона, является ухо; оно же одним из последних завершает свое развитие. Ухо воспитывает ребенка. Голос, который он воспринимает посредством собственного слуха, создает его культурную среду. Голос позволяет общаться, ориентироваться, приказывает или ласкает, укоряет, возмущает, нередко предает, однако без клавиши под названием «слух» обойтись никак нельзя. Чувство слуха окончательно оформляет способность соотносить мир внешний и мир внутренний. Разве не сказала Франсуаза Дольто, что «говорить означает жить»?

Ухо человека

Рождение и высокие частоты

Рождаясь на свет, младенец испытывает подлинное потрясение, сходное с сейсмическим толчком. После того как его на протяжении девяти месяцев «кормили, предоставляли кров и обогрев», он покидает водный мир и отправляется на твердую землю. Он издает крик, первое дыхание жизни, сделанное в свободном воздухе. Его звуковой мир обретает контуры, но его голос еще находится в эмбриональном состоянии. К его мозгу устремляется огромный поток новой информации. Только что он пребывал в мире, где не было зрения. Как только глаза его открылись, в них тотчас хлынул свет. Он ослеплен. Правое и левое полушария его мозга уже знакомы с фотонным свечением. В тот момент, когда он начинает отчетливо различать дневной свет, его внутреннее ухо развивает способность слышать звуки высоких тонов. В мозге маленького человечка яркость и свет тесно связаны с высоким звуком. Акустический диапазон сосуществует с фотонным спектром. Возможно, этим объясняется, почему высокие частоты связаны с взором, обращенным в небеса, и с сакральным пением. Новорожденный предпочитает голос матери всем остальным голосам. Он узнает его тембр, его мелодику, его ритм. Затем, спустя несколько недель, он начинает различать голоса других женщин. Проходит еще несколько недель, и он узнает голос отца.

Открытие голоса – это способность слышать

Младенец кричит, плачет – это его способ изъясняться звуками. Он напрягает экспираторные мышцы, напрягает изо всех сил и «вопит». Его пронзительный крик имеет частоту от 400 до 500 Гц. Однако он не ломает свой голос. Пение и тихие слова ему не подходят. Он голоден. К четырем-шести неделям ласковый голос его мамы успокаивает его, а в его звуковой палитре появляется несколько звуков. В десять недель, когда с ним говорят, он смотрит на собеседника, слушает его, следит за ним взглядом; тело его мобилизуется, собирается. К трем-пяти месяцам появляется гуление. Набросок речи. Гортань все еще расположена высоко; младенец пьет и дышит одновременно. Его голос следует путем эволюции. Голос вырабатывается, формируется, создается. Крик уже не является единственной продукцией гортани. В шесть-восемь месяцев младенец слушает и узнает тембр голоса, реагирует на ритмическую музыку. Он понимает октаву, может слушать музыку. В эти замечательные моменты к младенцу обращаются, называют его по имени, он получает статус маленького человека. Он смеется, лепечет, хватает игрушки. Его речь находится в процессе становления, его голос постепенно формируется. Он, похоже, и сам удивляется, что может произносить гласные и рубленые слоги, ведь его дыхание еще не приспособлено к фонации. Гармония между дыханием и голосом складывается к девяти-двенадцати месяцам. Когда с младенцем разговаривают, от него ожидают ответа в определенных голосовых рамках. Младенец не произносит некоторые гласные, отдавая предпочтение, так сказать, голосовой жестикуляции. Появляются гармонические составляющие, они становятся более низкими. Младенец напевает, повторяет услышанные звуки и слова: «папа», «мама». Начиная со второго года жизни он пытается воспроизвести услышанные мелодии, запоминать слова, создает в голове свой собственный голосовой словарь. Просодия и голосовой ритм родного языка закрепляются на уровне коры головного мозга, это происходит благодаря приемнику голоса – уху. В два года голосовой аппарат оформился, завершается становление центральной нервной системы, многофакторные составляющие человеческого голоса уверенно приспосабливаются к предстоящей деятельности; младенец, сосунок, тот, который сосет, становится ребенком, infans, тем, кто учится говорить; также он учится петь, умеет использовать большую терцию, интервалы и правильный ритм.

В возрасте трех лет со своими знаменитыми «Почему?» и «Расскажи еще» он входит в мир подросшего ребенка. Речь-мысль превращается в мысль-речь. Он учится играть на музыкальном инструменте. Его слух становится тоньше, у некоторых формируется абсолютный слух. Он создает фундамент своего голосового здания. Он улучшает, обогащает, изучает и управляет этим новым инструментом на службе его мысли. Он изобретает слова или, точнее, произносит их на свой манер. Его левое полушарие напоминает губку, впитывающую слова: он становится «словофильным». Зона Вернике пуста. Она готова впитывать слова и размещать звуки и фонемы. Участок височной коры облегчает усвоение грамматики, помогает создавать фразы. Правое полушарие гармонично и благозвучно объединяет весь ансамбль. Маленький человек переживает зарю своего голоса. Он его сознает. Слушает свой голос и голоса других. В семь лет он может использовать голос для подражания, модулирует его, играет с ним. Частота его голосовых колебаний понижается. Его голос – это «голос ангела». В период полового созревания у него появляется половая принадлежность.

Половые гормоны еще не оказали своего воздействия на гортань. Период между семью и девятью годами благоприятен для приобщения к музыке. «Впитанная» в возрасте до пяти лет, в вышеуказанный период она «переваривается». Не случайно детские хоралы формируются из детей в возрасте после семи лет.

Математические способности и сольфеджио расположены в левом полушарии, полушарии речи. Обертоны находятся в правом полушарии, полушарии мира воображаемого и эмоций. Принимая во внимание богатое духовное содержание артиста, можно было бы ожидать, что душа музыканта станет причиной гипертрофии его правого полушария, ибо оно отвечает за мир эмоций, играющий для артистов первостепенную роль. Но этого не происходит. Обучение сольфеджио и музыкальной технике требует строгой дисциплины и организованности, так что командным по-прежнему остается левое полушарие. Исследование, проведенное певицей Агнес Чен и доктором Мей Чунь Чен с помощью визуализирующей аппаратуры, позволяющей заглянуть в мозг, показало, что у музыкантов левое полушарие не только развито больше, чем правое, но и в целом развито больше, чем у обычных людей. В самом деле, для занятий музыкой требуются более эффективные когнитивные способности, нежели обычный средний уровень. Стимуляция мозга является необходимым условием развития наших способностей, особенно вокальных и музыкальных, и увеличивает функциональную вместимость нашего кортекса.

Голос, слушание и зеркало

Голос, опора нашей речи, существует только с того момента, когда ребенок преодолел стадию зеркала и почувствовал себя отдельным существом: произнести «мама» означает признать, что существует некто, который «не мама». Сказать означает признать, что можно называть вещи, что внешний мир – это не только вкус и еда. Говорить означает использовать для выражения мысли изменяемые вербальные символы, ограждающие дорогу голоса и позволяющие нам иметь надежные ориентиры. Голосовая символика обособляет нас от животного мира. Можно поддерживать гипотезу о наличии речевой структуры в системе коммуникации собаки и ее хозяина, кошки и ее владельца; без сомнения, коммуникация существует и между попугаем, тигром или львом и их дрессировщиком, но поговорить о погоде, о комедии дель арте или нашей экзистенциальной участи можно только с человеком. Как считает Бергсон, животное инстинктивно становится сообщником окружающего его мира, это внутреннее соучастие позволяет ему адаптироваться, но размышлять на эту тему оно не способно. Вопрос «почему?», неустанно задаваемый шестилетним ребенком, свидетельствует о важности ответа, являющегося источником знаний, на основании которого будет строиться его будущее. Понятие слова, символа нашего общения, является единицей знания речи, подобно тому как ген является единицей ДНК – нашего генетического наследия.

Время встроено в поведение животных, будь то перелетные птицы, меняющие места обитания в зависимости от времени года, или киты, пересекающие океаны во время миграций. Наш голос не зависит от природного членения времени – дня, ночи, времени года – или климатических условий. Решающим фактором воздействия на него является наше эмоциональное и слуховое поведение.

Важно не то, что сказали вы, а то, что понял собеседник

Слышать другого далеко не всегда означает понимать его. «Он не понял, что я хотел ему сказать, он меня не слышал». Мы часто говорим эту фразу. Сообщение заключается не только в словах, но и в форме слушания другого. Важно не то, что говорите вы, а то, что понимает другой. Это суть вербальной коммуникации. Высказывая одну и ту же мысль, вы будете говорить по-разному с разными собеседниками. Действие говорения, факт слушания обязывают освоить ряд культурных навыков, индивидуальных и эмоциональных, передающихся посредством вибрации тела. Интуитивное восприятие вибрационной синусоиды звука позволяет чувствовать слова. Символика слов, которую младенцу предстоит усвоить, а потом воссоздать, предполагает наличие впечатляющего вокального онтогенеза, особенно у детей-билингвов (см. главу «Голос и речь»). Аффект получает выражение через обертоны. Ребенок всегда узнает мелодику голоса матери.

Ухо – фильтр нашего голоса

Разговорная речь требует координации между активностью моторной и активностью интеллектуальной, которую мы считаем приобретенной. Она предполагает неукоснительное обучение, неизбежно проходящее через фильтр нашего голоса, а именно через ухо.

Что можно сказать об аутисте, ребенке, который все слышит, но ничего не говорит? Когда он хочет что-либо сказать, его вполне можно понять. Он, без сомнения, разговаривает сам с собой, но другие для него пребывают где-то там, вне сферы его внимания. Согласно Линде и Рене Гандольфи, «тупики речи» ребенка-аутиста расположены в пограничной зоне физиологии и психиатрии, между телом и психикой, между координацией движений и мысли. Эти дети ведут себя так, словно у них парализовало речь. Слуховой рецептор существует, и ребенок реагирует на того, кто говорит. На хромосоме № 15 был обнаружен специфический ген аутизма. Но один ген не может все объяснить в симптоматологии столь сложного поведения. Он всего лишь элемент, содействующий поведению.